Подружка дьявола

      Проснулась посреди ночи из-за странного шума: рядом с решеткой кто-то возился, гремя ключами. Толком не разлепив глаза, попыталась в темноте разглядеть того, кто вдруг решил пошуметь. Когда сон наконец разошелся, то поняла, что рядом с дверью возятся два человека, и один из них был майор Ким. Парочка не включала свет ни в коридоре, ни в камере, отчего я судорожно хватала пальцами подушку.       — Минсук? — голос Ханбина?!       Несколько секунд мне понадобилось, чтобы убедиться в своей безошибочности: парень стоял прямо передо мной, протягивая руку. Подскочила с места, бросившись на шею парню, с трудом доверяя себе: быть может, продолжается сон? Но я чувствовала его дыхание и сердцебиение, касалась кожи на шее, — он был слишком реален, отчего страх проснуться и понять, что всё было фантазией, стал сильнее.       — Задушишь, — шепнул парень, касаясь ладонью щеки.       — У вас мало времени, — сообщил майор, выглядывая в коридор. — Пока перезагружается система, вам нужно успеть покинуть здание.       Ханбин накинул на меня длинное чёрное пальто, и мы молча, послушно быстрым шагом направились за Ким Чунменом, лишь порой оглядываясь. Оказавшись на улице, освещенной фонарными столбами, я дрожала от смешения чувств: страх отступал, а радость еще не успела подойти. Так всё-таки Квон не забыл обо мне? Неужели он всё же решил забрать меня? Когда мы сели в автомобиль, припаркованный на обочине рядом, в нем оказалась Тэён и неизвестный мужчина за рулем, похожий на телохранителя.       — Давно не виделись, малышка, — девушка сдержанно улыбнулась. — Едем, — кивнула водителю.       — Куда едем? К Джиёну?       — Подальше от него, — усмехнулась девушка, чем вызвала сомнения: если это не Квон, то кому я еще понадобилась?       Опыт подсказывал, что обычно ничем хорошим не заканчивались поездочки по другим людям, якобы желающим помочь. Каким-то чудесным образом в этом мире вся моя вера сводилась только к одному человеку. И к этому человеку мне нужно было отправиться.       — Может, вы мне объясните, что происходит? — спустя несколько минут молчания, решила спросить, всё еще с трудом доверяя этим людям.       — Ты теперь вне закона, детка, — усмехнулась Тэён, достав телефон и отвечая на какие-то сообщения. — Так что тебе не о чем переживать.       — Как это не о чем? Почему меня обвиняли в похищении ребенка? Кто его похитил? И похитил ли вообще? Куда вы меня везете?       — Ах, ты об этом, — вздохнула девушка, словно то, что меня волновало было ничтожно по сравнению с тем, что же на самом деле происходило. — Я забираю тебя в безопасное место.       — Какое? Почему я должна доверять тебе? Джиён знает об этом?       — Если бы я хотела причинить зло, то уже сделала бы это.       — Может быть, ты и делаешь это сейчас? — истерика подкатывала на максимальной скорости такси, дрифтующего на поворотах.       — Может быть…       — Отвезите меня к Джиёну.       — Ха-ха-ха, — засмеялась Тэён так неестественно, что мне сделалось неприятно. — После всего, что с тобой случилось, продолжаешь ему доверять?       — Отвезете? — я знала, что не могла доверять ему, но ее вопрос звучал как провокация, поэтому мне всё больше казалось, что нужно было именно к нему: он способен защитить, рядом с ним ничего не происходило, только если я сама не создавала себе проблемы. — Ханбин!       — Минсук, это не лучшее решение, — как-то отрешенно ответил он, даже не оглядываясь.       — Почему? Может, если вы мне расскажите, во что я втянута, то пойму вас?       — Лучше тебе не знать всего, — многозначительно протянул Ханбин, чем вызвал у меня еще больше расстройства.       — Да я вообще ничего не знаю и не понимаю! Почему вы мне хоть каплю не объясните? Ответьте хотя бы на несколько вопросов.       — Попробую, — ответила Тэён, продолжая кому-то строчить в телефоне сообщения.       — По чьей указке Ян ХёнСок указал меня, как подозреваемую в похищении ребенка? — Тэён тут же метнула на меня взгляд, вызывающий смятение, чем только подтвердила, что это действительно была подстава.       — На этот вопрос я не смогу ответить.       — Ребенка Ян ХёнСока точно похитили или это ловкая манипуляция?       — Похитили.       — Вы знаете, кто это сделал?       — Мне кажется, ты и сама догадалась уже, — и снова эта вызывающая дрожь улыбка коснулась губ девушки, отчего я в ужасе застыла: Джиён, значит, действительно это сделал?!       Я до последнего старалась верить, что он был не причастен к похищению, отчего последние крупицы надежды и веры сгорали как перья, мгновенно, едва тлея. Закрыв глаза, сжав губы и обняв себя руками, пыталась успокоиться: в голове творился хаос. Чем руководствовался Джиён, когда так поступал? Он ведь знал, что Ян ХёнСок так просто всё не оставит. Неужели Квон догадался, что ХёнСок в курсе его попыток создать синдикат из нескольких преступных группировок, и поэтому пошел на крайние меры? Он хотел, чтобы Ян выбрался из своего логова и попался в ловко расставленные сети? Однако ХёнСок обратился в полицию, и кто-то ему посоветовал указать меня, как виновника, чтобы выкурить Джиёна из его гнезда. Но ведь майор Ким дал недвусмысленный намек на то, что тот, кто направил Яна, не желает мне зла? Почему было похоже на то, что ими действительно руководил кто-то? Кто же был настоящий кукловод?       Понимала, что путь к Джиёну — самый бредовый, ненужный. Этот человек не должен был вызывать и капли доверия, но какого-то черта меня тянуло к нему. Нутром чуяла, наверное, что следовало ехать к нему. Если Ханбину я могла доверять хотя бы малость, то Тэён ничуть. Да и сколько раз кто-либо, спасая меня, обрекал на бедствие еще хуже?       — И всё же. Прошу вас, отвезите меня к Квон Джиёну, — продолжила настаивать на своём.       — Вот ведь упрямая, — вздохнула Тэён, ни одной клеточкой на лице не выказав своих чувств. — Имей ввиду, что больше я помогать не стану.       — А ты помогала?       Она снова вздохнула и шепнула что-то водителю, который для подтверждения взглянул на Ханбина, не сразу, но согласно кивнувшего головой. Они не собирались посвящать меня в происходящее, так что стоило самой со всем разобраться, контактируя с главным источником всех проблем.       Мы проехали еще около тридцати минут, когда оказались на той охраняемой территории, куда когда-то мы приехали вместе с Джиёном, которая казалась мне подходящим местом для спокойного жилья. Слегка лихорадило, когда подъезжали к воротам дома, у которых дежурили люди Дракона. Почему-то в голове пронеслось: «Я дома».       На почти негнущихся ногах я вышла из автомобиля, когда Ханбин перехватил меня за запястье:       — Минсук, на этот раз обратного пути уже точно не будет.       — Обратного пути куда? — рассеянно уточнила я, усмехнувшись, уверенная во всем этом фарсе. — Как и сказала Тэён, я вне закона, меня нигде быть не должно. Так что начну оттуда, откуда все проблемы начались.       — Ты можешь быть рядом со мной.       — Сбежал от Дракона?       — Отработал долг.       — И он так просто тебя отпустил?       — Минсук, он никогда не будет тобой дорожить. Ты веришь в вымышленный образ.       — Я не Соён, чтобы слепо верить ему. Или кому бы то ни было.       — Если ты действительно так думаешь, то мне не о чем переживать. Прощай, — несколько секунд объятий, о которых когда-то мечтала, теперь казались совсем не кстати.       Он ушел, автомобиль скрылся за воротами, и я, только спустя несколько минут после того, как вся напускная важность сошла на нет, поняла, какую ужасную ошибку совершила. У всего есть предел. Ханбин больше не вернется. Он бегал за Соён, ведомый своими чувствами. Однако этих самых чувств ко мне у него не было, так что надеяться на вечную заботу было абсурдно. Сердце болезненно сжалось, дыхание сперло, отчего глаза стали слезиться, а никому не нужные чувства рваться наружу. Я — идиотка.       