Don't tell the gods I left a mess I can't undo what has been done Let's run for cover What if I'm the only hero left You better fire off your gun Once and forever
Heroes Mans Zelmerlow
Неожиданно всплывшие новые подробности по делу Торина отодвинули слушание на неопределенный срок, до уточнения обстоятельств. Его юрист, Балин, уже не сомневался, что процесс они выиграют, и с Торина будут сняты все обвинения. Наступило 22 апреля. В назначенный час Фили пришел в зал суда с собранными документами, и предоставил их ответственной комиссии. Помимо него и Балина – адвоката с его стороны, в зале присутствовал и дальний родственник Торина – Даин. Несмотря на родство, между ним и двоюродным братом не прослеживалось практически никакого сходства. Даин был очень низким, приземистым стариком, с маленькими, бегающими глазками и внушительной рыжей бородой. Судьей по этому процессу был назначен Элронд. Балин говорил, что он очень жесткий и неподкупный, но всегда выносил справедливые решения. - Изучив все обстоятельства и материалы дела, - Элронд встал из-за стола, и принялся зачитывать свой вердикт, - я не вижу ни одной причины, чтобы назначить вас, - он обратился к Даину, - опекуном Кили Оукеншильда. Даин хотел что-то возразить, но Элронд поднял ладонь вверх, призывая к тишине и порядку. -Вы не принимали в его жизни никакого участия – ни до совершеннолетия, ни после. Насколько мне известно, вы ним разу не навещали его в больнице, и имеете очень поверхностное представление о том, какое ему назначено лечение. Руководствуясь, в первую очередь, интересами подопечного, мной, и моими коллегами было принято решение назначить в качестве опекуна Фили Фундина. Элронд сел на место, и зал загудел, обсуждая решение. Даин смерил Фили высокомерным взглядом, и стремительно покинул зал суда в окружении своих компаньонов и адвокатов. - Это победа, - Балин дружески похлопал его по плечу, - и Фили, в который раз поблагодарил его за оказанную помощь.***
Закончив все формальности, Фили, наконец, смог поехать в больницу, чтобы забрать Кили домой. Кили был готов к выписке: он сидел в вестибюле, полностью одетый, и ждал, когда за ним придут. - Здесь все необходимые назначения и рекомендации, - Тауриэль вручила Фили стопку распечатанных листов. – Надеюсь, больше мы с вами не увидимся, - она искренне улыбнулась ему и Кили, - но если у вас возникнут вопросы, буду рада помочь. Фили поблагодарил ее, и убирал бумаги, когда к ней неожиданно подошел Кили: - Вы извините, если со мной что не так было, - он смущенно улыбнулся. – Вы хороший врач, а я вам тут доставил хлопот… - Кили полез в карман, и вытащил оттуда камень, который когда-то делал в подарок для Леголаса. – Вот, возьмите, - он протянул его девушке. - Ну что вы, не стоило, - Тауриэль растроганно приняла подарок. – Очень красивый, спасибо! Они попрощались, и направились к выходу, где на улице их уже дожидалось такси. - Рад, что у тебя все получилось, - Кили уселся на заднем сиденье, рядом с Фили. – Ты столько всего для нас с дядей сделал, не знаю даже, чем мы сможем тебя отблагодарить. - Да брось, - Фили было приятно услышать такие слова, но после того, что было, это меньшее, что он мог для них сделать. – Пока придется пожить у нас с отцом, но в будущем… - Все в порядке, не беспокойся об этом, - улыбнулся Кили. – Я бы хотел заехать в свой старый дом, мне нужно забрать там кое-какие вещи. – Да, без проблем, - Фили назвал водителю нужный адрес.***
