В эпоху перемен

Сентябрь 1023 года, северо-запад Империи, деревня Токай       — Так ты утверждаешь, Левемир, что человек, называющий себя Тэцуя Тоширо действительно способен на такое? — Удивлённо поднял густые брови деревенский староста, что только вернулся из городского поместья графа, расположенного в нескольких неделях пути от их деревни, и был неприятно шокирован картиной разграбленной и наполовину сожжённой деревни, которую активно отстраивали выжившие жители.       — Ха! Да кто поверит в подобную ерунду! Поди опять, ты вина в своей кузне перебрал, Левемир! — Вскинулся сидевший рядом со старостой молодой мужчина, одетый в добротную имперскую форму с нашивками капрала на плече.       — Дело ваше староста, верить мне или нет, — пробасил усталым голосом гигант, возвышавшийся над сидевшими за столом мужчинами на целую голову. — Но я лично видел, как он исцелял раненых одним прикосновением, сращивал сломанные кости и закрывал раны, а Эль и Лара утверждали, что он и вовсе поднял Марию и того наёмника из мёртвых.       — Поднял из мёртвых? Что за чушь! — Вновь презрительно фыркнул молодой мужчина, заработав от старосты суровый, многообещающий взгляд.       — Чушь только в твоей голове, Илох, а я рассказываю как было на самом деле! — С неприязнью посмотрел на имперского капрала кузнец. — Мне девушки, ехавшие на том ледяном чудище потом рассказывали, что Мария уже минут десять не дышала, когда Он возник прямо из воздуха и не говоря не слова оживил! Я воскресшую осмотрел после, так у неё вместо сломанных костей таза и пробивших лёгкое рёбер только небольшие шрамы остались, словно долгие годы прошли! А ведь Марию у меня на глазах пытали! Талика же и вовсе имперский капитан на глазах десятков свидетелей убил, почти распловинив, а господин Тэцуя его поднял на ноги, словно этот наёмник и не умирал вовсе!       — Да кто в это пове… — снова начал говорить молодой мужчина, но был прерван строгим голосом старосты.       — Замолчи, Илох, похоже я недостаточно хорошо воспитал тебя, раз ты по-прежнему без спросу лезешь в разговоры старших. Если ты чего-то не видел лично — это не значит, что этого не может быть. Я не для того позвал тебя сюда, чтобы ты спорил с каждым словом!       — Тц, да ты совсем постарел, отец, раз веришь в такую ерунду. — Презрительно процедил капрал, поднимаясь из-за стола. — Я ещё готов поверить в то, что та голубоволосая красотка действительно может быть генералом Эсдес, хотя у меня и много вопросов о том, что она позабыла в нашей глуши уже вторую неделю подряд. Может и вовсе решила к повстанцам переметнуться, а вы её покрываете. Но воскрешение из мёртвых, вы серьезно? Откройте уже глаза — это невозможно! — Снисходительно бросил Илох, накидывая на плечи пальто и засовывая во внутренний карман чистый лист бумаги.       — Ты куда это собрался?! — Недовольный поведением сына, староста метнул на него гневный взгляд.       — Напишу письмо знакомому офицеру в Тейген, благо голубятня уцелела, — пожал плечами капрал. — Пусть пришлют кого-то компетентного и разберутся, что тут забыла дикарка, выдающая себя за имперского генерала и кто действительно стоял за нападением на деревню. Может быть те, кто якобы спас этих трусов и был настоящим заказчиком? — Пренебрежительно ответил парень, высокомерно вскинув подбородок с едва пробивающейся, каштановой бородкой и вышел из комнаты, напоследок громко хлопнув дверью.       — Да как он смеет! — Яростно прорычал Левемир, с силой ударив могучим кулаком по столу, от чего стоявшие на нём кружки подпрыгнули, разливая холодный узвар по тёмному дереву. — Да как он смеет говорить такое! Когда вы уехали из деревни, Тиан, вы забрали с собой всех лучших охотников! И то, я с мужиками сумел ночью спасти часть людей, мы считай чудо сотворили, за которое многие из нашей деревни головы сложили! Одиннадцать, Тиан, мы смогли убить целых одиннадцать нападавших! И это во время хаоса, когда вокруг горели дома и отовсюду по нам стреляли! Даже меня ранили и взяли в плен! А теперь, этот городской щенок, только получивший погоны низшего офицера, смеет заявлять, что его старые друзья и соседи трусы? Почему ты позволяешь своему вернувшемуся отпрыску такое поведение? — Зло пробасил гигант, привстав и вперив тяжёлый взгляд в молчавшего старосту.       — Успокойся, Левемир. Сядь обратно. — Попросил старик, возвышавшегося над ним подобно горе кузнеца, примирительно подняв руки. — Я признаю, что допустил ошибку и не стоило отпускать сына одного на обучение в город, оно его испортило. Но сделанного уже не вернёшь и в память о своей жене я принимаю его таким, какой он есть. Позже, я с ним поговорю. Но всё же, пусть он несдержан и горяч, как и свойственно молодости, но в его рассуждениях есть здравое зерно — мне слабо верится, что кто-то способен поднимать людей из мёртвых. Даже жрец церкви «Путь мира», что пришёл к нам из соседней деревни, не рассказывал ничего подобного ни о своём Пророке, ни о своем боге. Кстати, а что говорит по поводу Тэцуи сам старик Айдо? — Полюбопытствовал староста у всё ещё злого и тяжело дышавшего кузнеца. К счастью, тот был отходчив и быстро успокоился, опустив лопатообразные ладони на стол.       — Он в восторге. Говорит, что Тэцуя должно быть родной брат его Великого Лорда и поэтому поводу, жрец уже успел отослать с почтовыми голубями добрую дюжину писем в их главную общину, в Кёроч. Полагаю, что если бы он не пытался всеми возможными способами задержать парня, то они с генералом Эсдес уже давно бы отсюда уехали. А коли вы мне и в этом не верите, то сами пообщайтесь с уважаемым Айдо. — Криво усмехнувшись, пробасил кузнец, недовольно посмотрев на учинённый им же беспорядок, и отыскав среди кружек уцелевшую, шумно приложился к прохладному узвару.       — От чего же не верю? — Пожал иссохшими, но ещё крепкими плечами староста. — Верю, но вот доверять я привык своим глазам, а не чужому языку, сам знаешь, так что обязательно навещу наших гостей и с Айдо тоже пообщаюсь. Кстати, где вы их разместили?       — В бывшем доме Эльзы и Ормира Россум, он как раз уцелел, а их дочка Эмми, после смерти родителей осталась совсем одна и мы посчитали, что пусть пока генерал с её мужем присмотрят за малышкой. Какой-никакой, а пригляд будет, весточку-то мы родичам Россумов уже послали, но когда-то они ещё прибудут?       — О, а ты не упоминал, что они женаты. Видимо, этот парень из высокопоставленных аристократов, раз за него вышла замуж сама генерал Эсдес. — немного удивлённо пробормотал староста.       — Не совсем так. — Смущённо пробасил Левемир. — Когда я спросил её, как долго они планируют у нас быть, то леди Эсдес ответила, что на срок их «медового месяца». Но когда я разговаривал со своим сыном, то он упомянул, что Тэцуя с ней даже не помолвлен.       — Думаешь, они вам солгали? — Озабоченно протянул староста, принявшись механически барабанить пальцами по столу.       — Может и приукрасили что-то, но не думаю, что это серьёзно. — Простодушно ответил кузнец, и устало повёл плечами — последнее время, он с утра до ночи был занят работой в кузне и за прошедшие с момента плена две недели, мужчина практически не спал.       Когда Левемир наконец ушёл от него, сославшись на оставленного в кузнице сына, староста Тиан подошёл к окну, заложив руки за спину. Тусклый утренний свет, едва пробивающийся сквозь стекло из-за густых деревьев, высаженных перед домом, глубокими тенями ложился среди его морщин, делая крепкого ещё мужчину гораздо более старым на вид. Уезжая из деревни, с очередными налогами для графа в город Тейген, он никак не ожидал, что вернувшись, застанет фактически отстраиваемое пепелище и полусотню новых могил. Всякое он повидал за свои годы — и заблудшие в их края монстры нападали, и разбойники шальные бывало скотину крали да девок насильничали, и голод приходилось терпеть в неурожайные годы.       И за всё это время, никто из имперцев, ни разу не пришёл на помощь деревне, даже когда предыдущего старосту, Борга, разбойники показательно обезглавили и развесили на деревьях ещё пяток пытавшихся помешать мужиков. Староста понимал, что их деревня находится по сути в глуши, за недели пути от ближайшего города, но кого-то же они могли прислать? Он потому-то и отдал своего единственного сына в имперскую полицию — понадеялся, что хоть какая-то защита для деревни будет, да в суровых условиях из взбалмошного юноши выбьют лишнюю дурь. Как показало время — зря, сын стал только злее и гораздо более распущенным.       Но все же, кто бы мог подумать, что на имперскую деревню нападут имперские же солдаты! Ещё более невероятным оказался тот факт, что его людей спасла генерал Эсдес, слухи о который донеслись даже до их деревни, и слухи совсем неприятного толка. Говорили что она убийца и садистка не щадящая даже собственных солдат и уничтожающая врагов сотнями. И такая девушка мирно живёт в его деревне уже две недели! По спине старосты пробежал холодный пот, когда он представил, что могло случиться, окажись все эти слухи правдой. Хвала всем богам, что по описаниям односельчан она была совсем не похожа на кровожадного монстра и не спешила убивать за косой взгляд в её сторону. Но стоило убедиться во всём лично и ещё раз переговорить с односельчанами, Тиан очень нелюбил неизвестность. Кивнув своим мыслям, староста накинул на плечи повидавшее виды чёрное пальто и неспешно направился к дому Россумов.

