Запах шоколада

-Идём дальше! — как ни в чём ни бывало с огромной лыбой сказал Вонка. Он уже не просто странный, он жуткий. Я сжала руку Лиззи в своей, и она удивлённо взглянула на меня. Но ничего не сказала. Надеюсь, ей так же жутко, как и мне, потому что если мне одной здесь не по себе, значит, что-то не так именно со мной. Судя по лицам Веруки, её отца и Чарли, им абсолютно безразлично, что произошло. Чарли, вон, улыбается во все зубы. Хотела бы я смотреть на эту фабрику, как на сказочный дворец из сахара, шоколада и химикатов, а не как на психушку. Неплохой получился бы страшный аттракцион из этой фабрики и Вонки в качестве тамады. Конкурсы неинтересные, кстати. -Без лодки придётся ходить в два раза быстрее, чтобы не выбиться из графика, — просветил кондитер, ведя нас по коридорам фабрики, и единственный мой вопрос сейчас — почему нельзя было воспользоваться этими коридорами раньше?! Лично я рада, что мы избавились от лодки. Правда, не очень рада тому, как мы это сделали… — Нам ещё надо столько увидеть. -Мы собираемся увидеть всю фабрику? — спросила Лиззи с видимым воодушевлением. -Конечно, нет! Если бы я собирался показать все цехи, вы бы тут остались на целый месяц, — спасибо, не надо! — Я проведу вас только по самым интересным и захватывающим закоулкам моей фабрики. -Мистер Вонка, зачем вы пустили сюда детей? — спросил Чарли. И если честно… я об этом даже не задумалась. Зачем, правда? Допытал всех своих умпа-лумпов и решил привлечь детей? -Чтобы они увидели фабрику, конечно. -Почему сейчас и только пятерых? — а Чарли гораздо умней, чем выглядит. Интересно, чья это заслуга. Скорее всего, дедушки Джо, не зря же сейчас с ним он, а не… На самом деле, у меня нет никаких обид на него. Дедушка всегда был добр ко мне, он понимал ситуацию и пытался понять меня, даже если у него не всегда получалось. Даже если я злилась на него за попытки залезть мне в душу. Даже если большую часть времени он бывал безучастным. В том доме я злилась постоянно по поводу и без. И сейчас я даже совсем немного сожалею о том, что срывалась на него. Он не заслужил моего гнева. Зато с дедушкой Джорджем я ладила просто безупречно… -Разве ты не рад, что оказался здесь? — ответил вопросом на вопрос Вонка. Я просто поражаюсь тому, как он умудряется соскакивать с темы на тему. Это или джедайские силы, или я не знаю, что это. -Но ведь правда… — Лиззи попыталась продолжить допытывать мужчину вопросом Чарли, но пяточная мозоль перебила меня. -А Виолетта навсегда останется черникой? -Нет. Может быть. Не знаю, — всмысле, не знаешь? Что случилось с умпа-лумпами, на которых ты эти жвачки тестировал?! — Не надо жевать жвачку целый день. Это отвратительно. -Зачем вы тогда её изготавливаете? — спросила Лиззи. -Да будет вам известно, милые дети, что жвачку надо жевать минуты 3 максимум. Я не изготавливаю жвачки, чтобы жевать их месяцы напролёт. Вечный леденец — да. Но вечная жвачка… это же мерзость. А если к ней что-то прилипнет, какая-то грязюка? Фу! Гадость! Вонку передёрнуло. Меня тоже. Абсолютно с ним согласна. Я знаю, что дети жуют жвачку, потому что она вкусная, сладкая и её в принципе приятно жевать, но это не моя история. Лиззи как-то взяла маленький контейнер на кухне, накупила жвачек, высыпала их все туда и поставила на стол рядом с салфетками, солью и перцем. Когда я спросила, зачем, она ответила, что жвачка прекрасно очищает всю застрявшую в зубах пищу, и после еды она всегда берёт пластиночку. Она с самых ранних лет была маленьким гением. Она подсадила и меня на жвачку после еды, и даже Лилию. Женщина была скептична и к контейнеру на столе отнеслась с отвращением, но когда я купила нормальную баночку, которая сочетается с перечницей, она была сломлена. Уильям же так и оставался скалой, к которой не прибиться. В общем, в больших дозах