Бишайн

      Оказавшись подле лежащего Мукуро, я тотчас возложила пальцы ему на шею, прямо на артерию — так, как нас учили на курсах подготовки МЧС. Пульс был, но слабый. Я с облегчением выдохнула и осела наземь.       — Я буду очень благодарен, если ты перевернёшь меня, — к моей неожиданности, заговорил Мукуро.       — Ой, извини… — пробормотала я и помогла ему перевернуться и сесть, прислонив детское тельце спиной к ограждению песочницы.       — Извинения не принимаются, — фыркнул Мукуро.       Я не нашлась, что ему ответить. Детское тельце было гораздо тяжелее, чем я могла себе представить, но… Как могут сочетаться тяжесть и хрупкость? Казалось, встряхни сейчас Мукуро — и он обратится прахом. Мне стало жутко от одной мысли об этом.       — Не смей загибаться, ладно? — взмолилась я.       — Не доставлю тебе такой радости. — Уголки губ Мукуро чуть дрогнули, явно сдерживая улыбку.       Во мне не было злости или ещё хоть сколько-то отрицательных эмоций. Вместо этого на меня накатилась человеческая слабость. Я попадала в автомобильную аварию, видела стихийные бедствия и их последствия, пережила много неприятностей в прошлой жизни, но впервые за все мои прожитые годы я была действительно кому-то от всей души благодарна.       Более не в силах сдерживать себя, просто взяла и размашисто обняла Мукуро, прижимая к себе это маленькое, столь хрупкое тельце.       — Спасибо тебе, — выдохнула я.       Тело в моих объятиях заметно дрогнуло. Ладонь упёрлась в плечо, отталкивая.       — Отпусти, — потребовал Мукуро. В голосе мелькнуло нечто вроде испуга и злости.       — Не отпущу, — улыбнулась я, прижимая его к себе.       Он попытался ещё раз дернуться. Поизвивавшись так с минуту, Мукуро окончательно выдохся и затих.       — Спасибо, что… не сбежал и спас меня. — Мой голос предательски дрогнул. Слёзы бежали по щекам, затмевая обзор. — Правда, спасибо. Ещё никто никогда так не… — Я не могла подобрать нужных слов.       — Оя, оя… Что, теперь мне должно тебя успокаивать? — ехидно прозвучало над ухом.       Я отрицательно закачала головой, но объятий не разжала. Страх всё ещё сковывал меня, но ещё страшнее было потерять это человеческое тепло, исходящее сейчас от Мукуро. В прошлой жизни я была столь сильной, всегда помогала всем, но… Никто мне искренне не помогал. Моей добротой нагло пользовались, но в самый нужный момент помощи не приходило. А этот человек, Мукуро, показал мне свою лучшую сторону.       — Спасибо, — не сдержавшись, ещё раз произнесла я.       Неожиданно детская ладошка шлёпнулась мне в район лопаток и утешающе похлопала меня.       — Я преследую свои цели. Не обольщайся, — попытался пойти на попятную Мукуро. — Я просто…       — …Ты просто хороший человек, Мукуро, — оборвала его я и всё же расцепила объятия, после чего встретилась с…       Абсолютно красной физиономией — от щёк до кончиков ушей и видимого участка шеи. Растерянно хлопая глазами, я смотрела на раздосадованного от смущения Мукуро. Не в силах сдержаться, я покатилась со смеху.       — Пхахахаха! Преследует он свои цели!.. Ха-ха… С таким-то лицом?! Вот умора!       Слёзы моментом высохли. Я болтала в воздухе ногами, чувствуя, что у меня вот-вот сведёт челюсть от смеха. Тут со свистом что-то вонзилось в землю рядом с моей головой, и мне стало резко не до шуток. Трезубец своими зубьями воткнулся на добрых сантиметров десять, никак не меньше. Я перевела взгляд на Мукуро. Всё ещё красный, но теперь не понять — от смущения или злости.       — Да что с тобой не так?! — почему-то разозлился он.       Действительно, что со мной стало?       Я возвела глаза к вечернему небу, разглядывая золотистые отблески солнца в темнеющих облаках.       