Утонувшее солнце

      Канда был уверен: ещё немного, ещё пару минут — и они точно сдохнут. Словно дикие крысы, которых загнали в ловушку и теперь хотели посмотреть, как они будут трепыхаться в слепой попытке спастись.       Он сидел за большим камнем — единственным сносным укрытием, что нашлось на этой чёртовой равнине перед полосой леса. Канда ждал, когда прекратится шквальный огонь. Ему бы только полминуты: высунуться, прицелиться и нажать на спусковой крючок. Даже один убитый или раненый враг позволил бы дышать легче и надеяться на спасение чуть сильнее. Но с той стороны чутко реагировали на всё. И стоило ему только дёрнуться, как враги тут же загоняли обратно, не давая ни броситься в атаку, ни отползти.        — Проклятье! — в очередной раз высунувшись, Канда тут же упал обратно, едва не схлопотав пулю. Ситуация накалялась с каждой секундой. Он судорожно оглянулся вокруг, пытаясь сообразить, что делать. Но перед ним была голая земля, лишь кое-где поросшая жухлой травой. А там, куда им было нужно, засел отряд противника. Они напоролись на него случайно — и, кажется, это будет их последнее сражение.       Канда стиснул зубы и снова выругался. Ещё раз проверил подсумок в слепой и глупой надежде на чудо. Гранат не было: израсходовал все сразу, как только попали в засаду. Он покосился на раненого напарника, в их связке снайпер-наводчик игравшего вторую роль. У того тоже было пусто. И, ко всему прочему, крайне быстро заканчивалось время. А Канда с пугающим спокойствием осознавал одну очень неприятную вещь.       У него не получится вытащить Тики. И сдохнут они тут вместе, просрав все обещания, данные друг другу ещё год назад.       «Я пройду через эту мясорубку. А ты только попробуй сдохнуть — я тебя сам пристрелю».       Канда нехорошо усмехнулся. Умирать от руки Тики он не собирался, убивать его — тоже. Но шансов выбраться не было. Как ни крути.       Коротко выдохнув, он всё-таки высунулся и метким выстрелом снял одного врага, сидевшего ближе всех. Тут же вернулся назад, даже не заметив, что шальная пуля чиркнула по плечу. Выругался смачно, не жалея эмоций: автоматные очереди снова перекрыли любую возможность атаковать. Да где, мать его, подкрепление, когда оно так нужно?        — У тебя… кровь.       Тихий, хриплый голос заставил его вздрогнуть. Канда скосил взгляд на Тики.        — У тебя её не меньше.        — Я серьёзно… придурок, — Тики оскалился, с трудом размыкая бескровные губы. — Плечо.       Только после этого Канда ощутил, как наливается противной тяжестью правая рука. Дьявол! Этого ещё не хватало. Он стиснул зубы и зашипел, когда от неосторожного движения боль стала сильнее. Такими темпами им проще сразу пустить себе пулю в лоб, чем пытаться что-то делать…        — Ты что, собрался… на тот свет?       Канда резко вскинул голову, поймав взгляд Тики. Тот уже наполовину был трупом: повязки на животе насквозь пропитались кровью, чёрные пряди волос прилипли ко лбу, а взгляд был почти потухшим. Но он всё никак не мог смириться. Зажимая рану, пытался улыбаться и по старой привычке насмехался над напарником. Знал, что это действует ему на нервы. И понимал, как никто — только у Канды сейчас есть реальный шанс выбраться. Не совсем целым, может, но живым. Так зачем им обоим тащить свои задницы в ад?        — А может, ты заткнёшься и дашь себя вытащить?       Канда огрызался, но вопрос Тики подействовал. Кое-как он замотал остатками бинта плечо. Это ненадолго остановит кровотечение. Как раз хватит времени, чтобы прихватить ещё пару-тройку ублюдков с той стороны. А там, может, притащат свои ленивые задницы его сослуживцы. Они не могут не прийти…       Могут.       