Принцы одного зла

Сиэль решил не страдать от безделья, как большинство принцесс в заточении, а заняться полезным делом и заодно развитием. Он осмотрел территорию башни. Колдун явно не следил за хозяйством: вокруг одни сорняки, поганки, обугленные груды — это что, чей-то сапог? — и развалины. Обнаружив в чулане инструменты, в том числе садовые, Сиэль решил, — будет сад и огород. Он вызвал бригаду скелетов и дал указ: рыхлить почву, выкапывать сорняки. В земле вокруг башни обнаружилось много доспехов, их скелеты выкапывали вместе с дождевыми червями. — Червей в банку, на наживку пойдут, остальное на металлолом, в отдельную кучу, — командовал Сиэль. — Провести инвентаризацию имущества, поднять хозяйство, расширить аграрную промышленность (до запретного частокола). — Что ты собрался выращивать на болотах? — поинтересовался Себастьян. — У тебя и семян нет. Хотя, если попросишь… Но Сиэль просить ничего не хотел. Он решил эту проблему специальным отрядом. Темной ночью пара скелетов должна была позаимствовать плоды у фермеров. — Желательно, неприхотливую культуру, — напутствовал принц, — редька, помидоры, картошка и лук! Сиэль с детства терпеть не мог лук, но припомнил слова нянечки о том, что лук очень полезен. В сложившихся обстоятельствах ему следует тщательней заботиться о здоровье. — Людей не пугать, действовать исключительно под покровом темноты. Тихо пришли, тихо ушли. Костями не греметь, улики не оставлять. Русалки тоже решили подсобить и вызвались плыть за скелетами по реке, проследить за точным выполнением указаний, так сказать. Цена оказалась пустяковой — подъюбники бывшей принцессы — и Сиэль согласился. В самом деле, ему подъюбники ни к чему (русалкам, конечно, тоже ни к чему, но — пусть порадуются!). Из всех культур лучше всего прижились редька и лук, а вот помидор зачах — болотная земля действительно не годилась для таких вещей. — Я же говорил, — заметил дракон, но Сиэль не унывал. Он вручил скелетам шлемы, оставшиеся от рыцарей, и велел наполнить их землей подальше от Черного леса, снова под покровом темноты. Так, находчивый и упрямый принц стал выращивать не выращиваемое в болотной почве, в шлемах. — Хм, и правда, не дурно, — согласился колдун. В это время стали появляться рыцари, прознавшие о новой принцессе в башне. Иногда Сиэль из-за них даже не высыпался: они трубили в горн с первыми лучами солнца и пели баллады прекрасной синеглазой деве. То, что это был принц, а не принцесса рыцари не успевали понять, а если и успевали, выживших, передать другим, не оставалось. И тщетно Сиэль надеялся, что прискачет особый рыцарь, который сможет одолеть колдуна-дракона. — У них много слов и так мало дела, — жаловался он Мэйлин, Барду и Финни. Они часто играли в шахматы, покуда Себастьян расправлялся с очередным смельчаком. — Явно, что их отбором занимался не мой отец. Он бы такого не допустил. Он подумал, что если рыцари не могут одолеть дракона, то, возможно, он сможет одолеть колдуна? В чулане Сиэль нашел поваренную колдовскую книгу. Толстая, с закладками и аппетитными названиями «Мясистый арарат» или «Сочная агласиас гласи». — Что-то средиземноморское, наверное, и ужасно опасное, — подумал Сиэль, закатывая рукава и доставая кастрюлю. Он только позже узнает, от колдуна, что «мясистый арарат» переводится на волшебном языке, как «мясной апокалипсис», а «сочная агласиас гласи» — смерть от ядовитой слюны. Он выбрал самый простой рецепт — во всяком случае, в нем было меньше всего текста. Название мальчик прочитать не смог, рискуя сломать язык как минимум в трех местах. — Пройдемся по составу… Так… Рывок белой кошки к пугающей черной крысе в полдень за три часа до дождя. Это как? Он спросил у помощников, но те только потрещали костями. — Ладно. Вот это должно быть легко! Пучок метеоритной травы. Мэйлин брякнула челюстями, как будто что-то