Утонувшее солнце

      Кажется, ему что-то говорили.       Медленно, нехотя Канда оторвал взгляд от окна и посмотрел на сидевшую напротив женщину. Впервые за полтора часа сеанса во внимательных зелёных глазах за стёклами очков мелькнула усталость. Похоже, она всё-таки начинала терять терпение.        — Вы снова меня не слушаете, — укоризненно произнесла она, нахмурившись. Сняла очки и прямо взглянула на Канду. — О чём вы думаете, Канда? Поделитесь со мной.       Он не тянул с ответом ни секунды.        — Ни о чём, — отозвался ровно, тускло. Как и всегда на этих сеансах вот уже три долгих месяца. Ни эмоций, ни мыслей, ни желаний общаться с кем бы то ни было вообще.       Почему его просто не могут оставить в покое?       Женщина вздохнула и, поставив локти на стол, упёрлась подбородком в сплетённые пальцы. Несколько минут разглядывала своего пациента — военного, прошедшего войну, потрясшую половину мира, от первого до последнего дня. Он ходил к ней уже не первый месяц исправно, точно на службу. И при этом они абсолютно не сдвинулись с места. Канда Юу не желал раскрываться и позволить себе помочь. Позволить показать ему, что теперь нужно жить по-другому.       И она не понимала, как пробиться к нему.        — Вы по-прежнему не хотите мне ничего рассказать?       Канда некоторое время молча смотрел на своего психолога, не особо понимая, зачем она спрашивает одно и то же каждый раз. Он не видел в себе проблемы: жив и даже практически здоров, старые раны на теле давно затянулись, напоминая о себе лишь десятком страшных шрамов. Так о чём он должен был ей рассказать? Как по ночам просыпается, потому что глохнет от взрывов? Или умирает, видя, какими ослепляюще-яркими пятнами растекается кровь из развороченного живота?       Или психолог Нетта Грин хотела знать, как это — хоронить тех, кто воевал с тобой с первого дня?       Всё это было не больше, чем привычными кошмарами. Они появились не вчера и не месяц назад — уже лет пять Канда видел их, не находя покоя. И если поначалу было тяжело, то сейчас он уже привык. Сейчас это почти не беспокоило. А зачем трогать то, что не болит?..       Канда хотел ответить, но не успел. В дверь деликатно постучали, а потом она раскрылась, и в кабинет осторожно заглянула Линали. Легко, но как-то виновато улыбнулась, бросив на Нетту умоляющий взгляд.        — Нетта, пожалуйста, прости, что помешала. Можно тебя на минутку? — она быстро глянула на Канду и подмигнула ему.       Нетта помедлила с полминуты, а потом всё же поднялась и вышла, извинившись перед Кандой. Тот лишь пожал плечами, отвернувшись. Ему не было никакого дела до того, есть психолог в кабинете или нет. Он приходил сюда исключительно потому, что Комуи Ли, руководитель адаптационного центра для бывших военных, крайне настаивал, что ему будет это полезно. Линали тоже его поддержала, и после долгих уговоров Канда сдался.       Выдохнув, он поднялся и подошёл к окну. На улице разливался всеми оттенками зелени тёплый цветущий май, и из распахнутых створок тянуло приятным лёгким ветерком. Он скользнул отсутствующим взглядом по тенистым аллеям сада на территории центра, по немногочисленным проходившим там пациентам и их сопровождающим — таким же, как и у него, психологам. Они все пытались вернуть их в обычную жизнь. Все пытались напомнить, что война кончилась.       Вот только вместе с войной для Канды закончилась и жизнь.       Уйдя на фронт в шестнадцать, он успел забыть, что такое мир. Он привык просыпаться, чувствуя рядом оружие и в любой момент ожидая нападения. Для него было нормальным вглядываться в небо не ради красоты, а чтобы вовремя заметить вражеский бомбардировщик. Всё это и много других мелочей составляли его жизнь на протяжении одиннадцати лет. И от них сложно было отвыкнуть, когда Канда вернулся.       