***
«Применением в Королевстве» означало, что она, Юджин, должна была под видом простой девушки искать в каждом городе, селе публичные дома, становиться одной из девушек, а потом сообщать об этом королю, а он потом закрывал публичный дом и наказывал владельцев штрафом и казнью. И все было бы хорошо в этом деле, если бы ей не приходилось «работать» на хозяев, ложиться под неизвестных ей мужчин. Юджин надеялась и верила, что, закрыв все заведения, король даст ей работу служанки и отстанет от нее, но Тан Тэхён, будучи молодым королем, решил иначе. Он сделал ее своей фавориткой без какого-либо статуса при дворе, что многие знатные люди и норовили ее оскорбить, унизить. Русалка провела в замке короля три года, во время которых она не раз смотрела в сторону, где и произошло происшествие, с открытой площадки у одной из башен замка. Юджин только там могла позволить себе плакать бесшумно. И только ночью, когда тени сгущаются настолько, что без факела и свечи ничего не видно, а луна и звезды простираются над головой настолько близко, что кажется протяни руки и дотронешься. Юджин хотела бы до них дотронуться, но каждый раз, поднимая ладонь к небу, видела только слабый ее силуэт. Она хотела вернуться, но не знала как. Из замка ее не выпускали, постоянно ходили стражники в сопровождении. И только на этой открытой площадке замка они оставляли ее одну, что порой русалке казалось, что Тэхён специально проверяет ее, развлекается, наблюдая, когда она не выдержит и спрыгнет с чертовой стены навстречу острым камням и бушующим волнам. Юджин держалась, не зная даже, из-за чего. Внутренний голос говорил: «Ты должна жить, не должна умирать». Но она и не хотела умирать. Она хотела жить, только не здесь, не в этих серых стенах, которыми руководит король, приходящий почти каждую ночь и трахающий, как проститутку из публичного дома. Ведь разницы-то и нет. Что в этих заведениях мужчины не стеснялись в своих действиях и высказываниях, что в замке Королевства Менсис — король приходил, разворачивал Юджин спиной к себе, входил и трахал, а потом уходил из покоев. Русалка только в единственном аспекте чувствует превосходство. Тэхён не знает, что она умеет читать и писать. И на всех важных совещаниях Юджин, сидя на коленях короля, читает все документы, притворяясь, что скучает и соблазняет Его Величество. А тот и не против. Именно она быстро читает документы, которые передает от короля приближенным и наоборот. Не знает, зачем ей это, но чувствует, что прочитанное может пригодиться. И пригодилось. В Королевстве начались сложные проблемы с финансами: неурожайный год, голод, большие смерти населения, и Тан Тэхён пригласил недавно взошедшего на трон короля соседнего Королевства — Ким Намджуна. Юджин в первые дни его не видела, мужчины долго вели переговоры. А она как обычно поднималась на открытую площадку башни. Именно тогда она и дала духовную слабину. Понимала, что во всем этом нет смысла, что вся ее жизнь — значит ровно «ничего» как в ее собственных глазах, так и в глазах этих наземных существ и Тан Тэхёна. Русалка утерла слезы тыльной стороны руки и села на каменные ограждения, перекинув ноги наружу. Не видела, но слышала разбивающиеся волны о камни. Готовилась прыгнуть, думая о своей дорогой северной сирене, о своих родителях, которые явно думают, что Юджин мертва, о потерянных возможностях в море. Делает последний вдох, закрывает глаза, как кто-то хватает ее за руку. Обхватывает запястье, не больно. Обычное прикосновение. Но такое, что заставило русалку остановиться, обернуться и посмотреть на неизвестный ей мужской силуэт. — Ваша Милость, как бы сложно не было, из всего есть выход. Спрыгнуть со скалы всегда есть возможность, — спокойной говорит мужчина и отпускает руку Юджин. Он продолжает стоять, пока русалка продолжает сидеть на каменном барьере и смотреть на темную фигуру. — Я вас не видел на ужине. Вы чья-то непослушная дочь? — Если бы, — усмехается она, невольно начиная плакать. — Вы можете рассказать, что