Развернувшись на пятках, вдохнув больше воздуха, подошла к входной двери и, неуверенно открыв ее, шагнула за порог. Странное чувство, словно я оказалась там, где было нужно, охватило меня: всё вокруг казалось таким родным, важным, даже стены и пол. Сам воздух казался мне наполненным уютом и покоем отчего дома. Медленно прошагав в гостиную, стянула пальто и ахнула от увиденного: Квон Джиён сидел на полу и игрался с маленьким ребенком, который заливисто засмеялся. Онемев от увиденной сцены, ущипнула себя за руку. Это всё реально?       — Минсук? — женский голос за спиной заставил прийти в себя и обернуться, а мужчину с ребенком обратить внимание на гостью.       Чхве Инхва в домашнем платье и переднике стояла передо мной, протирая руки о полотенце и внимательно разглядывая. Наверное, звание самого тормознутого человека должно было достаться мне и даже записано в книгу рекордов Гиннесса. Мозг отчаянно работал, пытаясь собрать воедино всю картину: Квон с ребенком, который ничуть не похож на заложника; моя одногруппница, ничуть не похожая на секс-рабыню; дом, не похожий на место жительства преступника. И самое важное замечание: меня здесь никто не ждал и не надеялся увидеть. Чтобы понять это, понадобилось несколько минут молчаливого наблюдения.       — Как ты тут оказалась? — неуверенно улыбнувшись, спросила Инхва, не двигаясь с места.       — Дядя, а кто эта тётя? — спросил мальчик, и я обернулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам: да твою же мать, я пиздец как лоханулась, решив приехать сюда!       — Эта тётя ошиблась домом, — улыбнулся Квон ребенку и поднялся с места, а я почувствовала, как земля уходит из-под ног: в смысле, блять, ошиблась?! — Я ее провожу и вернусь, ладно? — мальчик довольно кивнул и продолжил играть с машинками один, пока Джиён, подхватив меня за плечо, выталкивал за дверь.       Оказавшись на улице, я попыталась взять себя в руки, чтобы не начать истерить. Об этом говорили Тэён и Ханбин? Поэтому пытались остановить? Как Тэён вообще могла думать о чьих-либо чувствах? Я и сама не могла разобраться в них, а она так сразу поняла, что меня ожидает? Разочарование, грусть, отчаяние. Квон давно поставил на мне крест: я заметила по его взгляду.       — Уезжай отсюда, — холодно отчеканил мужчина, скрестив руки на груди, — такой позы я за ним никогда не наблюдала.       Мне понадобилось несколько секунд, чтобы подышать, успокоить разгорающееся внутри пламя, и суметь вразумить саму себя не устраивать истерику. Почему я чувствовала себя использованной, хотя ничего подобного объективно не произошло? Почему чувствовала себя обманутой и брошенной?       — Ты похитил ребенка ХёнСока? — нужно было упорядочить всё.       — Нет.       — Джиён, я, может, и глупая, и веду себя как неуравновешенная психопатка, но не слепая. Это же его ребенок! — меня охватила дрожь.       — Я не похищал его у Яна, а забрал у Пак Чинёна.       — Какая разница сделал ты или твои люди? Для Ян ХёнСока это одно и тоже. Что за игры у вас такие, что втянули в это дерьмо ребенка? Для вас совсем ничего святого нет?       — Тебя действительно это волнует? — в его взгляде было столько презрения и равнодушия, что мне хотелось придушить.       — Да, волнует. Потому что не хочу, чтобы ты был подлым ублюдком!       — У тебя была возможность уехать. Ты приехала только это спросить?       