Бишайн

      Сонно сморгнув, я открыла глаза. Передо мной простирался потолок, причём не моей комнаты. В который раз за эти дни ко мне пришло осознание: это другой мир и другая жизнь, и теперь я Сецуна Савада. Фак. Это всё ещё не продолжение одного из тех реалистичных снов, когда происходящее внутри сна кажется реальным.       Открывшаяся дверь пресекла поток моих мыслей.       — Цу-чан, ты уже проснулась? — удивилась Нана, переступая порог комнаты.       Я нехотя поднялась на подушках и кивнула.       — Да, проснулась.       — Ну и славно. Тогда иди умываться, завтрак готов, — улыбаясь улыбкой, присущей любящим матерям, Нана чмокнула меня в щёку и ушла, оставив за собой шлейф из приятных запахов. Я невольно коснулась того места, куда меня поцеловали, и потёрла его.       Потолок комнаты неумолимо нависал надо мной.       — Доброе, блин, утро…       Откинув одеяло в сторону, я свесила ноги с постели. Просыпаться свободно, без приступа дистонии, когда у тебя конечности не двигаются — всё ещё для меня в новинку. У нас с Сецуной слишком разное состояние здоровья. Мне требовалось всегда как минимум десять минут, чтобы найти в себе силы подняться с кровати, тогда как это тело просыпалось мгновенно, стоило распахнуть глаза.       Так и сидя на кровати, болтая босыми ногами в воздухе, я оглядела комнату. Она ничем не напоминала мою детскую из прошлой жизни. Цвет обоев, мебель и её расположение, люстра под потолком, шторы и занавески — всё другое. Все прочитанные мною штуки про попаданство — хрень собачья. Свыкнуться со своей новой жизнью, обстановкой и окружением очень сложно. Каждое утро я просыпаюсь и прокручиваю в мыслях произошедшее… И не верю. Хочется думать, что всё — иллюзия, но, увы и ах, тут во мне пробуждается реалист, который пинком возвращает меня в грешный мир.       Качнув головой, прогоняя остаточные сомнения, я слезла с кровати и вышла из комнаты, занимая свободную ванную. И вот тут меня ждало нечто новое. Я даже не сразу поверила увиденному.       Из зеркала на меня смотрело немного привычное лицо Цуны с её татушкой на щеке зелёными глазами. На молочно-розовой коже яркими изумрудами сверкали радужки. Чёрные волосы лежали в беспорядке, так что я немного напоминала симпатичную версию зашики-вараши. Пусть у Сецуны и Кёхея чётко угадывались европейские корни по линии Емицу, но вот сейчас, видя изумрудно-зелёные глаза, я чем-то напоминала себя-прошлую. Меня до глубины души поразила эта ностальгия, да так, что хлынули слёзы.       Я открыла кран с холодной водой и принялась умываться, но лучше мне не стало. Разогнанная кровь больно жалила, из-за чего лицо ещё сильнее распухло и раскраснелось. Вытеревшись полотенцем, я только хотела покинуть ванную, но замерла.       Со всеми этими татуировками, длинными волосами — такими, о каких всю свою прошлую жизнь мечтала — и зелёными глазами я себе очень понравилась. Крутанувшись на месте, оглядела себя и так, и эдак. Как ни посмотри, а цвет глаз был настоящим, видно, что это не линзы. Иллюзия? — я ещё раз приблизилась к зеркалу, чтобы отрицательно качнуть головой. Быть может, это какая-то реакция на пробуждение пламени Тумана?       Оставив это себе на заметку, я спустилась на первый этаж и присоединилась к общему завтраку. Нана придвинула ко мне ближе тарелку с яичницей и двумя ломтиками бекона, и мне в очередной раз стало дурно. В моём понимании это был очень плотный завтрак. В той жизни йогурт — это было стандартное начало дня, ну и максимум закусить это хлебом с маслом. Едоком я была таким себе. В Цуну же (нынешнюю меня) это всё влезло, да так, что ещё и добавки попросила.       — А братик Кёхей надолго на эту свою тренировку? — вырвал меня из гипнотического очарования тоста с джемом голос Фууты.       — Да чёрт их знает, — я пожала плечами, облизывая губы. Даже и не соврала.       — Дурак Кёхей всё равно слабый! Добавки! — стукнул вилкой по столу Ламбо, за что тут же получил затрещину от И-Пин:       — Ламбо! Веди себя прилично!       Я меланхолично пережёвывала сдобренный клубничным джемом хлеб, абстрагируясь от происходящего. На повестке дня у меня был выбор пути, и, как не посмотри, а вариант с Мукуро выглядел как-то реалистичнее всего. Одной тренироваться — такое себе, а Дино… Как по мне, так он мутный, и чёрт его знает, что там из себя представляет местный Буцефал. Ничему не удивлюсь. А Мукуро… Тут хоть знаешь, чего от него ожидать.       