вас тревожит. Незнакомцам легче всего выговориться. Мужчина помогает ей слезть с ограждения, а Юджин рассказывает о своей жизни среди людей, опустив тот факт, что она русалка. «Я потеряла память после того, как меня изнасиловали», — только сказала, а знатный человек сочувствующе спросил, все ли с ней хорошо. Как бы хотела рассмеяться с этого вопроса Юджин. Ничего не хорошо, она не знает, зачем продолжает жить, зачем не возвращается в море, зачем цепляется за этот человеческий мир. Но вместо этого русалка продолжает рассказывать о своей жизни, время от времени утирая слезы. Мужчина в конце ее монолога обнял ее, погладил по плечам и спине, прошептал, что все наладится. Но Юджин не поверила его словам и отправилась в свои покои. Минус день. Следующим же утром король пришел в ее покои и сказал, что она отправляется в Королевство Ноли в качестве фаворитки чужеземного короля. Тэхён в последний раз поцеловал ее, произнес: «шлюха до конца своих дней будет шлюхой» и вышел из покоев. Никакие вещи Юджин не позволили забрать, только платье, в которое одели утром. Она сожалела, хотя понимала, что очередной мужчина будет иметь власть над ее телом. И идя к королевской карете, думала о вариантах смерти, какой будет наиболее безболезненный и быстрый. Садится в карету, не смотрит на короля. — Я же сказал, что все наладится, — слышит знакомый голос. Удивленно поднимает голову, а перед ней сидит ярко улыбающийся и показывающий ямочки на щеках молодой человек с короной на голове, у которого голос того мужчины, не позволивший ей спрыгнуть. — Как… — шепчет Юджин. — Тан Тэхён просил у моего Королевства деньги, а я не соглашался. Мне не подходили условия, — спокойно начинает говорить король. — А ночью мне захотелось прогуляться по замку, и я встретил вас. Может, это и неправильно, но утром я предложил Тан Тэхёну выгодную сделку, на которую он не мог не согласиться. — Я не понимаю… — Как бы жестоко не было, но я вас купил, Ваше Сиятельство, Чхве Юджин, — смотрит в самую душу, а у русалки дыхание замирает. У нее никогда не было фамилии в человеческом мире, да и в подводном тоже. У нее не было статуса, кроме как фаворитки короля. А тут… — Что я должна буду делать за такой щедрый подарок? — спрашивает, ведь по таким же правилам играют в этом жестоком человеческом мире? — Я уже довольно долго думаю об одной проблеме, которую не знал, как решить. И я надеюсь, что вы мне поможете. — У меня нет выбора, Ваше Величество. — Намджун, — перебивает ее король. — Наедине можешь меня называть Намджуном, Юджин. Русалка кивает, едва приподнимая уголки губ, желая хоть немного почувствовать себя счастливой, побыть в своих грезах, а не в жестокой реальности, в которую окунется по прибытии в чужой замок. End of flashback***
У Ынбин не было достаточно времени, чтобы распустить слухи о прибытии сестры из Дилиджентиа, хотя на рынке упоминала, что собирается уехать на некоторое время для встречи с родственницей. Некоторые торговцы и знатные люди понимающе кивали, говорили о каком-то правильном решении, но даже так девушка принимала любезность и уходила от раздражающих людей, только делающих вид, что она, разорившаяся графиня Квон Ынбин, имеет хоть какую-то значимость в этом городе и стране. Может, она и использует Элки, чтобы хоть как-то подняться в глазах общественности. Может, она хочет выслужиться перед королем. Но она не желает зла для морской принцессы, искренне хочет ей помочь вернуться в безопасный дом. Вечер ушел на подготовку к выходу — Ынбин рассказала о плане, который был идеален до мельчайших деталей, по какой тропе пойдут на границу с Дилиджентиа, как Элки перейдет границу, как появится в поле зрения гвардейцев, стоящих на границе, как у нее проверят грамоту, и сирена сможет стать гостьей Королевства, не привлекая внимания к своему появлению. Графиня даже предлагала варианты для истории появления Квон Чжонхын, на что сирена восклицала: — Такой бред. Как в это можно поверить? — Многие падки на приезжих красивых