***
— Стражники ждут у ворот, — торопливо говорил командир внутренней стражи, — пятьдесят стоят у города, чтобы не пропускать зевак. — Галеры обыскали? — спросил я. — Да, даже комарье разогнали. Шаги гулко отражались от стен коридора и мешали думать. Смена планов всегда оборачивалась суетой. А я поначалу обрадовался, что отец решил не набивать брюхо и воспользоваться хорошей погодой. Слава богам, кататься на галерах отправятся только советники и много стражи не понадобится. Мы вышли во внутренний двор, где распухшие от обжорства лорды пытались вскарабкаться на лошадей. Павлин нацепил ярко-красную накидку с таким шлейфом, что двое слуг расправляли его на крупе лошади. — Вы убиваете меня, — возвестил он, отплевываясь от меха, — охраной всего Лакра занимается меньшее число стражников, чем вы просите. — Отчего же защищать Лакр? — к нему подъехал отец. — Он окружен друзьями, хватит и городской стражи. Он не столько отвечал, сколько устало вздыхал. Даже советники печально поглядывали на него и ждали, когда все это закончится. — Именно, — прищурился тот, — друзья окружили мой Лакр. Его советники подскочили и принялись шептаться. Они словно ждали нападения объединенных сил Жемчужного пути, Озерного края и арданира. Выдумали заговор, потому что все трое воевали, пока павлин отсиживался в теплом замке где-то на юге. А людей у него хватало, я узнавал. Чародей подтвердил, только куда делся? Веселился на праздниках, щупал девок по углам, а от меня прятался. Я все ждал новостей от своих людей и пытался понять, в чем обвинить его, но и тут было пусто. К командиру подскочил стражник и что-то шепнул. — Господин Вайлир, — тот забубнил мне в ухо, — чародей просит о встрече. Как знал, что про него думали. Я огляделся: лошади, лорды в цветастых накидках, стражники несли знамена, а красного нигде не было. — Зачем? — Он только просил вас спуститься в подземелья, это срочно. Командир скривил губы и прищурился, как чуя обман. Им давно пованивало. Что ж, хватит плясать, пора заканчивать. Отец поглядывал на меня и торопил глазами. Он хотел, чтобы я был рядом, обхаживал павлина и слушал про цифры. Ничего, до озера долго скакать по мокрой земле, еще и спуск — успею. — Охраняй отца и пришли ко мне пару крепких воинов, — сказал я командиру и нырнул в башню. Скорее бы все выяснить и решить, нужен ли чародей — его обман снова отдалил от меня Лакр. По винтовым лестница я погружался в недра замка, где не горели факелы, ступал почти вслепую и вел рукой по мокрым стенам. Подземелья остались от древнего замка, и только духи разбирались в его лабиринте. А если долго вслушиваться в эхо, то начинало казаться, что они здесь и обитают. По дороге меня нагнал звон доспехов. Командир прислал целых пятерых стражников, и правильно. Впереди показался свет, и я рассмотрел мальчишку. Он указал на арочный проход, в глубине которого и горел факел. Самый рослый стражник с грохотом вошел внутрь, и темнота повторила звуки, унесла вдаль, еще глубже от поверхности. Он осмотрелся и кивнул. — Взять мальчишку, только тихо, — шепнул я и ступил в полумрак. Он растворял стены, оставался только одинокий огонек и полная фигура в красной сутане. — Чародей? — сказал я. — Мне уже показалось, что передумал. — Как можно, господин Вайлир? — для своего брюха он на удивление низко поклонился. — Я выжидал, ведь здесь лорд-хранитель Лакра — наш враг. — И это очень удобно: пока он здесь, мы могли бы воспользоваться моментом и вторгнуться в Лакр. Я пытался рассмотреть хоть что-то, но чародей