Кили спустился вниз, с толстой спортивной сумкой. Той самой, которую ему передал Бард в Стокгольме. - Я готов, - он бодро вышел на улицу, ни разу не обернувшись. Это место, по сути, никогда не было для него домом. Двалин встретил их как дорогих гостей, и чуть не задушил Кили в объятьях. - Садись есть, - позвал он его на кухню. – А то вон, ишь ты как похудел, скоро одни глаза останутся! Тебя там вообще, не кормили что ли? – возмутился он. Фили обрадовался наступившей передышке. Наконец-то все хорошо! Ну, почти. Торина должны будут скоро освободить из-под стражи, когда обстоятельства аварии на шахтах прояснятся. Кили выписали, его состояние заметно улучшилось. Остался последний элемент головоломки, который не давал покоя: откуда в той заброшенной хибаре взялся рисунок Кили? Фили ожидал подходящего времени, чтобы спросить, но сейчас ему не хотелось портить момент встречи. - Вы посидите тут, без меня? – спросил Фили, поднимаясь наверх. Двалин и Кили согласно кивнули, и продолжили свой разговор, как ни в чем не бывало. Со стороны они выглядели как отец и сын, и Фили был рад тому, как они общаются. Тепло и забота пойдут Кили на пользу. Фили сел за компьютером, и открыл файл с незаконченным текстом. У него остался всего один месяц, чтобы закончить роман, и предоставить рукопись в издательство. Половина была готова, а во второй части еще конь не валялся. Со всеми этими заботами и делами, на это просто не хватало времени. Фили прочел последние строчки, из того, что успел написать, и прикрыл глаза, чтобы еще раз все обдумать, погрузиться в атмосферу, прочувствовать сюжет и настроение героев. Вспомнить, что он хотел передать в своем произведении, до того, как… Он напечатал несколько предложений, а затем стер. Все, что произошло с ним, с Кили оставило отпечаток на его личности, и на творчестве. Ничего не будет как прежде. Фили достал найденный рисунок. Замятый, с оторванным уголком, он долго его рассматривает, каждую линию, каждую деталь. У него возникло ощущение, что душа Кили – такой же рисунок. Мятый и пережеванный жестокой реальностью, но все еще не растерявший своей изначальной красоты. Ему хочется сделать для Кили еще больше, подставить свое плечо, помочь пережить все это. Фили еще раз окидывает взглядом текст: без Кили ничего бы этого не было, он наверняка бы и по сей день мучился творческим ступором, и невозможностью написать ни строчки. Своими идеями и вдохновениями он обязан ему. И он принимает справедливое и верное решение – предложить тому стать соавтором, а некоторые главы изобразить в качестве комикса, на манер графических романов, которые он рисовал с Бардом. Ему плевать, что на это скажут в издательстве, если не примут, он выкрутится, и заключит контракт с другим. Фили спускается вниз, чтобы обсудить это с Кили, и видит, что они с отцом сидят за столом, над разложенной, порядком истрепанной картой. - Вот здесь и здесь, – Двалин ведет пальцем по измятому листу, - река, обычно в этих местах у рогатых пастбище. Заповедная зона, или как там оно называется, охотиться там нельзя. А вот тут… - Что делаете? – Фили прошел на кухню, принялся заваривать себе кофе. - Кили и я собираемся завтра на охоту, - Двалин оторвался от изучения карты. - Охота? – Фили удивленно вскинул брови, и ощутил укол совести: он обещал отцу совместную рыбалку, но они так до сих пор никуда и не выбрались. - Да, давай с нами, - Кили отхлебнул чай из когда-то детской кружки Фили с дятлом Вуди. – Я смотрел в интернете, завтра хорошую погоду обещают. - Быстро вы спелись, - усмехнулся Фили. – Мне надо работать, - виновато продолжил он, - и… Кили, может, ты торопишься с охотой? Мы могли бы для начала где-нибудь погулять… - Фили, меня продержали в больнице почти полтора месяца, - Кили со стоном закатил