Скайримские Хроники: Герой Из Легенд.

Ворстаг бродил по родному Маркарту, где с детства знал каждый камень, каждую улочку, без всякой цели. Наконец, он остановился на одной из верхних смотровых площадок, облокотился на парапет и устремил взгляд на улицы города. Он вспоминал… Он родился и вырос в этом городе из камня. Будучи незаконнорожденным сыном ярла, он очень скоро понял своё место в Подкаменной крепости. Поэтому, едва вырос и стал самостоятельным, без колебаний переселился в таверну и выбрал для себя стезю наёмника, чтобы ни от кого не зависеть. И его эта стезя вполне устраивала. Он сам решал, какие контракты брать, с кем работать, а получив свои деньги, забывал о работодателе. Ворстаг нравился девушкам. Пару раз он даже заводил недолгие отношения, но всё это было не серьёзно, однако он почему-то верил, что встретится ему однажды та самая единственная, с которой он заведёт дом, семью, и будет счастлив до конца своих дней… Первый раз он встретил Ирулан, когда, вернувшись после очередного контракта, был вынужден какое-то время сидеть без дела. Он спокойно попивал себе мёд, сидя у камина в таверне, когда дверь вдруг распахнулась, и на пороге таверны появилась весьма колоритная парочка: странный развесёлый бретон в пыльной, замызганной робе, и в обнимку с ним девчонка имперка, в не менее потрёпанной клепаной броне. Оба были абсолютно пьяны! А за ними толпой ввалились какие-то бродячие музыканты, бешено стучащие в цимбалы, танцоры и акробаты, целая толпа городских нищих и сумасшедших… Клепп, по началу, вытаращивший на всё это глаза, едва завидел горсти септимов, которые разбрасывала вокруг эта парочка, тут же принялся поить всех вокруг. Лишь успевал монеты подбирать, пока другие посетители не подсуетились. Вся эта разношерстная толпа устроила полный бедлам в трактире. Они разливали напитки и били посуду, роняли стулья, в какой-то момент имперка вскочила на стойку и принялась скандировать про то, что она герой Скайрима, победитель дракона, а теперь собирается замуж, её ждёт прекрасная половина, но нужен посох, потому как кольца мало, а козы из Рорикстеда на все не хватило. В какой-то момент бретон, что был с ней, пустился в пляс, он попытался утащить за собой и вконец охмелевшую имперку, но та уже вообще не могла даже «му» сказать, а потом вся эта толпа просто свалила прочь из трактира. А вместе с ними и странная парочка в обнимку с местным нищим Дегейном. Если честно, Ворстаг был несколько ошеломлён развернувшимся перед ним паноптикумом, но он был искренне рад, когда всё это действо прекратилось. Когда на следующий день в таверну явилась всё та же имперка, он с ужасом подумал, что всё это безобразие повторится. Но в этот раз она была одна, мрачная, как туча и явно мучаясь похмельем. Как он понял, тот самый бретон втянул её в какую-то авантюру, а потом кинул. Девушка уселась рядом с ним и бросила на него мимолётный взгляд, сверкнув в его сторону своими серыми глазами. Тогда Ворстаг впервые толком рассмотрел её. Имперка не была яркой красоткой, но вполне симпатичная, этого не портил даже шрам на лице, затерявшийся среди плавных линий татуировки, а в её взгляде были упрямство и решительность. Если бы его спросили, когда он запал на неё, то Ворстаг вряд ли ответил бы точно, но, возможно, именно тогда. Девушка явно нуждалась в деньгах, и как-то так получилось, что они стали работать вместе, выполнив несколько контрактов. Впрочем, надолго эта имперка, которую звали Ирулан, не задержалась в Маркарте в тот раз. Раздобыв денег, она отправилась искать то ли козу, то ли посох, Ворстаг так и не понял… В следующий раз он встретил её, когда девушка уже покидала Маркарт в сопровождении какого-то юнца, который оказался её учеником. И Ворстага, к его собственному удивлению, вдруг задело, что она отказалась взять его в напарники, предпочтя этого молокососа. Шло время, и он вдруг поймал себя на том, что каждый раз вглядывается во всех входящих в таверну Маркарта, надеясь, что это будет она. А её всё не было. Но вот она вновь появилась, и Ворстаг обрадовался так, как никому никогда ещё не радовался. Его самого удивила такая реакция, ведь они были так мало знакомы, но он решил во что бы то ни стало набиться в этот раз ей в напарники. А имперка не много не мало затеяла бросить вызов самому