знает. — Отлично, Мэйлин, неси сюда траву, а вы двое пока добудьте рывок. Хотя бы кошку и крысу найдите. Скелеты бросились врассыпную: один ловить кошку, другой крысу, а третья — копать причудливые сорняки. Может в болота падал метеорит и там чего-то выросло? Кто знает? С этими магическими штучками черт ногу сломит, но Сиэль решил так: он либо как минимум чему-то полезному научится, из того, что умеет сам могущественный колдун, либо напакостит, а за то, в каких условиях принца содержат, пакостить не только можно, но и нужно. А, возможно, он даже победит колдуна его же магией! В любом случае в выигрыше. Следующим ингредиентом шло «шкворчание глаза дракона в пламени злорадства». О, злорадства у маленького принца хоть отбавляй! А вот с глазом дракона придется повозиться. Принц выглянул в оконце. Дракон снаружи прогревал свою чешую. Черная, заостренная, она красиво переливалась на солнце, которое мелькало в тучах — дождь, полдень близится, а значит, что Барду и Финни остается только найти белую кошку на болоте да крысу. Легче легкого по сравнению с задачей Сиэля. — Себастьян! Загляни в окошко! Дракон подозрительно сощурил один глаз, в котором метались языки пламени. Он не торопился. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Посмотри в шкафчиках, что ты ищешь — и обрящешь. Неугомонное чадо… Колдуна не провести. Иногда казалось, что у него уши и глаза повсюду. — А откуда ты знаешь, что я ищу? — Чего бы ты ни искал, оно всегда есть в кухонных шкафчиках. И правда, в шкафчике, среди тысячи склянок, экспериментатор нашел, что искал. Еще свежий. Стекловидный. Малахитовый. Глаз дракона. Он плавал в формалине и вертелся, наблюдая за человеком. — Откуда у тебя глаз дракона? Он был таким же колдуном, как и ты? — спросил из окна Сиэль. — На нем однажды прилетел рыцарь. — Ясно. — Хотя на самом деле ничего не ясно. С каких таких пор рыцари на заклятых врагах летают? Сиэль понял, что если даже рыцарь на драконе не в силах справиться со Себастьяном, то кто же тогда сможет его вызволить? Эта новость так озадачила принца, что он не нашел ничего подозрительного в том, что колдун не только позволяет пленнику варить магическое варево, но и подсказывает, как именно это сделать. Вернулись скелеты. Вместо белой кошки Бард поймал жабу-альбиноса, Финни принес белку, — кажется, даже ту самую, что и в первый раз — а Мэйлин выдернула пучок лохматой рябой травы. — Сойдет, — согласился уставший Сиэль. Оказывается, колдовать-то не так и просто. У него уже в голове все путалось. Пучок и глаз он бросил в кастрюлю с кипятком сразу, а вот с рывком пришлось повозиться. Как поймать неуловимое? В итоге Сиэль нашелся, и колбой зачерпнул воздух в момент, когда жаба прыгнула в сторону белки в полдень, в пасмурную погоду (на болотах-то она почти всегда такая). Только непонятным оказалось, поймался рывок или нет, хотя твари прыгали от повара и его подручных очень резво. — Сойдет, — повторил принц и бросил колбу в кастрюлю. Варево вышло омерзительным, воняло так, что слезились глаза. Да и цвет непривлекательный, кроваво-ржавый. Чтобы перебить запах и вид, Сиэль добавил варево в луковый суп. Себе он налил тарелку чистого лукового супа, а вот колдуну — с хитрой добавкой. Смертельный яд вышел знатный.

***

..Рыцарь был уже на последнем издыхании, он бросил копье в тварь, вырвавшуюся из пекла самой преисподней, и закричал что было сил: — Я не сдамся, тварь! Орден света одолеет зло! Но копье не пробило толстую чешую, и алоокая смерть приблизила пасть. В ее недрах заклубилась, танцуя, пламенная змея. Рыцарь закрыл глаза. Он уже был готов принять бравую погибель, как раздался крик: — Себастьян, обед готов! Луковый суп! — из окошка высунулась голова прекрасной принцессы. — Скоро буду! — отозвался дракон. — Стынет! — ответили, и ставни закрылись. Тут-то рыцарь и упал замертво.