глаза. – Я вот так, - он провел ребром ладони по горлу, - нагулялся по больничным скверам, мне нормальной природы хочется, понимаешь? К тому же, со мной будет твой отец, что плохого может случиться? - Кили прав, - Двалин встал на его сторону, - отпусти его. Или ты мне не доверяешь? – он притворно нахмурился. - Ладно – ладно, - под напором этих двоих Фили сдался, и поднял руки в примеряющем жесте. – В следующий раз, обязательно пойду с вами. Они болтали на кухне до самого вечера. У Фили возникло ощущение, что Кили всегда был членом их семьи, так быстро они с отцом нашли общий язык. Уже вечером, ложась спать Фили спросил у Кили насчет соавторства. - Ты что, шутишь? – Кили недоверчиво смотрел на него, усевшись на постели по-турецки, и прижав к себе подушку. – В смысле, это серьезное произведение, не уверен, что я справлюсь… - Конечно, справишься!- поспешил заверить его Фили, усевшись напротив. – У тебя очень крутые работы, и я не хочу, чтобы иллюстратором был кто-то другой. Я покажу тебе то, что уже готово, и ты сам выберешь, что захочешь изобразить. Если ты откажешься, я пойму… -Нет, что ты, - Кили порывисто его обнял. – Я очень хочу работать вместе с тобой! Фили обнял его в ответ, он ощущает дыхание Кили у себя за ухом, и от этой близости ему отчего-то стало неловко. Он так до конца и не понял, что же к нему чувствует… - Фили? – Кили медленно отпускал его из объятий. – А… откуда это здесь? – он потянулся к стоящему рядом с кроватью столу, и взял свой собственный рисунок, который Фили забыл спрятать. – Я думал, что его потерял, - он поднял на него растерянный взгляд. Фили ничего не оставалось, кроме как рассказать правду. - Я никогда не бывал на этих дачах, - Кили сел, прислонившись спиной к стене, и подтянул колени к груди. – Дед тоже туда не ездил, кажется. Да и зачем бы он стал рыться в моих вещах? Бред какой-то, - он раздраженно поморщился. - А когда ты видел его в последний раз? – Фили расправил помятый рисунок. – После того, как забрал из Стокгольма? - Ну, я сложил все работы в папку, и потом уже здесь доделывал, - Кили задумчиво смотрел куда-то в стену. Так что пропал он уже в Кируне. Я еще несколько рисунков с тобой делал, где ты один, - он наклонился к сумке, стоящей под кроватью, - сейчас покажу. Кили вытащил папку, и, шелестя бумагами, принялся перебирать свои работы. - Я не понимаю, они же были, - Кили яростно листал стопку с работами. – Где они все? И тут до Фили дошло. Черт возьми, это же было так очевидно! Как он сразу не догадался?! - Не ищи, их там нет, - он положил руку Кили на плечо. – Кто бы это ни был, он забрал все рисунки, где изображен я. Наверняка кто-то наведывался в дом, пока ты был в больнице. - Искали настоящие камни, - кивнул Кили. – В сейфе была подделка, - пояснил он недоумевавшему Фили. – Но зачем им это? – он потряс своей папкой в воздухе. - Чтобы знать, как я выгляжу, - ответил Фили. – Я им всю малину обосрал своим расследованием, и теперь на меня точат зуб. - Выходит, - Кили поджал губы, - из-за меня ты теперь тоже в опасности. - Не переживай, - ответил Фили с уверенностью, которой не чувствовал, - полиция во всем разберется. Отец и Кили ушли чуть свет, прихватив с собой лыжи, а Двалин взял с собой свое старое, но отлично прослужившие еще его деду ружье. Фили передал отцу лекарства, и попросил, чтобы тот проследил за тем, чтобы Кили и принимал – они пробудут в лесу целый день. Сам он просидел за работой до вечера: делая правки в уже написанном, попутно собирая материал для новой главы. Двалин и Кили вернулись поздно вечером: Фили уже начал беспокоиться. - Уф, - отец сбросил рюкзак