Канда прекрасно понимал, что шанс на спасение у них — один из миллиона. Поэтому, собрав всю волю в кулак, зажал винтовку коленями и левой рукой передёрнул затвор. Не то чтобы он не мог стрелять с левой стороны, просто это было не так удобно. Однако выбора не оставалось. Даже малая отдача этой малышки в плечо могла надолго выбить его из строя. А им это не нужно. Совсем.        — Знаешь, мне бы очень пригодился твой автомат, — поделился он со всё больше бледнеющим Тики, беря винтовку в руки. — Ты будешь виноват, если меня снова ранят.       Конечно, он не серьёзно. Во всём виновата только война и случай. Им обоим не повезло нарваться на засаду. Просто Тики оказался на шаг впереди и принял на себя удар. А Канда сейчас пытался предотвратить неизбежное. Яростно не желая верить, что всё закончится так…       Тики додумать ему не дал. Как-то странно улыбнувшись, одной рукой кое-как смог достать пистолет и протянул его Канде. Самому Тики это оружие всё равно было уже ни к чему. А напарнику, незаметно ставшему другом и столько раз прикрывавшему спину, могло спасти жизнь.        — Автомата нет, — он криво и болезненно ухмыльнулся, чувствуя, как слабеют пальцы. — Но есть это.       Сил всё-таки не хватило, и пистолет с тихим стуком упал на пыльную землю.        — Надеюсь, это тебя спасёт…       Канда проснулся резко, чувствуя, как в груди стало тесно. Несколько раз хватанув ртом воздух, он сел в кровати, сжав ладонями виски. Голова гудела и готова была в буквальном смысле развалиться на тысячу чёртовых кусочков. Проклятье, ну неужели нельзя мучить его этими кошмарами без жуткой боли? Он ведь и так смирился и платит неутихающим глубоко внутри чувством вины. Разве этого недостаточно?       Он тогда так и не смог спасти Тики. А должен был быть на его месте. Напарник просто оказался чуть быстрее и оттолкнул его, приняв пулю, предназначавшуюся Канде. Он должен, должен был умереть там, на этой пустой равнине! А вместо этого, сам того не желая, снова посмеялся над смертью, которой жаждал. Которую искал так упорно, добровольно отправляясь в самые горячие точки фронта. Канда был уверен, что очередная доза смертоносного свинца поможет ему успокоиться.       Вместо этого он уже который год просыпался посреди ночи с диким желанием застрелиться из того самого пистолета. После смерти Тики он всегда носил его с собой. Жаль, при отправке домой его изъяли.        — Там вам это не понадобится, — тихо выдохнул Канда, чувствуя, как внутри снова поднимается волна протеста. Понадобится. Ещё как понадобится!       Тяжело выдохнув, Канда опустил руки и пару минут прислушивался к себе. Кажется, боль немного улеглась, но неприятный, мерзкий туман остался. Его можно было разогнать только одним способом — сигаретами. Но вчера Канда оставил их на кухне, и сейчас нужно было подняться с кровати, пройти короткий коридор и обрести желанную дозу никотина. Иронично: наркотик, который помогает не сойти с ума.       Интересно, стоит ли рассказать об этом Нетте?       Потянувшись, Канда включил настенный светильник, чтобы в темноте не напороться на что-нибудь. Но свет неприятно резанул глаза, и он тут же погасил его. Потёр ладонями лицо и всё-таки встал, даже не став искать в потёмках футболку — кто его увидит в третьем часу ночи?..       Неожиданный звонок в дверь, резкий и неприятный до мурашек по коже, застал Канду на полпути к кухне, в коридоре. Он вздрогнул, в первую секунду подумав, что это просто звенит у него в голове. Ну кто может посреди ночи прийти к ветерану войны и ломиться так настойчиво и громко? Кто вообще может знать, что он дома — и не спит?       