могущественному клану Маркарта, клану Серебряная Кровь. И хотя у Ворстага был принцип не лезть в политику и дела власть имущих, он, не задумываясь полез в пекло вместе с ней. Тем обиднее было, что Ирулан вдруг исчезла, даже не попрощавшись. Ворстаг даже поспрашивал у знакомых стражников. Те, переглянувшись, сообщили, что имперка покинула город. Парень тогда даже разозлился на неё и дал себе слово больше не связываться с этой девчонкой. Но едва через месяц с небольшим она вновь оказалась в таверне Серебряная Кровь, он кинулся к ней, позабыв про свои обиды. Ирулан выглядела измученной и осунувшейся, оказалось, что никуда она не уезжала, а провела весь этот месяц в шахте Сидна, где чуть не умерла. Но ей удалось, то, чего до этого не удавалось никому: она сбежала оттуда вместе с Маданахом и целой толпой изгоев. Выбралась из тюрьмы клана Серебряная Кровь, вся больная и мучимая скумовой зависимостью, но живая! И тогда Ворстагу стало невыносимо стыдно, что он злился на Ирулан, вместо того, чтобы как следует всё разузнать, попытаться помочь. Ворстаг, мучимый угрызениями совести, сделал всё, чтобы вылечить Ирулан и поставить её на ноги. Все эти события привели к невероятным изменениям в Пределе, а именно к краху клана Серебряная Кровь и укреплению власти его брата ярла. Тогда Ворстаг вдруг понял, что эта девушка способна менять судьбы людей и даже целых городов, сама о том не подозревая. К тому же за время их не столь продолжительного знакомства он успел увидеть в ней обострённое чувство справедливости, умение сострадать, готовность защищать тех, кто в этом нуждается. По их временам качества довольно редкие, особенно для наёмника. А ещё он увидел в ней какую-то боль, словно она что-то мучительно ищет, но не может найти… Он уже тогда хотел пойти за ней, подспудно чувствуя, что отныне не сможет забыть отчаянную имперку, но та лишь горячо поблагодарила его и ушла, даже не оглянувшись. И всё-таки Ворстаг попытался забыть о ней, хватаясь за любой контракт. Время от времени до него доходили слухи о громких событиях, в которых мелькал её след, порой эти слухи были столь удивительны, что парень отказывался в них верить. Время шло, Ворстаг, казалось, успел успокоиться, но тут она вновь появилась в Маркарте, как всегда внезапно возникнув перед ним. Наёмник кинулся к ней, не в силах сдержать порыв, обнял. Девушка рассмеялась, обрадовалась, она стала расспрашивать о его делах… Глядя в её серые глаза он понял, что в этот раз ни за что не отпустит её, поэтому сделал всё, чтобы Ирулан всё-таки позвала его с собой. Оказалось, что в Маркарт девушку привело очередное желание помочь какому-то несчастному парню-культисту. В этом она была вся, была готова рвануть хоть на другой конец Скайрима, чтобы кому-то помочь. Тогда Ворстага ждало целых два открытия: во-первых, Ирулан оказалась даэдропоклонницей, а во-вторых – Довакином. И она умудрялась как-то совмещать в себе эти две стороны своей личности. С тех пор он повсюду следовал за ней, позабыв обо всём на свете, оказываясь то посреди противостояния легиона и повстанцев Скайрима, то среди воров Гильдии Рифтена. Он видел, как эта девушка бросается сломя голову в древние руины, бесстрашно сражается с драконами и без колебаний вступает в сражение с мятежниками Буревестника. Она умудрялась быть своей среди Соратников и Гильдии Воров, успевала получить звания легиона и Коллегии магов. При этом она бесконечно страдала, без конца вспоминая своего давно потерянного возлюбленного, но продолжала идти вперёд к одной ей ведомой цели. В какой-то момент Ворстаг понял, что окончательно и бесповоротно влюбился в эту имперку, и что теперь без неё его жизнь не будет иметь никакого смысла. И в этом заключалась для него настоящая проблема: для неё он был лишь другом, верным напарником и ничего более. Во-первых, дело было в том самом возлюбленном, бесславно погибшем на виселице Имперского города, данмере по имени Рэйвин, о котором она как-то поведала, изрядно поднабравшись эля. Ирулан никак не могла смириться с его потерей и по ночам, лёжа у костра на привале, Ворстаг слышал, как она иногда зовёт его во сне. А потом выяснилось, что пока он сидел в Маркарте в тщетных ожиданиях, кто-то другой успел завладеть её сердцем, а именно легат имперского легиона, на этот раз