на пол, - мы, наверное, весь лес с ним обошли! Он меня по всем тропам, по всем дорогам прогнал! От опушки до самых пастбищ, туда, - он махнул рукой вверх, - к саамской общине, и дальше вниз, к реке, - он принялся снимать тяжелые сапоги с мехом. - Зато не зря! – Кили показал несколько перевязанных за лапы заячьих тушек. – Вон сколько дичи удалось подстрелить! - У Кили глаз наметанный, - усмехнулся Двалин, - ни разу не промахнулся! - Ты и из ружья умеешь стрелять? – Фили удивленно вскинул брови. Он был рад, что охота удалась, но то, что отец доверил Кили оружие…его это настораживало. - Мне твой отец показал, как надо, - беззаботно отозвался тот, расстегивая куртку. – Это не сложно, почти тоже самое, как и из лука. Остаток вечера они занимались разделкой мяса и приготовлением ужина, и уже к ночи у них получился настоящий пир. - У нас есть что отпраздновать! – отец выставил на стол пивные бутылки. – Возвращение Кили, и сегодняшнюю охоту. Они смеялись, шутили, пили пиво почти до самого утра. После всего, через что им пришлось пройти, происходящее казалось настоящей семейной идиллией. Они проспали практически до середины дня. Когда Фили спустился вниз, то застал Кили за кухонным столом, сидящего за своим ноутбуком в окружении альбомных листов и принадлежностей для рисования. - Я сейчас уберу, - он виновато улыбнулся, и принялся собирать листы в одну кучу. - Почему ты сидишь здесь? – Фили заинтересованно рассматривал наброски. – Там, наверху… - Это твое рабочее место, Фили, - Кили захлопнул крышку ноутбука. – Я не хочу мешать. Да и у меня столько материалов, мне в любом случае отдельный стол нужен. Фили сконфузился, о самом главном, он, конечно, не подумал. У себя в голове он спланировал их совместное существование, а на деле… - Я закажу себе стол из «IKEA», у них недорогая, практичная мебель, - отвлек его Кили от раздумий. - Вот еще новости, - заспанный Двалин вышел на кухню. – Никакой «IKEA» в этом доме стоять не будет! – он стукнул кружкой о раковину. – Будет тебе стол, Кили. Я сам сделаю, в лучшем виде! Прямо сегодня начну, и через пару дней будет готов. - Да что вы, не надо, - Кили смутился, - я и так тут у вас… - Никаких возражений! – замахал руками отец. – Мне будет только в радость помочь тебе, Кили. Так что, не отказывайся, не обижай старика, - притворно строгим голосом ответил Двалин, и они рассмеялись. На следующий день Двалин засел в мастерской, что находилась недалеко от дома, и принялся за работу. Фили показал Кили уже написанные главы, и тот устроился на кухне, чтобы сделать первоначальные эскизы – у них осталось мало времени, нужно скорее приниматься за дело. Сам Фили засел наверху, и долго стучал по клавишам, набирая текст, пока к середине дня не заболели глаза. Решив сделать перерыв, он спустился вниз, но на кухне никого не было. Фили подошел к столу: возле компьютера лежали разбросанные карандаши и исписанные листы, несколько схематичных изображений города и прочих локаций. В кружке с неунывающим дятлом Вуди был давно остывший чай. - Кили? – позвал Фили, выходя в гостиную, но и там было пусто. Он вернулся на второй этаж, но ни в ванной ни в туалете, ни в спальне отца Кили не оказалось. Фили чувствует нарастающее беспокойство, он берет телефон и набирает знакомый номер, но… Мобильный Кили откликается в ворохе бумаг на кухонном столе. Больше не теряя времени, Фили выскакивает на улицу. Возле дома натоптано, но он вскоре видит следы, ведущие к сараю, и направляется туда. - Кили? – он проходит внутрь хозяйственной постройки набитой разными инструментами, досками и прочими необходимыми в быту