Только один человек. И вот её-то Канда хотел сейчас видеть меньше всего на свете.       А ведь целая неделя прошла спокойно!..       Несколько коротких мгновений Канда малодушно хотел отсидеться в квартире и просто не открывать дверь. Ну, подумаешь, позвонит, поймёт, что никто не спешит увидеться, и уйдёт сама. Но такой номер вряд ли удастся провернуть. Если дать ей волю, она перебудит соседей и снизу, и сверху — и объясни потом, что это не отвергнутая любовница, а слегка назойливая опекунша, которая вдруг ни с того ни с сего вспомнила о своём подопечном.       А, к дьяволу. Проще открыть, чем потом долго выслушивать расспросы, почему он не проснулся и не вышел.        — Ты вообще смотрела на часы? — поинтересовался Канда вместо приветствия, едва дверь распахнулась.       Эрин, явно не ожидавшая, что настойчивость увенчается успехом, растерянно отступила и ойкнула. Сжав пальцы на коробочке, которую держала в свободной руке, она окинула Канду нечитаемым взглядом — медленно, словно видела в первый раз. Да, пожалуй, так и было. В полуобнажённом виде подопечный представал перед ней впервые.       И надо сказать, увиденное Эрин весьма впечатлило. Несмотря на немалое количество разномастных шрамов, как хорошо заметных, как и едва видимых, Канда был красив. И, будь у Эрин чуть больше времени, она, наверное, так и осталась бы стоять, разглядывая его и ничуть не стесняясь этого. А что? Они оба взрослые люди, и абсолютно нормально смотреть на красивого…        — Долго ты меня разглядывать будешь? — сухо поинтересовались над ухом.       Эрин сдержала дрожь и шагнула ещё назад. Переступила с ноги на ногу: вышла босиком, и теперь бетон холодил ступни. Да и простая белая рубашка в синюю полоску, едва достававшая до колен, мало согревала — а ведь на улице май!..       Столько раз говорила самой себе — не спеши. Но вот опять. Или дело в другом?..        — Я тебя разбудила? — поинтересовалась Эрин невинно, рассматривая всклокоченного Канду, который, к слову, совсем не смутился своего вида. Вышел к ней в одних штанах, не подумав о том, что она может увидеть его шрамы. Может, после того разговора на площадке стал чуть больше ей доверять? Хотелось бы верить.       Канда устало выдохнул. Она точно издевалась.        — На часах половина третьего ночи. Как думаешь, чем люди занимаются в такое время?        — Не знаю, — Эрин беззаботно пожала плечами. — Лично я работала, а потом у меня перегорела лампочка.       Она шагнула ближе и с надеждой заглянула Канде в глаза.        — Поможешь заменить?       Треклятая лампочка, о которой она говорила, раздражающе барахлила уже дня три, или работая, или напрочь отказывая. Эрин всё собиралась поменять её, но то забывала, то просто не успевала из-за завалов бумажной работы. И когда бедняга всё-таки приказала долго жить, сначала Эрин расстроилась. Её прервали в процессе составления плана обучения Канды — а его нужно было сдать на одобрение Комуи завтра. И до утра это никак не терпело.       Канда, глядя на неё, снова тяжело вздохнул. Эта женщина явно не понимала, что обычные, нормальные люди не будят соседей посреди ночи по таким мелочам. И ему очень хотелось просто хлопнуть дверью, покурить и постараться уснуть. Но, поймав взгляд Эрин, мягкий и выжидающий, он не смог отвернуться. Не смог даже сказать твёрдое нет. Снова, чёрт возьми, оказался заворожён этим странным серым цветом, до невозможности светлым, от которого нереально было оторваться.       Да что ж за…        — Неужели это… — Канда намеренно выделил слово интонацией, показывая, насколько не в восторге от происходящего, — не может подождать до завтра? А, госпожа тьютор?       