девушек, кто-то хочет породниться ради наследства, кто-то ради удовольствия. Другим важны новые покупатели или же тесные родственные связи, — спокойно объяснила Ынбин в перерывах между большими глотками эля. — Мне тоже это выгодно. Мне надо вернуть и поднять свой авторитет. И тебе нужна легенда, многие будут спрашивать о твоем происхождении. Элки же только покорно кивнула, понимая, что графиня права, в этом обществе все держится на слухах, на том, что из себя человек представляет, и как может себя поставить. И меньше месяца осталось до новой жизни в виде сестры графини Квон Ынбин, баронессы Квон Чжонхын. Сирена смирилась, у нее буквально нет выбора. И никогда его не было по сути. Она доедает похлебку, которой ее научила готовить графиня. Ей все еще снятся воспоминания Чхве Юджин, ее жизнь, от которой идут мурашки, волны страха и отвращения к этому миру, сломавшему не одну жизнь. И ее в том числе. Сирене очень сильно жаль, ей тяжело смириться с потерей настоящей родственной души. И очень жаль, что потеряла память, что при встрече не смогла попросить прощения. А сейчас уже поздно. Сборы проходят довольно быстро, накануне как раз выпал снег, до этого шедший целых два дня. Волчицу графиня решила не брать, но оставила в доме достаточно еды и открыла заднюю дверь, чтобы та могла выходить. Элки искренне была удивлена, когда узнала об этой двери, которой и снаружи, и изнутри не разглядеть было. Графиня протягивает сирене длинную деревянную палку для легкого проходила по лесным сугробам после свежевыпавшего снега, предупреждая, что реализация их плана займет много времени, что времени на отдых и привалы будет не так много. Элки была морально готова к этому, но уже на второй день ослабленное тело дало о себе знать. Мышцы болели, ноги передвигались с трудом, а осуждающий взгляд Ынбин никак не подбадривал. Но сирена терпела, сжимала зубы и губы и продолжала идти, давя в себе злость, апатию и все то, что могло ее остановить. Хотела бы она возродить в себе тот огонь ненависти, который был в ее сердце по прибытии в замок, после брачной ночи с Намджуном, но огонь потух, от него остались только догорающие угли. И ей надо когда-то продолжить жить на этим едва держащими форму углях или же заново их разжечь. Но она не знает как. Поэтому просто продолжает идти по сугробам в лесу за графиней, вручив свою жизнь в чужие руки. У нее нет другого выбора. Только на седьмой день они доходят до границы, находящейся в глубине леса. Ынбин объясняет, куда дальше идти Элки, что говорить на посту границы двух Королевств. Сирена кивает и переходит границу, идет осторожно, выглядывает примечательные знаки. Еще несколько сотен шагов, сворачивает в сторону дороги, чей поворот на ближайшую деревню скрывается от поста на границе. По договоренности графиня должна вскоре подойти к посту и встретить «сестру». Сирена быстро доходит до границы, у которой стоят вооруженные мужчины, один из них о чем-то разговаривает с Ынбин. Она улыбается и подбегает к воротам, но ее останавливают, прося предъявить бумаги. Ынбин кидает обиженный взгляд, но достает сверток. Гвардейцы просматривают грамоту, что-то обсуждают, переговариваются, но все же пропускают Элки на территорию Королевства Ноли. Вслед слышит: «Какая разница? У нас же указания не выпускать из Ноли блондинку. А впускать-то мы можем кого угодно». — Осталось тебе в городе появиться, — тихо говорит Ынбин. — Как вернемся, этим и займемся. Элки не находит сил ответить, поэтому молча кивает. За всю обратную дорогу говорят не так много. Хотя в этом и необходимости нет. Ынбин кидает только задумчивые взгляды во время привалов или ночлегов, но до самого возвращения в окрестности столицы Ноли ничего не спрашивает. Не хочет давить, дает время сирене самой разобраться. Ведь все же человек (пусть даже из подводного мира) должен сам пережить трагедию, смириться с ней, взять себя в руки и найти силы идти дальше. Знает, что той нужна помощь, что нужна поддержка, сильная рука, пусть даже и