Подружка дьявола

      Я уже потеряла счет времени, когда машина, которая везла нас куда-то, остановилась. Сынри дремал у моих колен, периодически содрогаясь, вероятно, из-за раны, которую никто не обработал, а я лишь обернула ее куском ткани, оторванной от моей футболки, которая из белой стала бордово-красного цвета. Какое-то время назад я бы, наверное, радовалась тому, что этому уроду больно, что он подыхает тут как последний скот, но что-то внутри меня всё равно твердило, что его смерти я не хочу. Как бы я его не ненавидела, видеть, как он медленно умирает, не могла.       Мне связали руки за спиной и надели мешок на голову столь неожиданно, что я не сразу стала кричать и пытаться сопротивляться. Что сделали с Сынри, я не успела увидеть и услышать, потому что эти люди опять что-то загалдели на своем языке. Меня заставляли идти, пиная под колени и ударяя по затылку, отчего я упала на что-то жесткое уже чертову тысячу раз, чувствуя, что колени содраны в мясо и на икрах уже начала запекаться кровь. На мои крики и брыкания я получала очередные удары то по лицу, то по животу, поэтому, спустя какое-то время, я перестала сопротивляться, чтобы оставались хоть какие-то силы.       Боль гудела в каждой части тела, когда этот путь в какое-то помещение закончился, и меня посадили на стул, тут же привязав ноги к его ножкам, а руки к спинке. Сняв с меня мешок, ударили по виску, отчего к гулу прибавился ультразвук. Слишком яркий свет ударил в глаза, которые я закрыла, зажмурив, и вся сжалась в ожидании продолжения избиений. Однако их не последовало. Какой-то голос на незнакомом мне языке что-то явно спрашивал у меня, но, как бы я ни старалась понять хотя бы слово из этих наборов звуков, всё равно ничего не понимала.       Мужчина прибавил тон, а я наконец смогла привыкнуть к свету и открыла глаза, глядя на моего вопрошателя исподлобья. Это был невысокий худой мужчина, одетый в какую-то рабочую одежду, будто он то ли сантехник, то ли уборщик. На вид ему было, наверное, лет сорок или чуть больше, потому что лоб был испещрен неглубокими морщинами, а лицо осунулось. Он стоял рядом с каким-то еле живым столом, на котором стояла лампа, бьющей своим светом мне в лицо. Если бы меня не похитили, можно было бы почувствовать себя героиней какого-нибудь американского детективного сериала или фильма.       Я осторожно осмотрелась вокруг: мы были похоже в каком-то подвальном помещении, потому что пахло сыростью, плесенью, отходами и было слышно, как где-то скребутся и пищат крысы. Вокруг были бетонные стены и лишь одна худая пластиковая грязная дверь, из-за которой виднелся какой-то свет и слышался шум. Голыми ступнями я чувствовала холодный грязный бетонный пол, на котором валялся какой-то мусор.       — Я вас не понимаю, — устало выдохнула после очередного монолога мужчины, который приблизился ко мне и чуть не кричал, заплевав своей слюной, наверное, всё пространство вокруг.       Он что-то вскрикнул и ушел, громко хлопая дверью, которая итак еле висела на петлях. Стоило мне только свободно вздохнуть, как в помещение влетел другой, более молодой мужчина и сразу же ударил меня по щеке. Молча. Не понятно даже за что.       — Где Дракон? — он схватил меня за волосы на затылке, оттянув их назад и глядя мне прямо в глаза.       — Спросите его охранников.       — Я тебя спрашиваю.       — Не знаю я, где он, — удар в живот, отчего я закричала и скрючилась от дикой острой боли — кажется, мне сломали-таки ребро или что там еще есть внутри, отчего кажется, что тебя раздирает изнутри на части.       — Где он? — в ответ тихо отрицательно мотнула головой, но этот душевнобольной человек схватил меня за подбородок своими костлявыми пальцами с грязными длинными ногтями, которые впились мне в кожу. — Будешь молчать, крашеная сучка?       — Я правда… не знаю, — не думала, что мне будет так больно что-то произносить, потому что при каждом слове казалось, что мне чем-то острым внутри проходятся по легким. — Он мне не отчиты…       — Ты — его женщина, так что нужно лишь время, чтобы ты заговорила, — из глаз, казалось, искры посыпались при его следующем ударе, а боль достигла своего апогея, затуманивая способности мыслить и говорить.       Слезы уже не шли, сил на них не было — все возможности организма сосредоточились на боли, которая уничтожала его. Стало больно дышать и двигаться, а этот садист пнул по стулу, отчего я вместе с ним упала на пол, чувствуя, что разбиваюсь на осколки. Было ощущение, что все мои внутренности в сию минуту вываляться наружу, но этого не происходило, а боль продолжала ломать, словно это было бесконечно. Почему-то меня не отключало, я не падала в обморок, хотя я этого желала как никогда — хотя бы на какое-то время не чувствовать этого, вообще ничего не чувствовать. Странная боль, доводящая до полного бессилия, но при этом не дающая отключиться в бессознательное состояние.       — Я — не его… Ублюдки…       — Что ты там бормочешь? — мужчина носком начищенных черных туфель ткнул мне в лицо и присел на корточки. — Что-то хочешь сказать, шлюха?       — Не Соён… Мы похожи… Кан Минсук… моё имя…       — Чего только не придумаешь, чтобы выкрутиться, да? — он вновь ткнул носком туфель мне в лицо, затем встал и сплюнул на меня, словно я была урной — такого унижения выдержать было невозможно, и слёзы сами скатились из глаз. — Тащите того ублюдка, что был с ней!       Через пару минут в помещение вволокли тело Сынри. Тело, потому что он был в отключке. Мужчина облил его ведром воды, и панда очнулся, забившись в конвульсиях. Он вколол ему какой-то препарат, после которого Сынри окончательно пришел в себя. Садист спросил у него что-то на том же непонятном мне языке, на котором пытался со мной говорить более старый, на что Сынри плюнул ему в лицо и лихорадочно засмеялся, после чего получил удар в челюсть.       — Эй, дрянь, этот ублюдок утверждает, что ты — шлюха, которую он снял на ночь, — садист ткнул в меня какой-то палкой, но я ничего не сказала, потому что полностью была занята мыслями о том, как уменьшить ощущаемую боль. — Давай-ка проверим, правду ли он говорит, — он оскалился, развязывая мои ноги.       — Я… я трахаюсь с ним… не из-за денег, — напрягая все силы своего мозга и тела, прошептала, скрепя зубами от боли — нужно было форсить, блефовать, говорить на их языке, но у меня было слишком мало сил.       — Да ладно? Наркотики?       — Нет… никогда этого не понять.       — Ну давай, докажи, — усмехнулся садист, схватив за веревку, что связывала мои руки, и кинул меня в сторону Сынри, который сидел на полу, упираясь о стену.       — Что?       — Свою любовь к этому уроду, — он протянул каждое слово, злобно ухмыляясь.       Я еле приподнялась с пола, садясь на колени перед Сынри, который как-то отрешенно смотрел, словно сквозь меня. Его лицо припухло: губа, нос, бровь были разбиты, на скулах виднелись кровоподтеки, даже подбородок умудрились как-то расцарапать. Вдруг вспомнилось лицо Тэхёна, которого принесли после зверств над ним, и слеза скатилась по щеке.       — Это всё? — садист оказался так неожиданно близко, что от испугу я упала на пол и, перевернувшись на спину, мигом ударила ногой в его пах, отчего он сложился пополам, и тут Сынри, который как мне казалось уже и пошевелиться не мог, вдруг обхватил этого урода за шею связанными руками и стал сдавливать.       Я в ужасе отшатнулась назад, глядя на трясущегося мужчину, его выпученные глаза, его дрожащие пальцы, его попытки захватить ртом воздух и что-то выкрикнуть. Он пытался подняться, схватить Сынри руками, на что последний зло сказал мне:       — Сделай что-нибудь, идиотка!       