Но всё же он не идиот. Он вполне способен жить здесь сам, без посторонней помощи. Главное, чтобы его никто не трогал.       Дверь распахнулась, и Канда обернулся, увидев вернувшуюся Нетту. Она скользнула по нему неопределённым взглядом и едва заметно покачала головой, чуть улыбнувшись.        — Почему вы улыбаетесь? — поинтересовался Канда, не понимая причины её эмоций.        — Вы больше общаетесь с моим окном, чем со мной, — Нетта потёрла шею и потуже затянула рыжие кудрявые волосы, стянутые в низкий хвост. Легко одёрнула бежевое платье, сидящее точно по фигуре, и снова посмотрела на Канду. — На сегодня вы можете быть свободны. Линали ждёт вас.       Канда коротко кивнул и вышел, облегчённо выдохнув. На пару дней можно было забыть обо всём этом. Он прикрыл дверь и, развернувшись, почти тут же наткнулся на Линали. В лёгком костюме цвета майской зелени, с короткой стрижкой, она снова казалась той девочкой из детства, которую он так хорошо помнил. И, пожалуй, её присутствие — единственное, что приносило Канде что-то вроде радости. Если бы Линали не было рядом, когда он вернулся, он точно бы рехнулся или просто застрелился, украв оружие у кого-нибудь.        — Выглядишь уставшим, — заметила она, подойдя ближе и заглядывая в лицо.— Нетта снова тебя мучила?       — Нет, — Канда покачал головой. Психолог не делала ничего такого, просто… — Я не выспался.       Линали прикусила губу, глядя на него с чуть заметным прищуром. Она не верила ему, впрочем, не находя веских оснований для этого — только смутное ощущение. Но в момент, когда она увидела Канду, выходящим из поезда, поняла — он стал совершенно другим. Абсолютно потухший взгляд, голос, в котором лишь изредка проскальзывали тени эмоций. Он даже встречаться вне стен центра не горел особым желанием, стремясь скрыться в квартире, выделенной ему штабом в личное пользование. Линали пыталась пробиться, вытаскивать его на разные мероприятия, чтобы Канда немного привык к обычной жизни и к мирным людям, но каждый раз видела, как ему некомфортно. И со временем перестала, понадеявшись, что терапия с Неттой даст результат и Канда раскроется.       Но, видимо, всё было ещё хуже, чем она предполагала.        — Нетта сказала, что ты меня ждёшь, — произнёс Канда, внимательно глядя на задумавшуюся Линали. Он время от времени ловил её за тем, что подруга детства смотрит на него как-то… слишком пристально, что ли. Не то чтобы Канду это задевало, просто было непонятно, что такого она хотела разглядеть. А мыслями своими Линали не особо делилась. Только улыбалась и уходила от темы. И сейчас он не стал допытываться, просто вернув её в реальность. Так больше шансов пораньше оказаться дома.       Линали тряхнула головой, улыбнулась и взяла его за руку.        — Пойдём. Я тебя кое с кем познакомлю.       Они прошли несколько светлых, но пустых коридоров, поднялись на этаж выше и зашли в просторный светлый кабинет. Канда уже успел отметить — в центре вообще не было маленьких и тёмных помещений. Всё, начиная от холла и заканчивая кабинетом Комуи, должно было вызывать уют, тепло и расположение каждого, кто оказывался в его стенах. Правда, самому Канде гораздо чаще просто и неизысканно хотелось сбежать. Удерживало только слово, данное Линали. Не больше.       Линали, которой и принадлежало это помещение, лёгким шагом приблизилась к двум креслам, стоявшим в углу у кофейного столика. В одном из них свободно и уверенно расположилась женщина — Канда раньше никогда её не видел. При их появлении она поднялась одним гибким движением и сделала шаг навстречу.        — Канда, познакомься, — Линали остановилась между ними и обернулась к замершему другу. — Это Эльерин Сартес. С сегодняшнего дня она назначена твоим тьютором и будет руководить процессом твоей адаптации.       