принадлежностями. Друг стоял возле банок с красками и задумчиво смотрел куда-то в стену. – Что ты здесь делаешь? Остекленевший взгляд потухших глаз, в уголках которых скопились слезы, устремился на Фили. Он что, плакал?.. - Кили, что случилось? – повторил вопрос Фили, уже мягче. - Я… я услышал шум, - он запустил пятерню в отросшие волосы. – Решил проверить, что тут происходит. Мне, наверное, показалось, - он выдавил из себя улыбку. Фили кивнул, сделав вид, что поверил в эту ложь. У Кили снова случился приступ, и он забыл, куда шел, поэтому, оказался здесь. Они с отцом слишком расслабился в этой домашней обстановке, и забыли, что Кили все еще болен. - Здесь холодно, - Фили взял его за руку, - идем домой.***
- Ну, принимай работу, - Двалин показывал Кили письменный стол, который изготовил за пару дней. Большой, с выдвижными ящиками, еще пахнущий свежим лаком, сделанный с душой и заботой. - Очень круто, спасибо! – Кили порывисто обнимает Двалина, и тот смущается от этого внезапного всплеска эмоций. – У вас золотые руки! Стол разместили у Фили в комнате, рядом с его рабочим местом, и теперь они работали сообща, как единое целое, практически целыми сутками.***
Весна все никак не хотела начинаться: за окном мело, завывал ветер, и температура стремительно опускалась ниже 20. - Этот снег тут теперь до лета будет лежать, - недовольно вздохнул Кили собирая карандаши в подставку, взглянув на бурю за окном. - Ну да, в этих местах весна всегда поздняя, а лето короткое, - Фили вышел из-за стола, и потянулся всласть. – Хватит на сегодня, давай спать. Фили проспал недолго: он не понял, что именно его разбудило, но когда открыл глаза, то понял, что Кили в комнате нет. Его постель была разобрана и пуста, а во всем доме было очень тихо. На экране мобильного отображалось время 2:40, а метель за окном так и не улеглась. Он решил, что Кили встал в туалет, или на кухню, но спустя 10 минут тот так и не появился. Гонимый беспокойством, Фили выходит из комнаты. Громоподобный храп отца слышится в коридоре, но на втором этаже Кили нет, а внизу также пусто. Сильный сквозняк распахивает входную дверь, врываясь в дом холодным ветром и вихрем снежных хлопьев. Раз дверь не заперта – значит Кили вышел на улицу. Фили выскакивает на крыльцо: мороз обжигает лицо, на улице плохо видно из-за метущего снега. Он видит следы босых ног, что уже начинали исчезать под снегопадом, ведущие в сторону проезжей дороги. О нет. Фили быстро пересекает расстояние от дома до калитки, и выходит на тротуар. Вокруг пусто, нет ни одной припаркованной машины, в соседних домах не горел свет, все давно спали. Холод забирается под одежду, заставляет внутренности заходится, тело покрылось гусиной кожей. Пройдя пару метров вперед, Фили замечает стоящего возле фонарного столба Кили. Ветер треплет его темные волосы, на домашнюю кофту и штаны налип снег, похоже, он находится там уже давно. В желтоватом свете фонаря все кажется каким-то фантастическим, нереальным, будто кадром из какого-то фильма ужасов. - Кили! – Фили подбегает к нему, и хватает за окоченевшую руку. – Почему ты здесь?! - Он порывисто обнимает его, но тот не реагирует. – Что случилось? – Фили заглядывает ему в лицо, надеясь прочитать там ответ на свой вопрос, но тот лишь что-то бормочет посиневшими от холода губами, и показывает пальцем на противоположную сторону улицы. Фили повернулся, но ничего особенного там не увидел: такой же фонарный столб, пожарный гидрант, стремительно исчезающий под слоем снега, почтовый ящик… - Там ничего нет,- Фили потянул его за собой. – Идем домой, а то простудишься. Дом обдает их теплом, Фили