***

      — Пора вставать, завтрак готов! — Пропел рядом нежный голос и Тэцуя мгновенно проснулся, лениво приоткрыв глаза. Рядом с ним оказалась Эсдес в белом, домашнем халате, что присела на их двуспальную кровать и ласково водила рукой по его волосам.       — И тебе доброе утро! — Искренне улыбнулся ей парень, и притянув девушку к себе крепко поцеловал. Как и в предыдущие дни, их поцелуй затянулся, но продолжить им не дало негромкое детское покашливания рядом.       — Учитель, мы опаздываем на тренировку! Я и так полчаса уговаривала леди Эсдес вас разбудить! — Прервала их сердито надувшаяся девочка в милом, охотничьем костюме, пошитом на её небольшой рост. — Если вы опять придете на два часа позже, сославшись на то, что переводили старушку через дорогу или снимали кошку с дерева, то я расскажу ребятам, чем вы с леди Эсдес тут занимаетесь по ночам! И «мороженым» вы на этот раз не откупитесь!       — Да-да Эмми, я уже встаю! — С улыбкой оторвавшись от сладких губ девушки ответил бывший синигами, поднимаясь с пахнущей лесными травами кровати и принявшись наводить порядок. — Можешь пока сбегать к ребятам и передать им, что тренировка сегодня будет через час, на берегу большого озера. Заодно зайди к бабушке Томоко, заберёшь у неё обещанный вчера творог.       — Хорошо, зай… Подождите, вы за один вечер успели срубить и выкорчевать все деревья на её поле? Там же была целая дубовая роща! — Едва не уронив зажатый в руках деревянный бокен, с расширенными от удивления глазами просипела Эмми.       — Ну, твоя подруга, Сизу, вчера так настаивала на помощи, что я не смог ей отказать. Мне это было совсем нетрудно. Деревья так легко вырывались и земли… — Смущённо засмеялся Тэцуя, почесав затылок.       — Учитель, да вы невероятно круты! — Наконец нашлась девочка, восторженно посматривая на одевавшего тёплую рубаху парня.       — Ещё бы, твой учитель самый сильный и опытный воин, которых я встречала, — вклинилась в их разговор Эсдес. — Но если этот воин и дальше будет игнорировать тщательно приготовленный мной завтрак, то ему придётся вставать, уворачиваясь от моих ледяных клинков. — С милой улыбкой закончила девушка, угрожающе сощурив глаза и постукивая созданным ледяным мечом по полу.       — Прости-прости, Эсдес, ничего не могу с собой поделать. — Широко зевнул парень, деликатно прикрыв рот ладонью. В последнее время бывший синигами действительно любил поспать дольше чем обычно, ведь местные жители устроили к тому домику, где он расположился, настоящее паломничество, что очень утомляло синигами, отвыкшего от людского общества за долгие столетия. «Вылечи, принеси, сруби, даже благослови» — с чем только к нему не обращались деревенские, приходившие с утра и до глубокой ночи. Он даже начал их подозревать в создании культа, наподобие того, что возник в городке западных племён. Сев завтракать восхитительно приготовленным бифштексом с картофельным пюре и салатом, Тэцуя неспешно прокручивал в голове прошедшие за две недели события.       Уничтожение работорговцев, спасение и лечение бывших пленников, доставка их по нескольким деревням и помощь в восстановлении хозяйства изрядно вымотали бывшего капитана, который изо дня в день, с непременной улыбкой помогал местным. Он очень уставал морально, недосыпал, но зато получал и немалые дивиденды. Как он и рассчитывал, спасение людей немало подняло его репутацию, а ежедневная помощь в житейских мелочах позволили снискать синигами славу дружелюбного и в целом доброго человека. А ведь и тут могли объявить чудотворцем, богом, или каким-то пришельцем, но к счастью обошлось — то ли местные были менее суеверны, то ли сказалось влияние пастора местной церкви «Путь мира», который поговорил со своими прихожанами. Во всяком случае за бога его не считали — и это было замечательно! И за свою помощь парень, наученный прошлыми ошибками, стал брать плату — не деньгами правда, а местной продукцией, что, впрочем, энтузиазма людей ничуть не уменьшило. Так что еды и одежды в домике, что выделили им местные жители было в избытке.       Да что там, он даже стал по местным меркам богачом — половину всех денег, собранных с мёртвых работорговцев принесли ему и отказа не приняли. Так что он оказался счастливым обладателем почти тридцати золотых и девяноста серебряных монет. Правда, когда его позвали лечить ещё и местную скотину, он вежливо, но твёрдо отказался — ветеринаром он подрабатывать не хотел.       Нет, он понимал, что в результате нападения на деревню погибла большая часть работящих мужиков, но не должен же он быть в каждой бочке затычкой? Да и местные девушки, лишившиеся своих мужей и возлюбленных, тоже стали настоящей головной болью — казалось, куда бы он не пошёл, сразу находилось одна или две, начавшие строить ему глазки. Хвала ками, что по словам кузнеца Левемира, оказавшегося отцом Левида, сегодня должны были вернуться два десятка охотников и девушкам временно станет не до него. А то если их взгляды заметит Эсдес, то Тэцуя здраво предполагал, что на это деревню совершенно случайно свалиться айсберг.       — О чём задумался? — Прервала его генерал, заметившая, что он застыл на месте, так и не донеся кусок свежеиспеченного хлеба до рта.       — Да вот прикидываю, в котором часу сегодня вновь могут прийти сельчане и не стоит ли на это время сбежать на охоту. — Не задумываясь соврал парень. — Да ещё этот проповедник может опять завести задушевные разговоры о своей религии и великом Пророке, что якобы предсказал моё появление.       — Мы может уйти отсюда в любой момент, гарантирую, что с твоей силой тебе дадут высокую должность столице. — Предложила Эсдес, положив руку ему на плечо и пристально посмотрев в глаза. — Я уверена, что тебе даже могут предложить пост генералиссимуса, если ты победишь Будоу. А ты сможешь, ты сильный!       — Эсдес, я ведь уже не раз говорил тебе, что не вижу себя на каком-либо посту в Империи. — Облегчённо выдохнул стандартный ответ бывший синигами, — кажется, настоящую причину его душевных метаний не заметили.       — А я всё ещё намерена тебя переубедить. — Не стала сдаваться девушка, хищно улыбнувшись.       — Может, тебе это и удастся. — Хмыкнул на это заявление Тэцуя и притянув девушку к себе спросил: — Присоединишься сегодня к нашим тренировкам?       — Чуть позже, я хочу дочитать ту книгу, что нам принёс скорняк. — Уклончиво ответила воительница, от чего-то смутившись.       — Этот отчаянно торговавшийся за шкуры жук? — удивился бывший капитан. — Подумать только, что он уговорил тебя продать все собранные нами шкуры за каких-то пять потрепанных книжек. И где он только их достал?       — Те шкуры опасных чудовищ нам всё-равно были не нужны, а книги, что он предложил, являются раритетами даже в столице. Пятитомник о временах до гражданской войны прошедшей четыреста лет назад! В нём даже указывается информация, где когда-то хранились те или иные тейгу! Это просто огромное сокровище для Империи! — Возразила Эсдес, вывернувшись из его рук.       — Не такое уж и большое сокровище ваши тейгу. Они очень похожи на наши зампакто. — Хмыкнул Тэцуя достав из кармана и повертев в руках перстень с тёмно-синим камнем. Для сравнения, он вытащил и подобранный им асаучи, внимательно оценив духовный узор обоих изделий. — Я, конечно, не кузнец Нулевого отряда, но при большом желании смог бы создать и что-то своё. — После минутного сравнения вынес вердикт бывший синигами.       — Тэцуя, ты мне обещал рассказать, почему этот клинок так важен для тебя. — Мягко напомнила ему Эсдес, оценивающе посмотрев на бритвенно-острый меч, на котором не появилось ни единой зазубрины даже после их многочисленных сражений.       — Не так уж и важен… — Лукаво улыбнулся парень, — на самом деле его немногие полезные функции для меня, — это очищение душ и открытие врат между мирами. Но поскольку я не планирую в ближайшие столетия покидать этот мир, да и пустых я пока-что не видел, а по твоим словам даже о синигами здесь никогда не слышали, то все его полезные функции — это острота и крепость в бою. Ну, и ещё для некоторых кидо он может пригодиться, — подумав, добавил бывший синигами.       — А те два уровня достижения силы, о которых ты говорил? — Уточнила внимательно слушавшая девушка. — Ты же можешь вновь обрести эту мощь?       — Шикай и банкай? Они для меня давно уже недоступны, Эсдес. Помнишь, я говорил тебе, что асаучи представляет из себя чистую душу с вложенной способностью, заключённую в металл клинка?       Девушка согласно кивнула.       — Так вот, если в шикае дух меча взаимодействует с душой своего владельца лишь частично, и случайно сломав меч, его ещё можно восстановить, то вот в банкае дух меча сливается с твоей душой полностью и разрушение меча сказываться и на твоей душе. Если говорить проще — то зампакто умирает, прихватив с собой часть души владельца. И эту часть уже так просто не восстановишь, лично мне, за сотню лет службы сделать это не удалось. Может, за время моего заключения и появились какие-то новые технологии, позволяющие проделать такое, но мне о них неизвестно.       — До сих пор не могу поверить, что тебе больше тысячи лет. — усевшись напротив любимого и сцепив пальцы, с недоверием выдохнула Эсдес, разглядывая совсем ещё молодого парня и стараясь за руками скрыть лёгкий румянец, вспыхнувший на её щеках.       — Ну да, я старый и немощный старик. Мне целых тысяча четыреста шестнадцать лет! Кхе-кхе-кхе… — изображая старческий кашель, дурачился бывший синигами. — Зря ты полюбила древнего дедушку, Эсдес, мне давно пора на пенсию!       — Ты невыносим! — Покачала головой девушка, приложив руку к лицу. — Как, умудрившись прожить больше тысячи лет, ты умудряешься вести себя как ребёнок?       — Полагаю, умение сохранять свой характер на протяжении столь долгого времени и не позволяет сойти всем синигами с ума. — Неожиданно серьёзно ответил Тэцуя. — Честно говоря, для меня даже эта тысяча лет пролетела словно мгновение. А ведь я знал тех, кто прожили и более трёх тысяч.       — В такое слабо верится. — Призналась Эсдес, перебирая в уме каждый прожитый день с её любимым. — Со мной ты никогда не вёл себя как выживший из ума старик. Скорее как мальчишка-подросток.       — Может быть, весь секрет в том, что я никогда и не старел? — Иронично улыбнулся бывший синигами и поблагодарив любимую за вкусный завтрак, встал из-за стола, направившись к двери, так и не обратив внимания на застывшую словно статуя девушку.       А на губах генерала медленно расцвела предвкушающая улыбка. Если Тэцуя действительно сможет повторить тейгу и подарит жителям Империи долгую молодость, то премьер-министр простит ему даже геноцид половины государства. Парень почти с ней согласился, осталось совсем чуть-чуть его уговорить и он точно уедет с ней в столицу — Эсдес была в этом абсолютно уверена. Особенно, когда он узнает… Тут мысли генерала прервались, а рука скользнула вниз, ласково погладив живот. Осталось подождать всего несколько дней, чтобы получить ответ на посланный запрос…       Вышедший из дома Тэцуя был в прекрасном настроении и насвистывал незатейливый мотивчик, подслушанный им ещё во время заключения. Уро Закуро постоянно напевала его, когда была чем-то довольна. Бывший синигами беззаботно закинул руки за голову и неспешно шагал по дороге, размышляя и вспоминая.       