прятал лицо под капюшоном. — Господин не доверяет мне? — спросил он с притворным огорчением. — Отчего же? — я помолчал, раздумывая. — Просто мне не ясны твои замыслы. Ты уверял, что в Лакре много сторонников моего правления, и вдруг стал избегать меня и оттягивать момент. Жду твоего рассказа. — Для начала нам нужно… — чародея прервали торопливые шаги, и в комнату проскользнул второй мальчишка. Вот проклятье. Я кивнул стражникам, чтобы и этого взяли, но заметят ли? За мальчишкой следовала женская фигура. Факел осветил алое платье и круглое лицо Фалейн. Фалейн, раздерите духи! Даже во мраке было видно, как она побледнела и испуганно крутила глазами. — Чародей, твою мать! Что ты вытворяешь?! — крикнул я. Фалейн дернулась, а чародей торопливо заговорил: — Господин Вайлир, все не так просто, ведь вам нужны законные претензии на престол Лакра. Пусть воины на вашей стороне, но лорды могут быть против… — Почему ты строишь планы за моей спиной? Я собираюсь сесть на престол Лакра, а не ты, — голос прогрохотал. — Что ты скрываешь? — Я лишь пытаюсь обезопасить вас, — он шагнул ко мне, водя руками в воздухе, — вы юны и импульсивны; я строил планы в тайне, чтобы не занимать ваш разум лишними мыслями. Обманывал, тварь, нагнетал. Я прикинулся болваном: — Рассказывай. — Как вы знаете, леди Фалейн не в безопасности, а долг чародея требует от меня помогать обделенным. Я обещал избавить ее от нависшей угрозы. — Но… — начала Фалейн, только оправдаться было нечем. Ее взгляд испуганно метался с меня на чародея. Спелись. Нужно было задушить обоих, когда я увидел чародея в коридоре. У меня уже руки дергались; скорее бы закончить и врезать жирному гаду. — Любопытно, чего же она хотела от тебя? — съязвил я, скрывая волнение: а если эти двое уже натворили дел за моей спиной? — Я лишь хотела жить спокойно и не бояться! — тихо, но твердо сказала Фалейн. Надо же, голос прорезался. Болтовня — мой порок, и я хорошо знаю, как он выдает планы, даже когда говоришь не о том. Очень хорошо, пусть говорит. — Это так, господин Вайлир, — миролюбиво сказал чародей. — Леди ждала только покоя, и я обещал найти ей доброго супруга, — в тени капюшона показалась гаденькая улыбка. — Ей нужен супруг, который вернет ей потерянной статус и чувство безопасности, вам — основания, чтобы удержать лакрийский престол. Поэтому я решил, что ваш союз пойдет всем на пользу. Повисла тишина. Это нужно было осмыслить. Жирный ублюдок пел, что хочет помочь мне устроить переворот в Лакре, потому что я более достойный правитель, а сам играл в сваху? Фалейн тоже удивилась, тут прорицатель не нужен: все сказал приоткрытый рот и стеклянные глаза. — Чародей, что ты творишь? — спросил я. Он все улыбался — поверить не могу! — Что за темный дух заставил тебя принять это решение без меня? Против воли голос становился все злее. Этого я даже представить не мог: придумал сговор чародея с отцом, чтобы отвлечь меня, с павлином и много кем, но такое… — Да отвечай же! Что заставило тебя разболтать все ей?! — я ткнул пальцем в Фалейн, шлюху отца, которая могла все рассказать ему. Боги, потеряно столько времени, пока чародей якобы наводил справки, а он мою свадьбу готовил! — Господин Вайлир, ваши желания ни для кого не секрет, — миролюбиво сказал чародей. — Я только хотела безопасной жизни, — вскрикнула Фалейн и шагнула к нам, — а не вступать в заговоры и пытать удачу, пока вы захватываете Лакр! — Вы же хотели отомстить дому Мартом, — ехидно улыбнулся чародей. — Лучший способ — это стать супругой господина