запирает дверь на все замки, и прячет ключи под шапкой отца. Не бог весть, какие меры, но раз история повторяется во второй раз, с этим нужно что-то делать. Завтра он расскажет об этом отцу, и они вместе что-нибудь решат. - Зачем ты вышел на улицу? - повторил свой вопрос Фили, когда Кили сидел на постели, завернувшись в одеяло, и пил горячий чай. - Там был кто-то, - Кили сидел, опустив взгляд в чашку. – Мне показалось, что кто-то следит за домом. Я видел в окно какого-то человека… - Почему не разбудил меня? – Фили прислонился спиной к столу, и выжидающе сложил руки на груди. – Это могло быть опасно. - Прости, я об этом не подумал, - Кили поставил чашку на стол, к нему возвращался нормальный, здоровый цвет лица. – Наверное, обычный прохожий, просто шел мимо. Фили чувствует какую-то недосказанность, Кили что-то хотел скрыть, и он не понимал, что именно, что за чертовщина происходит у них в доме?.. - Ложись спать, - Фили убрал посуду. – Утром поговорим. Кили с головой укутался в одеяло, и отвернулся лицом к стене. Весь следующий день у Фили болела голова, дела не шли, не было сил за что-либо браться. Кили будто нарочно избегал его: допоздна провалялся в постели, не выходил на кухню, старался не сталкиваться с ним на общей территории в доме. Фили не хотел ругаться с Кили, и портить едва наладившиеся отношения, но его поведение злило и выводило из себя. Они же взрослые люди! А Кили ведет себя как ребенок, скрывающийся от проблем. Он сидел в одиночестве в гостиной. Отец говорил с матерью по телефону, Фили слышал смех и веселый голос Двалина. Хоть у кого-то все хорошо. На город медленно опускались сумерки: алая кромка заката окрашивала облака в разные оттенки красного, тьма постепенно сгущалась. Фили решил подняться наверх, чтобы наконец, поговорить с Кили, когда услышал , что к дому подъехала машина. Странно, они ведь никого не ждали… Может, это к отцу? Фили присел на ступенях, чтобы посмотреть в окно гостиной, кто там. Раздался звонок в дверь. - Фили, это к тебе? – спросил отец выйдя в коридор, чтобы впустить гостя. За окном стояла черная машина, отсюда не видно, какой марки. Вроде не из полиции… …Соседи соседи видели большую черную машину, отъезжавшую от дома Бэггинса… Фили почувствовал, как у него внутри все похолодело. - Стой, отец, не открывай! – крикнул он, но слишком поздно. Раздался щелчок замка, и Двалин удивленно застыл на пороге. - Мужик, тебе чего? – спросил он у возвышавшегося над ним незнакомца. В следующую секунду отец сдавленно охнул и упал, как подкошенный. Фили увидел, как на боку у него стало расползаться алое пятно. Его захватывает ужас: нужно что-то делать, двигаться, звонить в полицию. Он отступал по ступенькам вверх, хлопал себя по карманам, но слишком поздно понял, что забыл свой мобильный среди диванных подушек внизу. Незнакомец подошел к лестнице, поднял голову вверх, и Фили подумал, что никогда в жизни не видел такого страшного лица: мертвенно бледного, с глубокими бороздами шрамов, и горящим нездоровым огнем взглядом. Он сделал первый шаг по ступенькам, в его руке большой нож с длинным лезвием, с которого капала кровь. Кровь его отца… Инстинкт самосохранения, наконец, возобладал, заставил идти Фили вверх по ступенькам, и вскоре он забежал в их с Кили комнату. - Кили! Быстрее, звони в полицию! – Фили искал, чем забаррикадировать дверь, когда заметил, что Кили в комнате нет. Окно было нараспашку, задувая в комнату ледяной воздух, играя с занавесками, Фили подошел к нему, чтобы выглянуть наружу. Он что, сбежал?... Стоило немного склониться над подоконником, как затылок прошила острая боль, его чем-то ударили сзади. Фили осел на пол, сознание медленно ускользало. Последнее, что он видел перед собой, прежде чем отключиться – это безумная улыбка со сколотым верхним зубом.***