Эрин только покачала головой. Она бы и сама справилась, но сегодня был слишком тяжёлый день. Да и потом, они не виделись с Кандой целую неделю. Он должен был отдохнуть от неё достаточно, чтобы можно было предпринять следующий шаг.        — К сожалению, нет. Мне нужно сдать план твоего обучения завтра Комуи. А ты и сам знаешь: он не будет рад, если я затяну с этим.       Она снова переступила с ноги на ногу, подогнув пальцы. Ступни совсем заледенели. Ну же, Канда, это такая мелочь!       Канда, будто услышав её мысли, хотел кивнуть, но в последний момент заметил её движение. Эрин стояла босиком на ледяном бетоне и покорно ждала, пока он согласится поменять одну чёртову лампочку. Дело пяти минут — о чём тут вообще можно было спорить?       Тяжело выдохнув, он молча вышел и протянул руку.        — Давай. Поменяю.       Эрин, ожидавшая его ответа, радостно улыбнулась. Вложила в его ладонь коробочку с новой лампочкой, на мгновение коснувшись пальцев Канды. Внутренняя дрожь заставила её отдёрнуть руку чуть раньше, чем следовало.       Горячие. Почти обжигающие. Разве так бывает?..        — Веди, — ровно попросил Канда. Он не хотел тратить на это лишнее время. Просто сделает то, о чём попросили, и уйдёт. К тому же, курить хотелось всё сильнее, а головная боль, отступившая раньше, снова накатила. Эрин не стоит видеть его в таком состоянии.       Эрин кивнула и, распахнув дверь своей квартиры, прошла первой. Канда, тоже босой, осторожно зашёл следом, внимательно осматриваясь. Планировка жилища Эрин была такой же, как у него: маленькая прихожая, коридор и несколько комнат — гостиная, спальня, ванная и кухня. Небольшие, они обычно вызывали у Канды неприятные ассоциации с тюрьмой и казематами, в которых приходилось проводить время. Но так было в его квартире. У Эрин всё казалось… другим. Светлые обои на стенах, не новая, но опрятная мебель, разные мелочи, говорившие о том, что здесь явно хотели создать уют — и создали. Мягко ступая, Канда зашёл в гостиную, чувствуя лёгкое замешательство.       Это чужой дом. Но, вопреки привычке, здесь было приятно находиться. Создавалось странное ощущение, будто ему тут… рады? И пахло приятно: сиренью и едва уловимо вереском. Неожиданное сочетание.       Он мотнул головой и посмотрел на Эрин, остановившуюся рядом с мягким белым диваном у стены. В одном углу на нём валялся тёплый коричневый плед, в другом тускло светился экран ноутбука. На полу стояли три пустых кружки — Канда предположил, что в них был кофе. Для работы ночью нужна немалая бодрость. Он перевёл взгляд на стену, к которой был прикреплён аккуратный светильник с резным бежевым абажуром.        — Сюда? — поинтересовался коротко, осторожно подойдя ближе.        — Да, — Эрин кивнула.       Окинула комнату, в которой царил лёгкий рабочий беспорядок: перепутанные на полке книги, разложенные на столе в хаосе записи и распечатки. Покачала головой: даже не успела убраться, и теперь перед гостем было немного стыдно. Она покосилась на стоявшего рядом Канду. Если так подумать, то ситуацию можно назвать двусмысленной: она в одной рубашке и нижнем белье, он в штанах, наедине, ночью, в её квартире. Будь у неё хоть наполовину столько смелости или наглости, как у откровенно-вызывающей Дайен, соседки сверху, они, возможно, сейчас не стояли бы рядом, а…       Эрин бледно улыбнулась и отошла в сторону, когда Канда вытащил лампочку из упаковки и сделал шаг к ней, намереваясь выполнить просьбу. Заметив улыбку, нахмурился.        — Что-то не так?        — Нет, всё так, — Эрин поспешно взмахнула руками. Не хватало ещё сейчас поругаться из-за какой-то мелочи. Спорить и доказывать свою правоту и чистоту помыслов у неё просто не было сил.       