***
В тот день Сиэль прогуливался в саду и имел тихую радость наблюдать за танцующими богомолами и бабочками — вернее, за предсмертной, но невероятно красивой конвульсией последних. Сиэль никогда не брезговал изучать не только жизнь и ее прекрасные цветы, но и смерть с ее угасанием и мрачными оттенками. Даже в костях павших животных он мог найти для себя загадку и своеобразное очарование некоей правды, которую стремился отыскать и запечатлеть в окружающих вещах да людях. — Габриэль, ты никогда не задумывался, что мы когда-нибудь станем такими же? — спрашивал близнец близнеца, указывая на кости какого-то зверька, чьи останки они обнаружили у развалин колодца. Наверное, это королевская кошка — месяц назад она исчезла без следа. Она была старой, очень-очень старой. Кошки столько и не живут. Габриэль покривился и с отвращением ткнул в кости палкой. — И придет же тебе в голову всякая гадость! Мы еще слишком молоды, чтобы задумываться о смерти и тем более, сравнивать себя с какой-то дохлой кошкой! Отойди, надо позвать слуг, пусть уберут. Габриэлю не нравилось наблюдать природу вещей и животных. Активно-пассивный деятель, он предпочитал, чтобы наблюдали другие и докладывали ему, а уж он решит, что делать с драгоценной информацией и как ее использовать во благо чего-нибудь и кого-нибудь, но чаще — себя и семьи, конечно. Так, сегодняшний объект интереса брата: «Погляди, Габи! Как эти насекомые ловко и забавно орудуют лапками!» показалась старшему жутко утомительным и бесполезным, но даже такие вещи он мог наделить какой-никакой полезностью. Поэтому, он поощрил брата: — Ты очень наблюдательный, Сиэль, нам это, конечно, когда-нибудь пригодится. Но куда больше я бы хотел сыграть с тобой в шахматы. Сиэль был не только наблюдательным, но и умным мальчиком. Чаще всего он обыгрывал Габриэля в шахматы, и близнеца это не столько злило, сколько подстегивало: «Однажды, Сиэль, я точно тебя обыграю, вот увидишь». — Скажем, после моей верховой прогулки, как тебе? Младший брат весело рассмеялся: — Я буду ждать, когда ты вернешься! Привези мне каких-нибудь диковинных шишек из леса. В отличие от брата, Сиэлю редко позволяли садиться в седло или упражняться с мечом. Это Габриэль ездил превосходно и уже имел успех в уроках с мечником, Сиэль же на лошади мог потерять управление или свалиться с нее в прыжке, а с оружием — даже палкой — он был чрезвычайно неловок и неуклюж. Иногда, в кошмарах, Рейчел видела, как ее младший сын падает с коня и ломает шею или же тонет в озере, или сгорает от лихорадки. А может быть его закалывают мечом, когда он не удерживает свое оружие в руках? — в слабых, не приспособленных ни для чего, кроме книг да шахматных фигурок. Нет, Сиэлю путь старшего заказан. Его удел — это возня в фолиантах и спокойные, интеллектуальные игры. Уж мать и отец проследят за тем, чтобы с их сыном ничего не случилось. Сиэлю часто твердили, что Габриэль по праву первенства займет трон, но если с братом что-то произойдет, это придется сделать Сиэлю. Он должен быть готов. Все любили первого близнеца, смелого, веселого, и мало кто обращал внимание на второго — тихого и болезненного. Там, где Габриэль был первым, Сиэль оставался в тени, но там, где преуспевал Сиэль, — никого не было, кто мог бы это увидеть. Иногда, глядя на цветущего брата, в голове мальчика закрадывалось сомнение — возможно ли, что Габриэль проигрывает ему в шахматы нарочно? Чтобы непутевому Сиэлю не становилось обидно за свою никчемность, чтобы у него оставалось хотя бы крошечное утешение? Впрочем, Сиэль старался гнать от себя подобные мысли и продолжал усердно учиться. Обычно, когда Габриэль