альтмер. Похоже, у этой девчонки был какой-то пунктик на эльфах. Это был настоящий удар! Но всё же Ворстаг смирился, он принял тот факт, что ничего с этим не поделаешь. Зато именно он был с ней рядом, он, а не кто-то ещё, грелся с ней у костра, делил с ней хлеб и прикрывал ей спину, потому как её возлюбленный по долгу службы не мог всего этого делать. Хотя для Ворстага на месте этого легата выбор был бы очевиден. Возможно, поэтому он был так не расположен к любой постоянной службе. И именно Ворстаг оказывался рядом с ней тогда, когда ей особенно нужна была помощь. Рядом с ней он даже смог увидеть знаменитого Ульфрика Буревестника, невольно ощутив его величие. Это он нёс её раненную сквозь метель из Святилища Снежной Завесы, моля всех богов спасти её, а когда боги закончились, обращаясь ко всем даэдра, которым успела послужить Ирулан, судя по её рассказам. Именно тогда, увидев её всю в крови на холодных камнях древних руин он вдруг по-настоящему осознал, что Ирулан, как и все, может погибнуть. И от этой мысли ему стало так паршиво, что он дал себе слово сделать всё, чтобы ни за что не допустить этого. А потом была битва при Виндхельме. И Ирулан отправилась туда вместе со своим легатом, оставив Ворстага в Рифтене, словно ненужную помеху. Это было больно, но по большому счёту, она была права. Эта битва требовала сплочённости и дисциплины свойственной легионерам, а Ворстаг был всего лишь наёмником. И он ждал её, мучительно терзаясь беспокойством. Он узнал о гибели легата Фейсендила, и хотя ему было его искренне жаль, ибо Ворстаг успел немного узнать легата и понять, что это был весьма достойный мер, он не мог не почувствовать вновь зарождающейся надежды, ведь живых соперников у него не осталось, а с мёртвыми он как-нибудь сладит. Лишь бы Ирулан скорее вернулась! Но она так и не вернулась. Он ждал бесконечно долго, но герой войны исчезла, словно растворившись в празднествах по случаю победы сразу после пышных похорон легата… Ворстаг ждал очень долго, потом пытался её разыскать, а затем, потеряв всякую надежду, вернулся в Маркарт, где вновь поселился в таверне, брался за любые контракты, а затем пропивал полученные деньги, пытаясь залить алкоголем безысходную тоску и отчаяние. Ибо к этому моменту окончательно утратил надежду на её возвращение. Но она снова вернулась! Вдруг возникла перед тюремной камерой, в которую его упёк братец ярл после очередного дебоша, стояла, смотрела на него своими серыми глазами и улыбалась. И этого оказалось достаточным, чтобы вновь возродить его к жизни. Правда, она всё так же упорно не замечала его чувств, но его надежда вновь вокресла. Он сразу увидел, что что-то в ней надломилось, в глубине её глаз притаилась какая-то безысходность, имперка пристрастилась к скуме… Но они снова были рядом, как когда-то. И ничто не могло его заставить отказаться от этого, даже Зверь Ирулан, выпущенный ею при нём, не отпугнул норда. А потом не иначе, как чудо случилось, она вдруг сама шагнула к нему навстречу. И хотя для их сближения потребовалось время и огромное терпение с его стороны, наконец-то ему улыбнулась удача, Ирулан перестала видеть в нём просто друга, они стали парой. И Ворстагу было всё равно, почему это произошло: от её тоски, из её благодарности за его преданность или девушка наконец-то разглядела в нём мужчину, достойного её, главное, это случилось. И парень был уверен, что теперь он точно сможет добиться её любви, настоящей любви! И тут появляется этот призрак из прошлого. Её прошлого, в котором Ворстага не было и в помине! Этот данмер, чьё имя она шептала во сне и в бреду, под скумой и истекая кровью от полученных ран, чьё имя она не позабыла, даже будучи со своим легатом, именно этот паразит умудрился воскреснуть и ворваться в её жизнь как даэдрический артефакт, как восставший мертвец или неупокоенный дух, как призванный даэдра! «Боги за что? Вот за что вы так со мной?» - мысленно вопрошал Ворстаг, стоя на каменной смотровой площадке. Это было так нечестно и так больно, что Ворстаг просто не мог это принять. И он ушёл, несмотря на слёзы в глазах Ирулан, несмотря на то, что она звала его. Зачем он ей теперь? Ведь с ней рядом её обожаемый Рэйвин! Наёмник в сердцах врезал кулаком по балюстраде. Кровь, показавшаяся из разбитой руки, отрезвила его. И что