«Лишь тот достоин счастья и свободы — кто каждый день идет за них на бой». Иоганн Вольфганг фон Гёте.
***
— А… кто же мама? — Гарри не знала, какой идио… кхм, умный человек задал этот простой и гениальный вопрос, но была за него искренне благодарна. Она уже давно думала, как окончательно приковать внимание исключительно к себе. Для этого стоило шокировать окружающих настолько, чтобы они и думать забыли про остальную Варию. Способов у нее, несомненно, было много, но зачем мелочиться? Тем более, как говорится, все гениальное — просто. Да и Босс прямым текстом сказал, что она может впадать в любые крайности. Девушка вздохнула, загадочно улыбнулась, стрельнула взглядом по сторонам, после чего мысленно попросила у своей будущей жертвы прощения (как бы ее на куски за такую шутку не порубили) и тихо произнесла: — Моя мама — Скуало. — и, главное, улыбку милого ребенка. После чего совершенно невинно поинтересовалась. — А что? Кажется, это окончательно унесло мозги окружающих в космос. Да так, что минут десять царила абсолютно мертвая тишина. Даже музыканты, которые до этого момента наигрывали какие-то ненавязчивые мелодии, замолкли. Поттер всего лишь показалось, или и правда у скрипки лопнули струны, а труба издала откровенно умирающий и задушенный звук? Там проходил Скуало? Не показалось? Ну что же… Э… упс? «Ха-ха-ха! Старика сейчас точно удар хватит!!!» — В голове раздался громовой и абсолютно довольный ржач Скайрини. «Ши-ши-ши… Принцесса, позвольте мне забрать вашу руку и сердце!» — весело попросил Бельфегор, явно прикалываясь. «Ты уверен, что я нужна тебе в качестве ливера?» — удивилась брюнетка, округляя глаза и заставляя свою нижнюю губу обиженно подрагивать. Явный признак того, что ребенок сейчас заплачет. Вон как люди вокруг замешкались и занервничали. А уж удивленно-недоуменный взгляд Тимотео, направленный на дорогую «внучку». Так и хочется потрепать по голове, чмокнуть в лобик и дать конфетку. Даже не скажешь, что этот забавный добродушный старичок — был Девятым Боссом Вонголы и правил железной рукой почти пятьдесят с лишним лет. Разумеется, простой самаритянин и добрый дедушка на таком троне бы долго не продержался. ВРООООЙ! МЕЛКАЯ, А НИЧЕГО ЛУЧШЕ ПРИДУМАТЬ НЕ МОГЛА?!!! — ругнулся Супербия, попавший «доченьке» под горячую руку. «Хм… А разве ты не лучший вариант, «мама»?" «ВРОООЙ!!! ПРИ… КХМ, ЛИШУ СЛАДКОГО НА НЕДЕЛЮ!!!» — рыкнул Супербиа, но вроде утихомирился. «Материнство на вас хорошо влияет, капитан…» — лениво протянул Фран в своей манере. «ПРИБЬЮ, ЗЕМНОВОДНОЕ!!!» — натурально зарычал взбешенный мечник, который не слишком рад участвовать в представлении в подобном ключе. «Ох, Феличита, солнышко, а как же я?! Ты бы вполне могла назвать мамой меня!» — обиженно попенял Луссурия. Ну, могла, конечно. Но мне же как-то нужно было объяснить свою внешность, так — все идеально. Волосы белые и длинные — в маму, красные глаза — в папу. И ни у кого никаких вопросов». — хихикнула брюнетка. «Пожалуй, за такое развлечение даже сделаю вам всем скидку. Процентов на пять». — абсолютно в своем репертуаре отозвался Вайпер. Его голос был абсолютно спокоен и равнодушен, но по связи так веяло скрытым довольством ситуацией… «А тебя я вообще дядюшкой назову, Вайпер! И платить за это не буду!» — мстительно пообещала волшебница, прямо-таки мечтая показать воображаемому Туману язык. Ну да, совершенно по-детски, зато какое внутреннее удовлетворение от этого будет. Гарри вздохнула и обиженно посмотрела на дедушку Тимотео, искренне радуясь про себя, что хотя бы Леви-а-Тан молчит. Ей еще только его комментария не хватало для полной коллекции. «Ну… я не против». — наконец буркает бывший Аркобалено Тумана, чем до глубины души поражает абсолютно всех, после чего отключается. На дальнейшие провокации тот не реагирует. Девушка пару раз удивленно моргает, поражаясь