всё, что угодно, может быть злом. -А вы помните, как в первый раз съели конфету? — продолжал расспросы Чарли, пока мы идём. Но кондитер остановился. -Нет, — сказал он, но по лицу было видно, что да. Он завис. Мы все, кажется, были несколько смущены этим обстоятельством, чтобы даже окликнуть его. Вонка пялился куда-то вперёд, в стену, и молчал. Он был где-то не здесь. И это снова выглядело жутко. Если присмотреться, можно было даже заметить, что он побледнел, хотя куда больше, он и так был как китайская гейша. И зачем я присматриваюсь, собственно?.. Он завис с открытым ртом. Странная это вещь… У него идеальные зубы. Белоснежные, ровные, друг на друга похожие, прямо-таки реклама в стоматологическом кабинете. Впрочем, нет ничего удивительного, что человек, у которого есть все деньги мира, решил сделать себе идеальные зубы на свои кровно заработанные. Мне б кто их сделал… Мои зубы всё ещё кромешный ад, как бы часто я не чистила их отбеливающей пастой. Не знаю, нужны ли мне брекеты, но мне бы не помешали такие ровные ряды зубов, как у него. Вонка тем временем отвис. -Извините, мне кое-что вспомнилось, — произнёс он, передёрнув плечами. — У меня что-то в зубах? Я отмерла тоже. Мой лихорадочный взгляд бегал по его лицу, пока не остановился на глазах. И я поняла, что меня спалили. Это самая неловкая ситуация, происходящая со мной и каким-либо мужчиной. Даже учитывая все подкаты Говарда. Глубокий, тёмный и испытующий взгляд Вонки был гораздо хуже громких разглагольствований о плюсах моей фигуры в парикмахерской. И я всё ещё молчу. И я всё ещё смотрю в его глаза. -А, эм, — буквы, слова, предложения. Чёрт, когда они нужны, их никогда нет! — Нет, просто они… т-такие… красивые. Даже не видя этого, я почувствовала, как Лиззи перевела на меня охеревший взгляд. И у меня самой глаза были раскрытые охеревшие. И этими глазами я смотрела в такие же охеревшие глаза мужчины. И вся эта ситуация была охеревшей в край. И мы всё ещё стоим. -Мы идём дальше или нет? — раздражённо спросила Верука, явно пребывая всё это время в настоящем мире, в отличие от нас. Я вздрогнула, отвернулась и придвинулась ближе к стене, стараясь ни на кого не смотреть. Это было странно. Это был пиздец. Лиззи положила руку мне на плечо и пыталась взглянуть на меня, но я не давала. Я не могу смотреть ей в глаза. Никому пока не могу. Мне надо сначала отойти и понять, что за чертовщина только что была. -Да, конечно, — отрешённо проговорил кондитер и повёл нас дальше. Он привёл нас к цеху орехов, как было написано на двери. Мистер Солт тут же оживился: -О, об этом цехе я знаю всё, — самодовольно проговорил он. — Видите ли, мистер Вонка, орехи — это мой бизнес, — поведал мужчина, выверенным движением руки дав шоколаднику свою визитку, которую последний тут же выкинул. — Вы тоже используете Haver MAX 4000 для сортировки? Вонка ничего не понял. -Нет. Ха-ха-ха, какой вы странный, — весело проговорил он. Вот это человек без комплексов, что думает, то и говорит. Хотела бы я так уметь… Хотя сегодня я делаю это всё чаще и чаще. И не в хорошем смысле. Стоп, я только что стояла и играла в гляделки с садистом, превратившим двенадцатилетнюю девочку в чернику?! Ладно, стоит признать, Вонка хорош. Чисто внешне. Мне нравятся его зубы, они раз в миллион лучше моих. Больная тема. Причёска странная, но ему идёт. Он сам весь из себя странный… Этот цилиндр теперь прочно ассоциируется у меня с пакетиком для рвоты, что только даёт ему плюсов. Шоколадник неплохо одевается, мне нравится его пальто, и я слаба перед мужчинами с тростью. Мне нравится расцветка его одежды и то, как стучат каблуки по полу. Единственное — он слишком бледный, это бросается в глаза и не в хорошем смысле. Он красив. Я б даже сказала статен. Но какой же он криповый. Смотришь в его садисткие глаза — и зубы, и