сопровождал отца на королевских мероприятиях, учился езде, охоте, танцам, Сиэль большую часть времени проводил за книгами и тихими играми, а когда им с братом удавалось отдыхать вдвоем, то он придумывал и фантазировал совместный досуг. Наверное, все бы так и продолжалось, до тех пор, пока Габриэль не унаследовал трон, женился на принцессе из соседнего государства, ну, а Сиэль остался бы служить королю помощником до скончания века. Это в лучшем случае, если ему позволят, но… Все-таки кое-что произошло. В тот день на королевство надвигалась гроза. Свинцовые, монолитные тучи налетали с востока, а в воздухе уже витал предупреждающий аромат бури. Сиэлю всегда нравилась непогода, хотя он последний человек в замке, про которого можно было так подумать. Чтобы почувствовать на себе всю прелесть резкого и вольного ветра, мальчик вышел из укрытия сада, навстречу первым каплям. Вороны на тополе волновались и чествовали грозу. Сиэль засмеялся в ответ на их нервный, раскаленный смех. Природа и звери, даже богомолы — дожевывающие своих жертв — предчувствовали ее появление и трепетали. Трепетал и человек. В такие мгновения Сиэль всегда чувствовал себя чуть более свободным, чем есть. Странно только, что ни гувернер, ни дворецкий, ни няня и ни матушка не вышли, чтобы увести мальчика в укрытие: «Простудитесь! Вам же хватит всего-ничего сквозняка! О чем вы только думаете? Пожалейте нас! Совсем себя не бережете!» Он остался в совершенном одиночестве, и снова засмеялся, и огляделся — не слышал ли кто его смех? Опрометчиво сейчас привлекать к себе внимание, его же загонят под крышу. Он заметил, что что-то не так по птицам. Они резко поднялись вверх и разлетелись в стороны, разнося оглушительный, предупреждающий крик. Матерый ворон прокурлыкал: «Опасность!» над землей нависла тень — тучи? — вдали почудились крики и вопли. Как будто где-то завизжала напуганная горничная да залязгали доспехи королевских стражей. Сиэль услышал взмах крыльев, непохожий на птичий. Очень громкий, приближающийся. Когда он обернулся и поднял голову вверх, оказалось слишком поздно, его сердце заледенело от ужаса. Он не успел и пикнуть, как гораподобный дракон со сверкающими рубиновыми глазами, схватил принца когтистой лапой, поднял высоко в небо и полетел прочь от замка.***
Сиэль очнулся на земле. Он лежал в траве перед подножием высокой башни. Ее темный шпиль уходил так высоко вверх, что казалось, пронзал небо, как игла. Мальчик поднялся на ноги и с ужасом отшатнулся от того места, где только что находился. Около лежал дракон и не сводил с человека взгляда. В глазах полыхали языки пламени, и Сиэлю показалось, что эти глаза принадлежат умному существу. Сиэль читал об этих созданиях, но никогда не видел вживую. Его друг по имени Артур, сын барона, много рассказывал о драконах, потому что мечтал стать рыцарем и спасать мир от их скверны. Сиэль тогда посмеивался над ним: «Драконов осталось не так много, пока ты вырастешь, рыцари уже перебьют всех!» он и подумать не мог, что когда-нибудь не только увидит дракона воочию, но и окажется украден им. — Проснулся, — промолвил дракон и зарычал: «А теперь взгляни на эту башню, она — твой новый дом. Ты — мой пленник и только настоящее чудо спасет тебя из моих лап». — Что я тебе сделал? Чего ты хочешь? — пропищал принц. Он попятился к зданию, раздумывая броситься бежать наутек, в лес. Кажется, дракон уловил его мысли или прочитал в движении напряженного тела. Он клацнул зубами так, что юноша свалился на землю, подскочил и был вынужден броситься в единственное укрытие, в башню. Внутри горел свет, в башне явно кто-то жил. В кресле у камина лежала