***
Придя домой, я первым делом побежала к себе в комнату, чтобы, следуя совету голосу внутреннего зверя, взглянуть на себя в зеркало. Стоило мне поднять взгляд на зеркальную поверхность, голос тявкнул от нетерпения и заморгал яркими-яркими жёлтыми глазами. Я должна была увидеть её отражение вместо себя — и это будоражило сознание, заставляло кровь кипеть от нетерпения, а ладошки буквально чесаться от желание заглянуть в какую-нибудь витрину, чтобы узнать, кто являлся этой загадочной дамой и что она была за зверем. — Долго ты, — фыркнула из моего зеркала лисица, изящно вскидывая узкую мордочку, стоило мне оказаться напротив огромного зеркала размером где-то с меня. Она оказалась песочной лисой-хромистом — на её мягком мехе полностью отсутствовал чёрный пигмент, а пушистый хвост полнился различными бурыми пятнами, что не уменьшало её привлекательности. Я захлопнула рот. — Ты… красивая. Лиса лукаво моргнула ярко-жёлтыми глазами, крутанувшись в зеркале, и прилегла, подворачивая под себя лапы и пушистый длинный хвост. Она была действительно красивой — я сказала это не для того, чтобы расположить зверя к себе. — Ты тоже не уродлива. Итак… дай мне имя. Только не что-то глупое, вроде «Бланша», которое дал твой брат своему волку, и не какого-то смехотворного «Дир». Только подумать, назвать внутреннего зверя «олень»! — она сердито фыркнула и топнула длинной, изящной лапой. «Дир»? А разве не так зовут внутреннего зверя Найто? Это наталкивало на мысль, что все звери умеют общаться между собой, даже если их хозяева не состоят в каких-либо отношениях или в родстве. Я задумчиво кивнула и осторожно, будто боясь спугнуть лисицу, провела по зеркалу, имитируя поглаживание по пушистой холке цвета песка. — Шинамон… — осторожно назвала я будущее имя своего зверя. Лиса заинтересованно вскинулась. — Ты на корицу рассыпанную очень похожа. — Так уж и быть, не такое и плохое имя, — несмотря на свои слова, Шинамон закатила глаза, мол, а нечто более банальное могла придумать? Она кивнула узкой мордочкой и, словно по магическому маху волшебной палочки, исчезла, оставив после себя лишь маленькие песчаные ушки на моей голове и словно огрызок хвоста, который болтался за спиной. Я их не заметила сразу — списала на последствия от удара, а, оказывается, почти весь день хожу с животными конечностями… Чудеса. — Ложись спать. Как только ты проснёшься утром, мой голос соединится с твоим, и ты не будешь отличать свои мысли от моих. Нам нужно будет привыкнуть, поэтому постарайся лечь пораньше, — я открыла было рот, чтобы уточнить новую информацию, однако Шина — сокращение мне нравилось всё же больше — фыркнула. — Всё завтра. Ну и ладно. Значит, завтра меня будет ждать насыщенный день, который я, наверняка, никогда не забуду. Главное — чтобы это было не в плохом смысле. Осталось только подружиться с ней… А остальное не важно. Эх… ну, вот и даже провалившаяся попытка в женский гарем неважна, да. А так же уши и маленький отросток на копчике светло-песчаного цвета.5
9 ноября 2020 г. в 19:06
От бега в лёгких жгло. Я неслась вперёд так, будто от этого зависела моя короткая, ещё толком не прожитая жизнь — словно сейчас меня настигнет смерть и отберёт то, что подарила мне Три-Ни-Сетте. Это, конечно, было просто смешно, ведь никто за мной не гнался, кроме, естественно, жгучего стыда, однако я не могла остановить свои ноги, а в голове были лишь мысли о том, как я опозорилась перед Такеши.
Случайно врезавшись в какую-то женщину на перекрёстке прямо перед дорогой, я вдруг резко затормозила, ведь где-то в голове раздался бархатистый женский меццо-сопрано, заставивший меня тявкнуть от неожиданности и завертеть головой прямо во время бега.
— Остановись, — фыркнул властный голос, а я, от неожиданности запнулась и полетела кубарем, сбивая колени в кровь и сдирая мягкую, чувствительную кожицу на внутренней стороне ладошек, которыми тормозила парочку секунд, прежде чем врезаться в в столб.