женская. Ынбин не собирается бросать сирену, но чужие демоны — чужие демоны. — Тебе все еще она снится? — спрашивает наконец внезапно для Элки графиня, отпирая замок на двери своего дома. Краем глаза видит очередной кивок. — Тебе надо жить дальше. — Знаю, — на секунду замолкает и поясняет: — Мне кажется она перестанет мне сниться, когда увижу ее последние минуты жизни. — Выдержишь? — Надеюсь, — тяжело вздыхает и подходит к спящим подросшим волчатам, пропуская их длинную шерсть меж пальцев, слегка растягивая губы в улыбке. Ынбин видит ее, не может сама не улыбнуться, ощущает, как большая часть тяжести с сердца спадает. Понимает — сирена не пропадет, оставшись одной или снова попавшись в какую-то неприятную ситуацию.***
Рано утром сирена выходит из дома вместе с Ынбин. Та делает вид, что показывает окрестности, рассказывает о местном укладе, а Элки изображает интерес приезжего человека, который в первый раз в новом месте и которому это самое новое место интересно и вызывает восторг. И как следовало ожидать на входе в город их останавливают для проверки бумаг. Только благодаря присутствию Квон Ынбин и отметке о переходе границы между Королевствами, Элки пропускают. — Они же меня не узнают? — осторожно спрашивает, идя вместе с графиней на рынок — центр сплетен и распространения информации. — Не должны, — уверенно отвечает Ынбин, но все же идет к лавке с товарами, привезенные из далеких стран Востока, где она пару недель назад купила порошок для изменения цвета волос. Элки же начинает разговаривать с некоторыми покупателями, рассказывает о своем приезде, о своей «жизни», придуманной во время бессонных ночей. Не один раз она перебирала истории, не один раз придумывала все новые версии своей «новой жизни». В какой-то момент она даже подумала, что может поверить в вымышленную жизнь и остаться сестрой Ынбин навсегда, но потом сразу же ей снились подводный мир и приглашение от Морской ведьмы, и сирена отклоняла приглашение и засыпала, понимая, что это вынужденная мера. Но даже эта необходимость должна быть правдоподобной, не иметь подводных камней, из-под которых не выплывет ядовитая медуза и не ужалит. У Элки было множество вариантов, но в конце концов она остановила свой выбор на той, которая очень приближена к ее настоящей жизни — старшая дочь в семье, в которой старший брат женился и привел жену в дом. А она, Квон Чжонхын, не смогла поладить с девушкой и решила на какое-то время уехать к близкой сестре, пока старший брат с женой не переедет. Когда заканчивает рассказывать свою историю миловидной статной девушке — слышит грубый женский голос, которому затем отвечает мужской: — Какие нежные, не может стерпеть нового члена семьи. А если мужа найдет, что будет делать? — С таким отношением к людям она никогда и не выйдет замуж. Сказанные слова, конечно, режут по гордости и самолюбию, но Элки поняла за столько месяцев среди людей еще одну простую истину: иногда промолчав, можно избежать ненужного и бессмысленного скандала. Сирена только оборачивается, кидает веселый взгляд на обсуждающих ее пару и произносит, как бы обращаясь все к той же знатной девушке: — Она даже не могла ужин приготовить и вышить элементарный рисунок! — И как ее приняли в семью?! — удивляется миловидная девушка. — Небольшая ошибка, — заговорщически подмигивает сирена, показывая на свой живот. — Как безнравственно! — пораженно отступает девушка и скрывается в толпе. Ынбин возвращается к сирене и взглядом дает понять, что им пора уходить. Невольно Элки замечает, как та обсуждающая ее пара начинает перешептываться и со страхом в глазах поглядывает на графиню Квон. Ынбин обхватывает руку сирены, и они уходят с рынка, явно не подозревая, что в толпе был тот, кто знает, как выглядит истинная королева-консорт Ким Элки Изабелла.***