раскрытая книга, а на столе стояли блюда со свежими фруктами и бутылка вина. Входная дверь почти сразу хлопнула, и в башню вошел незнакомец. Мужчина с черными волосами, лет тридцати. У него была очень бледная кожа и умные глаза теплого, неизъяснимого бордового цвета. Их невозможно было не узнать. — Я охраняю эту башню, — сказал вошедший. На нем были темные длинные одеяния, как у магов. — Ты не сможешь сбежать за пределы ее территории: защитная магия-барьер — или я… Убью тебя. А возможно, что и все вместе. — Так ты и есть дракон? — спросил Сиэль. Он и магов никогда не видел, они такая же редкость как и драконы. Именно такие, которые могут обращаться в столь жутких, легендарных тварей. Очень сильные маги. Ходят слухи, что это не люди, которые обращаются в драконов, а — драконы, которые обращаются в людей. Никто точно не знает. — Верно. Я колдун. — Как тебя зовут? — Имя не имеет значения… — Я должен его знать. Раз ты меня… украл. Ты же меня украл? А ты знаешь, кто мой отец? — У меня нет имени, но… можешь называть Себастьяном. — Тебя кто-то нанял? — А ты смышленый для своих лет. Слышал об уставе? — Уставе? — переспросил юноша. Мужчина улыбнулся: — Драконы крадут красивые вещи, чтобы охранять — инстинкт. Ну, а рыцари убивают драконов, чтобы их вызволять. Так вот — ты красивая вещь, а я — дракон. Ты, конечно, можешь надеяться, что где-то есть твой рыцарь на белом коне, но только — не сегодня. На сегодня с тебя хватит впечатлений. Сиэль с этим был не согласен. Он скрестил руки на груди и сказал: — Драконы крадут принцесс, а я — не принцесса. Я принц. Ты обознался. Себастьян задумчиво почесал нос. — У драконов бывают разные вкусовые предпочтения. — Мой отец… — Твой отец, возможно, спасет тебя, а, возможно, нет. Колдун опустился в кресло и постучал по подлокотнику длинными черными ногтями. — Как тебя зовут? — Сиэль. — Чудесно. Располагайся в своем новом доме, Сиэль. Тебе предстоит здесь пробыть еще очень и очень долго. Ты можешь отрицать это, пытаться бороться, бить посуду, выпрыгнуть в окно — очень не советую — поплакать, соорудить из простыней веревку… и что там еще обычно делают юные особы с неокрепшей психикой?.. О! Можешь попытаться сбежать. Заодно проверим твои мыслительные способности. Колдун улыбнулся и налил себе в кубок вина. В его словах такая уверенность… наверное, здесь… — И много здесь перебывало принцесс? — спросил Сиэль. — Сомневаюсь, что ты хочешь это знать. Мальчик подошел к окну. И почему он решил, что сможет убежать от дракона в лес? Снаружи ничего нет, кроме болот. — Мы в Черном лесу? — догадался принц. Это одно из самых страшных мест в королевстве. Говорят, здесь водятся не только виверны, гидры и русалки, но и сама смерть. Колдун не ответил, да это было и не нужно: он щелкнул пальцами и из земли и болотной жижи стали подниматься скелеты. Настоящие, ожившие мертвецы. Как по команде, все как один, они направились к башне и окружили ее. Сиэль с ужасом отпрянул от окна. Дверь открыли снаружи, по каменной плитке загремели кости. В башню вошло несколько скелетов, остальные остались снаружи, стеречь пленника. Зияющие пустые глазницы уставились на людей. — Знакомься, Сиэль, это мои подданные. Сиэль спрятался за креслом Себастьяна. — Ну что же ты, я думал, принцы не такие трусливые, — заметил колдун. — Я не боюсь, — отозвался мальчик. Он осторожно выглядывал из-за укрытия так, что торчали одни большие синие глаза. Скелеты на перебой, весело затрещали челюстями, напоминая странные, уродливые погремушки. — Что они делают? — спросил тоненький голос из-за кресла. — Общаются, — ответил бархатный, спокойный голос из кресла. — Говорят? — О