Оглядевшись вокруг как в тумане из-за слез, наткнулась на валявшуюся трость и нож, висевший на поясе садиста. Вероятно, его он пытался достать, поэтому в первую очередь я попыталась снять его с ремня, что оказалось довольно трудно, ведь задом руками схватить было неудобно. Однако с помощью Сынри, который на какое-то время сумел присмирить этого беса, я вытащила нож и разрезала свою веревку. Всё происходило, казалось, что вечность, хотя прошло меньше минуты. Схватив трость, дрожащими руками ударила ею по лицу садиста, который заскулил, сплевывая кровь, а я в страхе и нахлынувшей истерике выкинула ее, падая на пол.       — Успокойся! — шикнул на меня Сынри, а я не могла смотреть на умершего человека в его руках.       — Я… я… убила его… убила… я — убийца… я не могла… как…       — Успокойся, идиотка, — я не заметила, когда Сынри освободил свои руки, которыми обхватил меня за плечи и пытался встряхнуть. — Ты никого не убила. Он отключился, но ненадолго. Нам надо сваливать…       — Убила… убила…       — Да посмотри на него! — легкая пощечина дала прийти в себя, и я нехотя посмотрела на лежавшее тело, а Сынри, взяв мою ладонь, приставил два пальца к сонной артерии мужчины. — Чувствуешь? — и правда, чувствовала, как легкая пульсация касалась моей кожи. — Всё, пошли.       Он всунул в мои руки трость, а сам взял нож и меня за руку. То ли боль наконец-то утихла, то ли адреналин попал в кровь, но идти стало легче. Мы тихонечко вышли за дверь, за которой оказался какой-то маленький узкий двор, окруженный несколькими зданиями. Сынри огляделся вокруг и прислушался к шуму и голосам, доносившимся с разных сторон. На дворе стояла ночь, и я посчитала, что нас продержали сутки. Наверное, это было удивительно и странно, но мы ни на кого не наткнулись. Мы бродили по каким-то непонятным едва освещенным местами улочкам, в которых не было ни души.       Наконец мы вышли на какую-то улицу, освещенную красными фонарями, где кругом на вывесках красовались китайские иероглифы.       — Сынри, мы…       — Ага, в китайском квартале. А ты думала они нас на Каннам повезут? — он усмехнулся, приняв важный вид, однако всё равно опасливо оглядывался вокруг.       — Я не знаю… Кто эти люди? Почему они похитили нас?       — Ящейки триады. Джиён душит их бизнес здесь…       — Бизнес у преступников?       — Наркотики, оружие, люди. Он и сам это может предложить, так что конкуренция ему тут ни к чему. Им предлагали принять Дракона, как своего короля, но они отказались, за что поплатились…       — Поплатились? Как?       — А ты как думаешь?       — Эм… Вы их убили?       — Лишь тех, кто пытался сам убить. Дракон не убивает всех подряд, лишь тех, кто может принести ему вред.       — И почему он тебя не убил? — он остановился и бесноватыми горящими глазами посмотрел на меня прямо.       — А ты не такая простодушная, оказывается.       — Это выглядело странно.       — Что?       — Что за нами никто не погнался, — я одернула руку, остановившись посреди дороги. — Я ничего не стою. Так почему же? — в носу неприятно защипало, горло саднило, и хотелось кричать.       — Так нужно.       — Нас могли убить!       — Вряд ли. Они приняли тебя за Соён, так что точно не убили бы. Живая Соён ценее.       — Но я — не она.       — Ты неплохо справилась.       — Вы — уроды! — в сердцах воскликнула. — Джиён и не собирался нас искать, да?       — Нет, — он пожал плечами в ответ, а мне хотелось разреветься как маленькой девочке, которая попала в это хитросплетение интриг, тайн и разборок мафии и ничего не понимает. — Но он теперь знает, куда надо отправить людей, чтобы раздавить до конца этих ублюдков.       — Ты же сказал, что он не убивает всех подряд, — слезы непослушно выступили из глаз.       Мне не то чтобы было жалко всех этих бандитов, но казалось несправедливым их убийство только потому, что они кому-то мешают. Можно же поделиться своим «заработком»? Зачем Дракону нужно абсолютное господство? Это нечестно, несправедливо! У этих людей ведь наверняка есть семьи, в которых их любят и ждут, возможно и не подозревая об их преступной деятельности!       