Вдовствующая королева с тревогой поглядывает в сторону города, через который должна проехать карета с ее дочерью — графиней Со Сынён, что согласилась ее выслушать и вернуться в замок. Она не один день готовилась к этой встрече, вспоминала порядок тех трагичных событий, как расскажет их. Но ей все равно тягостно на душе, не может успокоиться. Ведь те дни хоть и не были такими мрачными, но Сон не хотела бы их вспоминать и пересказывать. Никто не хотел бы, кто застал те события. Хоть и рассказывать их пару минут — одни сухие факты, произошедшие много лет назад. — Что бы тогда ни произошло, оно уже давно в прошлом, — подходит сзади Намджун, смотря также в сторону города, а потом переводит взгляд туда, где расположен отстроенный дом одной разорившейся графини, по слухам, живущей вместе со стаей волков. Он несколько раз встречался с ней, вел с ней некоторые дела, пока не поручил своим подчиненным вести с ней дела по поставке и распределению урожая с ее полей, на которых трудятся некоторые горожане. Не вдавался в подробности ее жизни, знает только, что было какое-то жестокое дело во время черных дней, но его тогда и сейчас это не касается. Квон Ынбин — графиня и взяла на себя обязательства, которые исправно выполняет и не нарушает законов. Этого ему достаточно. — Но навечно в памяти, — жестко с выдохом произносит, видя выезжающую карету из города, направляющуюся точно в замок. Больше некуда потому что. Женщина на самый короткий миг поднимает взгляд на небо, разворачивается и уходит с перехода между башнями. Слышит, Намджун идет позади, не нарушая ее одиночества, давая драгоценное время, чтобы собраться с силами в последнее время. Многие придворные собрались поприветствовать вернувшуюся графиню Со, которой не было несколько месяцев и о чьем отсутствии было множество сплетен и слухов. Вдовствующая королева спускается и встает впереди всех, ожидая свою дочь. Король оказывается рядом, показывая, что трудности в Королевстве его никак не напрягают. Хотя за маской твердости и уверенности скрывается всепоглощающая паника и страх за себя, Элки и Королевство, у которого очень шаткое положение. Слишком много проблем навалилось в один момент, и решение их никак не идет и не приходит. И ему, королю, остается только ждать и зависеть от других людей, которые должны помочь или же искать этих самых людей, способных заметить первых и оказать помощь и поддержку, как ему, так и Королевству в целом. Сынён входит, оглядывает присутствующих скучающим взглядом, снимает перчатки. Она приближается к королевской чете, приседает в глубоком реверансе. Намджун кивает и целует тыльную сторону руки графини в знак приветствия. Сынён поворачивается к вдовствующей королеве, делает повторный реверанс и обнимает. — Рада, что ты вернулась, — шепчет Сон. — Надеюсь, ты расскажешь настоящую причину возвышения отца Со Джемина по социальному статусу. — Конечно, — кивает вдовствующая королева. — Жду тебя в зале совещаний. Сынён уходит в прибранные покои, она не покидает их до самого обеда. Вдовствующая королева рада видеть свою дочь, но та держится холодно, отстраненно, чем еще больше доводит русалку. Они практически никогда не расставались на такое долгое время, постоянно поддерживали друг друга, были рядом. А сейчас они не виделись несколько месяцев, и графиня не идет на контакт, показывает, что ей все равно, что ее это не заботит. Но Сон хочет верить, что та на самом деле не очерствела, что просто держит маску. Хочет в это верить, но в реальности не надо даже быть тем, кто глубоко понимает людей, чтобы увидеть. Сынён не может простить в себе обиды, она здесь за информацией, за тем, что хоть как-то позволит ей стать «кем-то» при дворе, а не просто тенью своей матери. На обеде еда не лезет в горло русалки, она не может проглотить кусок баранины. Сдается на четвертом куске в попытках прожевать и переходит на вино. На третий бокал паника и тревога уходят, а алкоголь слегка затуманивает разум, даря так желаемое спокойствие. Сон настолько расслабляется, что, придя в зал совещаний, где уже собрались Намджун с Сынён, не переживает от слова «совсем». Они молчат, не смотрят друг на друга. Вдовствующая королева присаживается за стол и