теперь? Что он намерен делать? Снова поселиться в таверне, брать случайные контракты и заливать тоску алкоголем, пока ярл его уже окончательно не засадит в тюрьму? А Ирулан он просто так уступит этому восставшему мертвецу? После всего, что они пережили вместе и после всего, что пережил и прочувствовал он сам? И он готов больше никогда её не видеть? Не быть с ней рядом? Жить без неё? Ворстаг вспомнил наглую усмешку этого данмера. Ну, уж нет! Она не может отказаться от этого Рэйвина, ну а он, Ворстаг, не может отказаться от неё! И будь, что будет! Наёмник слизал кровь с костяшек пальцев и решительно направился обратно во Влиндрел-холл. В особняке Ирулан не оказалось, зато ненавистный данмер всё так же стоял возле камина. При виде Ворстага он с самым наглым видом уселся в кресло и вызывающе уставился на норда. - Вы только посмотрите, кого принесло, - усмехнулся он, - Всё? Истерика закончилась? - Я тебе морду сейчас разобью! – пообещал норд. - Это вариант, - заметил эльф, - но тогда, извини, я сделаю то же самое, и поверь, я восстановлюсь гораздо быстрее тебя. Ворстаг сел в другое кресло. - Я не отступлюсь, - спокойно, но твёрдо сказал Ворстаг, - я слишком долго ждал и мечтал о ней… - Я был с ней ещё раньше, пока тебя вообще рядом не было, - парировал эльф, - А потом меня вырвали из этого мира, оторвав от неё… И я не мог даже надеяться вернуться… Так что я тоже не отступлюсь. Они посмотрели друг на друга, испепеляя своими взглядами. - Я, пожалуй, выпью, - наконец произнёс Ворстаг. - Я бы тоже выпил, - заявил Рэйвин, пододвигая к себе стакан. - Серьёзно? Что-то ты не слишком призрачный какой-то, Призрачный Страж… - проворчал наёмник, но всё же наполнил стакан Рэйвина. Тот, глядя на Ворстага, залпом осушил свой стакан. - Я всё могу, - проговорил он с вызовом. - Прям таки всё? – уточнил норд. - Ага… Всё-всё, - с похабнейшей ухмылкой развеял его сомнения Рэйвин. Ворстаг сдержался. Он сам не понимал, как ему это удалось, но всё же он сдержался. Ирулан вряд ли понравится, если он затеет драку. - Ну, как делить девушку будем? – вдруг зло осведомился Рэйвин, - График посещений составим? Это было последней каплей, Ворстаг вскочил и со всей силы врезал данмеру кулаком между глаз. - Ах, ты, н’вах! – воскликнул Рэйвин, словно на пружине подскочил и ударил наёмника под дых, а затем сверху по шее, не обращая внимания на кровь, льющуюся у него из разбитого носа. Парни отпрянули друг от друга и встали в стойки, сверля друг друга глазами. - Ладно, ты был прав я был груб, - вдруг признал Рэйвин, - это от нервов… - Скажите, пожалуйста, нервный призрак, - проворчал Ворстаг, немного расслабившись, - выпьешь ещё? - Пожалуй, - согласился эльф. Они выпили ещё, Ворстаг косился на данмера, тот вытирал кровь рукавом, ухмылялся во весь рот, но тоже приглядывался к норду. - Слушай, я знаю, как ты важен для неё, - вдруг сказал наёмник, - Она так часто вспоминала о тебе, во сне или… когда ей плохо было… Рэйвин внимательно посмотрел на норда и, оценив его честность, ответил: - Ты тоже… тоже важен. Первое, что она сказала мне, когда я вернулся, что не бросит тебя ради меня… Парни посмотрели друг на друга. - Да, боги явно решили поразвлечься… - с горечью заметил Ворстаг, - Слушай… а где Ирулан? Рэйвин встревоженно посмотрел на него. - Так… она пошла тебя искать… - сказал он. - А я… красотами местными любовался, - усмехнулся наёмник, но тут же посерьёзнел, - а она давно ушла? - Ну, да, давненько… - Понятно… - покачал головой Ворстаг, - Так, я пойду найду её… - Я с тобой! – ту же отозвался Рэйвин. - Нет, жди её тут, вдруг она раньше придёт… Дурные предчувствия вдруг принялись одолевать их обоих… Ворстаг первым делом бросился в таверну, он достаточно хорошо знал Ирулан, чтобы предположить, что она скорее всего решит зависнуть именно там. Не обнаружив её, он решил всё же узнать у Клеппа, не объявлялась ли тут Ирулан. Но трактирщик, лишь едва увидев его, затрясся и начал что-то бормотать про то, что он не виноват, что его заставили и тому подобную чушь. В конце концов, Ворстагу удалось вытрясти из белого, как мел от страха Клеппа, правду: - Её талморцы забрали. Схватили, мешок на голову надели и потащили… Наш тан и не сопротивлялась даже, к тому времени пьяна была очень… - пролепетал перепуганный вусмерть трактирщик…