тебе. Сиэль присмотрелся и понял, что скелеты не опасны. Если следовать голосу разума — скелеты это всего лишь двигающиеся кости, он их много видел. Просто кости. Если колдун решил напугать его такими глупостями, то он очень ошибся! — Значит, ты умеешь оживлять мертвое? Я слышал про таких магов. Некромант, верно? — Да. — Ты можешь поднять… скажем, мертвую птицу? Колдун посмотрел на принца так, как только взрослые глядят на неразумных детей. — Да. Но вдохнуть жизнь обратно можно только в материю, в кости и плоть. Душу не вернет никто, кроме того, кто ее туда вложил изначально. Такой замысел того, кто придумал все. Мальчик покривил нижней губой. — Не надо общаться со мной как с ребенком. Я понимаю такие вещи. — О. Что ж… — промолвил колдун и отпил из кубка. Он был инкрустирован черными камнями и маленькими, полупрозрачными черепками птиц. Мальчик огляделся по сторонам. В башне было множество всяких вещей, особенно книг, свитков и старинных, пожелтелых от времени пергаментов. Очевидно, что колдун обладал многими знаниями. Но кое-что привлекло внимание принца куда больше диковинных вещей и более того, заставило покривиться похуже, чем от скелетов… — Это что? Паутина? У меня прогрессирующая астма. Колдун был вынужден согласиться с тем, что даже самый захудалый пленник достоин жить вне угрозы приступа столь коварного недуга. В конце концов, кому как не дракону знать? Иногда столпы пламени как подуют в обратном направлении, и дыши запахами горелого. Кому приятно? Поэтому колдун повелел ручным скелетам смести пыль во всей башне. Настало время ужина. Колдун одним щелчком пальцев сотворил столько яств на длинном столе, что глаза разбежались от изобилия. Настоящее практическое волшебство! Блюда ничем не отличались от настоящих: вкус, цвет, запах. Попробовав несколько, принц и тут покривился. Он отодвинул от себя тарелки. — Мясо суховато, долго жевать, а в рыбе много костей, я могу подавиться и умереть. К тому же, здесь слишком много жирной пищи, а я веду малоподвижный образ жизни. Это что? Компот? Приторный. Наши повара всегда оставляют кусочки фруктов. Без косточек, разумеется, — ими тоже можно подавиться. «Святые скелеты, — вздохнул про себя колдун. — Я и забыл, что принцев нынче катают в вату!» Но вслух только и сказал: — Демографический кризис. — Что? — спросил принц. — Нет, ничего. Думаю, что Его Высочеству пора принимать ванну. Принцу ванна тоже не понравилась. Черные каменные стены, тусклый свет канделябров, похожий на язычки пламени крошечных дракончиков, и деревянная… — Могущественный колдун и не может наколдовать ванну вместо корыта? Скелеты из костей вон лезли, лишь бы угодить королевской особе. Они натаскали горячую воду и залили ее ароматными маслами и пеной. Мочалка из кораллов для нежной кожи, большие полотенца наготове — не дать оголенному тельцу прочувствовать голый воздух. Коврик под ноги из шкуры мантикоры — шелковистая на ощупь и хорошо держит тепло, все для пленника. Сиэль плюхался и отмокал очень долго. Заодно размышлял о своей участи. Когда наступила глубокая ночь, принц, наконец, вышел в спальню, которая ничем не отличалась от обычной комнаты королевской особы. Колдуну впервые в жизни показалось, что скелеты устали и умоляли отпустить их обратно в могилы. Мальчишка не может и дальше вести себя в таком духе, его следует воспитать, раз этого не сделали родители. — Ты, должно быть, утомился и хочешь спать, — предположил мужчина. — Сколько ты намерен меня здесь держать? — нахмурился юноша. Он выудил из горы подушек одну, самую пухлую, и обнял ее, устраивая, как щит между собой и колдуном. — Все по уставу: пока тебя