пальто, и цилиндр уже не имеют значения. Он псих. Итак, Вонка открыл дверь цеха. Внутри было огромное круглое помещение с трубками, по которым катились орехи… к белкам! Маленькие белочки сидели на стульчиках, чистили их и кидали в дыру посередине! И все это звучало как будто тысяча человек одновременно хрустит пальцами. Потрясающе! Что странно, даже тут был лёгкий аромат шоколада. С явным запахом орехов, но все же… На этой фабрике есть помещение, где не пахнет шоколадом? Дети, включая мою Лиззи, приблизились вплотную к высокой решётке, которая загораживала нас от белок и труб. Предусмотрительно. Она была достаточно высокой, чтобы никто не выпрыгнул непосредственно к десятку животным, которые легко могут загрызть кого-нибудь стаей. Тем временем возникает вопрос — а почему нельзя было всё-таки сделать перегородки в конфетном цехе? Подозрительная фигня. -Белки! — восхитилась Верука. -Да, белки, — ответил Вонка. — Эти белки специально обучены лущить орехи. -А почему вы белок используете, а не умпа-лумпов? — спросил мистер Солт. -Потому что только белки способны снять скорлупу, не расколов ядра, — а это чертовски умно, очень экономно, только как он их дрессировал? Это тоже традиция умпа-лумпов — иметь дрессированных белок? А белки вообще могут дрессироваться? Ну, видимо да. Чему я здесь все еще удивляюсь, собственно. — Они простукивают лапками каждый орех, чтобы убедиться, что он не испорчен. Видите летящие в дыру орехи? Это испорченные. Они летят прямо в мусоропровод. -Папа, я хочу белку, — потребовала Верука, и от её тона у меня заболела голова. Таким тоном мистер Локвуд просит меня найти или сделать что-то дебильное, просто чтобы погонять меня по дому или даже всему городу. Хоть бы раз погонял меня по разным странам, эх… — Купи мне такую белку, я хочу белку. -Верука, у тебя уже есть много разных животных… — попытался увернуться мужчина, но не на ту напал. -У меня дома только один пони, две собаки, четыре кота, шесть кроликов, два попугая, три канарейки, черепаха, золотые рыбки и старый глупый хомяк! Я хочу одну такую белку! У меня закружилась голова. Всё, что я запомнила, это собаки и коты. А зачем ей канарейки? Лиззи придвинулась ко мне, чтобы недовольно прошептать: -А папа не разрешает мне даже одного маленького котёнка… -Хорошо, детка, я куплю тебе белку как только смогу, — ответил дочери мистер Солт. Слабак. Надо свести его с Уильямом, авось друг у друга поднаберутся. Локвуд станет более покладистым, а Солт более строгим. Все в плюсе. -Я не хочу простую белку, я хочу учёную белку! — чтобы хоть у кого-то в вашей семейке был мозг? -Всё понятно. Мистер Вонка, сколько вы хотите за такую белку? Назовите цену. Верука взглянула на кондитера со своей фирменной зубастой улыбкой. У неё тоже хорошие зубы. Но не такие, как у Вонки. У него они были ровной линией, почти квадратные, у нее они хоть и ровно стоят, все равно какие-то хищные… будто бы прям звериные. Учитывая, какой у нее дома зоопарк, я даже не удивлена. Нахваталась от животных, видимо, аж зубы деформировались. Да что я всё время о зубах-то… -Белки не продаются. Она её не получит. Улыбка Веруки тут же спала, сменившись недовольством. -Папа? -Извини, дорогая, — скорчил рожу шоколадник, пытаясь развлечь девочку. — Мистер Вонка ведёт себя неразумно. -Если ты не достанешь мне белку, — обратилась девочка к отцу, — я сама её возьму. И просунулась в цех сквозь отверстие в решётке. А я уже думала, что всё пойдёт хорошо… Решётка внушала надежду, по крайней мере. Только сейчас заметила, что решётка тоже далеко не идеальная. Почему прутья расположены на таком большом расстоянии друг от друга?! Я, или Лиззи, или Чарли свободно вообще через неё пройдём, что уж про белок! -Верука! — окликнула я, глядя на белок, без перерывов лущащих орехи своими собственными