Та, кого назвали Эльерин, едва заметно улыбнулась и протянула ладонь.        — Приятно познакомиться, Канда Юу, — на мгновение её глаза сощурились, и Канде показалось, что в них проскользнула насмешка. — Я не люблю формальности, так что можете называть меня просто Эрин.       Он ответил не сразу, решив не пожимать её руки. Окинул внимательным взглядом, не скрываясь, что откровенно разглядывает новую знакомую. Высокая, худощавая брюнетка с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом светло-серых глаз, она не располагала к себе. В ней не было тепла, как в Линали, не было мягкости, как в Нетте. Казалось, она сплошь состоит из резких линий и стремительных движений, не лишённых, впрочем, некой — свойственной лишь ей — пластики.       Понимая, что от него ждут хоть какой-то реакции, Канда покачал головой.        — Тьютор? — переспросил он, словно пробуя слово на вкус. Раньше доводилось его слышать: тьюторы были популярны в сфере образования. Помогали школьникам и студентам подстраиваться и делать обучение лёгким. Но каким образом это должно относиться к нему? — Не думал, что меня принимают за придурка-студента, который ничего не понимает. Почему она, Линали? Почему не ты?        — Так решил Комуи, Канда. Эрин поможет тебе с адаптацией к новой жизни. Я... — поймав взгляд Эрин, Линали осеклась и замолчала. Наверное, ей не стоит вмешиваться.       Эрин без малейшего намёка на неприятное ощущение убрала руку, одёрнув рукав тёмно-синего платья. Ей говорили, что у нового подопечного непростой характер, но до момента их встречи и взгляда глаза в глаза она не верила, что настолько. В нём не было жизни — совершенно. Пустая оболочка, которая функционировала лишь потому, что умирать сейчас уже нет смысла.        — Никто не держит вас за идиота, если вы об этом, — произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал мягко и ровно. — Но вы пробыли на войне слишком долго. Вам необходима помощь и поддержка.       Канда несколько мгновений, не отрываясь, смотрел на неё. Он полагал, что эта… Сартес шутит, но не увидел ни намёка на улыбку. Она что, серьёзно?        — Вот как, — протянул он. — Будете выгуливать меня на поводке? Рассказывать, что нельзя бить людей, даже если они последние мрази? Может, и кормить с ложечки будете — я ведь не знаю, что такое обычная еда?       Вопросы звучали так, словно Канда пытался её в чём-то обвинить. И, быть может, в его словах и был какой-то яд, но он его не чувствовал. Всё, что он испытывал — усталость и недоумение. Неужели в их глазах он настолько жалок, что к нему нужно приставить кроме психолога ещё и смотрителя?        — Если понадобится, буду кормить, — на лице Эрин не дрогнул ни один мускул, а в глазах снова проскользнула насмешка. — Могу даже поселиться с вами, если это будет необходимо для дела.       Канда даже не стал утруждать себя ответом и повернулся к Линали.        — Если это всё, что ты хотела, то мы зря потратили время. Передай Комуи, что мне не нужна нянька.       С этими словами Канда вышел, даже не попрощавшись. Линали бросилась было за ним, но Эрин удержала девушку, цепко ухватив за плечо. По губам её скользнула неопределённая усмешка.        — Не стоит. Всему своё время, Линали.       Всему своё время. Эрин точно знала, что только время и упорство помогут ей найти к трудному подопечному подход. И как никогда она была уверена в своих силах. Этот человек нуждался в её помощи — и она её предоставит. Снова разожжёт в потухших глазах огонь утонувшего солнца.       Канда, покинувший центр в неприятных размышлениях, по дороге домой ещё больше укреплялся в решении, что пора с этим заканчивать. Он не чувствовал в себе никаких изменений — ни положительных, ни отрицательных. А тратить время на то, что не приносит никакого толка, было по меньшей мере бессмысленно.       