не вызволит из башни какой-нибудь герой, — ответил Себастьян. — А до тех пор, ты впредь сам будешь заботиться о себе. Раз моя еда тебе не угодна, готовь сам из того, что найдешь. Если, конечно, найдешь и сможешь приготовить лучше. Это возмутило пленника: — И что здесь можно добыть? Издеваешься, колдун?! Ты меня сюда привел, значит, и неси ответственность! — Я уверен: кто как не принц разберется с такой мелочью? Им приходится думать о пропитании большего количества народа в голодные годы, а уж о себе одном он как-нибудь позаботиться. — Тогда мне нужно в распоряжение несколько слуг. — Справедливо, пожалуй, оставлю на тебя два самых крепких скелета. — Десять, ни меньше. У кого как не у столь сильного колдуна найдется пара десятков? «И зачем этому ребенку нужна защита? Это врагам короны нужна защита от него», — усмехнулся Себастьян. — Ты меня удивляешь, нисколько не боишься, — сказал он. — Предыдущие пленники, бывало, сходили с ума от ужаса живой смерти. От одного ее голоса и запаха. — Я не другие, — отозвался Сиэль. — И, видимо, они были не очень умные, раз боялись ходячих костей. «О!» — Что ж, возможно. Утро вечера мудренее. — Колдун показал мягкую, снисходительную улыбку и направился к дверям, прочь из спальни. У выхода оставалось дежурить несколько скелетов, на всякий случай. Чтобы там ни говорил мальчишка о своем бесстрашии, он все равно их боится и ночью не высунется наружу. Выйдя за дверь, колдун облегченно выдохнул — да, это будут тяжелые годы! Но и не согласиться он не мог — король Винсент обладал очень уж привлекательным для колдуна свитком. Древним, как мир. Впрочем, в действительности в свитке оказалось всего лишь похожее заклинание, которое Себастьян уже знал, но ничего уже не поделаешь… Сделка есть сделка. Одно радовало — это не обязывало Себастьяна носиться с этим мальчишкой, как с королевской особой.***
Чтобы облагородить образ скелетов, Сиэль дал имена трем избранным из десятка. Остальных он сослал наружу: от некоторых ужасно пахло, да и места в башне было не так много. — Ты — Бард, — сказал принц самому «ржавому». — Помогаешь мне на кухне. Ты… Мэйлин будешь, горничная. Следи, чтобы везде все было чисто. Чтобы их отличать, Сиэль нацепил Мейлин бант — пусть девочкой будет, для разнообразия. — Ну, а ты, — обернулся он к самому маленькому скелету и нацепил на него соломенную шляпу, которую нашел в своей спальне. — Заведующий огородами и садом Финни! Всем все ясно? Скелеты лязгнули челюстями. — Отлично! Но все оказалось не так просто. За необычными слугами нужен был глаз да глаз. К примеру, вместо приказа добыть пищу, скелеты начинали таскать со всех болот чего ни попадя. Мухоморы. — Отравить меня решили? Блестящую улиточную кладку. — Фу, гадость какая! Я это есть не буду! И даже — тощую белку. Бард что-то протрещал челюстями, Сиэлю послышалось слово «мясо». — Это по-твоему мясо? Нет, так никуда не годится. В итоге большую часть вещей Сиэлю приходилось делать самому. Он уверен, что колдун мог вмешаться и исправить поведение скелетов, ведь они полностью подчинялись его воле, но тот, разумеется, этого не делал. Возможно, ему было забавно наблюдать за попытками принца освоиться и добыть себе пропитание? Принцу пришлось выйти из башни и как следует оглядеться: дракон спал, свернувшись около здания. От его дыхания трепетали соседние плакучие ивы и одна-единственная, карликовая чахоточная березка. «Последние деревья угробит!» — сердито подумал Сиэль, который привык видеть вокруг себя зеленые королевские кущи. Сама башня была окружена частоколом, где-то на нем торчали животные — и не очень — черепа, стяги, обломки копий, какие-то