Вайлира. У вас будет вся жизнь, чтобы отравить ему существование. Было не до смеха, и вновь повисла тишина. Чародей поднял руки и сказал: — У нас мало времени, вас ждет отец, вас, — он повернулся к красной Фалейн, — леди Вайлирия. Решение нужно принять немедленно, — чародей тяжело дышал и нагнетал: — от этого брака выиграют все. Господин Вайлир, вы можете взять Лакр силой, но потом вам придется иметь дело с его лордами. Дайте им на один повод меньше сомневаться в вашем праве. Тут мне все стало понятно. Хитро. И ведь знал, что мы не посмеем отказаться. Ну что ж, подыграем ему, тем более что в словах был смысл: брак с дочерью некогда любимого лорда Лакра и впрямь поможет. — Хорошо, приступай, и мы пойдем, пока нас не хватились. — Что? — возмутилась Фалейн и зло уставилась на меня. С яростным взглядом она казалась интереснее. Я подошел к ней и подтащил к чародею. — Начинай. — Нет! — она упиралась и пришлось ловить ее, чтобы не разбила нос об пол. — Ты хотела безопасной жизни? — спросил я, ставя ее прямо. — Пожалуйста. После взятия Лакра ты будешь нужна мне. — Но… — она запнулась и переводила взгляд с меня на чародея. Поняла свою выгоду и сомневалась, осталось только дожать. — Давай, — велел я чародею, и она сдалась, покорно встала рядом. Боги, женитьба на Фалейн… даже в кошмарах не являлось. От нее и впрямь будет непросто избавиться, если все удастся. Но это после, главное вытянуть из чародея побольше и понять, что дальше. Его улыбка стала ядовитой. Он махнул стражам, чтобы те подошли и исполнили роль свидетелей. Обычно они называли имена новобрачных, чтобы избежать обмана, но сейчас мы обошлись без церемоний. Стражники со звоном встали за спинами, и Фалейн втянула голову в плечи. Чародей приблизился ко мне и стал жарко бубнить в ухо. Никто не знал, что набалтывают чародеи в момент бракосочетаний. Всегда было любопытно, но я лишь смутно понимал его и все думал, заметил ли отец мое отсутствие. Лучше бы павлин отвлек его и они уплыли, тогда сошлюсь на проверку стражей. Ничего не потерял, ведь чародей нес ерунду и просил подумать, хочу ли я взять эту женщину и заботиться он ней. — Да-да, скорее. Он нагнулся к Фалейн и зашептал ей на ухо, видимо, ту же ерунду. Она слушала внимательно, даже вздрагивала, и чародей положил пухлую ладонь на ее плечо. — Да, — шепнула она и опустила голову, словно склоняясь над плахой. Понимала ли, что пешка в играх чародея, равно как и я? Он встал перед нами и зашептал, возведя руки к невидимому потолку. Разбирать не имело смысла: ворожили на древнем языке, у которого было столько диалектов, что за всю жизнь не выучишь. Хорошо хоть не стал творить туман или вихрь лепестков, как обычно бывало. Между мыслями о спешке и отце мелькало, что мы соединились с Фалейн, и должно что-то меняться. Нет. Где-то капала вода, веяло сыростью, и бубнежь напоминал похоронное заклинание. А вот Флейн волновалась и шумно дышала. Наконец чародей заткнулся, и под капюшоном мелькнула радостная улыбка. Он поздравил нас, и голос печально отразился от стен — точно похороны в склепе. Все, пора отдать крысу коту. — Ну что, чародей, — я развернулся и серьезно глянул на стражников, чтоб были на чеку, — теперь расскажи, ради чего все это. — Ради Лакра, — торжественно возвестил он, — ради того, чтобы его престол занял воин и достойный человек. Я ведь родом из тех земель и искренне люблю их. — Неужели? — я помолчал, нагнетая. — За дурака меня держишь? Он сложил руки на пузе, не переставая улыбаться. Но молчал — чуял когти. Фалейн