клычками. — Они же опасны! -Они же дрессированные, — мерзко протянула она, идя вперёд и выбирая глазами белку. -Но это же не значит, что их учили не нападать на людей. Вдруг, они тебя испугаются? -Тебе лучше её послушать! — поддержал Вонка. О господи, даже Вонка меня поддержал! Всё совсем плохо, да? Лиззи переключалась с меня, на Вонку, с него на Веруку. -Они тебя загрызут! — крикнула она, решив использовать агрессивную технику общения, но мисс Солт и вида не подала. -Верука, сейчас же вернись! — кричал отец, хватаясь за прутья. Мы продолжали её окрикивать, но ей абсолютно плевать. Вскоре белки все, как один, обернулись к ней, и это выглядело по-настоящему страшно. Все затихли. Наступила тишина. Девочка приблизилась к белке с краю. Та замерла. -Какая хорошенькая, — сказала Верука, протянув к грызуну руки. Белка спрыгнула с места. За ней поспрыгивали остальные белки. Они все накинулись на девочку. -Они же ничего ей не сделают? — спросил Чарли, не отрывая от действия взгляда, как и все остальные. Вонка не ответил. -Мистер Вонка! — крикнул мистер Солт. Тот встрепенулся и достал из пальто огромную связку ключей. Она выглядела слишком удручающе. Я посмотрела на решётку. Это была самая идиотская решётка, чтобы приводить сюда детей. Спасибо, что высокая, конечно, но расстояния между прутьями безбожно огромное, эта решётка бесполезна нахрен! Но я тоже могла бы пролезть. Мистер Солт не пролезет, но я смогла бы. Смогла бы пролезть и схватить Веруку. Сейчас, пока Вонка перебирает ключи. Я могу её спасти… Не могу. Это животные, почти ничем не отличающиеся от диких. Они бешеные. Они повалили Веруку на пол! Почему тогда они не могут сделать этого со мной?! Они и меня загрызут! Я отшатнулась от решётки, натыкаясь спиной на дедушку Джо. Тот подхватил меня за плечи, хотя я всё равно не падала. Он так же был в ужасе от происходящего в цехе. Казалось, что, кроме меня, он один здесь понимал, что за чертовщина здесь происходит. -Где же ключ? Это не тот. Снова не тот… — звучало где-то фоном, как издевательство. -Папа, помоги мне! Белки обездвижили Веруку по рукам и ногам. Одна из них залезла на неё. Вскоре стало видно, что грызун… постукивает её по голове. И слушает. -Что они делают? — спросил Чарли. -Они проверяют, не испорчен ли орех, — ответил кондитер. -Разве они не видят, что Верука не орех? — ужаснулась Лиззи, хватаясь за мою руку. -Конечно, нет, — продолжил мужчина. — Она на их территории. И она ещё не проверена. Белка издала какой-то мурлыкающий звук. -О боже. Орех испорченный оказался, — будничным тоном пояснил шоколадник. Белки всей толпой потащили девочку в дыру. В мусоропровод. -Ищите ключ! — прикрикнул мистер Солт на Вонку. Тот снова принялся теребить свою идиотскую связку ключей. Но было поздно. Белки уже скинули Веруку вниз. Последовал ужасный крик. И эхо. Грызуны, как ни в чём не бывало, вернулись на свои места. После недолгой паузы, наполненной неверением от того, что мы находимся в реальности, дедушка Джо решил все-таки нарушить напряженную тишину: -Куда оно ведёт? -Мусоропровод? В печь, — спокойно ответил Вонка, перебирая ключи. — Не беспокойтесь, её только по вторникам разжигают. -Сегодня вторник! — закричала Лиззи, сжав мою руку ещё сильнее. Я не могу ничего сказать. Ни слова. Меня как будто парализовало. Я и раньше животных не особо любила, скорее всеми силами остерегалась, а эта сцена… -Знаете, — произнёс кондитер, звякнув ключами. — Она могла застрять где-то под горловиной мусоропровода. Если ей повезло, то вы ещё можете её вытащить. -Это безумие! — воскликнула Лиззи. — Там даже подъёма нет, не за что зацепиться и негде стоять! -Разве умпа-лумпы не могут достать её? — предложил решение дедушка Джо. Вилли Вонка только повёл головой. -Нет. Вы что, не видели, насколько они маленькие? Уж они точно не смогут ни