железки, лошадиные седла и даже помятые шлемы — сразу ясно, что тут кладбище рыцарей и обиталище дракона. Сиэль на пробу сделал шаг к краю забора — если верить колдуну, едва узник переступит за ограждение, как сработает магический барьер. Сиэль бы и решился на такой шаг, если бы огромное веко не распахнулось, обнажая яркое пламя радужки и мглистую щель зрачка. Сиэль заметил в нем свое отражение во весь рост. — Я все вижу, — предупредил дракон. — Лучше бы отвернул морду от деревьев, — пробубнил принц и прогулочным шагом зашагал обратно, к башне. Он, конечно же, напугался, у него колени и руки дрожали, а сердце в пятки ушло, но виду он не подал. Если бы колдун-дракон хотел его убить, он бы давно это сделал или запер в одной комнате на вершине башни, не давая совсем никакой свободы. Сиэль же был почти что гость, стоило проверить границы дозволенного. Неизвестно когда родители найдут младшего сына и неизвестно когда отыщут такого сильного рыцаря, который сможет одолеть дракона и не просто дракона, а дракона-колдуна. Судя по останкам прошлых смельчаков — Сиэль случайно пнул кусок кольчуги в траве — дракон опытный и просто так себя убить не даст. Странная жизнь — странные уставы. — Какой хорошенький! — раздался женский голосок, а затем всплеск воды. — Да нет, тощий какой-то. — Он еще вырастет! Смех, похожий на журчание воды. Сиэль встал как вкопанный: — Кто здесь? Снова смех. — Мы здесь! Сиэль огляделся — ничего, кроме туши спящего дракона, башни, играющих в шашки скелетов, пруда внизу да пары медленно уничтожающихся деревьев. — А он не очень-то и смышленый! — снова смех и хихиканье. Рядом раздался вздох и голос колдуна: — Это русалки. — Я бы и сам догадался, — отозвался принц. Чтобы увидеть русалок в пруду, ему пришлось встать на ведро. Русалок было трое, и все очень разные. Одна, самая озорная и самая младшая, имела черные волосы и большие зеленые глаза, вторая — длинные алые волосы, острые зубы и почему-то мужской торс, ну, а третья была с белыми волосами и самыми пышными формами. От столь откровенного зрелища Сиэль запунцовел и поспешил слезть с ведра. — Какой робкий! — раздалось хихиканье. — Вы бы хоть прикрылись! — негодовал принц. Он поспешил в башню. Русалки решили, что он не вернется и продолжили плескаться. Они перекидывали друг другу дырявый рыцарский шлем и пели песенки. Сиэль не только вернулся, но и привел с собой Финни, потому что, помимо русалок, принц заметил кое-что еще, и уже придумал как это использовать. Раз скелеты не умеют охотиться, он сам их научит! Ну… или хотя бы самому элементарному! Сиэль смастерил удочку, и, так как сам не мог покинуть земли башни, то всучил ее в руки скелета. — Иди и лови рыбу, да побольше! — напутствовал он. Что может быть проще рыбалки? Тут даже скелет справится! Затем Сиэль встал на ведро и стал наблюдать. На русалок он демонстративно не смотрел, хотя щеки все еще краснели сами собой. — Что это ты там удумал, а? — поинтересовалась самая младшая из русалок. Финни уже закинул удочку. Русалки подплыли к необычному рыбаку. — Я — принц, которого украли и заточили здесь! Меня держат измором, и я добываю себе пропитание! — крикнул Сиэль. Вдруг это как-нибудь поможет передать важную информацию за пределы леса? — Врет, — раздалось откуда-то отовсюду. Это дракон приподнял морду. — Мы знаем, что ты принц! — крикнула самая младшая. — Но это наш пруд, и мы здесь ловим рыбу! С этими словами русалки погрузились в воду. У Финни вскоре что-то клюнуло. Не без труда, но с упорством скелет вытащил на свет целый дырявый ботинок. — Лови еще! — скомандовал Сиэль. Он то и дело мог упасть с ведра, однако