собирается с духом: — Нам нужна твоя помощь. Ты уже, наверное, слышала… — До меня дошли слухи об Элки и Юджин, — кивает графиня Со. — Но как это относится ко мне и моему покойному супругу? — Это я попросил вдовствующую королеву написать тебе и пригласить в замок, — встревает в разговор Намджун, собираясь выполнить свою часть уговора в полном объеме. Он виноват, он и должен взять на себя всю ответственность и решение вопроса. Хоть внутри все продолжает сжиматься от страха, раскаяния и паршивого чувства, называемого «виной». — Для начала я выслушаю, — откидывается на спинку кресла, наливая в кубок вина. — Чхве Юджин занималась одной деятельностью, которую поручил лично я, — продолжает говорить король, передавая заранее подготовленные бумаги Со Сынён, которая сразу же берет их и начинает с интересом просматривать. — Элки убила Юджин и скрылась из замка… — По твоей милости, — усмехается королева Сон. — И мы не можем ее найти, — заканчивает мысль король. — Но мне и Королевству нужно, чтобы кто-нибудь продолжил ее дело. — И если я хочу узнать, что произошло в прошлом, то должна согласиться заниматься обучением девушек из низших сословий? — усмехается Сынён. — Умно, матушка. — Это было моим предложением, — спокойно говорит Намджун, решая налить себе вина, чувствуя, что дальнейшее обсуждение будет идти довольно тяжело, а ему нужно хоть как-то сохранять спокойствие, что с каждым днем и с каждой минутой в зале совещание дается с большим трудом и кажется пыткой. Хотя пытка от палача в глубинах замка не кажется такой уж ужасной по сравнению с тем, что таится в его душе с ухода сирены из замка. — С каких пор вы спелись? — ирония и надменность так и плещут и в голове, и во взгляде Сынён. Она намеренно выводит их из себя, давит на больные места и наслаждается этим, хотя и король, и ее мать крепко держатся. — С тех пор, как Ким Элки ушла из замка, ее никто не может найти, — жестко говорит вдовствующая королева, делая акцент на имени сирены, показывая, что та важна для их человеческого мира, а не подводного, что говорит от лица бабушки короля Ноли, а не русалки королевской семьи подводного клана. — Мы занимаемся ее поисками, но нам нужна помощь. А ты как раз подходишь на эту роль. — Где вы собираетесь ее искать? — притворно смеется женщина. — Зима, снег. В лес ушла, только к Белтейну, в лучшем случае, ее тело найдут. Если она вообще жива, что вообще не факт. — Я верю, что она жива! Ким Элки обязана быть живой! — в порыве злости резко встает с кресла королева и в гневе смотрит на дочь, у которой от той прошлой себя до их ссоры не осталось ничего общего. Невооруженным взглядом видно. — Сынён, нам правда нужна твоя помощь. Намджун, расскажи ей. Король кивает, делает глоток вина и рассказывает еще одному человеку о своей «двойной игре», что хочет низвергнуть власть своего отца — короля Ким Юнхо Королевства Аурум, что все эти года подготавливал Ноли к противостоянию и выходу из подчинения южного государства. Но начать реализацию пришлось гораздо раньше, когда государство не готово. Так еще и два важных человека находятся не в замке, один из которых вообще мертв. Сынён выслушивает Намджуна, не отвечает некоторое время. Пьют в тишине вино, осознавая всю серьезность ситуации. — Я согласна, — наконец кивает Сынён, поднимая голову на мать. — Рассказывай. — Тогда появилась информация о восстании, — начинает. — Юнги вместе с вооруженной армией отправился в тот город. В замке практически никого не было. Ты тогда тоже уехала. Все думали, что восставшие не смогут пробраться в замок, но они готовили мятеж исключительно на нас. Они пробрались ночью, многих убили, кого-то изнасиловали. До меня почти добрались, но я смогла отбиться, — замолкает, переводит дыхание и продолжает: — Отец Со Джемина тоже был в замке. Он подслушал разговор восставших и выяснил, что они были посланы из Менсиса. Я убедила Юнги отказать Тан Тэхёну и выдать тебя замуж за Со Джемина, как только его отец достаточно сильно укрепится при дворе.