***

Колдуна, поднявшегося в башню, встречали с улыбкой. — Присаживайся, — сказал принц. — Ты меня прямо балуешь. Луковый суп, — с улыбкой сказал колдун. Он терпеть не мог лук, но решил, что лучше пленника не расстраивать отказом — пусть тот продолжает кулинарией заниматься, всяко полезнее, чем капризы устраивать. — Нельзя все время питаться волшебной едой, нужно разнообразие, — Сиэль пододвинул к Себастьяну ложку. Сама любезность. Скелеты начистили столовые приборы до блеска. — Я что-то слышу, — неожиданно сказал Себастьян. — Выгляни на балкон, не приехал ли очередной рыцарь? Сиэль посмотрел вниз с башни, но никого не увидел. Об этом он сообщил колдуну, когда вернулся внутрь. — Значит, показалось, — улыбнулся тот и отправил в рот ложку супа. Сиэлю не терпелось узнать, что же произойдет и как именно подействует яд с нечитаемым названием, но… Ничего не произошло. Себастьян съел всю тарелку. Осталось только спросить: — Как на вкус? Он чуть-чуть пожал плечами: — Я всего лишь скромный колдун, а не принц, поэтому для меня этот суп очень вкусен. Сиэль вздохнул: «Наверняка, трава была не метеоритная, обычный сорняк! Или надо было крысу, а не белку, хотя какая разница?» он съел свой суп и нашел его действительно вкусным. Конечно, не хватало соли и лук нарезан крупновато, но все равно вкусно, а главное, — он его сам готовил. Поужинав, Сиэль пошел спать, у него был тяжелый день, с тяжелыми планами, как там по рецепту? Полными злорадства. Или коварства?.. Утром он умылся над тазиком и направился в уборную. Что-то ему показалось странным. Как будто что-то было, и чего-то не стало. Спросонья он не сразу догадался: — А где мой?.. «В любой ситуации можно сохранять спокойствие, — вспомнил Сиэль. Даже когда что-то стало не тем, что было раньше». Сиэль обнаружил и другие метаморфозы: так, например, у него выросла грудь и волосы на голове стали длинными, до поясницы. — Как это?! Быть не может! Но, оказывается, может. — Может, когда живешь у колдуна и суешь нос в его книги, — заметил Себастьян. Он с раннего утра сидел внизу, читал, и как будто только и ждал, когда вниз спустится кто-то смятенный и перепуганный. — И что теперь делать, Себастьян? — Для начала, разобраться, что именно ты готовил. — Я не вспомню… Только ингредиенты. Там был бросок белой кошки к пугающей черной крысе в полдень за три часа до дождя. — Так, ты не искал рецептов попроще, я гляжу, — кивает колдун. — Это можно перевести как мужское и женское начало. Дальше? «Как все сложно-то». — Метеоритная трава, — вспомнил Сиэль. — Проклятие на длинные, женские волосы — это же очевидно. — «Только на волосы?!» — Что-нибудь еще? — И последнее… Там было шкворчание глаза дракона в злорадстве… — В пламени злорадства? — Именно, вот, да. — А ну это очень просто, всего лишь смена пола. Проклятие. — Это и так понятно уже! Но как вернуть как было? Колдун захлопнул книгу. Призрачная улыбка то и дело появлялась и исчезала на его лице. Но на то она и была призрачной, что было непонятно, улыбается колдун или рассержен выходкой пленника. Наконец, он вынес вердикт: — Если ты не поцелуешь какого-нибудь мужчину до заката солнца, то навсегда останешься девушкой. У Сиэля сердце упало вниз. — А если снова сварить зелье? — спросил он. — Уже не подействует. — И где же я найду мужчину, здесь, в башне, на болотах?! Себастьян пожал плечами: — Может быть, какой-нибудь рыцарь заедет, не знаю, Сиэль. Ну, а мне все равно какого пола пленник — принц или принцесса. Он поднялся на ноги и направился