Канда пожал плечами и снова вернулся к своему делу. Заменить лампочку не заняло много времени. Убедившись, что старая остыла, Канда проверил, выключено ли электричество, осторожно выкрутил её и поставил новую. Ничего сложного — пять минут. Но всё это время он чувствовал на себе внимательный, изучающий взгляд. Не то что бы это сильно мешало, но было слегка не по себе. Непривычно.        — Всё, — Канда щёлкнул выключателем, и стену вместе с диваном озарил неяркий тёплый свет.       Он обернулся к Эрин.        — Ещё что-то, госпожа тьютор?       Он не хотел язвить. Спросил негромко и, пожалуй, чуть-чуть устало. Голова начала болеть сильнее, и хотелось просто вернуться в свою квартиру, выкурить сигарету и лечь спать. Уже без снов.        — Нет. Спасибо, ты меня спас, — Эрин улыбнулась. Принимать помощь оказалось очень приятно — особенно от того, кто не особо стремился даже разговаривать.       Однако, когда Канда попытался уйти, она остановила его, легко, самыми кончиками пальцев, коснувшись руки. Ещё на пороге его квартиры Эрин заметила, как неестественно бледен Канда и как странно тусклы его глаза. Она не стала задавать вопросов сразу, но сейчас решила, что будет лучше узнать, в чём дело. Если она может помочь здесь и сейчас — Эрин сделает это. И к чёрту отчёты. Жизнь и здоровье пациента гораздо важнее.        — Канда, ты выглядишь не очень хорошо. Что-то случилось? — она подалась чуть ближе, желая приложить ладонь к его лбу, но передумала вовремя. Лишь чуть дрогнула рука. Он, скорее всего, даже не заметил.       Однако Канда заметил. От первого касания дёрнулся, будто от огня, а когда Эрин оказалась слишком близко, с трудом подавил желание отступить. Он же не хотел, чтобы она видела его таким! А сейчас…        — Я… я в порядке, — выдавил он нехотя, а потом неожиданно добавил: — Просто болит голова.       Эрин прищурилась недоверчиво, явно понимая, что он недоговаривает. Снова старается скрыться от неё, сбежать подальше в свою уютную нору, точно раненый дикий зверь. И Эрин очень не хотелось его отпускать. Но она слишком вымоталась сегодня, да и он выглядел впрямь неважно. Поэтому она, приблизившись к столу, вытащила из верхнего ящика пачку снотворного. Там оставалось немного — штук шесть. Но Канде должно было помочь. Если эти таблетки подойдут, значит, её предположение оказалось верным. И всё далеко не так просто, как он говорит.        — Возьми, — она протянула плоскую белую коробочку.        — Что это? — Канда брать подарок не торопился. Он не хотел, чтобы их что-то связывало, пусть даже и такая мелочь.        — Это снотворное, — честно призналась Эрин. Наткнувшись на недоумевающий взгляд, пояснила: — Я знаю, что ты долго не спишь по ночам. Это плохо для твоего организма. Попробуй эти таблетки. Тебе станет немного легче.       Канда ответил не сразу. Сначала хотелось резко возразить, что у него всё нормально. Потом поспорить, что спит он, как все нормальные люди, и никаких проблем у него нет. А потом, спустя пятнадцать секунд, он поймал взгляд Эрин и понял — в этом нет смысла. Маленькая услуга с его стороны просто оплачивается услугой с её. И он будет идиотом, если откажется сейчас.       Он поднял руку и осторожно забрал лекарство. Снова коснувшись пальцев Эрин, поразился: они всегда такие холодные? Как она вообще живёт? Это, наверное, жутко неудобно.        — Спасибо, — произнёс он тихо, едва заметно кивнув. Почему-то чувствовал себя неловко. Словно это он теперь должен Эрин.       Та лишь качнула головой. То ли недосып так на подопечного влиял, то ли ночь, но он был на удивление покладист и почти не пререкался. Это не могло не радовать.        — Всегда пожалуйста.       Она бросила взгляд на ноутбук, проверяя, сколько времени, но Канда понял это, как молчаливую просьбу убраться. Отступил, сжимая в руках тонкий картон. Наверное, стоило бы что-нибудь сказать…        — Я… я пойду.       Внутренне Канда скривился. Он никогда не заикался, не терял слова, всегда знал, что хочет сказать! А тут, как мальчишка, что-то мямлит. Полный кошмар, причём наяву.       Эрин, замершая, встрепенулась, выпрямилась, желая что-то сказать, быть может, остановить… и не стала. Глядя на Канду, отчётливо и ясно поняла: что бы она сейчас ни сказала, он не останется. Слишком мало он знал её, слишком мало доверял. Спасибо, хоть помощью не обделил, захлопнув перед её носом дверь.        — Конечно, — она кивнула и ободряюще улыбнулась. — Ещё раз спасибо. Извини, что разбудила и задержала.       Канда несколько мгновений ждал, что она скажет что-нибудь ещё, но в комнате воцарилась мягкая тишина. Поэтому он, коротко выдохнув, покинул квартиру Эрин, ощущая, как сдавливает виски тупая боль. Ему здесь не место. И уйти нужно было сразу, а не стоять, как идиоту, в ожидании непонятно чего.       Остаток ночи прошёл спокойно. Выкурив три сигареты подряд, Канда двадцать минут вертел в руках пачку с лекарством, сомневаясь и раздумывая, но после всё-таки решился. Запив одну таблетку, почти рухнул в кровать и проспал до самого будильника, больше не видя тревожащих и рвущих душу на части картинок из прошлого. И поэтому утро Канда встретил вопреки обыкновению теплее, чем обычно. Хотя необходимость идти в магазин слегка подпортила нейтральное настроение: обнаружилось, что кончились запасы лапши быстрого приготовления. И даже каши, которые Канда ненавидел, но ел за неимением лучшего время от времени, непонятным образом исчезли. Ещё немного поспорив с собой, он принял душ, натянул водолазку цвета хаки, синие джинсы, влез в чёрные кроссовки и, прихватив зонт, вышел на улицу.       Кажется, вчера обещали дождь.       Осадков так и не случилось, но погода была пасмурной. Серые рыхлые тучи давили на город, словно собирались накрыть его целиком, спрятать от чего-то. Канда не любил такую погоду: слишком много пришлось воевать там, где шли постоянные дожди. Это крайне затрудняло жизнь. И хоть сейчас такой проблемы не было, привычное раздражение осталось.       Поэтому к дому Канда подходил в не самом лучшем расположении духа. В прозрачном пакете из магазина в соседнем квартале лежали несколько упаковок лапши и пара коробок с кашей — на всякий случай. И ещё стоя на кассе, Канда в который раз клятвенно пообещал себе, что научится готовить, что это — в последний раз. Но не сейчас. Как-нибудь. Потом.        — Доброе утро, Канда! Я вижу, тебе уже лучше?       Покрепче сжав ладонь на рукояти чёрного зонта, Канда выдохнул. Вот только её и не хватало! Мало было ночи, так она и утром решила нагрянуть?        — Лучше. Спасибо, — коротко и не слишком вежливо отозвался он.       Поднял взгляд от пока ещё сухого асфальта неохотно, словно был бы рад не видеть Эрин вовсе. Но увидел, и едва сдержался, чтобы не отозваться едко о том, что она не совсем умная женщина. Пронизывающий ветер то и дело срывался с поводка и бросался на прохожих яростными порывами. А эта… вышла на улицу в тонком длинном белом платье и чёрных балетках, даже не потрудившись взять с собой зонт. Ещё ночью Канда заметил, что она чувствительна к холоду, так какого лешего сейчас так легко оделась?       Он хотел спросить её об этом, но не успел. Эрин оказалась быстрее.        — Что это у тебя?       