Поэтому спустя два дня он переступил порог кабинета Нетты с твёрдой уверенностью в том, что это — последний его сеанс с психологом. После него Канда собирался поговорить с Комуи и отказаться от их помощи. В конце концов, после войны домой вернулось много людей. И десятки воевавших парней нуждались в этом гораздо больше, чем он. Занимать чьё-то место у Канды не было никакого желания.       Конечно, он ожидал, что в центре его ждут возможные неприятности. Но Канда не думал, что они начнутся буквально сразу.        — Могу я узнать, что она здесь делает? — он остановился в дверях и рукой указал на Эрин, с удобством расположившуюся в кресле в углу кабинета. Сменившая платье на строгий чёрный костюм, она по-прежнему оставалась мало располагавшей к себе — холодной, с чуть резковатыми движениями тонких рук, в которых держала блокнот и ручку. И смотрела на него как и в первую встречу: спокойно и с едва уловимой насмешкой. Но на вопрос отвечать не стала. Обращался он ведь не к ней.       Нетта, бросив на неё выразительный взгляд, поднялась.        — Как тьютор, Эльерин имеет право присутствовать на ваших сеансах. Она не будет вмешиваться в процесс, Канда. Просто понаблюдает.       Нетта заметно нервничала: Канда заметил, как одной рукой она крепко зажала рукав белого жакета. Кажется, она тоже была не в восторге от этой затеи. Неожиданное понимание психолога убедило Канду не уходить сразу, и он, помедлив, кивнул и всё-таки занял своё кресло. Если Сартес желает послушать его ответы — пусть поступает, как ей угодно. Он просто сделает вид, что здесь никого нет.       Поначалу беседа была привычной. Нетта поинтересовалась, чем он занимался прошедшие два дня, о чём думал и что чувствовал. Это было своеобразным ритуалом: она задавала одни и те же вопросы, надеясь услышать что-то новое, а он по привычке разочаровывал её. А чего она хотела? У него никого не осталось. Канда целыми днями сидел дома, порой просто отключаясь от внешнего мира и полностью погружаясь в воспоминания. Со стороны это, наверное, выглядело странно, но с ним больше никто не жил и никто не мог ужаснуться. Иногда он рисовал — но рисунков почти не оставалось. Наполненные мрачными красками, вобравшими в себя всё самое плохое, они вызывали в Канде единственное желание — сжечь это. Желательно, вместе с прошлым. Вместе с одиннадцатью годами крови и боли.        — Я просила вас принести мне рисунки, — негромко заметила Нетта. — Вы снова забыли?       Канда кивнул, даже не чувствуя неловкости за собственное враньё. Ничего нового эти страшные образы всё равно бы не рассказали. Он не хотел обидеть Нетту: Канда знал, что она неплохой человек и честно старается сделать для него хоть что-то. Но она не понимала. Не понимала, что он не нуждается в помощи, и всё пыталась вскрыть его, забраться внутрь. Посмотреть на его пустоту и утонувшие под толщей вод, смешанных с кровью, эмоции и надежды. Там не было ничего такого, что можно было взять — и начать строить что-то новое. Настоящее, живое.       Нетта вздохнула. Она прекрасно знала, что Канда ей врёт. И сегодня собиралась хоть в этом вопросе пройти до конца. Ей нужны были эти рисунки, потому что в них Канда выплёскивал то, что мучило его, не давало покоя. И их анализ помог бы выбрать более верный путь.        — Я могла бы… — начала она, но ей не дала договорить Эрин, неожиданно решившая вмешаться в разговор.        — Я удивлена, — она захлопнула блокнот и подалась чуть вперёд, разглядывая Канду. Для жаркого мая он был одет слишком закрыто: чёрная водолазка и чёрные джинсы. Среди привычной глазу пёстрой летней одежды это бросалось в глаза, но Канду, похоже, не волновало даже это. — Не думала, что в вас есть тяга к творчеству.       