тоже их ощутила и попятилась. — Возможно, теперь ты признаешься, как связывался со своими лакрийскими друзьями, которые так хотят меня? — Непременно, но это долго, лучше подождать удобного времени. Чародей так и улыбался, но теперь нервно. Еще, нужно додавить. Я забыл про отца и спешку, забыл обо всем, ведь тайна вот-вот раскроется. — Или связи не существует? Губы чародея дернулись — да! — Неужели ты не заметил, что мы следили за тобой? И ничего не нашли. — Разумеется не нашли, — воспрял он, — здесь ведь лорд-хранитель Лакра, наш враг, стоит соблюдать осторожность. — Хорошо, — во мне все клокотало, хотелось просто отдать его стражникам, но рано. — Допустим, ты испугался, и у тебя не хватило мозгов понять, что сейчас очень удобное время для вторжения. Но почему ты молчал и об этом браке? — Господин Вайлир, — чародей растерянно развел руками, — я не понимаю… — Уж больно удачное время ты выбрал: позвал Фалейн, которая опаздывала к сестре, и ее будут искать. И мне нужно ехать с отцом — меня хватятся, — я снова помолчал, давая чародею возможность напугать себя домыслами. — Почему ты сообщил об этом в такое время? Не для того ли, чтобы из-за спешки мы не успели подумать и слепо на все согласились?! Слова грохотали, и чародей пятился. — Я… — он нервно огляделся, — я решил, что медлить нельзя. — Ты решил? — взревел я. — Ты?! Ты не так туп, чтобы делать это. Мне вторгаться в Лакр, я знаю, как это делать, и ты должен был посоветоваться со мной! Ты все это подстроил, ты хотел поженить нас, и ты не связывался с лакрийцами вовсе. Как хотелось схватить этого ублюдка, отомстить за ложь и заминку, которая снова отдалила НАШУ землю. Мы со стражниками наступали, частое дыхание чародея повторилось эхом. — Марти! — визгнул он. — Беги!.. — О, не зови своих мальчишек — они давно у меня и скоро все расскажут. Но для начала я предлагаю сделать это тебе, добровольно. Я махнул рукой, и стражники с лязгом выхватили мечи. Чародей отскочил и пискнул, пытался нащупать стену за спиной и отступал во мрак. — Отец подослал тебя? — я шагал и говорил все быстрее. — Чтобы ты отвлекал меня и не дал ничего сделать? Или кто-то хочет очернить меня перед арданиром и лишить права наследования? Говори! — Нет!.. Он выставил перед собой руки и пищал. — Говори! Терпение иссякло, ответы требовались немедленно! Чародей сжал челюсти, раздался глухой треск… и тут он стал давиться и надувать щеки. — Нет, нет! — вырвалось у меня. — Лекаря матери сюда, быстро! Я подхватил чародея, но не удержал жирную тушу, и мы оказались на мокром полу. Этот негодяй навалился мне прямо на ногу, хрипел и барахтался, елозил по ней! Проклятые боги, раздавит же. — Да помогите! — крикнул я стражникам, и те засуетились. Надеюсь, лекарь нигде не пропал — этот гад не мог сдохнуть, не сейчас! Я подполз к нему и увидел кровавую пену на губах. — Кто прислал тебя, кто? — мы трясли его, тот булькал. Капюшон слетел и показались огромные серые глаза. Они тускнели, отражая блеклый мир духов. — Очнись, негодяй! — крикнул я и хлопнул его по пухлой щеке, потом еще, толкнул, рванул одежду. Без толку — он затих и не дышал. Сдох. Поверить не могу, взял и сдох, когда я был так близок! Надежда только на лекаря матери — этого можно подкупить; он разгадает трюк, если тот есть, только пусть уже явится! Я вглядывался в пустые глаза и приоткрытый перекошенный рот, на котором еще пузырилась пена. — Что с ним? — испуганно спросила Фалейн. Ну нет, она точно ничего не испортит. Я встал и направился к ней. — Ты будешь