Я не знала, как можно было сложить в складное предложение все те чувства, что смешались во мне. Но понимала, что ему они будут безразличны, его они не способны растрогать, вызвать хоть какую-то ответную реакцию. Насколько же нужно было быть безумной, что поверить в его неравнодушие? Он не держал меня, когда я решила уехать в Тэгу. Он не отправил за мной людей, не приехал сам. Всё то, что я говорила другим, оказалось правдой, в которую отчаянно не хотелось верить.       — Хотя бы раз скажи честно, — вдохнув побольше воздуха, пыталась собрать все мысли в кучу и сформулировать нечто разумное. — Для чего всё это время я была нужна тебе? Не говори, что не была нужна, иначе бы не спасал, не защищал, не заботился.       — Ты бросила меня. К чему все эти вопросы? — поникший голос мужчины окончательно сбил с толку.       — Я не… Ты что ли, блять, обиделся? — мозг готов был взорваться от услышанного. — Ахуеть! Ты назвал меня Соён! А я — Минсук! Кан Минсук! Другой человек! — слёзы начали стекать по щекам, но было уже всё равно. — И да, я могла сегодня уехать, никогда больше не увидеть тебя, но вернулась…       — Так уехала бы. Почему же вернулась?       — Потому что…       Хотелось бы мне самой знать точный ответ на этот вопрос. Потому что рядом с ним было надежнее всего, хотя он был опаснее всех? Потому что рядом с ним дышалось труднее, но приятнее? Или потому, что он заставлял испытывать меня целый спектр эмоций, превращая в безумную? Да просто потому, что я чокнутая идиотка.       — О, феечка, — раздался голос откуда-то сбоку, поэтому обернулась, спасаясь от объяснений с Квоном. — Когда приехала? — Сынри так тепло и по-доброму улыбнулся, что у меня защемило сердце. — Кстати, скоро будет достаточно тепло, чтобы заняться садом, о котором ты говорила. А ты чего ревешь?       — Она уже уезжает, — провозгласил Квон. — Заехала попрощаться.       — Вот как? Не навсегда же расстаемся, — улыбнулся Сынри, пожав мое плечо. — Тогда нам нужно кое-что обсудить и потом поедешь, хорошо? — уточнил, подмигнув.       В это время со стороны ворот в нашу сторону бежали два охранника, и я услышала звуки подъезжавших к въезду машин. Разговор откладывался.       — Пак Чинён, а за ним Ян ХёнСок и его люди, — доложил один из охранников.       — Ясно, — я услышала, как голос всемогущего Дракона дрогнул всего на секунду. — Пусть проезжают, — он вернулся в дом, и пока все автомобили въезжали, вышел уже с мальчиком за руку.       Сынри держал меня за плечо, едва прикрывая собой. Пак Чинён с парочкой подчиненных чуть не бегом направлялся к нам, пока Ян ХёнСок вальяжно выбирался из автомобиля, окруженный многочисленной охраной. Моё сердце бешено билось: он всё это время мог вот так приехать и забрать сына, почему же не делал этого? Люди Джиёна окружили его, закрывая собой, а меня жутко трясло. Предчувствие недоброго исхода заставило оцепенеть. ХёнСок не будет разбираться в подробностях — это было ясно, он пришел за возмездием.       — Джиён, зачем ты это делаешь? — спросил Пак, оказавшись перед Квоном, который даже не взглянул на него. — Ты ведь понимаешь…       — Ян ХёнСок, я не похищал твоего ребенка. Ты это знаешь, — заговорил Дракон. — На этот раз забирай его и уходи.       — Ты не в том положении, чтобы говорить мне, что делать, — усмешка мужчины напротив была ощутима даже на таком расстоянии.       — Да. И всё же ребенку не стоит видеть.       — Согласен.       Квон вышел из круга охранников и повёл мальчика к Ян ХёнСоку. Я отошла в сторону, чтобы не упускать Джиёна из виду, боясь, что ХёнСок мог убить его. В ушах шумело от страха, и в висках непрерывно стучало. Мне казалось, что всё тело стало неметь, а в горле встал комок. Хотелось броситься вслед за Джиёном, но еле себя сдерживала, задворками меркнувшего сознания понимая, что любым своим лишним действием могла спровоцировать людей ХёнСока.       — Папа! — ребенок кинулся к отцу на шею, и пока Ян поднимал ребенка на руки, два его охранника скрутили Квона.       