тому, что она вообще смогла выторговать это разрешение называть его дядюшкой. Ну что же… Ура? Все эти мысленные диалоги хорошо отвлекали от происходящего, делая ее жизнь куда спокойнее и лучше. Стоило же ее семье замолчать, как Гарри тут же почувствовала дикое раздражение. Она всегда ненавидела, когда на нее смотрят так, будто облапывают и пытаются стянуть одежду. Эй, люди, ау! Ей, вообще-то, с трудом десять дашь!!! Никого ничто не смущает, нет?! Поттер про себя рыкает и тут же старается усмирить свое дыхание, когда понимает, что хрустальные бокалы на столах начинают угрожающе звенеть. Хм… Кажется, ей стоит лучше контролировать себя, потому что ее раздражение явно как-то не так влияет на происходящее вокруг. Будет плохо, если разом вылетят все стекла. А это произойдет непременно, если некоторые люди не перестанут пялится на нее и облизывать взглядами с ног до головы. Брюнетка вполне понимающая, так что сразу догадалась, что подобное желание высказано необходимостью добраться до ее «папочки» Занзаса (хотя и скрытых педофилов тут хватает), но ведь это можно сделать более незаметно, нет? Они ведь, черт возьми, крутые и далее по списку мафиози! Значит, скрывать свое присутствие и внимание им было бы как никогда просто. Только они даже не пытались этого сделать. Так смысл открыто пялиться на нее так, будто она свежий кусок мяса напротив морды голодного волка? Волшебница, конечно, привыкла, что на нее пялятся постоянно с различными оттенками эмоций и выработала против этого даже какой-никакой, а иммунитет, но все-таки… Подобное раздражало, потому что последний раз она так чувствовала себя под внимательным взглядом Дамблдора, когда она, тогда еще наивная сирота, даже не подозревала, на что тот готов пойти. Потому что под этими взглядами она чувствовала себя не простым человеком со всеми его достоинствами и недостатками, а просто очень ценным и нужным активом. Отвратительно. Да и насчет работы Гарри совсем не соврала. В таком состоянии, когда абсолютно все внимание присутствующих было приковано именно к ней, Варийцы могли сюда хоть слона притащить, и гости бы его не заметили. Подтверждением этого факта было то, как быстро и профессионально они рассредоточились по залу, мелькая между гостями смазанными силуэтами, на которые те обращали внимания не больше, чем на деревья в лесу. Кто бы вообще мог подумать, что даже громоздкие Леви-а-Тан и Занзас способны двигаться так, что им иные ниндзя позавидуют? Пожалуй, их перемещение заметил разве что Тсунаеши, который внимательно сканировал пространство зала, не упуская ни малейшей детали? И этого хищника с зоркими глазами и опасными, как бритвенно острые когти, повадками принимают за беспомощного олененка, который не может ничего без советов Тимотео сделать? Серьезно?! Да она такой опасности в свое время даже рядом с Волдемортом и василиском не ощущала, а это, между прочим, показатель! А эти люди правда считали, что Савада Тсунаеши беспомощен и никчемен? Эти идиоты в это хоть сами-то верят, или для них главное, что неведение блаженно? Гарри не знала. Зато она точно знала одно: это парень действительно невероятно опасен, хотя весь его вид буквально-таки вопит о безобидности и доброте. Не зря же про ее чуйку, которая не раз спасала ей жизнь и подсказывала, как выйти из передряг с наименьшими потерями, в узком кругу знакомых чуть ли не легенды ходили? А то, что он почти единственный из присутствующих (Рокудо Мукуро, который побывал в гостях у Хель и сбежал, чем Госпожа была очень недовольна, это тоже заметил. Впрочем, на это он и Туманник), кто смог если не до конца вычислить план Варии, то понять в нем очень и очень многое. Поттер знала, что его Гиперинтуиция уже сообщила парню, что она совсем не так проста, как хочет казаться. Иначе он ее не сканировал бы таким острым взглядом, делая вид, что ему просто интересно. Ей только и оставалось, что абсолютно счастливо улыбнуться и вздохнуть, морально готовясь к долгим часам страданий.***