молчать об этом, ясно? Она пятилась и запиналась о юбку, как же это бесило! Разбираться с трусливыми чародеями и девицами вместо того, чтобы идти на битву. Позор. — Ты никому об этом не скажешь! — я схватил ее за руку и дернул на себя. — Ясно?! Фалейн бестолково кивала. Духи знают, что она задумала — не такая уж серая и безвольная, как казалось. — Любой чародей почует связь между нами, понимаешь? Если вздумаешь проболтаться об этом, к тебе тоже будет много вопросов. Отец сочтет, что ты в сговоре со мной, поняла? Она кивала и дергалась, а мне было страшно отпускать ее. Будет смешно все потерять из-за этой. — Уведите! — крикнул я стражниками и подтолкнул к ним Фалейн. Нечего ей подсматривать. Боги, да где этот целитель?!***
Чародей умер, боги, умер! Я забыла о леди Вайлирии и бездумно брела куда-то. Чародей умер, остальное меркло, даже брак с Вайлиром. Это очень опасно, но что оставалось? Сдаться на милость лорда Мартома и быть любовницей, пока не надоем? Нет, так хоть появлялся шанс. Или нет… думать не получалось, была только кровавая пена, которая текла по щеке чародея. Я обнаружила себя во внутреннем дворе среди блестящих лужиц. Над головой было ясное небо и легкие облака — природе все равно, мы могли умирать и страдать, всем все равно. — Вон, спроси у нее, — раздалось сверху. Я увидела открытый переход и двух воинов. Один был в кожаных доспехах и отличался от нарядных стражников замка. Они смотрели на меня внимательно, словно все знали, видели образы из головы. Я прибавила шагу, но спрятаться было негде — вокруг только двор и стены. — Леди? — за спиной раздался хриплый голос и позвякивание. Стены, бездушный камень — не скрыться. Передо мной вырос воин в кожаных доспехах, это металлические вставки позвякивали. — Вы леди Фалейн, камеристка леди Вайлирии? — голос у него был отрывистым, как удары топора; щеки покрывали оспины. Я кивнула. — Мне нужен чародей, он пошел к вашей леди, — сказал воин. — Вы не видели его? Чародей… он водил руками в воздухе, словно ловя свой дух. — Нет, простите, я не была у леди Вайлирии. Воин поклонился и ушел. Он искал его, и другие будут, а меня не было на своем месте. Я кинулась к леди Вайлирии, потерянного времени не вернуть, но вдруг она не заметит и не выдаст? Нужно вести себя привычно, а не бродить без цели с пустой головой. В покоях леди Вайлирии царила привычная тишина и отчаяние. Несчастная сидела на кровати и грустно смотрела в окно. — Почитай мне, Фалейн, — попросила она и махнула мимо тумбочки, на которой лежала книга. Сказка про Воина-Сокола, баллада о благородном Дайхе, истории про странствия и надежду, недоступные нам. Не могу. Не могу больше терпеть этот замок, мрак и неизвестность, мне все осточертело. Мысль билась в голове до вечера, и только лорд Мартом не давал упасть в бездну отчаяния. Его губы, жадные, настырные, руки, которые крепко обнимали — это была жизнь и свобода. А я хотела жить, хотела свободы больше всего на свете и бегом помчалась в его покои, когда стемнело. Вопреки ожиданиям, он был там: на кресле лежала серая накидка, огонь в камине уже догорал. Смелости поубавилось, ведь решиться придется немедленно. Хотя к чему сомнения? Вайлир и так думал, что я обесчещена, а боги… что еще можно сделать со мной? Накидка поблескивала и напоминала о перстнях лорда Мартома, они навевали грустные воспоминания, а сейчас представились его пальцы. Такие длинные, изящные; в животе потянуло при мысли, как они скользят по лицу. Я могла освободиться от наваждения, но придется войти