На несколько секунд меня пронзила адская боль в боку, и мы остановились. Сынри быстро задрал мою футболку, даже не дав мне и секунды, чтобы сопротивляться.       — Я не специалист, но этот здоровый синяк тут неспроста, — он коснулся ребер, отчего содрогнулась. — Ладно, пойдем, тут недолго еще…       — Не могу, — вновь стало больно даже дышать, о том, чтобы идти, речи быть не могло — в ушах зазвенело и в глазах всё стало темнеть.       — Эй, ты чего?       — Больно, — наконец-то покой и тьма.       В глаза ударил солнечный свет, и меня словно вынули из-под воды, потому что казалось, что на какое-то время я перестала вообще что-либо слышать, видеть, чувствовать. Это даже сном было трудно назвать, но никакого света в конце тоннеля я тоже не видела.       С трудом открыв глаза, медленно осмотрела помещение, в котором находилась: это была небольшая комната, с белыми стенами и одним приоткрытым окном, штора которого развивалась от ветра, впуская солнечные лучи. Обстановка явно отличалась от той, что была в том особняке. Боль сбоку чувствовалась, но уже не была такой дико резкой. Пальцами ощупав талию, поняла, что на мне что-то вроде корсета, поэтому более уверенно поднялась с кровати. Рядом стояло ростовое зеркало, так что я оглядела себя полностью, убедившись, что выгляжу вполне сносно для недавно избитой бандитами.       С жадностью выпив стакан воды, стоявший на полу рядом с валявшимся пледом и парочкой каких-то журналов, вдруг поняла, что в комнате кроме кровати, зеркала и небольшого комода, ничего нет. Совсем ничего.       Мой слух уловил чьи-то голоса за дверью, поэтому пошла к ней, сразу открывая и выглядывая наружу. Нет, определенно точно, это не больница. Небольшой коридорчик с еще парочкой белых дверей, похожих на мою, вывел меня к невысокой лестнице, ведущей в гостиную, в которой находились все мои «самые любимые» люди: Дракон, его Дьяволица, Сынри, Ханбин и еще двое незнакомых мне мужчин, которых раньше я не видела. Один был одет в черную футболку, обтягивающую его накаченное тело с многочисленными татуировками, и помешивал кофе, облокотившись о барную стойку рядом с кухней. Второй пил бутылку вина с горла, периодически поправляя темные солнцезащитные очки и разыгрывая партию в шахматы с Квон Джиёном.       Если отбросить всё то, что я пережила, что видела, что узнала об этих людях, можно было бы сказать, что это просто посиделки друзей. Встала в ступор, понимая, что на меня никто не обращает внимание, а значит, я могла просто уйти незамеченной, но дверь, ведущая вероятно к выходу, находилась далековато, и не могла гарантировать точной возможности выбраться из этого места. Спустившись по лестнице, держась за перила, остановилась, когда вдруг Ханбин оказался рядом, подавая мне руку.       — Ты наконец-то пришла в себя, — легкая тень улыбки коснулась его губ, от которой я чуть не поплыла, но взяла себя в руки, мигом вспомнив, что он оставил меня.       — Да, — и отмахнулась от его руки, что было замечено Сынри, который довольно ухмыльнулся. — Где мы и кто эти люди?       — Квартира Тэяна, — он махнул головой на того, что пил кофе и задумчиво смотрел в окно. — Второй — Коллекционер, не знаю его настоящего имени…       — Почему я здесь?       — Потому что ты — моя, — вдруг подала голос Соён, которая то ли подслушивала наш разговор, то ли читала по губам. — Ты спала трое суток, я уж думала, что ты в кому впала.       — Как жаль, что это не так. Ты, наверное, счастлива, что избили меня, а не тебя.       — Нет. Мне как-то всё равно, что с тобой там делали, — она пожала плечиками, поднявшись с кресла и прошагав ко мне. — Главное, что вы помогли найти гнездышко уцелевшей триады…       — Поэтому вы сидите и прячетесь тут? Где та пресловутая сила Дракона, что заставляет всех цепенеть от страха и наводит ужас? Этот ваш бог смертен и боится, что его застрелят сразу же, как только он выйдет отсюда.       — Что ты несешь?       — Ты говорила, что я должна почему-то любить его, поклоняться, верить, считать его выше Бога. За что? За то, что он убивает людей толпами, а потом его же людей ловят, пытают и убивают? За что мне его уважать?       — Он спас тебя, идиотка.       — Да ладно? Когда? Когда отдал меня сутенеру? Когда насиловал Кико? Ах, да, когда выкупил из борделя? Или когда позволил каким-то людям похитить меня и Сынри, чтобы те избивали нас и пытались узнать, где он сам? — Соён ударила меня по щеке, привлекая внимание хозяина квартиры, который, наморщив лоб и поставив чашку, направился к нам. — Или это он вытащил нас с Сынри из того злачного места? — снова звонкая пощечина.       — Кто-нибудь заткнет эту псину уже? Достала тявкать, — подал голос его величество Дракон, даже не посмотрев в нашу сторону.       Соён хотела еще раз ударить меня, но кисть ее руки перехватил Тэян:       — Никакого насилия в моем доме. Не нравится, уходи.       Щека горела и, кажется, одно из колец на пальцах Соён расцарапало мне кожу, потому что мужчина внимательно пригляделся к моему лицу. Мне было не по себе от его внимательного, изучающего взгляда, и стало дико обидно, что за меня не заступился Ханбин, который всё это время стоял рядом и совершенно ничего не предпринимал.       — Пойдем, принцесса, надо приложить лёд и обработать царапину, — он пропустил меня вперед, рукой указывая путь к ванной комнате, и я послушно прошла, ни на секунду не доверяя этому человеку, но осознавая, что он — единственный, кто не проявил ко мне агрессии.       Мужчина не дал мне самой обработать свои царапины, мягко убрав руки за спину и усадив на стул. Во всех его движениях было больше тепла и заботы, чем я видела когда-либо. Он вел себя со мной, как с какой-то хрупкой вещью, словно боясь неосторожным резким движением разбить на части. Это было так непривычно, дико, что сильно настораживало. Инстинкт выживания в этом их преступном мире начал вырабатывать во мне сомнение во всем и каждом. Здесь никому нельзя было доверять, совсем никому, и каждый день моего существования всё больше подтверждал этот неписанный закон.       — Не стоит кусать руку, которая тебя кормит, — после нескольких минут молчания он заговорил, а я дернулась.       — Я не просила об этом…       — Но и не отказалась.       — Вы не понимаете. Мне не дали выбор.       — Сомневаюсь, выбор есть всегда.       — Как тривиально и пафосно. Позволить убить родителей?       — Это тоже выбор. Разве не так?       — Так и знала, что вы лишь внешне вызываете доверие.       — Сделаю вид, будто удивлен это услышать, — он мягко улыбнулся, но у меня холодок по спине пробежался. — Красивый кулон, — коснулся пальцами цепочки на шее. — Храни его.       — Конечно, это ведь мой ошейник, — проговорила сквозь зубы.       — Будь у моей жены такой, возможно я успел бы ее спасти, — такое откровение на несколько секунд ударило громом в моей голове — я почему-то совсем не задумывалась, что у людей Джиёна тоже могут быть семьи, да и странно было как-то связывать бандитов с женами, детьми, родителями.       — Что в нем такого?       — Хм, благодаря передатчику в нем Джи нашел вас и убил там всех.       У меня в ушах словно зазвенело. Нашел… Убил… Передатчик… Но ведь Сынри тогда сказал, что Джиён не собирался нас искать или спасать. Ему нужно было убить тех, кто ему мешал. Мы выполнили свою роль и не были больше ему нужны, зачем же он нас отыскал?       — Для чего я нужна?       Тэян ничего не ответил, убирая мои волосы в сторону, и прошептал:       — А вы действительно похожи. Хорошо, что эти люди не знали о метке, да?