Она подошла чуть ближе, разглядывая покупки. Почти с первой секунды удалось различить яркие коробки с гадостью, которую производители с гордостью именовали едой. Эрин тяжело вздохнула и посмотрела на Канду, теперь понимая, почему он казался ей таким уставшим. Одной лапшой особо не наешься, особенно когда тратишь много сил на тренировках.       Решение пришло моментально. Она была свободна и могла распоряжаться временем до обеда — Комуи позвонил и перенёс встречу. Поэтому она выпрямилась и стянула потуже волосы, на скорую руку завязанные в хвост.        — Ты сейчас идёшь домой и ждёшь меня там, — распорядилась она. — Я вернусь через сорок минут и накормлю тебя нормальной едой.       Канда, не ожидавший подобного напора, на мгновение опешил. Что она делает? Зачем всё это? Если в благодарность за ночную помощь, то она уже сполна расплатилась.        — Не надо, — резко отозвался он. — Я не пущу тебя в свой дом.        — Как хочешь, — Эрин пожала плечами. — Я могу приготовить и у себя. Главное, не уходи никуда. Еда вкуснее, когда она горячая.       С этими словами она обошла его и направилась к магазину, уже примерно прикидывая список покупок и сжимая в руках ручку небольшой серой сумки. Придётся потратиться больше, чем планировала, но оставлять голодным подопечного Эрин не хотела. С таким рационом он скоро не только тренироваться не сможет, но и вообще из квартиры выходить перестанет.       Занятая мыслями, она отошла уже на двадцать шагов, когда сзади послышалось короткое:        — Подожди!       Удивлённая Эрин оглянулась и замерла. Канда с самым мрачным видом широкими шагами подошёл к ней и после секундной заминки втиснул в её руки свой зонт.        — Зачем? — опешила Эрин. Она совершенно не ожидала подобного и сейчас смотрела на Канду широко распахнутыми глазами — словно на совсем другого, незнакомого человека.        — Обещали дождь.       Больше Канда ничего не сказал, развернулся и направился к дому. Он, откровенно говоря, сам не понимал, зачем сделал это. Секундный порыв хоть как-то обезопасить от плохой погоды хрупкую фигуру соседки был куда сильнее здравого смысла и прочих мыслей, которыми Канда сам себя успокаивал всё это время. Он не хотел заботиться об Эрин, но видеть её больной и при этом знать, что мог это предотвратить — и не сделал ничего, не хотелось.       Коря себя на чём свет стоит за непоследовательность, Канда поднялся на второй этаж и зашёл в дом. Его жилище и в яркие солнечные дни было неуютным: минимум мебели, отсутствие занавесок на кухне, наспех поклеенные к его заезду дешёвые обои в полоску. На первый взгляд могло показаться, что это временное место, где Канда остановился переночевать. Ну, или провести пару дней. И иногда он ловил себя на мысли, что неплохо было бы что-то поменять. Но до дела так и не доходило. В конце концов, раньше приходилось жить в условиях куда более худших — и ничего. Не умер.       Расставив коробки с кашами и лапшой в навесном шкафчике, Канда повертел одну из них в руках. Жутко хотелось есть, однако в голове вертелись обещания Эрин о «нормальной еде». По хорошему, стоило бы забыть их и просто подкрепиться. Но его тьютор имела одно неприятное свойство — подкидывать мысли, от которых трудно или вообще невозможно было избавиться. Со вздохом Канда отставил лапшу и подошёл к окну.       Дождя всё ещё не было. Хорошо.       Он простоял так всё отмеченное Эрин время. Он не ждал её и не беспокоился — так Канда упрямо повторял себе. Ему просто нечем заняться, вот он и смотрит на пустую серую улицу, на которой даже прохожие появляются катастрофически редко. Он выдохнул и в который раз посмотрел на наручные часы. Сорок минут истекли ещё четверть часа назад, а она всё не появлялась. Нигде не было видно тонкой фигурки в почти прозрачном вызывающе-белом платье.       