Ой-ёй…
Стук был таким громким и отчётливым, что несколько прохожих обернулись на меня и теперь прикладывали ладони к щекам, вздыхая, мол, как же так, как жалко-то её, беднягу.
Я обиженно захныкала и начала тереть выскочившую на лбу шишку, которая от каждого прикосновения отзывалась болью и небольшим жжением, будто бы к этой ссадине прикладывали ватку, намазанную спиртом, зелёнкой и перекисью водорода одновременно. Хотелось завыть совсем по-щенячьи, но громко и с силой, чтобы всем показать свою обиду на этот мир и его несправедливость.
Начала вертеть головой по сторонам, выискивая взглядом обладательницу такого красивого голоса, но либо внимание многих людей было настолько сильно сосредоточено на мне, либо говорившая со мной недавно женщина ушла — тут уж выборов было немного, и оба были… не сказать, чтобы неприятными, но мне не играющими никакой пользы точно.
Обидно… А ведь мне пришлось из-за неё заполучить шишку на лбу! И пусть кто-то только попробует пошутить про рога — прибью нахрен. Уж кто-кто, а имевший с моими кулаками дело Найто подтвердить сможет. Удар у меня, конечно, тяжелый… Но я в этом точно не виновата, это все родословная.
— А я говорила, чтобы ты остановилась! — возмущённо продолжил женский голос. В ушах всё звенело от недавнего удара — перемешались и звуки природы, и голосов, однако этот приятный меццо-сопрано прозвучал неожиданно понятно и чётко, будто женщина склонилась над моим ухом или… была в моей голове. Второй вариант был, естественно, бредовым… Но вокруг меня никого не было. — Видишь, что бывает, если не слушаешься взрослых?
Я обернулась назад, вновь огляделась по сторонам — так никто не появился, кроме двух-трёх зевак, которые пытались что-то спросить у меня и помочь подняться, не прекращая ахая и охая — вот бывают же люди эмоциональными, ей богу.
— Кто это говорит? — осторожно спросила, стараясь говорить как можно тише — вдруг я ударилась головой настолько сильно, что голос мне мерещится. Ещё за сумасшедшую примут… Мне оно надо? Нет, конечно! Я только свой авторитет подняла за счёт адекватности собственных действий и «взрослости» — ну, и, возможно, совсем капельку благодаря кулакам — а тут его собираются понизить. Ближе к школе мне нужно начинать исправляться, ведь там не за горами Савада Цунаёши, который уж точно не должен запомнить свою первую любовь драчуньей и стопроцентной альфой.
Кёко Сасагава была миленьким, невинным цветочком… И в кого я её превратила? Эх, а ведь всё так хорошо начиналось! Придётся вспоминать события манги, чтобы соответствовать в скором будущем характеру оригинальной Кёко.
— Пока не знаю, — ответил голос, прерывая мои мысли. Если бы я видела его обладательницу, то даю слово — она отвела бы взгляд, словно ей это было совсем не важно, и пожала бы округлыми плечиками, впрочем, тут же закатывая глаза.
Я быстро заморгала, не в силах понять, что это значит. Голос вздохнул.
— Дай мне имя, и я смогу общаться с тобой в любое время суток, а не по несколько минут раз в два дня — и то из-за сильных эмоциональных переживаний.
— Дать… тебе имя? Но кто ты?
Голос вновь фыркнул, но смягчился, когда сквозь наш разговор пробились множественные звуки чужих шагов — топот детских ног становился громче с каждой секундой, поэтому женщина кивнула мне:
— Придёшь домой — загляни в зеркало, — и в моей голове образовалась пустота, словно никого там никогда не было, кроме моих мыслей. Погодите… Единственный голос, который мог оказаться в моей голове, мог быть лишь голосом моего внутреннего зверя. Не значит ли это, что это и была она?
Я открыла рот, чтобы задать свой вопрос вновь — всё же, кто была эта загадочная дама? — повертелась на месте, словно пытаясь убедиться в том, что это — не чья-то злая шутка, а действительно мой собственный мозг решил подкинуть таких… выкрутасов, и резко столкнулась взглядом с огромными карими глазами, которые мне показались знакомыми. Тут же меня прервал испуганный тонкий голосок, и узкие ладошки Наги мигом перехватили мои плечи, легко сжимая их длинными пальчиками.