Как-то он совсем расслабился за эти недели, размяк душой и внутренние тиски ожидания, что за ним могут придти в любой момент и вновь бросить в тюрьму, наконец чуть ослабли. Не до конца, совсем немного, но бывший синигами вновь почувствовал себя тем наивным подростком из задворок Сообщества душ, который точно так же встречал рассветы в своём доме, бежал на призывы матери к завтраку, обнимал свою сестру и отца-синигами. Во времена, когда жизнь ещё казалась наполненной радостью, а мечты казались столь близкими и реальными.       До того момента, как на их дом напал привлечённый силой отца монстр. Первой погибла мать, защищая игравшего во дворе парня, а вторым и отец, бросившийся на чудовище с мечом. Пустой сожрал их у него на глазах, забрав с собой младшую сестру и не тронув тогда совсем ещё молодого мальчишку. Может быть побрезговал им, а может и просто насытился. Но он выжил, и впоследствии, часто думал, что лучше бы он тогда погиб вместе с родителями. Реальная жизнь ударила по мгновенно лишившимся всего ребёнку тяжёлым ударом — нищенское существование среди сборища банд и таких же голодных детей стали для него тяжким испытанием. Он выжил в том хаосе беззакония и анархии, а благодаря настойчивости и таланту даже вступил в школу Гэндзи, сумел стать синигами, ученика себе взял. А потом разразилась война…       Вспомнив о тех событиях, парень невольно помрачнел и ускорил шаг, неожиданно для себя столкнувшись с кем-то за углом забора.       — Хэй! Поосторожнее на поворотах, приятель. — Раздался добродушный, прокуренный голос, и подняв взгляд, бывший синигами увидел перед собой крепко сложенного мужчину с шикарными, седыми усами, короткой стрижкой и многочисленными шрамами на лице.       — А, это ты Талик. Как твоё самочувствие, ничего не болит? — Поинтересовался Тэцуя, немного отстранившись и окинув пристальным взглядом широкую грудь и мощную шею мужчины.       — Твоими стараниями браток, твоими стараниями! — Расхохотался возвышавшийся над ним на две головы бывший командир наёмников и крепко обняв невысокого синигами, взъерошил ему макушку, от чего Тэцуя недовольно поморщился. — Если бы не ты, то пировать мне сейчас со своими ребятами в чертогах Вотана, а так видишь — не только здоров как бык, но и силушку не потерял! — Продемонстрировал колоссальные в обхвате мускулы Талик.       — А ты чего с постели-то раньше срока выбрался? Тебе бы ещё несколько дней в постели отлёживаться, а не организм нагружать. Рассеченное сердце и простреленную трахею я конечно исцелил, но если переусердствуешь, то можешь умереть. — Заметил Тэцуя, с трудом выворачиваясь из богатырского захвата наёмника.       — Ай, да брось, браток, — хитро улыбнулся Талик, — не только ты со своей красоткой по ночам дом по брёвнышку раскатываешь, я тебе скажу тут немало и других красавиц между прочим живёт! Ночка с такой — и все раны как рукой снимает!       — Я потому и говорю тебе — не переусердствуй, лечить больше не буду. — Хмуро ответил бывший синигами. — Скольких ты посетил за эти две недели — четыре, пять?       — Сбился на третьем десятке! — Радостно хохотнул мужчина и по дружески хлопнул Тэцую по плечу. — Я тебе вот что скажу, парень. Бабы — это же такое дело, что сколько не бери, а всё мало будет!       — Ты смотри, чтобы тебя из деревни за такое поведение не выгнали. — Заметил бывший синигами, иронично подняв бровь. — А то если все посещённые тобой девушки понесут, то станешь почётным основателем нового рода. Тебя же тогда или заставят на всех женится, или на костре сожгут за оскорбление чести.       — Э, нет! Это ещё доказать нужно! — Поднял руки в протестующем жесте здоровяк. — Хотя знаешь, браток, я был бы совсем не против осесть в месте наподобие этого. Красиво тут.       — Это да, красиво. — Согласился бывший синигами, окинув взглядом округу. — Ухоженные деревянные дома пусть ещё не везде были отремонтированы, но уже радовали глаз своей аккуратностью и яркими красками, дороги были посыпаны толстым слоем мелкого гравия, буйная зелень вдоль дорог была аккуратно прорежена, а на клумбах возле домов цвели, несмотря на раннюю осень и прохладный ветер, бесчисленные жёлтые и алые цветы.       — Кстати, а ты куда собрался в такую рань? Неужто опять жителям урожай помогать собирать? — Прервался от созерцания деревенского уюта Талик.       — Да хочу к жрецу домой зайти, пока время до тренировки есть. — Поморщился синигами. — Я недавно ему обещал один артефакт сделать, чтобы он от меня наконец отвязался, вот и хочу занести.       — Так это тебе не к нему домой нужно, а в церквушку — я старика Айдо с утра видел, он службу править как раз шёл. Пошли, проведу, всё-равно мне пока спешить некуда, вызвался наёмник.       — Идём, — согласился с ним бывший синигами и скосил глаз на вышагивающего рядом наемника. — Кстати, Талик, не хочешь мне помочь в тренировках, раз ты пока свободен? Я тут взялся подтянуть группу детишек и твои навыки были бы весьма кстати. Бегать тебя не прошу, а вот покомандовать сорванцами нужно.       — Ты имеешь ввиду тех сопляков, которых ты заставляешь медитировать, а твоя красотка гоняет деревянными палками и учит собирать травы? Чему же я могу их научить?       — К примеру, навыкам выживания в лесу, борьбы против различных зверей и монстров, да просто расскажешь им, что опасно для жизни, а что нет. Соглашайся, будет весело! — Ткнул громилу в бок Тэцуя, от чего тот непроизвольно поморщился и отступил на шаг.       — И откуда в столь маленьком теле, такая большая сила? В который раз смотрю на тебя и понять не могу. — Проворчал наёмник, потирая пострадавший бок. — Впору и вправду поверить россказням жреца, что ты новый мессия…       — Кто-кто? — Угрожающе протянул бывший синигами, демонстративно показав кулак.       — Мессия. И это не я сказал, так что не нужно мне тут строить зверскую физиономию. Всё-равно не убьёшь, не для того ты меня воскрешал.       — Так ты и это помнишь? — Удивился бывший синигами, а Талик довольно осклабился, глядя на его растерянное лицо.       — Помню конечно. И как ходил между моими мёртвыми людьми, и как ты меня схватил за странную цепь, растущую из груди и обратно в тело зашвырнул. Я всё помню. Признавайся, ты ведь бог? — С любопытством поинтересовался наёмник.       — Сам ты бог! Я же говорил — способности у меня такие, — огрызнулся бывший синигами, ускорив шаг и опередив отставшего мужчину.       — Ну да, а как же — способности. — Тихо хмыкнул про себя Талик. — Так я и поверил. — Добавил он и в свою очередь зашагал шире, догоняя ушедшего вперёд парня.       — Слушай, браток, не понимаю я твоей реакции на слово «бог», ты же сам говорил, что прожил тысячу четыреста лет да и способности имеешь такие, что тебя и впрямь можно со Всевышним спутать. А ты каждый раз так взрываешься, словно поубивать всех готов. Посланника от нашего жреца вообще два дня назад тумаками из дома выгнал, из-за того, что он тебе поклоны отбивал. — Не удержавшись, спросил Талик искоса поглядывая на своего спасителя.       Тэцуя некоторое время молчал, мрачно разглядывая дорогу перед собой и когда старый наёмник подумал, что тот уже не намерен отвечать, парень негромко заговорил:       — Девятьсот пятьдесят лет назад, когда я ещё был капитаном Готей-13, патрулируя один из дальних районов Руконгая, я наткнулся на маленького, голодного мальчика. Сироту, что пытался убежать от огромного монстра, гнавшегося за ним через деревню. Я спас его и взял к себе в ученики. Мальчик был умен, чертовски умен и талантлив, он быстро сумел развить свой потенциал.       Я гордился им, искренне гордился своим новым учеником, что за какой-то десяток лет сумел превзойти меня в силе и искусстве исцеления. То, что делал я, не шло ни в какое сравнение с тем, что творил он. Вылечить неизлечимую болезнь? Мгновенно отрастить новую конечность? Это было для него сущим пустяком. Но вместе с тем его обуяла гордыня, он желал изменения этого мира, хотел, чтобы навсегда исчезли пустые. Я предложил ему изменить души в мире живых, насытить их реацу. Он согласился со мной, но вместе с тем, принялся ставить эксперименты и на обычных душах из Руконгая. Я долгое время даже не подозревал об этом, а мой ученик уже обзавёлся огромной армией последователей, которые возносили его как бога. Миллионы людей считали его новым творцом, говорили, что он должен занять место Короля Душ и повести нас всех к процветанию. Но однажды, отправившись к своему ученику, я застал картину, как идущие за ним фанатики сжигали на крестах ни в чём неповинных людей. Тысячи людей, Талик!       На некоторое время Тэцуя вновь замолчал, перебирая в голове события прошлого и не глядя на наёмника, вновь тихо продолжил свой рассказ.       — Я нашёл своего воспитанника и потребовал от него объяснений. Я не мог найти рационального объяснения происходящему. Но мой маленький ученик, выросший во взрослого мужчину кричал мне в лицо, что он «бог», что он новый владыка этого мира, и я должен выбирать с ним я, или против. И я не выдержал — вытащил меч и попытался его убить, но меня окружили сотни его последователей, кричащих мне проклятия и пытавшихся меня ударить. Я не хотел их убивать, ведь это были обычные люди.       Но я был вынужден раз за разом поднимать свой меч на фанатиков, что закрывали своим телом моего ученика. А затем, меня спеленали каким-то хитрым кидо и заставили смотреть, как пришедшую мне на помощь сотню синигами из моего отряда, показательно обезглавливали перед моим лицом одного за другим. И с каждой отрубленной головой, последователи моего ученика кричали: — «Слава нашему богу, слава!»…       — В тот день я навсегда возненавидел слово «бог» и полоумных фанатиков, слепо идущих за поводырями.       Меня не убили. Всё же, ученик где-то в глубине души любил меня, иначе не давал бы выбора. Обездвиженного, меня отволокли к стенам Белого города и бросили там. Вскоре, меня подобрал патруль синигами и я доложил о случившемся Совету.       Разразилась новая война.       Были уничтожены миллионы простых душ, ведомых моим учеником, обуянным гордыней, погибло и много семей аристократов, а так как главный зачинщик и организатор войны был мёртв, мне предъявили обвинения в измене, экспериментах над душами и попытке захвата власти. Совет даже не стал слушать моих объяснений и назначил смертную казнь. Лишь прямое вмешательство старика-главнокомандующего помогло спасти мою голову и вместо плахи меня заперли в тюрьму…       — С тех самых пор я ненавижу богов и фанатиков, Талик… Я не хочу быть чьим-то богом, я — не хочу…       Повисло неловкое молчание, каждый из шагающих мужчин думал о своём. Наёмник пытался представить себе — каково быть ответственным за гибель миллионов человек и зябко ёжился от представляемой картины моря трупов, заполнившего всё до горизонта, а бывший синигами просто молча шагал вперёд, стараясь забыть о произошедшем когда-то ужасе.       — А Эсдес знает о твоей истории, Тэцуя? — Наконец, осторожно спросил Талик, немного отойдя от впечатления.       — Да конечно, я давно ей рассказал об этом. — Не оборачиваясь, бросил парень, который был далеко не в самом лучшем расположении духа. Рассказ разбередил старые воспоминания, но вместе с тем, излив душу, ему стало немного легче. Долгие столетия он никому не говорил о своей истории, лишь Уро Закуро и старик Ямамото знали об этом. Теперь знали и Эсдес с Таликом. Как они это воспримут? Останутся ли его друзьями? Тэцуя не знал ответов на эти вопросы.       Через пару минут, мужчины вышли к небольшой деревянной церквушке с изображением четырёх лепестков над входом, возле которого толпилось несколько сотен людей.       — Мы на молебен попали, что ли? — Негромко уточнил у остановившегося рядом Талика синигами.       — Похоже, но я думаю скоро он закончится. — Так же тихо ответил наёмник, не повышая голоса. — Подождём.       … — И добрые дела осветят ваш путь и по ним воздастся вам. — Доносился до них мощный голос жреца, стоявшего на небольшом возвышении. — Ибо сошли на эту грешную скромный и милосердный Бог, и Великий Пророк его, и указывают они нам путь в беспросветной тьме греховной жизни, что…       — О каком-это он боге говорит? — С подозрением протянул бывший синигами, прищуренными глазами рассматривая старого церковника. — Про своего Пророка он мне уже все уши прожужжал, а про бога упоминал, что он где-то на небесах был. Когда это он успел спуститься?       — Должно быть, он говорит о своём боге иносказательно. — Отвёл глаза наёмник, стараясь не смотреть куда угодно, но не в опасно прищуренные глаза парня. Когда Тэцуя так злился, то бывалому наемнику отчего-то становилось рядом с ним крайне неуютно.       … — И не желает бог признавать своей силы, и ходит среди нас как обычный человек, так будем же и мы скромны в своих желаниях, отдавая больше, чем принимая, чтобы сохранить чистоту своей души… — Продолжал тянуть молитву старый жрец, а Талик, нутром почуяв, что его спаситель уже готов сорваться с места и устроить разборки, добродушно хлопнул его по плечу, привлекая внимания и принялся горячо шептать:       — Слушай, Тэцуя, а твоё предложение потренировать ребят и в самом деле выглядит неплохим, думаю, я могу после обеда с ними позаниматься, как считаешь?       — Погоди Талик, я должен дослушать, что говорит этот старый шарлатан! — Резко прервал его бывший синигами, что уже собрался было шагнуть вперёд, но вновь был заключён в дружеские объятия наёмника.       — Хэй, да постой ты, браток, выслушаешь ты его ещё. — Миролюбиво, остановил его наёмник, представив, что может сделать этот молодой парень, если ему напомнить о прошлом. — Я же тебе в прошлый раз не рассказал, как мы с братками проникли в спальню одного графа выполняя очень деликатное задание…       Пока он забалтывал синигами, молебен успел закончится, и люди, среди которых было много женщин с детьми, с просветлёнными лицами начали расходится на работу, провожая долгими взглядами Тэцую, а закончивший свою речь высокий и худой старик с умными глазами, в длиннополой, белой рясе священника поспешил к ждущим мужчинам, заприметив в толпе знакомую красную макушку.       — Решили посетить своим присутствием нашу скромную молебню, господин Тоширо? — Располагающе улыбнувшись, поинтересовался жрец.       — Здравствуйте, Айдо-сан. — Без какого-либо пиетета к церковным одеждам поздоровался бывший капитан, доставая из кармана небольшой каменный шар, который он несколько дней тщательно полировал и вложил в него пару простеньких кидо.       — Я принёс тот артефакт, который вы просили создать для обнаружения особых способностей у людей, надеюсь, вы сдержите своё слово и не будете теперь приходить ко мне домой каждый день? — С лёгкой угрозой в голосе протянул синигами.       — Что вы, господин Тэцуя у меня и в мыслях не было причинять вам неудобство! — Воскликнул жрец, бережно принимая шар в свои руки и пряча его в складках рясы. — Он работает так, как вы и говорили? — Не удержавших, уточнил старик, жадно поглаживая гладкий и тёплый на ощупь шар.       — Да, достаточно приложить к нему руку, и в зависимости от того, есть у человека сила или нет, он будет светиться. Чем больше силы — тем ярче свечение. — Ответил Тэцуя, и не удержавшись, добавил. — Хотя ума не приложу, зачем он вам понадобился, всё-равно вы не знаете как правильно развивать духовные практики.       — О, не волнуйтесь, мы найдём ему правильное применение! — Улыбнулся жрец, не став уточнять, что за тренировками этого скромного бога незаметно следили несколько верных прихожан и тщательно записывали всё сказанное им.       — Тогда не буду вас больше задерживать, Айдо-сан! — Круто развернулся на пятках от надоедливого старика Тэцуя, не желающий общаться с ним дольше, чем нужно. За ним поспешил и наёмник, обменявшись со жрецом понимающими взглядами.       — Да осветит ваш путь доброта и сострадание к живущим… — Тихо пробормотал им вслед жрец, и склонился в поясном поклоне уходящему парню. Пусть Тэцуя не осознавал, как выглядели все сотворённые им чудеса со стороны и не любил излишнего внимания к своей персоне, но он несомненно являлся добрым богом, и народ Империи будет процветать под его покровительством. Старый жрец уже разослал весть о снизошедшем боге во все церкви и приходы Пути мира и многие прихожане, в том числе и сам Пророк, пожелали встретиться с ним и прикоснутся к частичке его могущества. Дайте только время, и весть о нём распространится по всей Империи!