вверх по лестнице: — Я иду спать, сильно не шуми и не плачь, терпеть не могу женские слезы. Сиэлю захотелось плакать от одной только последней фразы. «Спокойно, Сиэль, мы и не из таких ситуаций выходили!» — попытался он себя успокоить. Он выглянул в окошко и окинул взглядом земли: ни одного рыцаря, тихо, как в склепе, только скелеты шашками по доске стучат да русалки с подьюбниками играются. Он просидел у окна несколько часов, высматривая путников, но бесполезно. — Надо действовать, — наконец, решился он и прокрался в кабинет колдуна, где он, по обыкновению, отдыхал днем. Колдун лежал на диване и спал. И как Сиэлю это сразу в голову не пришло? Он с опаской навис сверху. Если сделать все быстро, то колдун ничего и не заметит. «Странно, какое у него безмятежное, доброе лицо во сне», — подумал принц, любуясь красиво очерченными скулами и мужественными губами. «Так, чего ты ждешь? Торопись!» Он склонился так низко, что почувствовал чужое дыхание. Глаза Себастьяна распахнулись. — Что ты делаешь? Сиэль отпрянул. Он чуть было не смахнул глобус и вазу. Вазу он тут же подхватил на руки и принялся вытирать первым, что пришлось под руку. Ладонью. — Пыль смахиваю, — усмехнулся он. — У меня же астма, я, кажется, говорил. И просил убраться везде, между прочим. Твоя спальня — рассадник пыли. — Здесь все всегда на своих местах. Включая, пыль. Но раз она беспокоит тебя куда больше, чем щепетильная ситуация твоего организма, то, возможно, оно и к лучшему, потому что времени у тебя осталось совсем мало. Принц. Или мне уже стоит называть тебя принцессой? Алые глаза засмеялись. — А ты как будто и рад, — мрачно отозвался Сиэль и оправил длинную копну волос. С ней он чувствовал себя ужасно глупо. Вазу он прижимал к груди, которая тоже добавляла неудобств. Ваза ее хотя бы скрывала. «Какой позор и стыд! Как хорошо, что этого не видят мои родители!» — Не я же варил зелье по чужим книгам, — парировал колдун. И с этим не поспоришь: «Вот ведь!» Сиэлю пришлось уйти ни с чем. Но напоследок он все же громко хлопнул дверью, а вазу разбил со злости об стенку. Близился закат. Тщетно Сиэль высматривал путника в топях да на болотных кочках, никого. Собственно, не видно было даже и самих кочек и топей — все поглотил болотный туман, ни зги. Себастьян пил ежевичное вино, наблюдая за метаниями новоявленной принцессы. — Думаю, следует обновить твой гардероб, — отметил он, — завтра и начнем. Зря ты подъюбники русалкам отдал. — Еще чего! — Сиэль расхаживал вдоль окна. Длинные волосы то и дело мешались, лезли в лицо. Ненавистные. Сиэлю очень сильно хотелось их отрезать. — К слову, я умею плести косы. — Теперь ясно, чем могущественный дракон занимался с принцессами! — фыркнул он. — Даже не мечтай. — Твои волосы такие длинные. Их нужно убирать в прическу, чтобы не путались. — Не напоминай. — Ты как маленькая Рапунцель. — Хватит. Снаружи, из тумана, раздался внезапный и зычный крик. — Богопротивная ящерица, услышь мой клич! Я — Святозар Ясноокий из Лунного королевства готов сразить тебя и вырвать твое гнилое сердце! Сиэль не поверил ушам, а Себастьян отставил кубок и вальяжно поднялся с кресла. — Пойду убью его, — сказал он. Его редко осмеливались называть ящерицей. — Подожди, — Сиэль впился в рукав колдуна, — пусть сначала меня… Снимет заклятие! — Не положено. Если он победит в честном бою, то и поцелует свою… Награду. Но — не поцелует, потому что я не проиграю. Этого ты не учел. Устав, Сиэль. Принц зло сверкнул глазами: — Не потеряй свои чешуйки, мистер