Мне на секунду стало совестно, стоило увидеть растрёпанный вид Хару — девочка растрепала все свои волосы, запыхалась и, кажется, была очень усталой, но довольной от того, что нашла меня относительно живой. Вид у нас троих, скажем так, был помятый.
Миура удивлённо подпрыгнула на месте, словно не ожидала, что встретит меня прямо сейчас, и некрасиво указала пальцем в мою сторону, на что сразу же обратил внимание до сих пор спорящий с ней Найто и воспитательница, которая даже не пыталась их разнять, ведь понимала — бесполезно. Эти двое упёртых баранов скорее свои спальные шорты съели, чем признали бы поражение и победу своего «врага».
— Кёко! — завопила Хару. Найто закатил глаза и проворчал что-то вроде «ну, вот, видишь, живая ведь!», а что-то рассказывающая воспитателю Наги вдруг обернулась и выкинула маленькую бутылку воды, которой возмущённо размахивала до этого в попытке достучатся до неё и объяснить, что же всё-таки произошло со мной и бедным голубем, над которым Лонгчемп бесстрашно надругался.
Девочки сорвались с места и, подлетев, мигом начали ощупывать на наличие ранений, а, заметив разбитые в кровь колени, и вовсе запищали хуже брошенных на произвол котят.
— С тобой всё в порядке, Кёко-сан? — взволнованно пролепетала Наги, ощупывая меня со всех сторон и останавливаясь на коленях. Шишка на лбу привлекла её внимание не сразу, но, сосчитав полностью все «боевые ранения», она готова была заплакать. — Ох, эти ужасные ссадины! Это я виновата, не досмотрела…
— А почему это сразу ты? — тут же воинственно вскинулась я. — Вина-то моя!
Наги помялась.
— Сильно болит?
— Нет, просто немного ударилась, — я улыбнулась, отряхивая ладони от бурой крови, которая скопилась на ранках.
Хару и Наги ещё немного повертелись вокруг меня, едва ли не полностью заклеили пластырями и только после этого более-менее поверили в то, что я в порядке. Именно в этот момент к нашей колоритной троице подбежал запыхавшийся Такеши, который, кажется, тоже был взволнован представлением.
— Хэй, — вдруг прервал наш диалог мягкий мальчишеский голос.
— Йо, — кивнул Ямамото, неловко давя улыбку и растрёпывая смуглой ладошкой чёрные волосы, торчащие в разные стороны, на своей макушке. — Я бы спросил, в порядке ли ты, но, кажется, что уже да.
Стремительно обернувшись, я столкнулась со взволнованными карими глазами Ямамото, который перекатывался с пятки на носок и хрустел суставами, пряча руки за спиной. Видимо, стыдно было не одной мне.
Мне… было действительно стыдно перед Такеши. Он просто хотел подружиться, но выбрал не подходящий момент. Бедный ребёнок… Поэтому я собрала волю и нежелание вести общение с особями мужского пола (хотя бы в детском саду) и улыбнулась ему в ответ.
Мальчик неловко мялся, словно не зная, с чего начать. Выглядело так, словно он ждал ответ на свой вопрос… Но?..
Меня озарило — я улыбнулась вновь и протянула ему ладошку:
— Хорошо, давай будем дружить. Но! — тут же строго прервалась, на секунду одергивая руку, когда малыш Ямамото готов был пожать её. — Ты не претендуешь на место девочек. Я бы и сказала тебе нет, но ты… славный, — было неловко это признавать, да и сжатость между нами осталось, но Такеши мигом вспыхнул мягким румянцем и перехватил мою кисть своей смуглой ладонью, сжимая осторожно — будто поглаживая ещё совсем маленького котёнка, чья шерсть ещё не потеряла молочного запаха матери и детской мягкости.
— Я рад, — честно признался мальчик, осклабился широко-широко — улыбка у него была яркая, белозубая и с двумя тонкими, кажется, омежьими клычками — и даже, кажется, зажмурился, будто пёс, который долго не видел солнечного света. То, что Такеши оказался омегой, в шок меня не сильно ввергло — всё же, характер у него был похожий.
Но… Как тогда альфой оказалась Кёко? Неужели этот мир готовился к моему приходу?
Я отбросила эти мысли и пошла с девочками отчитываться перед воспитательницей, не забывая перекладывать всю вину на Найто. Ну, а чего он? На чувство жжения и зуда на макушке и в копчике старалась внимания не обращать, списывая всё на последствия от сильного удара.
Примечания:
диалоги мои диалоги