***

      — Ну что там Фредрик? — Вопросительно окликнул склонившегося над самой землёй мужчину высокий, мощный всадник в латных доспехах, что нетерпеливо сжимал поводья вороного коня на самом краю огромного котлована, со спёкшимися в стекло стенками.       — Это то самое место, Доминик! — Крикнул в ответ перебиравший спёкшуюся массу худой и жилистый мужик с длинным носом и острыми, чёрными глазами. — Тут конечно побушевала высокая температура, но обугленное дерево и расплавленный металл остались. Именно тут на караван его сиятельства напали.       — Ты уверен, в этом? — Уточнил всадник, спрыгнув с коня и наклонившись, внимательно осмотрел склоны кратера.       — Да. — С нескрываемой досадой ответил копавшийся в земле мужчина. — Вон, гляди, что я отыскал. — Ответил он, швырнув небольшой перстень стоявшему наверху.       — Это же перстень его сиятельства! — Побледнел здоровяк, внимательно осмотревший слегка оплавленный металл.       — Вот и я о чём. — Недовольно буркнул Фредерик, с трудом выбираясь из огромной ямы. — Его сиятельство, капитан Логаст конечно не раз расстраивал своего отца, но подаренный им перстень не стал бы снимать даже на грани смерти. А значит и его, и всех его людей тут и порешили. Ты ведь понимаешь, как отреагирует его светлость если мы принесём ему столь дурную весть и не предоставим козлов отпущения.       — Вздёрнет он нас на ближайшем суку. — Хмуро ответил здоровяк, с силой сжав лошадиные поводья. Но кто мог сделать подобное, неужели какой-то монстр? — Скосил взгляд на огромную яму здоровяк.       — Брось, какие монстры? — Недовольно фыркнул в ответ мужчина, брезгливо отряхивая налипшую грязь с охотничьего костюма. — Просто нападавшие зачем-то взорвали оставленные тела и вещи огромным количеством взрывчатки.       — И зачем они могли это сделать? — Не удержавшись, спросил здоровяк.       — Ой, ну ты как дитя малое, даром, что командир герцогской стражи. — Презрительно бросил закончивший приводить свою одежду в порядок Доминик. — Представь как перетрусили нападавшие, осознав на кого они напали? Будь я на их месте, то ещё бы и все следы метёлкой замёл, а не только взорвал то, что нельзя было утащить с собой. Но эти идиоты даже не удосужились убрать за собой — кивнул он на глубокие борозды в земле, идущие в одном направлении.       — И что могло их оставить? — Беспокойно переспросил здоровяк, настороженно оглядев окружающую местность.       — Прирученные монстры. Скорее всего гигантские кинжалопауки, я слыхал, что пару племён на севере разводят их в качестве транспорта. Должно быть среди нападавших был кто-то из этих племён. — Снисходительно ответил Фредерик, бросив взгляд на здоровяка.       — Значит, мы пройдём по этим следам и настигнем убийц капитана? — Просветлел лицом здоровяк и гаркнул стоявшим позади людям. — Джон, Сэм, Балдрик! Стройте солдат, скоро мы настигнем убийц его светлости!       — Только не спеши сломя голову нападать, когда мы найдём их логово. — Тронув своего товарища за плечо посоветовал Фредерик. — Пусть у нас с собой и пять сотен солдат, но кинжалопауки довольно опасные твари, да и на что способны убийцы мы не знаем. — Пусть лучше мои люди разведают что к чему, а уже составив план и возьмём убийц за глотку, согласен?       — Не волнуйся. Кто бы это не совершил, мы раздавим их как тараканов! — Уверенно грохнул по своей раскрытой ладони закованной в железо перчаткой Доминик. — Они ещё пожалеют, что родились на этот свет!       Карательный рейд герцога двинулся в путь.       Столица, кабинет помощника премьер-министра Сайкю.       Сидевший за столом мужчина с небольшими усиками и элегантным пробором в волосах ещё раз перечитал пришедшее на его имя письмо и устало помассировал веки, приподняв пальцами прямоугольные очки. Перед ним стояла сложная дилемма.       Написавшая это письмо генерал Эсдес, что пропала без вести почти полтора месяца назад, сообщала, что с ней всё в порядке и она по-прежнему лояльна Империи, а так же уверяла в том, что она нашла невероятного воина, сравнимого в силе с ней и генералиссимусом Будоу. В письме она просила совсем немного времени, чтобы окончательно убедить перейти его на сторону Империи.       Сайкю вздохнул, отложив письмо и задумчиво сложив перед собой руки. Лучшие шпионы, высланные в тот район уже нашли местонахождение деревеньки, где расположились генерал и этот «демон», и его люди даже прислали первые отчёты об их разговорах, и судя по этой информации, демон отнюдь не спешил соглашаться на предложение генерала. В любой другой ситуации, Сайкю ни за что не отказался бы от такого подарка судьбы — получить козырь в виде влияния на генерала Эсдес и её цепного «демона».       Но своим несогласием этот субъект спутал ему все карты, а премьер-министр, распалённый возможностью получить в свои руки потенциальный ключ от бессмертия и узнавший о просьбе генерала не стал считаться с её мнение, отдав однозначный приказ — взять «демона» живым в кратчайшие сроки. Хонеста даже не насторожили все сообщения о силе этого «демона», полученные из разных каналов.       Невероятно крепкий, быстрый, сильный, способный телепортироватся и ходить по воздуху, обладающий огромным спектром барьеров, исцеляющих и атакующих способностей. Будь его выбор, Сайкю лучше бы договаривался с этим существом, пока не узнал бы все его слабости и не нашёл рычагов влияния. Но премьер был свято уверен в мощи своей армии и корпуса убийц, и помощник премьера не смог убедить его подождать — слишком высокого мнения Хонест был о подготовленной операции. С одной стороны Сайкю был с ним согласен — выделенные им убийцы, Огненный отряд и сразу три пользователя тейгу могли бы справиться даже с таким монстром, а приданные им чудовища доктора Стайлиша и разномастный набор наркотиков и ядов, и вовсе гарантировали абсолютный успех.       Но зачем было спешить и растрачивать ресурсы, если можно немного подождать и посмотреть? Мужчина был уверен, что «демона» можно было взять и бескровно. Но ничего не поделаешь, рисковать своим постом второго человека в Империи он не желал. Недовольно вздохнув, Сайкю взял со стола небольшой, серебряный колокольчик и позвонил в него, скомандовав появившемуся в дверях человеку:       — Пусть начинают операцию «Золотой демон».