подняться обратно, ни вытащить 40 килограммов живого веса. -А вы думаете, что мистер Солт сможет? — спросил Чарли. Оплот наивности. -Да, — лаконично ответил шоколадник. И открыл решётку. Как вовремя он нашёл этот чёртов ключ! Мистер Солт нерешительно взглянул на дыру, в которую провалилась его дочь. И пошёл к ней. -Стойте! — крикнула я, отмерев от произошедшего ужаса. Он посмотрел на меня самыми растерянными и испуганными глазами в мире. — Вы ведь просто упадёте за ней в печь! Он помолчал немного, обдумывая ситуацию, но после вынес: -Если это хоть немного поможет моей дочке, то я готов. Растерянность сошла с его лица. В миг он стал намного храбрее. И уверенно направился вперёд. Но как только он сошёл с лестницы, зазвучала музыка. Из маленьких дверок повыходили умпа-лумпы, завывающие незатейливую мелодию. Да вы издеваетесь?! Верука жадиной была, В помойке место обрела. Спускаясь в мусоропровод, Она друзей себе найдёт! Вот рыбы палтуса скелет. Сегодня плавал, завтра нет. Скорлупка устрицы затем, Бифштекс, который я не съел, Ну, в общем, гадости мешок. Какой противный запашок! Спускаясь в мусоропровод, Верука там друзей найдёт! Умпа-лумпы, как настоящие садисты, кидали всякий мусор в дыру. Как будто бы никто туда не падал и ни на кого этот палтус не приземлится! Господи, какой ужас они пели. Верука, может, и противная избалованная малявка, но она точно не заслуживала такой участи. Она же не умрет там? Правда? Почему белки не нападают на умпа-лумпов и мистера Солта? Я уже не удивлюсь, если их натренировали именно на Веруку. Это такой ужас, в какой дебильной книге Томаса Харриса я оказалась?! Я посмотрела на здешнего Ганнибала Лектера. Кондитер пританцовывал и улыбался. Не стесняясь. Как будто бы не на его фабрике сожгут девочку! -Может, вы остановите весь этот концерт?! — перекричала музыку я. Откуда вообще доносится инструментал? Меня проигнорировали. Очевидно. Вот мудак. А кто её избаловал? Кто всем капризам потакал? Кто мог её так воспитать? Кого виновным посчитать? Так кто же это, наконец? Родная мать? Родной отец? Откуда они нашли огромную картину ее матери?! Лиззи мне все уши прожужжала перед экскурсией на фабрику про тех, с кем мы туда пойдём. Я не вникала, но это точно была эта женщина! Почему никто этого не снял, это были бы такие пруфы в суде, я хренею! Ничего страшного, у нас есть показания свидетелей, дедушка Джо точно будет на моей стороне. -У вас нет лестницы или…? Я не смогу тут вста… — начал мистер Солт, но наклонился слишком низко, рассматривая то, что может быть в этой дыре. Но специально обученная белка столкнула его вниз. Даже не простучав орех. Это точно постанова. Вонка довольно хихикнул, ведь только он один наслаждался происходящей здесь херней. Дедушка Джо выглядел испуганным и держал ещё не понимавшего как реагировать Чарли за плечи. Лиззи жалась ко мне плечом, а я пыталась выстрелить лазером из глаз прямо в кондитера. От него последовал уже более неловкий смешок. Его спас только подошедший умпа-лумп. Мужчина наклонился к карлику, послушал доклад, и радостно вынес: -Это точно? Хорошо! Мне только что сообщили, что печь неисправна, а их падение смягчат отбросы, скопившиеся за три недели. Идём дальше! -Неужели? — процедила я. — Три недели печь неисправна и вам сообщают об этом только сейчас? Не потому ли, что печь сегодня была планово выключена? Последовала тишина, разрываемая только стуками орехов. Вонка смотрел на меня так же, как обычно — то ли зло, то ли скучающе, то ли раздражённо. -Не понимаю, к чему вы клоните, — попытался Вонка, но меня весь этот хоррор-квест изрядно вымотал. -Вы построили новый конфетный цех специально к прибытию детей на фабрику, но не додумались сделать ограждения? И зачем снизили температуру шоколада? Почему не остановили Виолетту, когда она начала жевать