Бал… Как много в этом слове… Блеск тысячи ламп, отраженный в тяжелых драгоценностях… Прекрасная музыка, под которую кружатся пары… Всеобщее счастье и удовольствие… Богатые наряды, вышитые искусными мастерицами, и расшитые золотом… Изящество и красота, отражающиеся в каждом движении. Разговоры, в которых прослеживаются ум и прозорливость собеседников. Столы, ломящиеся от еды… Вот что наверняка бал в вашем понятии. На самом же деле все гораздо банальнее и прозаичнее. Бал (особенно если его делают ради того, чтобы укрепить необходимые связи и обсудить все дела) — это крайне скучное мероприятие. Особенно, если список гостей распространяется персон на пятьсот, а имена у них такие зубодробительные, хоть вешайся… И ведь нельзя напутать, потому что это может их смертельно оскорбить. Знай себе что стой на виду у всех на специальной сценке (Гарри хотела сбежать, но ее вовремя отловил Тимотео), улыбайся вежливо так, чтобы челюсть болела, и изображай полное довольство жизнью. Впрочем, со всеми этими неудобствами вполне можно было смириться. Все-таки, Поттер не первый раз на подобных мероприятиях, так что уже научилась, как развлекать себя и одновременно делать вид, что она внимательно-слушает-всех-ухажеров. Ах да, ухажеры, решившие по случаю бала запудрить мозги какой-нибудь наивной девочке (Гарри, например)! Что тогда, что сейчас ей от них спасения не было! И пускай цели были разные, но вот методы… — Ах! Как вы прекрасны, синьорина Феличита! — какой-то мужик намертво вцепился в ее руку, засосав ее не хуже иного пылесоса. Брюнетка покорно терпела эту пытку (ее раздражение выдавала разве что нервно дергающаяся бровь да судорожно скомканный в руках платочек), и с трудом сдерживалась от того, чтобы его не ударить. Она привыкла ко многому, но все-таки… Где ее личное пространство, в которое не могут проникать никакие идиоты, а?!!! Наконец, благодаря покашливающему Тсунаеши этот свин-переросток наконец убрался от нее подальше. Зато сразу же подходит следующий. Хель, дай ей сил не прибить этих идиотов! Они же не виноваты, что на них природа и так отыгралась, а тут она еще… Но как же хочется врезать или хотя проклясть… — Синьорина, вы само совершенство! — сообщает ей какой-то откровенно хлипкий тип, пытающийся приложиться к ее руке. Волшебница рычит про себя и не выдерживает. Уже в следующую секунду сильно икающий человек выглядит очень удивленным и обескураженным. Впрочем, так ему и надо: она не просила к ней лезть. «Ага! От улыбки до жеста». — ехидно сообщает Фран (девушка даже знать не хочет, как у него получается настолько ехидно-безразличная интонация), без зазрения совести подслушивая то, что происходит с ней. Брюнетка хихикает про себя, но сохраняет отстраненно-вежливое выражение лица. «Ты меня что, с Мэри Поппинс перепутал?» — уточняет Поттер, вспоминая то, как ее всей Варией знакомили с произведениями литературы. Некоторые из них она читала еще у себя, а некоторое смогла прочесть только здесь. Впрочем, она читать всегда любила, так что так даже лучше. Вот она и до книги «Мэри Поппинс» добралась. Кто же мог знать, что это произведение лежит в библиотеке страшной и ужасной Варии? Явно не все эти холеные типы, которые, наверное, даже только от одной мысли об этом погрохались бы в обмороки. Еще бы, какой у них когнитивный диссонанс бы, наверное, получился… — Синьора, как вы красивы, добры, милы, обворожительны, прекрасны, богаты, удивительны, влиятельны… — начал перечислять еще один из ухажеров, тоже пытающийся поцеловать миниатюрную ручку (Гарри же в этот момент задумалась о том, что Конфундус ей применить никто не запретит). Впрочем, уловив главное, Поттер уже потеряла к нему интерес. Главное, что его интересовало, она уже узнала. И да, «богатство» и «связи» — это явно единственное, что привлекает их в ней. Все же, ей всего девять (на самом деле почти девятнадцать, но не важно). Обидеться ей, что ли?***
