***
Наруто шёл по петляющей в гору тропинке и размышлял о том, что жизнь его превратилась в дурман, похожий на тот, что охватывал разум отчаянных беглецов, пытавшихся уйти через пустыню Цукиёми в Страну Ветра. Мир разделился на две реальности, в одной из которых Наруто существовал, в другой — как Джуби — умирал и возрождался, раз за разом. Уже двадцать лет подряд, ступая на территорию индейского племени Учиха, он обещал себе: этот раз последний. Уже двадцать лет, заходя за полог вигвама вождя, он молился пресвятой деве Мито, чтобы защитила, и забывал обо всём тут же, как видел эти глаза. Пепел адовых кострищ. Взгляд ворона, несущего мёртвую и живую воду. Мир духов диких племён, неподвластный бледнолицым демонам. — Итачи, — Наруто произносил это имя шёпотом, словно оно было запретным или волшебным. В глубине сердца он так и считал.***
На дилижанс, направляющийся к будущему месту работы отца — шерифа по прозвищу Жёлтая Молния — напали разбойники, звавшие себя Кровавой Луной. Иногда Наруто снились кошмары о том дне. Их наполняли смутные образы, крики матери, выстрелы, смех и улюлюканье... Звенящий от ярости голос отца. Запахи гари, пота и крови, запах смерти и густой вязи запретных печатей из свитков. Отец тогда сильно потрепал Мертвеца. Миссионер Ирука нашёл Наруто под обломками дилижанса, зарёванного, сжимающего отцовский револьвер «Разенган». Выходил и оставил у себя при маленькой школе для сирот. Так Наруто оказался в небольшом и шумном городке Конохе на юге страны Огня, мечтая стать лучшим шерифом за всю её историю. И повстречал в одной из кондитерских лавок высокого молчаливого индейца по имени Учиха Итачи. Взгляд ворона, несущего мёртвую и живую воду. Мир духов диких племён, неподвластный бледнолицым демонам. Пепел адовых кострищ — всё это отражалось в его глазах. А в руке индейца была деревянная шпажка с митараши-данго. Наруто иногда думал, что влюбился именно тогда. Ещё не зная, что Учиха Итачи слеп, а Мертвец, заправляющий Кровавой Луной — изгнанный из племени дальний родственник, Учиха Мадара. Воин и Шаман, о котором слагают легенды похлеще, чем про отца Наруто. Наруто иногда мечтал, что разгадает тайну глаз Учиха и освободится от странной связи. Наруто иногда боялся, что сможет это. Наруто иногда молился, чтобы Итачи не постигла участь его отца. Желтая Молния и племя Итачи — единственное, что не давало Мадаре уничтожить Коноху. А теперь ещё и Узумаки Наруто. Прижавшись губами к руке Итачи, когда видения становились невыносимыми, он просил Итачи разделить с ним бремя страшного гендзюцу, что приходило из Пустыни Цукиёми и сводило всех с ума.***
Когда ястреб Итачи выклёвывал Мертвецу глаза, Наруто не испытывал ничего, кроме горечи. И, заходя на следующий день за полог вигвама, он обещал себе: этот раз — не последний.