Подружка дьявола

      Тэхён пришел в себя утром — но только открыл глаза, рукой нащупывая поверхность рядом. Красными от слёз и недосыпа глазами боялась взглянуть ему в лицо — еще больше напугать, поэтому взяла его ладонь в свою, касаясь костяшек пальцев губами:       — Я здесь, рядом, Тэхён… Ты больше не будешь страдать, обещаю. Джун поможет нам.       — Не верь, — прохрипел в ответ, едва ощутимо сжимая мою ладонь.       — Правда, Тэхён. Только есть условие: мы должны уехать как можно дальше от города и раздельно. Если узнают, что пытаемся связаться друг с другом, найдут и убьют, — я врала, безбожно, заранее придумав эту ложь — он не должен знать правды, иначе она его убьёт. — Обещай мне, что ты будешь жить. Я знаю, это будет трудно…       — Я найду тебя, Минсук.       Нет, никогда не найдешь! И лучше для тебя меня никогда больше не увидеть!       Джун сдержал свое слово. Я не могла поверить своим глазам, когда он достал из ящика своего рабочего стола паспорт и билет для Тэхёна. Меня трясло то ли от радости, то ли от неверия в происходящее. Неужели хотя бы для Тэхёна этот ад закончится? Он так долго и несправедливо страдал, унижался. Слёзы в глазах, зудящие синяки на теле — уже мое привычное состояние.       — Прекрати реветь, меня это раздражает. И вообще. При клиентах ни слезинки, поняла? Только если они сами попросят, чтобы ты ревела и металась от них, — Джун был строг, непредвзят, но его доброта, сидевшая где-то очень глубоко, меня тронула, и я не могла остановиться: он всё-таки помог Тэхёну.       Меня заперли в комнате, когда Тэхёна отвозили с территории борделя. Поэтому я тоскливо, но с ощущением, что сделала хоть что-то для него, смотрела на отъезжавший автомобиль, в который посадили еле живого парня, который вяло оглядывался по сторонам, вероятно пытаясь найти меня. У меня перехватило дыхание: я никогда его больше не увижу! Глаза вновь наполнились слезами — самое главное, что он будет жить, что будет находиться далеко отсюда, и я смутно и слабо, но надеялась, что он сможет забыть весь этот ужас, случившийся с ним. Наверное, это было эгоистично, но в глубине души я не хотела, чтобы он забыл меня.       Джун принес пакет с новой одеждой для меня и закрыл за собой дверь.       — Готовься. Через пару часов приедет твой клиент. Если он будет тобой доволен и оплатит авансом за следующие визиты, то я не буду продавать тебя другим. В твоих же интересах ему понравиться, поняла?       — Да, — согласно кивнула, совершенно спокойно, вероятно, весь мой страх улетучился вместе с Тэхёном — уже ничего не изменить и не избежать.       Без него эта комната давила на меня, поэтому присутствие Джуна хоть как-то отвадило мысли прикончить себя прямо тут. Чувствуя свинцовую тяжесть в теле, включила воду в ванной, совершая все действия максимально медленно и плавно, словно боясь сотрясать лишний раз воздух. Похоже Тэхён был источником моей жизни, без него терялся ее смысл.       — Мне нужен живой человек, а не овощ! — не заметила, как Джун оказался рядом, разворачивая меня к себе, схватив за подбородок, раздирая тонкую футболку на моей груди, которая тут же оголилась, а куски материи слетели на пол.       Я застыла в ужасе, боясь даже вскрикнуть или заплакать — всё бессмысленно, на Джуна ничего не действовало. Сопротивление было бесполезно, как бы я ни хотела оттолкнуть, ударить его, я ничего не могла сделать. Всё тело словно оцепенело, вспоминая каждой своей частичкой недавнюю сцену публичного унижения. Почему-то было уже не так стыдно стоять голой перед Джуном, ведь он уже всё видел, а значит пытаться что-то скрыть тоже бессмысленно.       — Не заставляй меня, — процедил он сквозь зубы, глядя мне прямо в глаза, крепко сжимая подбородок до боли.       — Ты сказал, чтобы я не плакала.       — Мне развернуть машину с Тэхёном обратно? — мое сердце пропустило удар и болезненно сжалось.       — Нет, — опустила взгляд, содрогнувшись, еле сдержав подступившие слёзы, обняв себя руками, пытаясь хоть так закрыться и защитить себя.       — Учти, что любая твоя неповинность — и я возвращаю Тэхёна, его трахают до смерти по твоей вине. А когда он сдохнет, найду твою мать, и ее будут ебать на твоих глазах.       — Я всё поняла, — он отпустил, и я судорожно натянула на себя то, что осталось от футболки.       — Тэхён тебя трогал?       — Что? — насупив брови, бросила взгляд на мужчину, который продолжал стоять рядом.       — Не делай вид, что не поняла меня.       — И всё-таки я не понимаю.       Джун терял терпение, но я искренне не понимала, что он хочет услышать. В каком конкретно смысле ему нужно было ответить? Но он не дал мне и пары секунд на размышления, схватив за руки, подмяв под себя и уложив на холодный кафель.       — Не могу понять, почему ты меня так бесишь, — чуть ли не рявкнул он, ударяя кулаком рядом с моим лицом, отчего мне стало страшно, и я скукожилась, сжимая ладонями плечи.       Он схватил одной рукой меня за запястья, поднимая мои руки к верху, а свободной выбросил куски ткани в сторону. Его ноги сжимали мои, отчего я оказалась в ловушке, с ужасом осознавая, что не понимаю, совсем не понимаю этого мужчину. Свободная рука обхватила мою грудь, сжав до боли, затем опустилась вниз к промежности и почти беспрепятственно скользнула вглубь. Его пальцы перебирали мягкую плоть, проникая всё глубже, вызывая приступы отвращения и страха, и я взвыла, извиваясь, пытаясь бедрами сжать его руку, но понимая, что только помогаю ему.       — Он не делал этого! — слёзы хлынули из глаз, и Джун посмотрел на меня, остановившись.       — Клиенты будут делать, что захотят. Попробуй только истерику устроить.       Он ушел, оставив меня плачущую, захлебывающуюся в собственных слезах, чувствуя всю несправедливость этого гнусного мира и одиночество. Одиночество в своем несчастье.       Из одежды мне полагался комплект белоснежного кружевного нижнего белья и тонкий прозрачный халатик, который не закрывал абсолютно ничего. Девушка по имени Сэм накрасила меня и выпрямила волосы, она была американкой и почти ни слова не знала на корейском. С ней разговаривал только Джун и еще пара девушек, которые знали английский.       Часы пробили семь вечера, и во двор начали въезжать один за другим автомобили. Кусая губы, сжавшись в комочек в углу комнаты, я молилась, чтобы этот Сынри где-нибудь застрял и не приехал, а про меня все забыли. Конечно, понимала, что когда-нибудь лишусь девственности, что рано или поздно это бы случилось, но мне было дико страшно от того, что это произойдет в таком месте, что это будет не моим желанием, что это будет насилием. И ведь это не конец. Одним разом я точно не отделаюсь. Если не Сынри, так кто-нибудь другой, возможно еще более противный, уродливый, извращенный, жестокий.       Через полчаса ко мне зашел Джун, удовлетворенно хмыкнул при виде меня и кивнул головой, что пора. Дрожа как осиновый лист, медленно пошла за ним, чувствуя как сердце бешено бьется в груди, отдаваясь звоном в ушах. Закричать, ударить, убежать, защититься, избавиться от ужаса, охватившего меня — но ничего нельзя, любое мое действие может привести к худшему. Руки похолодели, когда Джун открыл передо мной дверь заклятой комнаты и впихнул внутрь с напутствием:       — Будь паинькой и делай всё, что от тебя требуют.       Нервно сглотнув, не поднимая глаз, прошла вперед, чувствуя как земля уходит из-под ног, поэтому схватилась за рядом стоявший столик одной рукой, пытаясь удержать равновесие.       — Д-добрый вечер, — язык меня не слушался, поэтому стала заикаться, приблизившись к кровати и встав перед ней, глядела в пол, думая, что если посмотрю прямо, то погибну сразу же.       — Кан Минсук? — мне показалось. — Это ты? — точно показалось. — Что с тобой? — у меня поехала крыша. — Что тут сделали с тобой? — определенно точно, я рехнулась или сплю. — Да посмотри на меня! — меня схватили за кончик подбородка, подняв лицо.       — Ханбин, — дрожащими губами прошептала я, чувствуя, что глаза наполнились слезами, и не веря им.       