Рот наполнил вкус свежевыжатого апельсинового сока, когда я отпила из стакана.       — А что у тебя с глазами? Новый стиль? — спросила у меня Бьянки, из-за чего сок чуть не попал не в то горло, но мне удалось не подавиться.       — Ну да, — кивнула я.       И расспросов больше не было. Цуна была такой оторвой, что смена цвета глаз линзами никого не удивила. Ну и чудненько.       Нана собрала со стола грязную посуду.       — Цу-чан, мы идём гулять в парк. Ты как, с нами?       — Нет, я к Кёхею и компании тренироваться, — и глазом не моргнула я, соврав Нане в лицо. — Мам, соберёшь нам поесть вкусняшек?       — Ох, конечно… Подождёшь только? — всплеснула руками Нана.       — Я пока вещи свои соберу.       Я вылезла из-за стола и уже собиралась покинуть кухню с носящимися туда-сюда детьми, как меня остановила Бьянки, схватив под запястье.       — Чего такое? — насторожившись, спросила у неё.       — Я с тобой, — глядя на меня, твёрдо сказала Бьянки.       — С какой стати? — я попыталась выдернуть руку из её захвата, но она крепко держала.       — Скучаю по милому Реборну. Маман, я с Цуной! — сообщила Нане Бьянки.       — Нет. Тебя мне только не хватало! — я со всей силы потянула руку и вырвала её из пальцев Бьянки.       На меня удивлённо взирали две пары глаз. Нана так и замерла вполоборота, тогда как Бьянки хлопала ресницами.       — Ты обещала вести себя подобающе! — быстро очухалась эта горячая итальянская женщина.       — Ничего не знаю, ты сама не самый достойный пример для подражания! — я махнула рукой и поспешно ретировалась с кухни, чувствуя, как мне сверлят спину взглядом.       Серьёзно, только Бьянки мне не хватало. Даже от Хаято было бы больше проку, чем от неё. Подрывник пусть и говнистый, но хоть умный. Сестра же его не слишком разумная, взбалмошная и… Будем честны, Бьянки бесполезна.       Перерыв шкаф и кладовку, я таки нашла спортивную сумку и небольшой рюкзачок, попутно запихивая туда чистое белье, кое-какую немнущуюся одежду на смену и легонькую ветровку с капюшоном, с грехом пополам запихнула в сумку плед и игрушку-подушку в виде кота на липучке. Без понятия, как и где мне придётся спать. Не забыла я и хозяйственное мыло — чтобы хоть в реке где-нибудь стирнуть бельишко. Оставалось пополнить запасы лекарств и еды, да под шумок поклянчить денег сверх тех жутко огромных карманных, которые лежат налом и на карточке у Цуны. Похоже, Емицу стал лучше обеспечивать своих отпрысков в денежном вопросе, хотя и в каноне у Цуны была тьма разных дисков с музыкой и игр на приставку.       Ещё раз проверив всё взятое, я прихватила складной зонт и спустилась вниз, натыкаясь на восседающую с детьми на диване Бьянки. По дуге миновав гостиную с недовольной итальянкой, я зашла на кухню.       — Цу-чан, я приготовила вам это, — Нана указала на увесистого вида пластиковый пакет. — Там сэндвичи, онигири и ещё много всего, что не сразу портится.       Я подошла к столу и подняла пакет. Он был довольно ощутимым по весу.       — Спасибо, — я улыбнулась. — Только я хотела попросить ещё лекарств. Пластыри там, от желудка таблетки, анальгетики…       — Да-да, об этом я тоже подумала, — Нана протянула мне небольшую картонную коробку, которую я убрала к еде, ибо в сумку уже не запихну.       — И… — Слова попросту застряли в горле. Вот так просто взять, и попросить у незнакомой мне бабы деньжат? Внутри завозился червячок сомнений.       — Цу-чан? Милая?       Я мотнула головой, прогоняя совесть прочь. Не могу воспринимать Нану матерью, да и не стану. У меня есть только одна мама, и она осталась в другом мире. Но я всегда могу воспринимать Нану как добрую тётю или родственницу.       — Можешь дать немного денег? — попросила я. — Думается мне, Реборн держит ребят в ежовых рукавицах…       — Уже, — перебила меня Нана, одаривая воистину ослепительной улыбкой. — Я положила деньги в лекарства.       Да она святая!       На миг мне показалось, что у Наны над головой сияет нимб, но стоило моргнуть, как видение исчезло. Интересно, это просто фантазия или проявление пламени Тумана?       Но, как бы там ни было, я, провожаемая недовольной Бьянки и Наной, обула кеды и была такова. Мне предстояло найти Мукуро, предварительно закупившись шоколадом. Может, удастся его умаслить любимым лакомством.