И, как и предполагал Занзас, на Вонголу попытались напасть во время этого бала. То ли это были просто идиоты, то ли они совершенно не продумали свой план, то ли еще что, но факт оставался фактом: эти люди напали. В общем, практически всех удалось обезвредить за рекордно короткие две с половиной минуты. Во время этого девушка даже пару раз зевнула, думая про то, что ей стоило бы одеться как-то более представительно. Если она выглядит, как абсолютно невинная девочка-одуванчик, это не значит, что нужно лезть именно к ней. Однако, ее внешний вид явно ввел нападавших в заблуждение, потому что практически все из них попытались прорваться к ней. Зачем? А хрен их знает. Скорее всего, чтобы похитить или что-то подобное. Прорваться у них не получилось, поэтому они оказались повязаны по рукам и ногам. Лежали компактными кулечками и лишь сверкали яростными взглядами. Все, казалось, уже утихомирилось, пока, вдруг, какой-то официант неожиданно не оказался за спиной у брюнетки. Та лишь дернулась, чувствуя неладное, скорее делая вид, что она обеспокоена, чем реально чувствуя беспокойство, после чего ей в голову уперся пистолет, а в голосе мужчины заиграло скрытое превосходство: — Не шевелитесь, если не хотите, чтобы я вышиб ей мозги. «Как невежливо…» — устало вздохнула волшебница, прикрывая глаз. Наверное, ей стоило хоть немного испугаться или почувствовать панику, но… Гарри почувствовала поблизости небольшой порыв холода, от чего её пробрало мелкой дрожью. В присутствии Хель боятся смерти как-то не получалось. Все-таки, та не даст своему потомку умереть. — Знаете, в чем ваша главная ошибка? — абсолютно спокойно спросила Поттер, даже не поворачивая голову. В царившей вокруг мертвой тишине ее тихий голос прозвучал на удивление громко и четко. Девушка буквально кожей видела, как преступник вздрогнул, а в его глазах начал зарождаться животный ужас. — В… в чем? — запинающимся голосом проговорил тот, а потом напрягся и дернул пистолетом, когда брюнетка чуть пошевелилась. — Н… Не шевелись! Ты все еще у меня на мушке!!! Гарри лишь хмыкнула и приподняла одну бровь, сокрушенно качая головой. Идиот. — Ваша главная ошибка заключается в том, что у кошек — девять жизней. А у потомков Хель вместо крови течет живая вода. — хмыкнула она, растягивая губы в улыбке, а потом просто аппарировала. Возникла чуть вдали, крутанулась и вскинула руку, показывая на растерянного несостоявшегося своего убийцу. Пламя Облака, тесно переплетенное с волшебством, вскипело вокруг нее густой волной, охватывая хрупкую фигурку невероятной мощностью. Оно горело, жаждало пожрать противника. Волшебница отпустила его, даже не думая сопротивляться желаниям. Ей, конечно, не хотелось бы быть убийцей (хотя она и так уже давно убийца), но… На самом деле она искренне ненавидит таких людей, что используют маленьких детей в качестве заложников. И ладно это она, которой, в принципе, на пули все равно. А если бы это действительно был обычный маленький ребенок? Этот бы случай его просто убил. Так что… Тех, кто отнимает чужие жизни ради удовольствия, жалеть не стоит. — Sic, vos autem propriam mercedem accipiet secundum merito et sanguis ad hoc exornate… (Да воздастся тебе по заслугам, и украсят ликорисы твою кровь…) — тихо шепчет она, не обращая внимания на пораженных зрителей. От мужчины не осталось даже следа. Он просто исчез, растворился в диком необузданном Пламени Облака, не оставив после себя ничего. — Et luna non dabit judex… (И луна тебе будет судьей…) — заканчивает она, медленно прикрывая веки. В конце-то концов, разве Облако Варии может оказаться слабее, чем все остальные Атрибуты? — Amen. (Да будет так).