Ким Ханбин был самым популярным парнем в моей старшей школе. Он был на два года старше меня, но это не мешало тогда мне влюбиться в него. Трудно было не влюбиться: ответственный, исполнительный, самый умный, красивый, талантливый парень среди старшеклассников. И он не упивался своей популярностью, она его не портила, наоборот, он был ярым защитником слабых и угнетенных. Но он ни с кем не встречался, хотя ему и было больно обижать девушек своим отказом. О моей влюбленности не знал никто, да и у меня не было столько смелости и решимости, как у остальных девочек, чтобы суметь признаться ему. Он просто был моим кумиром, воплощением идеала молодого человека. Я любила его тайно, наблюдала издалека, боясь нарушить эту границу нечаянным движением.       Несколько секунд не верила своим глазам, глупо улыбалась, но затем осознание того, где мы находимся, рухнуло на меня своей тяжестью, и я резко отошла назад.       — Вы от Сынри? — мне нельзя было так грубо разговаривать, но все правила и запреты вдруг улетучились у меня из головы.       — От кого?       — А-а, значит, на Квон Джиёна работаете?       — Вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — он растерялся, одной рукой убрав упавшую челку со лба.       Одет он был в джинсы и легкую небесного цвета рубашку из хлопка, а черные волосы сильно отросли, отчего постоянно падали на глаза. Я помнила его с коротким и смешным ежиком.       — Так как вы тут оказались?       — Думаю, как и все. Через дверь, — он сидел на краю кровати и, слегка наклонив голову набок, рассматривал меня с головы до ног. — А у тебя красивая фигура.       Я покраснела как вареный рак, быстро спрятавшись за штору. Сердце забилось в бешеном ритме, а в голове начался сумбур из мыслей, закрутившихся вихрем. Он не от Сынри и с Квон Джиёном не связан? Может ли быть такое совпадение? Неужели он тоже погряз в этом преступном мире? Чем же он занимается, раз пришел сюда? Стоп, Джун говорил, что мой клиент тот еще извращенец! Так значит, тот добрый и милый парень, которого я помнила, уже не тот? Он изменился?       — Минсук, я думаю, ты не там стоишь, — снова обратился ко мне, и я поняла, о чем он: он — гость данного заведения, мой клиент, которого мне предстояло ублажать, чтобы он заплатил хорошие деньги, но я не хотела этого! Почему именно он?!       — Что вы хотите? — еле выдавила из себя, выбравшись из своего укрытия.       — Во-первых, подойди ко мне, — почти не чувствуя ног, подошла ближе. — Сюда, — он похлопал по месту рядом с собой, и я, затаив дыхание, послушно села рядом. — Во-вторых, разговаривай неформально.       — Хорошо. Чего ты хочешь?       — Почему ты здесь? — он смотрел прямо, и в его глазах не читалось никакого озорства, гнильцы, хитрости.       — У отца большие долги, меня схватили и привезли сюда.       — Ты же вроде бы училась…       — Да, — мне стало неловко, и я отвела взгляд в сторону.       Ханбин понял меня и укутал в одеяле.       — Не переживай. Я не собираюсь с тобой спать.       Наверное, это неощутимое тепло, что шло от него, расслабило меня, и я ему доверилась. Рассказала всю историю от начала, не сильно вдаваясь в подробности, от которых у меня внутри всё холодело и вызывало отвращение. Говорила медленно, иногда запинаясь, словно забывая слова, бросая косые взгляды на Ханбина, который смотрел просто, но с участием, отчего на какое-то время мне удавалось забыть, в каком ужасном месте нахожусь.       — Мда…       — Ханбин, а чем ты занимаешься? Я поняла, что нормальные люди не суются в такие места, — мне было неприятно сказать, что в такие бордели приезжают лишь конченые неудовлетворенные извращенцы, но промолчала.       — Твое понятие нормальности слишком консервативно, — он улыбнулся, поднялся и прошелся по комнате, являя моему взору широкую спину — а ведь в школе он был худеньким, наверное, теперь занимается спортом.       — Так ты сюда часто приезжаешь? — не смогла скрыть удивления.       — Впервые здесь, — оглянулся через плечо и кратко улыбнулся, а у меня внутри всё перевернулось. — Ну что ж, надо тебя отсюда как-то вытащить, — подмигнул мне и снова обернулся.       — Что?! Ты поможешь мне выбраться отсюда? — не верила своим ушам и соскочила с кровати, подбежав к нему.       — А почему я тут по-твоему? — он окинул меня взглядом, и до меня дошло, что стою перед ним в одном нижнем белье, отчего быстро вернулась на свое место, закутавшись в одеяло.       — Мне нельзя сбегать…       — Я понял.       — Можно вопрос?       — Давай.       — Как ты меня узнал? Точнее, откуда вообще знаешь мое имя? Мы с тобой даже не общались в школе…       — Ну ты была той, кто не влюбился в меня. Было интересно узнать, кто ты и чем занимаешься, — пожал плечами, прикусив губу и задумавшись. — И вообще, это ты не общалась ни с кем. Я хотел с тобой познакомиться, но ты исчезала, стоило мне на тебя посмотреть.       Да нет, Ханбин, я просто была трусихой и боялась сказать, что влюблена в тебя. А ты, оказывается, хотел со мной познакомиться!       — Ханбин, я не могу уйти отсюда, — мысли вновь вернулись к настоящему.       — В чем дело?       — Есть причина.       — Ты сама этого хочешь?       — Нет.       — Тогда я разберусь с этой причиной, — кивнула головой, улыбаясь и не веря такому везению.       Я сидела в комнате и никуда не высовывалась. Мне было не понятно одно: откуда он узнал, что я тут? С чего вдруг решил мне помочь выбраться отсюда? Он, конечно, очень добрый, но всё-таки что-то было странное в его поведении, чего я не могла понять.       Джун вновь оставил новое платье с пышным подолом на моей кровати, но я смотрела на него с отвращением. Услышав шум подъезжающей машины во дворе, я выглянула из любопытства в окно и не могла поверить своим глазам — это же машина Соён! Решив, что за пять минут со мной точно ничего не произойдет, быстро натянула платье на себя и вылетела пулей вниз на кухню. На кухне стояли Кико с двумя бутылками виски в руках и Сэм, которая доставала бокалы.       — О, малышка объявилась! — прокомментировала мое появление Кико. — Этот парень похоже долго с тобой возился, раз ты только отошла. Ну как? Ему понравилось? — мне так хотелось съязвить, но, сжав кулачки, промолчала. — Ты чего меня игнорируешь? — она подошла так близко, что я почувствовала запах алкоголя. — Между прочим, ко мне сегодня вернулся мой бывший.       Я не знала, как от нее отделаться и сказать, что мне нет дела до ее мужчин. Мимо проходил Джун, и я кинулась к нему.       — Джун, она пьяная, — шепнула ему, и он повел бровью, недоверчиво взглянув на меня.       — И что? Проводи ее. У меня дела, — он ушел, не распинаясь, оставив нас троих одних, и я понимала, что эта Сэм точно не поймет, что я прошу, и лишний раз разозлю Джуна, если не провожу эту пьянь в комнату к ее клиенту.       — Пойдем, — обреченно выдохнула, подхватив Кико за руку.       — Оставь меня, мелкая!       — С радостью оставлю у твоего гостя.       — Он — мой мужчина, а не какой-то гость!       — Хорошо, оставлю тебя у твоего мужчины.       Еле поднявшись на второй этаж и более-менее поняв, куда нужно отвести ее, я прошла к двери с Кико, которая с каждым шагом всё больше походила на овощ, вероятно, она выпила слишком много. Я не понимала, что с ней будет делать ее мужчина, ведь она почти спала. Меня передернуло от мысли, что он будет с ней заниматься сексом, пока она спит, и я поскорее вошла внутрь, аккуратно закрыв за собой дверь.       — Извините, но Кико сегодня немного перепила, — я отпустила девушку на кровать и поклонилась, делая шаги назад к двери.       — Ничего удивительного, — эта едкая усмешка показалась мне дико знакомой, и я резко выпрямилась, в ужасе попятившись назад и упираясь спиной в стену. — Столько наркоты обдолбалась, странно, как она не растеклась внизу где-нибудь.       Квон Джиён, черт бы его побрал! Мне стало нехорошо, и, кажется, сердце рухнуло куда-то вниз. А этот мужчина, как ленивый кот, слез с кровати и уверенной походкой подошел ко мне, ослабляя узел галстука на шее одной рукой (пуговицы рубашки он, видимо, расстегнул раньше), а второй удерживая сигарету, дым которой тут же полетел в мое лицо, отчего я закашлялась.       — Ты веришь в судьбу? — он смотрел как-то странно, сверху вниз на меня, словно то ли заглядывая за мою спину, то ли в вырез декольте — так или иначе мне стало неприятно.       — Вы о чем?       — Тупая?       — Нет.       — Вопрос ясный.       — Я не думала об этом.       — Мне кажется странным видеть тебя уже который раз.       — Вы думаете, я вас преследую? — не понимала его, но чувствовала, что страх отступает.       — Тебя кто-то подослал?       — Кто например?       — Неплохо.       — Почему вы тут? Как же ваша Соён?       — Она меня бросила, — он уперся рукой о стену, наклонившись так, что я оказалась зажата.       — Что? И вы сразу же приехали сюда, напились, обкурились? Это так вы ее любите?       — С чего ты взяла, что люблю ее? — я совсем запуталась.       — Вы живете вместе, и не брат с сестрой…       — Ха-ха, — засмеялся очень странно, хотя вроде бы и искренне. — Она просто уехала на Чеджу. Слушай…       Он затянулся, резко схватил меня за подбородок и выдохнул дым в мой открытый от удивления рот, касаясь губами моих едва ощутимо, но так, что в голове взорвался фонтан искр. Я стала задыхаться.       — Смешная, помоги мне раздеться, — он вытянул шею, намекая на галстук, продолжая курить сигарету, которая догорала.       Я знала, что сопротивляться нельзя, нельзя кричать, плакать, поэтому продолжала быть послушной, надеясь, что он сейчас свалится спать, и я вернусь в свою комнату. Аккуратными движениями развязала галстук и сняла пиджак с его плеч, сложив на край кресла, которое стояло рядом. Только развернулась к выходу, как мужчина схватил меня за запястье, увлекая за собой к кровати, на одном краю которой спала Кико. Испугалась.       — Я хочу, чтобы ты осталась, — он рухнул на кровать. — Будешь сидеть тут и смотреть за мной всю ночь, — рукой провел по краю кровати. — Попробуй только заснуть.       Он непонятный, дико странный, возможно, как и Кико употребил какой-то наркотик, поэтому и вёл себя так, но он не лез ко мне под юбку, не пытался изнасиловать и вообще не был похож на того ужасного убийцу, образ которого я надумала в своей голове.       Пока я размышляла и усаживалась поудобнее, он вдруг оказался рядом с Кико, расстегивая брюки и подкладывая девушку под себя.       — Вы что?!       — Мне тебя выебать? — посмотрел так словно не был пьян, не был под кайфом, его взгляд был полон серьезности, и меня перекосило от ужаса — он притворялся?       — Она же спит, — холодок пробежался по спине, и я боялась сдвинуться с места.       — Сиди и смотри. Я же ясно сказал. Тронешься с места, выстрелю ей в голову, — я не заметила сразу, как он вытащил из-за спины пистолет, положив его рядом.       Какая же я наивная! Как легко меня обмануть! Как я могла даже на секунду подумать, что этот человек может быть не так плох, каким показался?       Он перевернул девушку на живот, поставив на колени, подтянув ее зад к себе и задрав юбку. Я отвернулась.       — Я сказал тебе смотреть, — прикрикнул он, схватившись за пистолет и приставив его к затылку спящей Кико.       — Не делайте этого! — я кинулась к нему, пытаясь выхватить из рук пистолет, но он резко вывернул мне за спину руки, откинув на постель.       — Будешь лежать рядом и смотреть.       Слёзы полились градом, и я боялась пошевелиться, глядя на то, как Джиён стянул с себя брюки, оголив уже вставший член, и вошел сзади в девушку, ноги которой подогнулись, и он рухнул вместе с ней на кровать, оказываясь в нескольких сантиметрах от меня.       Он приподнялся и продолжил свои поступательные и плавные действия вперед-назад, глубоко и часто дыша, отчего мне казалось, что он нависает надо мной и меня трахает в этот момент. Несколько минут и наконец-то последние толчки, после которых он кончил и свалился буквально на меня.       — Ты была великолепна, — он провел рукой по волосам, сжал их на затылке и поцеловал меня, грубо, жадно, засунув свой язык так глубоко, что я чуть не задохнулась — мне было противно ощущать вкус сигарет и алкоголя.       Мои попытки оттолкнуть его были тщетны, так как он лежал на мне всем телом, всем своим весом. Но через несколько секунд он прекратил, перекатившись в сторону.       — Принеси мне сигареты, они в пиджаке, — и я тут же соскочила с кровати, быстро отыскала сигареты и подала их мужчине вытянутой рукой, только чтобы снова не оказаться рядом с ним.       — Даже не думай спать.       — Я поняла, — утерла слёзы и села у изголовья кровати, проклиная себя за то, что спустилась на кухню.