Всё произошло так быстро, что почти никто не успел сообразить. ХёнСок закрыл ребенку глаза, а его охранники направили в нашу сторону оружие.       — За всё нужно платить, — слова Яна, после которого прогремели выстрелы.       В последний момент я заметила вырывавшегося из рук охранников Джиёна, что-то неистово кричавшего, а затем лицо Сынри перед собой. Боль в спине и затылке, шум в ушах, потемнение в глазах. Размытые кадры. Стало темно, тяжело, и я чувствовала, как что-то жидкое стекало на мои ладони. Трудно было понять, сколько времени прошло, но я продолжала соображать и поняла, что не умерла, поэтому попыталась открыть глаза. На мне кто-то лежал. Шум выстрелов прекратился, отдавая гулом в ушах. Пока я пыталась приподняться, было слышно, как автомобили покидают территорию дома.       На мне лежал Сынри, и я еле выбралась из-под него, запоздало соображая, что его ранили, и на мне его кровь.       — Сынри, ты меня слышишь? — прохрипела, не в силах поверить в увиденное, оглядываясь вокруг, замечая груду тел, но пелена слёз не давала возможности хоть что-то рассмотреть лучше. — Сынри, — быстро стянув шарф с шеи, дрожащими руками попыталась остановить кровотечение на боку мужчины, которого перевернула на спину и приподняла голову. — Сынри, пожалуйста, потерпи, — нашарив в его карманах телефон, пыталась непослушными пальцами набрать номер скорой, хотя в голове творилась ужасная неразбериха, и вряд ли бы я была в состоянии хоть что-то связно сказать.       — Не… не надо, — полушепотом проговорил он, едва подняв свою руку и перехватил мою ладонь. — Уже поздно…       — Нет, не поздно! Сынри, ты не можешь умереть, не можешь! Это бессмыслица какая-то…       Рядом оказался Джиён, приползший на коленях, но мне было всё равно. Внутри всё переворачивалось, а ребра словно впивались в кожу, вызывая адскую удушающую боль. Весь мир раскалывался на кусочки, я не могла поверить в происходящее, лишь ладонь Сынри на моей напоминала, что это не вымысел больной фантазии. Я не могла потерять его, не могла!       — Сынри, прошу тебя. Джиён, сделай что-нибудь! — закричала в истерике севшим голосом мужчине, в руках которого тоже был телефон. — Почему ты не звонишь в скорую?! Его можно спасти!       — Я уже, но они не успеют, — его голос казался каким-то далеким и будто не настоящим.       — Сынри, смотри на меня, — обхватив рукой лицо мужчины, заставила взглянуть на себя. — Не закрывай глаза. Потерпи, прошу тебя, пожалуйста. Скорая приедет, тебя спасут…       — Минсук, можешь пообещать мне?       — Не говори так, будто решил оставить нас!       — Обещай, что ты всё же заведешь сад, — его голос становился всё тише и медленнее, отчего мне становилось страшнее. — И будешь приносить цветы к моему праху.       — Сынри, что ты такое говоришь? Ты же обещал мне, что мы вместе их будем выращивать.       — Джи, не забудь…       — Сынри, Сынри!..       На поминальной службе было много людей. Я узнала, что у Сынри была большая семья, много знакомых и даже невеста. Он рисковал столькими близкими людьми каждый день, оставаясь рядом с Драконом. Естественно, что нас с Джиёном родные Сынри ни в какую не впускали на церемонию: мы были виноваты в его смерти. Но его невеста всё же позволила войти. Принеся соболезнования близким, которые не могли на нас даже взглянуть, мы подошли к фотографии Сынри, обрамленной черными полосами. Я засмотрелась на даты рождения и смерти, вдруг замечая надпись с его именем. Ли Сынхён. Воспоминания последней встречи с мамой всплыли вместе с этим именем. Только не он! Так значит, он спас моих родителей! Он давно заботился обо мне и моих родных, а я даже не смогла его поблагодарить. Задыхаясь и побледнев, рухнула на пол, не в силах что-то сказать, затуманенными от слёз глазами глядя на фотографию человека, которому я была обязана не только своей жизнью, но и жизнью родителей.