в спальню лорда Мартома. Последний барьер не ломался: он всегда сам прикасался ко мне, а теперь нужно открыть свои мечтания. Я налила вино в кубок и выпила залпом. Второй пила медленно, устроившись в кресле лорда Мартома поверх накидки. Она хранила запах духов, тот самый, древесный и тягучий, который окутывал меня в первый раз. Голова опустела, запах и воспоминания заменили мысли, и я направилась к спальне лорда Мартома. За дверью было темно, только свеча поблескивала на лакированном столике и мерцали вспышки. Она озаряла угол кровати с задвинутыми шторками. Тишина, мирная темнота и вино в крови стали ширмой от стыда. Даже месть потеряла значение, и я потянулась к шнуровке на боку. Когда платье упало к ногам, двигаться стало труднее — залезть в постель к мужчине, к врагу? Отец бы умер второй раз, но если не лорд Мартом возьмет меня, то Вайлир — теперь у него было право. Не хочу. Оставшись в нижнем платье, я тихонько отодвинула шторку и юркнула под одеяло. Стало совсем темно, и сомнения отступили. Темнота все скроет, никому не покажет: иллюзия, но приятная. Лорд Мартом дернулся и резко сел. Я не видела его лица, а вот он меня как-то узнал. — Фалейн? — раздался заспанный голос. Наступило молчание, боги, пусть хоть что-то скажет. — Зачем же ты пришла? — спросил лорд Мартом хрипло, едва слышно. В голосе сквозило предвкушение, и я улыбнулась. — Чего ты хочешь? — не унимался лорд Мартом, грея лицо теплым дыханием. Игра, как с кинжалом, хотел услышать признание, чтобы я открылась. — Я… — голос пропал, когда он мягко провел пальцами по моей щеке, — я скучала. Дыхание лорда Мартома приближалось, я чувствовала тепло его тела и как прогибался матрас. Он быстрее двигал пальцами, ласкал уже нетерпеливо, но ждал чего-то. — Это радостно слышать, — протянул он мне в губы. Я подалась вперед, чтобы явственнее чувствовать тепло, вобрать его и забыться окончательно. Грудь наливалась, стала чувствительной и тяжелой, и это только от предвкушения. Мужская близость — как чары, им нельзя противостоять. — А вы скучали по мне? Я приподняла голову, и лорд Мартом погладил шею, двигался резко и уже неаккуратно. Он припал к ней и горячо выдохнул: — Конечно. Его губы медленно скользили вверх, пока не достигли моих. — Так зачем ты пришла, ответь, — лорд Мартом растягивал слова и не целовал. Я чувствовала запах, теперь настоящий: терпкий, истинно мужской. Он надавливал, водил пальцами все быстрее, дышал и терял терпение, елозил на месте. И вдруг запустил руку в мои волосы и сжал их, не больно, только показывая силу и власть. — Так чего ты хочешь? — лорд Мартом говорил торопливо и с трудом, требовал ответа. — Хочу чувствовать вас, — говорила я, пока он водил губами по щеке и улыбался. Мы сливались, передавали друг другу наслаждение, и не получалось остановиться. — Чувствовать ваше прикосновение, дыхание на коже. Везде. Я запиналась и с трудом подбирала слова. Лорд Мартом то сжимал волосы, то массировал затылок, и все это нетерпеливо, не заботясь об аккуратности. И мне было не обязательно сдерживаться — мысль появилась неожиданно, и я нащупала его плечо. Какие твердые мышцы, и теплые; ночная сорочка не скрывала, как соблазнительно они напрягались и расслаблялись. — Хочу, чтобы вы поцеловали меня, — бормотала я. Лорд Мартом с готовностью притянул меня, словно только и ждал позволения. Его губы так требовательно обхватили мои, что перехватило дыхание. Поцелуй был жарким, глубоким, лорд Мартом словно показывал свою власть, лаская снаружи и изнутри. Он