контролировать-то чужую работу надо. Но и на следующий и последующий клев скелет вытаскивал один лишь хлам: водоросли да ржавые железки. Русалочьи тела снова показались из воды. — Ну как ловится рыбка? — захохотали они, и Сиэль догадался, в чем дело. — Этот пруд — не ваша собственность! — крикнул он. — Не мешайте ловить рыбу! — А то что ты нам сделаешь, принц? — Выходи и поплескайся с нами! — Если попросишь, я могу позаботиться о твоем пропитании снова, — предложил дракон. — Если без каприз. Но Сиэль был очень гордым: «Сам как-нибудь обойдусь», он ушел в башню и долго не выходил: заперся в своей спальне, на самой вершине. Только изредка поглядывал, как дела у скелета в шляпе. Около рыбака уже выросла целая гора мусора и ни одной рыбешки. — Так дела не делаются, — проворчал принц, у него уже урчало в животе. Чертов колдун добивается от него извинений и просьб, но уж нет, он так легко не сдастся! Неожиданно взгляд пленника наткнулся на розовую шкатулку. Если ее открыть, то польется музыка, и на подставке затанцует фарфоровая балерина. Габриэль дарил невесте похожую. «Все девчонки любят бесполезные безделушки», — делился он опытом общения с дамами. Тут Сиэлю пришла в голову идея. Он спустился вниз, к дракону, и показал находку. — Тебе это надо? Дракон бросил на шкатулку беглый взгляд и отозвался: — Хлам, достался от прошлой принцессы. Хоть Сиэлю и захотелось спросить, куда делась прошлая принцесса, но он все же решил, что лучше не стоит. Вместо этого он завел музыкальную шкатулку. Вокруг башни заиграла мелодия, и, вскоре, из воды высунулись головы. — Что это у тебя там? — поинтересовались они. — Да так… кое-что досталось от принцессы, — скучающе отозвался принц. — Какая красивая музыка! — восхитилась русалка с красными волосами. — Сколько скрытой страсти! Какой потенциал! — Тут еще балерина есть, — как бы невзначай заметил он. — А что такое балерина? — Она танцует под музыку, — ответил Сиэль, — танцовщица. Русалки подхватили в один голос: — Танцовщица! — На ножках? — уточнила самая младшая. «А на чем еще?!» — подумал Сиэль, но кивнул. — И в юбочке, — добавил он. — Ах, в юбочке! — тут русалочки захлопали в ладоши и загалдели: — Покажи нам! Покажи! Сиэль встал на ведро и поднял музыкальную шкатулку вверх, но с закрытой крышкой. Как его учил отец-король, дипломатия важна в любой ситуации. — Балерину покажу после того, как вы перестанете мешать ловить рыбу! — потребовал он. Русалочки переглянулись. Все как одна закричали: — Да мы и не мешали! «Вот оно! Папа был прав!» — возликовал принц. Он сделал последний решающий ход: — Я вам даже шкатулку отдам, но взамен вы будете помогать ловить рыбу. Русалки пошушукались в камышах и согласились — очень уж приглянулась им девичья цацка. Так, у Финни очень скоро скопилась гора свежей рыбы, а Сиэль передал через скелетов музыкальную шкатулку. Все остались довольны. Вечером дракон собирался покидать дозорный пост, чтобы вернуться в башню — рыцарей сегодня как-то не было. Видимо, еще не прознали о пленнике, но это ненадолго. Он услышал запах пищи, доносящийся из башни, что уже само по себе было непривычно. Из окошка выглянула голова принца: — Я могу угостить тебя жареной рыбой. Будешь?.. — А ты не дурак, — заметил Себастьян уже за столом. Он не мог не оценить хитрый маневр с русалками, ведь русалки очень упрямые существа, хотя, возможно, не упрямее некоторых принцев. Сиэль ухмыльнулся: — Как видишь, я могу о себе позаботиться. Жуя самостоятельно пойманный ужин, будучи пленником в башне со страшным драконом, Сиэль, как ни странно, чувствовал себя хорошо и даже чуть-чуть свободно, прямо как перед грозовой бурей.