Канда, не ожидавший услышать её, с трудом сдержал дрожь. Всё это время её взгляд жёг кожу, но он старался игнорировать его. Однако сейчас это было уже невозможно. Медленно повернув голову, он посмотрел на неё так, словно не понимал, почему она вообще позволила себе прервать его разговор. Да ещё и говорить так… насмешливо?        — Конечно, — на лице Канды не дрогнул ни один мускул, — я ведь гожусь только для того, чтобы убивать.       Нетта хотела ответить ему, но Эрин резко остановила её взмахом руки.        — Это не мои слова, — она прищурилась. — Вы считаете себя машиной для убийств?       Сначала Канда хотел ответить. Впервые за долгое время сказать что-то едкое, чтобы отпугнуть эту настойчивую женщину, уже второй раз пытавшуюся выбить его из колеи и заставить сделать то, чего он не хотел. Он уже даже открыл рот, но внезапно передумал. Повернулся к Нетте, разом потеряв всякий интерес к Эрин. Будто её не существовало вовсе.        — Я не буду продолжать сеанс, пока она здесь находится.       Нетта, предполагавшая, что примерно этим всё и кончится, едва сдержала тяжёлый вздох. У Эрин всегда были специфичные методы. И при этом её, Нетту, называли жёсткой и неуступчивой с пациентами.        — Канда, я не могу выставить её за дверь. Она ваш тьютор и курирует мою работу. Пожалуйста…       Закончить фразу ей снова не дала Эрин. С едва заметной улыбкой она поднялась.        — Не стоит, Нетта. Я получила всё, что хотела.       Повернувшись к Канде, она добавила:        — Надеюсь, так вам будет спокойнее.       Она вышла, оставив после себя чуть уловимый шлейф духов — кажется, сирени и вереска. Когда захлопнулась дверь, Канда устало повёл плечами и потёр затёкшую шею. Он и сам не заметил, как просидел всё это время в напряжении. Сартес на него определённо плохо воздействует.        — От неё никак нельзя отказаться?       Нетта лишь покачала головой.        — Увы, это не в моей компетенции.       Канда ничего на это не ответил, но от мысли не избавился. Она была настолько назойливой, что сразу после сеанса он направился к Комуи для серьёзного разговора. Однако того не оказалось на месте, и Канде пришлось вернуться домой. Раздосадованный и слегка растерянный, он надеялся, что два дня спокойствия помогут ему привести мысли в порядок и найти способ избавиться от назойливого тьютора, навязанного «из лучших побуждений». Это настолько увлекло его, что он не заметил, что пропустил время тренировки и на часах уже почти полночь. Кажется, он снова ушёл в себя настолько, что потерял связь с реальностью.       Выдохнув, Канда поднялся с дивана и выключил тихо бормочущий телевизор. Нужно было принять душ и лечь спать. Канда, захватив по пути чистую одежду, направился в ванную. Но дойти до неё просто не успел — в тишине квартиры раздался требовательный звонок в дверь. От неожиданности он вздрогнул и выронил футболку и полотенце. К нему настолько редко кто-то приходил, что звук показался очень неприятным. К тому же, в такое время Канда точно никого не ждал. Может, ошиблись?..       Решив проигнорировать нежданного визитёра, он поднял свои вещи с пола, но сделал всего шаг: в дверь снова позвонили, а потом, решив, что этого недостаточно, ещё и постучали. Громко. Канда про себя чертыхнулся. Похоже, это действительно к нему. Но кого принесло так поздно?       Повесив одежду на крючок в ванной, Канда подошёл к выходу. Глазка у него не было, поэтому он, помедлив секунду, распахнул дверь. Несколько мгновений молча и недоумённо смотрел на пришедшего, а потом неожиданно решил закрыть злополучную дверь. Однако сделать ему этого не дали — между дверью и косяком оказалась изящная женская нога в облегающих спортивных штанах, а спустя секунду её обладательница снова оказалась перед Кандой.        — Какого чёрта ты здесь делаешь?       Эрин улыбнулась.        — И тебе доброй ночи… сосед.