обнимал крепко, водил ладонями по спине и комкал платье. Не знаю, где были мои руки: спина, шея, плечи — я все ощущала, гладила и боялась прерваться. Вот он, лорд Мартом, вот его сила, и она для меня. Звуки поцелуя звенели в тишине. Шорох одежды. Дыхание. Я запрокинула голову, и лорд Мартом припал губами к шее, целовал, рисовал языком дорожки, и все быстро, словно мы расставались. Было так сладко. Я хватала ртом воздух и запустила пальцы в его волосы, прижимала к себе и молила не останавливаться. — Ты недоговариваешь, — голос лорда Мартома прерывался, звучал хищно. — Ты хочешь быть в моей власти, хочешь, чтобы я распорядился тобой по своему усмотрению. Слова перемешивались с поцелуями, проникали в меня, околдовывали. Я выгибалась, терлась напряженными сосками о твердую грудь. Они отзывались наслаждением, и остановиться не получалось, хотя лорд Мартом манил: его шея, ямочка между ключицами… Требовалось целовать и ласкать везде, но из крепких объятий не выкрутиться. — Ты хочешь, хочешь… — в забытьи выдыхал лорд Мартом. Он нырнул рукой под одеяло и стал шелестеть тканью. Не знаю зачем, но меня заводили эти резкие, нетерпеливые движения. Лорд Мартом стонал в шею, иногда забывался и водил по ней губами. Я бесстыдно извивалась: разум заснул, оставалось только желание плоти. Мы двигалась, терлись друг о друга, обоим было мало, но не хотелось прерывать томительное предвкушение. Лорд Мартом сорвался первым и направил мою руку под жаркое одеяло. Ладонь легла на его живот, который часто поднимался и опускался, словно повторяя пульсацию в моем лоне. Наши тела бились в одном ритме, жаждали друг друга. И тут пальцы коснулись жестких волосков. Это же… боги! Я дернулась, но лорд Мартом не отпускал, и в ладонь легла… пряжка ремня. Так вот, что упиралось в бедро в прошлый раз. Меня затрясло от смеси стыда и предвкушения, а лорд Мартом не щадил скромность, заставил сжать пальцы на его… на этом. Оно было твердым и горячим, источало нетерпение, которому хотелось отдаться без остатка. Я бы сама что-то сделала, но лорд Мартом не позволял и быстро водил рукой вверх-вниз, как на кресле: упоительные движения страсти, нехитрые и приятные. Я чувствовала подвижную кожу и что-то мокрое; лорд Мартом протяжно стонал мне в ухо, заставляя верить, что уязвим. Боги, лорд Мартом уязвим — поверить трудно. Иллюзия длилась, пока он не навалился на меня, вжимая в подушки. Целовал уже беспорядочно: губы на подбородке, на шее, обхватили мочку уха, опять на шее, его бедра не замирали. В голове стало пусто, когда грудь стиснула раскалённая ладонь, и напряженный сосок приятно заныл. Я выгнулась до боли в спине, до остановки дыхания и искр перед глазами. Лорд Мартом с силой тер его, а потом нагнулся и обхватил губами прямо через ткань. Влага, зубы, давление: я изнемогала. Наши бедра двигались в унисон, лорд Мартом с силой толкался в ладонь, словно чего-то не хватало. Второй рукой я впивалась в его волосы и смутно понимала, что могла сделать больно, но хотела выплеснуть эмоции и неистовое желание. Лорд Мартом отпустил мою руку и, стиснув уже оба соска, тер и покручивал их, водил губами по шее и не замирал. Незаметно для себя я сжимала его… естество и двигала рукой. Быстрее, быстрее, только бы не прекращался стон, только бы лорд Мартом вжимал меня в матрас всем весом и целовал так же самозабвенно. Но идиллия скоро рухнула, и он с шипением приподнялся, снова накрыл мою руку и стал править. Я не вытерпела и поцеловала его шею, провела по ней языком, выгибалась и терлась