Замена

Отключить один из распределительных узлов было легко. Обычному человеку нечего противопоставить искусству внушения, это показала еще Война клонов. Оби-ван шел по станции, словно по подземным уровням Корусканта, где все стараются не слишком внимательно присматриваться к окружающим, если, конечно, эти окружающие не слишком беззащитны. Вереница стерильно-чистых коридоров и белые доспехи штурмовиков вызывали к жизни не самые приятные воспоминания. Камино. Дождь, пронизывающий ветер, подчеркнутая вежливость хозяев планеты, недобрый взгляд наемника Фетта - и миллионы мальчиков, юношей и мужчин. Все на одно лицо. Все - идеально спокойные. Резонирующие в Силе так, что голова раскалывается. Идеальные убийцы. Это потом они стали соратниками со своей индивидуальностью и ментальным рисунком, живыми людьми, на которых можно положиться и которых защищаешь - не задумываясь. А потом эти же соратники стали палачами... поток ассоциаций' резко прервался. У магистра Кеноби было двадцать лет на самокопание, уничижение, боль, непонимание. Эмоции можно подавить лишь на краткое время, чтобы с ясной головой завершить дело, но встретиться со своими демонами все равно придется, и скорей рано чем поздно. Светлый магистр месяц подряд плакал в подушку и наверняка нарвался бы на бластерный выстрел или нож, если бы не необходимость присматривать за дочерью предателя. Девочка хорошая, она заслуживает безопасной жизни. А потом появилась еще одна девочка. Лучик света. Тсубаки. Сумасшедшему Бену стало легче с утра встречать рассвет и засыпать вечером. В настоящем станция была - как на ладони. При некотором опыте очень легко почувствовать через Силу мысли и чувства всего живого, входящего в зону восприятия. Первое, что бросалось в глаза - тотальная экзальтированность персонала. Тысячи людей, самых что ни наесть обычных, со своими устремлениями, характером и прочей внутренней начинкой едва ли не до фанатизма обожали Императора. Не Империю со всеми ее недостатками, а именно правителя. Причина такой нежной любви тоже была на виду. Оби-вану не доводилось видеть Коса Палпатина без ментальных щитов, но холодный, тягучий, почти ощутимо склизкий разум с отчетливым оттенком сумасшествия раскинувший энергетические и телепатические сети на всю станцию, мог принадлежать лишь этому ситху. О, и бывший ученик с мастером. Аура Вейдера, как и двадцать лет назад пылающая огнем сверхновой, была достаточно приглушена щитом, чтобы потеряться в тягучей черной паутине. Отступник быстро приближался к... о нет. Тсубаки при желании умела полностью слиться с окружающей Силой, но пугающе быстро уставала, притом без понятной причины. Сейчас девочка, не задумываясь о последствиях, черпала Силу одновременно для контроля над сознанием окружающих и собственным телом. Не заметить такие возмущения в масштабах станции было невозможно. Вдох. Собственный барьер разлетается в клочья. Темный огонь резко остановился, присмотрелся к происходящему - и радостно заглотил наживку. Два воина встретились почти у ангара с плененным "Соколом". Оби-вану не раз доводилось видеть новую внешность Энакина в выпусках новостей. Проектировал эту броню явно гений. Вид черного гиганта внушал ужас, подчеркивал немалую силу и, пожалуй, должен был вызывать благоговейный трепет, но трепетать перед человеком, которого в пятнадцать лет приходилось по десять раз вытаскивать из кровати буквально Силой... оправдание у юноши было, предыдущий/день действительно был тяжелым. Кеноби и сам тогда был не прочь выспаться, но задание было не окончено, а впервые за много лет видеть гиперэнергичного ученика вяло зевающим так приятно... кхм, в общем, трепетать перед Вейдером выходило плохо. - Вот и встретились, Энакин, - жаль, что маска полностью скрывает лицо, у Скайуокера всегда была уморительная мимика. Странное дело. Этот бой просто не может не быть очень тяжелым, а серьезного настроя нет и нет. - Отвратительно выглядишь, джедай, - удивительно, сколько ненависти можно вложить в монотонный синтетический голос. - А что от тебя осталось после Мустафара? - Идиот! Мустафар лишь сделал меня сильнее! Твое якобы милосердие обернулось против тебя, Оби-ван. - Поэтому я и здесь. Лучше исправлять ошибки поздно, чем никогда. Шипение активирующегося клинка. Звук уже почти чуждый. - Теперь я - Мастер, Кеноби. Посмотрим, кто и что исправит. Бледно-голубой клинок против алого. Во второй раз сражаться с человеком, которого вырастил, учил и с которым прошел через бессчетное множество смертельных мясорубок было... эмоционально - однозначно легче. Физически - нет. Ученик с первых же нескольких выпадов перехватил инициативу, и оставалось лишь радоваться, что форма Соресу действительно дает первоклассную защиту. Даже если последние двадцать лет ты фехтовал только с тренировочным дроидом и ощущаешь себя в шестьдесят на полновесные восемьдесят. Невыносимая планета Татуин, она тянет силы из всего, до чего дотягивается. Нигде, кроме него, в Галактике нормальный человек не стареет в пятьдесят, а форсюзер, которому вовсе суждено активное и здоровое долголетие - лишь чуть позже. Вейдер быстро распознал выбранный противником стиль и сделал правильные выводы. Удары стали куда меньше по силе, что логично против защитного стиля. Несколько сложных и не очень финтов на проверку защиты - и отступление. Оби-ван наступать не собирался и пошел по кругу. С другой стороны в ангар влетели трое. Капитан Эклипсс вскинула бластер, потрепанный парень рядом схватился рукой за стену, от ученицы в Силе покатилась волна ужаса. В середине ангара застыл Ахито. Где-то неподалеку маячили ауры Денвера и капитана Соло. Все встало на свои места. Вейдер изначально знал, кто прилетит на станцию, и расставил ловушку. Сам или с помощью Сидиуса - неважно, если бы не бой с Кеноби, экипаж "Сокола" уже был бы перебит или взят в плен, Тсубаки оказалась лишь слабым звеном. Что ж, девочка, прости старого учителя. Мне придется остаться здесь. Большая часть Силы самому Кеноби больше не понадобится, а вот Тсубаки заслуживает того, чтобы не сталкиваться с болью от потери наставника здесь и сейчас. Разум экзотки окутало теплое облако. Джедаи не знают привязанностей, милая, но тебе еще доведется справиться с болью от потери близкого человека. Пусть же она придет постепенно. - Ты не только ослабел, но и струсил, учитель? За спиной к компании присоединились Соло и Денвер. Старый отшельник Бен Кеноби улыбнулся последний раз в жизни и отсалютовал противнику. - Проверь сам. Удар, парирование, подсечка. Еще один замах - и алый клинок прошивает тело с правого бока. Смерти нет, есть Великая сила. Разум искрами рассыпается по Вселенной...