Когда Эрин, наконец, появилась в поле зрения, Канда по старой привычке перевёл дух. Для него почти час — огромная прорва времени, за которую могло случиться что угодно. А она жива. Уже хорошо. Он, не отрываясь, следил за ней взглядом. Она приближалась медленно и в какой-то момент вообще встала, словно сумка была… ну конечно. Канда тяжело вздохнул, приглядевшись. Она тащила два тяжёлых даже на вид пакета, поэтому так долго возвращалась. И, словно этого было мало, с низких туч полился дождь, из мелкого буквально сразу превратившись в ливень.       Канда не раздумывал долго. Мгновенно сорвался с места, наспех обувшись и спеша ей навстречу. Зонт, который он отдал ей, будет бесполезен — у этой идиотки заняты обе руки. И под таким сильным дождём она моментально промокнет. А этого он хотел сейчас меньше всего.       Дождь и правда оказался мощным. Канда, едва оказавшись на улице, вымок почти сразу. Что уж думать об Эрин…        — В дом. Живо.       Он появился рядом с ней спустя минуту, силой отбирая пакеты. А Эрин, не заметившая его сразу, и не думала сопротивляться, покорно отдав продукты и глядя на него растерянно-удивлённо. Она, кажется, вообще не ожидала, что он появится здесь и, что более важно — будет ею командовать.       Если быть честным, Канда тоже не ожидал.        — Ты вся промокла. Я не буду тебя лечить, если ты заболеешь.       Кажется, упоминание об этом подействовало. Эрин, тряхнув головой, поспешно и чуть дрожащими руками раскрыла зонт, хотя в этом уже не было смысла. Сделала шаг вперёд, собираясь подчиниться, а потом резко развернулась. Она виновата в том, что они оба вымокли до нитки — ей и разбираться.        — Иди сюда, — она потянулась, и, ухватив его за рукав водолазки, буквально силой втащила под зонт. Глянула на растерянное лицо подопечного, на прилипшие ко лбу и щекам мокрые волосы — и неожиданно тихо рассмеялась.        — Что смешного? — поинтересовался Канда, чувствуя себя полнейшим идиотом. Он просил её идти в дом, а она вместо этого веселилась. Ну да, конечно. Сам же не хотел идти на контакт, а теперь как рыцарь на белом коне, пытался спасти от дракона. Точнее, от дождя.       Смешно, да и только.        — Ничего, — Эрин покачала головой. Говорить Канде о том, что он сейчас похож на милого мокрого щенка, было бы большой ошибкой. А она не хотела допускать этой абсурдной оплошности. Тем более в этот момент, когда он сам, без принуждения со стороны, сделал первый шаг.       Это же можно было считать настоящим прорывом! И совсем неважно, что у неё самой сердце так странно-неправильно замерло, когда он неожиданно решительно пытался ей помочь. Это не было похоже на Канду. Или дело просто в том, что она хотела, чтобы так случилось? Это или ещё что-то подобное…       Эрин тряхнула головой. Не время об этом думать. Особенно сейчас, когда не по-весеннему холодный ветер бросает пригоршни дождя прямо в лицо, заставляя щуриться и пытаться спрятаться от него хоть как-то.        — Пошли. Переоденешься, а потом придёшь ко мне, хорошо? Поедим, и я поеду в центр.       Канда прищурился: он помнил, что она говорила ночью. Собиралась с самого утра быть на работе, сдавая какой-то не то план, не то отчёт Комуи. А теперь она так свободно приглашала его к себе. Это выглядело очень странно, и он раскрыл было рот, чтобы спросить, но порыв ветра ударил в лицо, заставив почти захлебнуться воздухом. Эрин, заметив это, мягко, но настойчиво потянула его к дому, и Канда решил не сопротивляться.       В конце концов, поговорить они ещё успеют.