налившейся грудью об него. Мы громко дышали, одежда шелестела, волосы попали в рот. Не хотелось их отбрасывать, сейчас все было приятно. Между ног пульсировало, я была готова сама себе помочь, но не могла оторваться от лорда Мартома и гладила его спину. Она стала твердой, одежда — горячей. Руки под одеялом не замирали, пока лорд Мартом не дернулся и со стоном не опустился на меня. Теперь он просто сжимал пальцы и двигался медленно, дыхание не обжигало, а ласкало. Но требовался огонь и неистовые ласки, ведь между ног бились искры. На пальцах появилась влага и стекала на живот. Семя. В другой момент я бы ужаснулась: боги, я трогала это, чувствовала семя не своего мужа. Но это было приятно. Реальное удовольствие так не сочеталось с тем, что рассказывали о стыде и прочем. Я откинула мысли и расслабилась, пока лорд Мартом успокаивался и восстанавливал дыхание. Этого было так мало, и бедра двигались сами по себе, требуя ласк. Он шумно улыбнулся и принялся задирать мою юбку. Наконец, сейчас будет хорошо, как тогда. Наших животы соприкоснулись, и мышцы затрепетали; такая интимная часть мужчины, это прекрасно. Я застыла, а лорд Мартом не ждал и поцеловал мою шею, обхватил губами ключицу, опускался все ниже. Он ведь не собирался… Догадка ужаснула, и я забилось с криком: — Нет! Боги, он сейчас опустится и все увидит… не увидит, но может почувствовать. — Т-ш-ш, — пропел лорд Мартом и прижал мои руки к матрасу, — ты хочешь. Его дыхание и волосы скользили по животу. Такие легкие касания в таком месте… нет, возразить не получится. — Ты этого хотела, — шепнул он и поцеловал живот. Мимолетная ласка мокрых губ пронзала, хотелось еще, немедленно, — чтобы я взял тебя так, как захочу. Он не отрываясь водил губами по животу, медленно скользил ниже. Дразнился, заставлял трепетать от смеси стыда и удовольствия. — Сделал с тобой все, не взирая на протесты. Рывок — и ноги оказались раздвинутыми. Я не ожидала и подчинилась. Ладони лорда Мартома накрыли колени, скользили по внутренней части бедер, неторопливо и настойчиво. Тонкая кожа безжалостно передавала прикосновения, и я пыталась свести ноги, но он не давал. А губы скользили ниже, я ловила их вибрацию, забывая о протестах, обо всем. Неожиданно их сменил твердый, мокрый язык. Он так уверенно коснулся низа живота, так быстро направился к сокровенному, что я дернулась. Лорд Мартом надавил на живот, заставляя лежать ровно. Да, его сила, ей хотелось отдаться, но лежать спокойно не получалось: язык двигался, ласкал, не останавливался. Я готовилась, с трепетом ждала, но все равно обомлела, когда он скользнул между складочками. Боги, лорд Мартом лизал меня между ног, звонко целовал, широко раскрывал губы, и все это быстро, словно моих стонов было мало. Он настырно двигал языком, гладил живот ладонью, все с силой, все властно. Было так приятно, что я быстро ощутила заветную волну, которая накатывала с каждым движением юркого языка. Она била в голову, затмевала мысли; еще немного, еще. Волна окатила внезапно, буквально ошпарила, и поцелуи стали почти яростными. Меня жгло, ноги подрагивали от неимоверного напряжения. Пришлось выгнуться изо всех сил, так было легче. Хотелось вернуть былое удовольствие, сейчас его стало слишком много, и меня распирало изнутри. Наконец лорд Мартом успокоился и стал ласкать аккуратно. Он нежно и отрывисто касался языком, и каждый раз внутри все дергалось. Упав рядом, он сгреб меня в охапку и поцеловал в лоб, теперь без власти, лишь успокаивая и давая возможность очнуться.