А ведь если так подумать, то всесильная Ната начала ореборниваться, становясь версией местной Цуны. Уже не могу быть точно уверенной, что я — это только я. Что-то во мне изменилось.       Стоило мне только об этом подумать, как свисающие возле лица тёмные локоны окрасились в знакомый каштановый цвет. Казалось, эта метаморфоза удивила не только меня, но и во всю глазевшего на меня Мукуро. Я почти что со стороны видела то, как на земле сидит то ли Ната, то ли Цуна — волосы рыже-каштановые, глаза зелёные.       Где же я, а где Цуна?       Коснувшись пальцами щёк, я улыбнулась. Похоже, мне наконец-то удалось принять реальность.       — Это нормально? — обратилась я к Мукуро.       — Что именно? — заметно насторожился он.       — Цвет глаз стал таким, как у меня в прежней жизни. И волосы…       — Вполне. — Мукуро попытался встать на ноги, но у него ничего не вышло. Я вовремя подхватила его и не дала упасть. Похоже, сражение с Бишайн было слишком для этого детского тельца. — Пробуждение иллюзиониста часто связано и с внешними изменениями. Кто-то себе что-то материализует, у кого-то меняется часть тела и так далее. Пламя Тумана уникально по своей сути, как и его пробуждение. У всех всё по-разному.       — Вот как? Значит, это можно считать пробуждением?       — Не совсем. — Глаза Мукуро чуть сузились. — Иллюзионистов пробуждают другие иллюзионисты, и лишь за редким исключением иллюзионист пробуждается сам.       — А ты к какой категории относишься? — Я посмотрела на него в упор.       Мукуро приложил палец к подбородку и задумался. Чуть погодя, он ответил:       — Скорее я насильно пробуждённый иллюзионист. Надо мной проводилось множество экспериментов.       Я поднялась на ноги и отряхнулась, после чего вспомнила о моих вещах и пакете с едой. В панике заозиравшись по сторонам, моя поклажа нашлась рядом с кустами чуть подальше от качелей. Стон вырвался у меня изо рта. Опомнившись, я кашлянула и вернулась к Мукуро.       — Ладно, с пробуждением я поняла. Но теперь вопрос на повестке дня: и куда мы?       — Как куда, — осклабился Мукуро, — ко мне в «Кокуё-ленд».       — И как ты собираешься туда добираться? — Моя правая бровь поползла вверх. — Ты же даже стоять толком не можешь, не то чтобы идти!       Он одарил меня очень странным взглядом. Я сразу поняла: сказанное мне не понравится. И действительно.       — А ты понесёшь меня, — мило улыбнулся Мукуро, точно он — ангел.       — Что, прости? — не поверила своим ушам я.        — Ты втянула меня в свои проблемы, — заговорил Мукуро, — не оставив мне, в общем-то, даже подобия выбора. Так что будь добра, дай мне пережить эту несправедливую обиду и понеси меня.       Вдобавок к взлетевшей вверх брови мой глаз задёргался.       — Знаешь, как говорил Парацельс, — процедила я сквозь зубы, — всё яд, всё лекарство, и то, и другое определяет доза. Твоё хамство диаметрально противоположно твоей вежливости.       — Да я и впрямь ангел воплоти, ты не находишь?       — А ты в курсе, что ты сейчас в теле ребёнка, — не сдавалась я, — у которого есть мать. И пропади ты, полиция обнаружит, что тебя несла я. Что ты на это скажешь?       — Так наложи на меня иллюзию. Не вижу проблемы.       — Да ты сам сказал, что я ещё не пробуждённая!       Мукуро доковылял до меня и, схватив мою руку в свои ладони, просто взял и влил в меня пламя Тумана. Чувствуя, как нечто инородное течёт по жилам, что-то во мне взбрыкнулось, и в следующий миг со звоном кольцо на моём пальце «лопнуло», исторгнувшись пламенем Тумана.       — А это ещё что? — не поверила своим глазам я, недоверчиво поглядывая на ещё миг назад симпатичное декоративное металлическое колечко из коллекции украшений оригинальной Цуны.       На внешней части кольца дымчатыми туманными символами горело число 666.