жвачку? Вы ведь даже не попытались заставить её выплюнуть. И вы прекрасно знали, что с ней случится, вы тестировали эту жвачку раньше, но все равно позволили. И эта идиотская решётка, — я потрясла её, привлекая к ней ещё больше внимания. — Совершенно бесполезна против детей или белок, если они захотят накинуться на нас. Везде, где мы были, напрочь отсутствуют элементарные нормы безопасности, дети один за другим выбывают, и вы все еще пытаетесь сделать вид, что не понимаете, о чем я? Вонка молчал. Смотрел на меня пронзительно и не понятно. Как будто изучающе. Как будто… заинтересованно. -Я понимаю, — выдал. И замолчал. И все? А дальше? В моей поднятой брови прозвучали все вопросы, так что кондитер вздохнул. — Но всё это нелепости, уверяю вас. -Портрет матери Веруки умпа-лумпы тоже за две секунды сымпровизировали, да? — продолжила я ещё более зло. За кого он меня принимает, этот псих? Неужели ему правда казалось, что я приму эти «нелепости»?! Пусть катится! -Раз уж вам так небезразлична судьба этих детей, с которыми всё будет в порядке, я вам гарантирую, — Вонка шагнул ко мне ближе, и я отшатнулась от него из инстинкта самосохранения, потянув с собой и Лиззи, которая всё ещё держала меня за руку. — Почему же вы сами не забрали жвачку у мисс Бьюргард? Почему сами не полезли через решётку, если с вашими крошечными параметрами вы вполне смогли бы это сделать, и спасти мисс Солт? Ну не знаю, может потому что это белки, и они казались такими дикими, когда все разом остановились? Я просто испугалась за свою жизнь. Верука мне никто, чтобы жертвовать собой ради неё. Будь это Лиззи… на том месте не могла быть Лиззи, она слишком разумна. А Виолетте я не мать и не нянька, чтобы воспитывать её. У нее должна быть своя голова на плечах. А ещё… я не думала, что последствия будут такими ужасными. Августа просто засосало в трубу с шоколадом, его помыть — и будто ничего не было. А Виолетта буквально раздулась в чернику. Я и не думала, что подобное возможно вообще со всех точек зрения. Я не могла предугадать подобный исход. Я подумала о безобидной язве, или гастрите, или еще что с желудком, но они лечатся. А черничизм? Вдруг она такая навсегда? -Я знаю, что вы пытаетесь сделать. Лучшая защита — это нападение. Не сработает, — я в шоке с того, сколько во мне сейчас хладнокровия. Может, я слишком устала проявлять яркие эмоции на этой фабрике. Я правда устала. — Мы с Лиззи уходим. И когда пресса спросит, что здесь произошло, я молчать не стану. Свидетелей вашим преступлениям здесь навалом, можете не сомневаться в том, что ваши дни свободного человека истекли. А теперь прошу вас позвать умпа-лумпа, который проводит нас к выходу. Вонка выглядел реально ошарашенным. Впервые на этой фабрике. Смотрел удивлённо и ещё как-то… Его эмоции почти всегда неопределенные какие-то. Впрочем, мне плевать. Я просто хочу отсюда уйти. -Мы с Чарли, пожалуй, тоже хотим завершить экскурсию, — прохрипел дедушка Джо. Чарли же молчал, будто сам больше не хотел здесь находиться. Шоколадник же после слов старика как-то встрепенулся. -Стойте, но ведь главный приз! Неужели никому не интересно, что это? — попытался он, но ни я, ни дедушка, не шевельнулись. Вообще пофиг, что он там приготовил. -Нам хватит пожизненного шоколада, спасибо, — высказалась Лиззи из-за моей спины. Не представляю, насколько ей страшно, ведь она наверняка представляла себя на месте этих детей. Надо уходить. Вонка молчал, стоял, что-то обдумывал. Посмотрел на меня, на Лиззи. Потом на Чарли. Кондитер несколько секунд смотрел на него, потом присел на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. -Чарли, — ничего себе, он помнит его имя. Почему он помнит его имя? Он почти всю экскурсию молчал. — Если бы я сказал, что у тебя есть шанс получить всю эту фабрику, ты бы им воспользовался?