грозная ящерица! Надеюсь, этот рыцарь исполнит свое предназначение. В окна продолжали влетать воинственные крики: — Прекрасная синеокая принцесса, я спасу тебя, не бойся! Я приехал сюда, едва услышал о твоей беде! Недолог век чудища, но долговечна моя любовь к тебе! Покажи же свой лунный лик, лик девы, от которой я хочу дитя! Нет, много детей! «А это тоже по уставу, интересно?» … Сиэль передумал. — Да, иди и убей его, — он взмахнул рукой, благословляя: — Вырви его сердце, принеси мне, и все такое… Глаза мужчины хитро прищурились: — Чего только не сделаешь ради прекрасной дамы. — Какая это я тебе дама?! — в колдуна полетел кувшин, но поздно — его и след простыл. К счастью или нет, но битва длилась недолго. Рыцарь снова оказался не из подбора Винсента I. Сиэль был разочарован, но делать нечего, поэтому, когда Себастьян вернулся, он подошел к нему и смиренно опустил руки по швам. — Я согласен. Делай это, — промолвил он жертвенным тоном принцессы, отдающей награду рыцарю. Он закрыл веки и приподнял лицо. — Что делать? — не понял Себастьян. — Ты же мужчина. Развей заклятие. Багряные глаза засмеялись. — О. Действительно, я мужчина. Причем достаточно умный мужчина, чтобы не пробовать перво-наперво подсунутый луковый суп. Сиэль покраснел. — Извини. Я поступил… — Идиотически? — Необдуманно. — Глупо. Нелепо. Недальновидно. Опрометчиво. Хотя идиотически подходит больше. — Нет, все же просто необдуманно… Себастьян задумчиво постучал ногтем по подбородку. — Хорошо, — согласился он. — Я извиняю тебя, и даже разрешаю тебе поцеловать меня. Вот теперь Сиэлю очень захотелось сказать что-нибудь едкое, но он передумал: если Себастьян откажется, Сиэль застрянет в женском теле до конца жизни. «Разрешает он!» Принцу пришлось поцеловать колдуна в губы. Сделал он это с закрытыми глазами, встав на цыпочки. Однажды, Сиэль подглядел за братом и его невестой, когда они тайком целовались в саду: они делали точно также. Тогда Сиэлю показалось, что поцелуи — нечто скользкое, как лягушка, но теперь он не почувствовал ничего неприятного. Совсем. После поцелуя Себастьян сел в кресло, допивать вино и читать свои ветхие книги, а Сиэль бросился к зеркалу. — Почему ничего не меняется?! — он даже грудь пощупал: холмики остались. Он бы и продолжал вглядываться в отражение да гладить себя, если бы не Себастьян. — Уже поздно, ложись спать, — не отрываясь от чтения посоветовал он. — Утром срок действия заклятия спадет и все. — Срок действия? — переспросил Сиэль. Мысли в голове стали течь медленно-медленно. — То есть… Погоди… Это грязное, омерзительное, противное действо было необязательным?.. — Нет. Это заклятие временное, — очень спокойно отозвался Себастьян и, предчувствуя угрозу потери еще одной вазы, — а, может и редчайшего гномьего сервиза — решил пояснить: — Когда ты говорил про ингредиенты, я думал, что заклятие серьезное, но вспомнил, что его готовил именно ты. А значит, оно не очень сильное и сделано никудышно. Нет, все же, вторая ваза оказалась потеряна. Наверное, даже магией не восстановить. Мэйлин закачала головой, сокрушенно брякая костями над осколкам. Ярость Сиэля обрушилась на сервиз. — Отличное зелье получилось! — кричал он. — Манипулятор! Ящерица! Ничего, придет еще настоящий рыцарь, и ты пожалеешь обо всем! Сиэль заперся в своей спальне, на вершине башни, и не выходил весь последующий день. Даже несмотря на то, что заклятие спало. Впрочем, потом он все-таки вышел — нужно же огородные рассады проверить да скелетов на рыбалку отправить.