Фили медленно открыл глаза. В висках стучало от боли, язык плохо ворочался, перед глазами все плыло. Он повернул голову, и затылок тут же отозвался ноющей болью. Кругом темно, холодно, ничего не видно… Он крепко зажмуривается, и наконец, несмотря на боль, зрение сфокусировалось. Сквозь щели в стенах проникал холодный, голубоватый свет луны, вокруг разбросана солома и опилки, пахло навозом и сеном. Он находится в сарае или амбаре, что-то вроде того. В довершение ко всему у него заклеен скотчем рот, и руки примотаны липкой лентой к какой-то деревянной балке, упирающейся в потолок. Похоже, убийца Бэггинса добрался и до него. Фили уже не сомневался, что верзила напавший на Двалина – тот самый человек, который скрывался в гостевом доме в районе Мальмбергет. Фили вспомнил о раненом отце: что с ним? Смог ли он позвать на помощь, или… Нет! Фили даже боялся об этом подумать. Он попробовал пошевелить руками, разорвать путы, но бесполезно. Интересно, что с Кили? Возможно, его не поймали, и он действительно убежал тогда? Он вспомнил момент перед тем, как отключиться: он видел Кили, или это была галлюцинация? Но… если тот и вправду его ударил, значит ли это, что убийца Бэггинса и Кили с самого начала были на одной стороне? Фили попробовал встать, и тут же сел обратно: он слишком надежно приклеен к этой балке, что и с места не сдвинешься. В отчаянной злобе на собственное бессилие он бьет пяткой об пол. Стук эхом разнесся по сараю, и вскоре все звуки стихли. - Значит, уже пришел в себя, - насмешливый незнакомый голос. Фили повернул голову на звук, и тут же сощурился от внезапно включившегося света, под потолком зажглась желтоватая лампочка. Когда глаза привыкли, он увидел, что к нему подошел Трандуил: в дорогом пальто с оторочкой из меха, окутанный шлейфом одеколона, в блестящих, лаковых сапогах - настоящий принц, которого каким-то образом занесло в эту дыру. Фили хочет разразиться ругательствами и проклятьями, но так как у него заклеен рот, выходит только бессвязное мычание. - Ну-ну, какие мы свирепые, - усмехнулся Трандуил, и Фили увидел, что в жизни он с сыном еще больше похожи друг на друга. Внешний вид, манера речи, почти одно лицо. Не удивительно, что Кили их перепутал. - Посмотрите, я Фили Фундин, - Трандуил взял его за подбородок ладонью в кожаной перчатке, и развернул к себе. – Я здесь самый умный, я нахожу секреты, - продолжил он глумливым голосом, - и я не понимаю, когда нужно остановиться! – надменное лицо Трандуила перечеркнула злоба, и он наотмашь ударил Фили по лицу. - Признаюсь, я долго терпел, пока ты ставил мне палки в колеса. Но из-за тебя я лишился своего помощника, этот Бэггинс чуть было не развязал свой язык, после твоего визита, - он снова его ударил. Голова запрокинулась вверх от удара, в носу жгло, теплая струйка крови стала стекать по подбородку. - Даже это недоразумение, Кили, и то оказался умнее тебя, - Трандуил не скрывал своего разочарования. – Играл с тобой, как с марионеткой, дергал за ниточки, - он растопырил пальцы, изображая, будто управляет куклой, - а как запахло жареным, бросил тебя, как надоевшую игрушку, и сбежал. Фили стиснул зубы, в ушах шумело от ярости. Если бы у него не были связаны руки, он бы придушил этого холеного ублюдка. - И нечего на меня так смотреть, - невинным голосом продолжил Трандуил. – Я ведь хотел все решить по-хорошему, предлагал этому жалкому мальчишке заключить сделку. Камни в обмен на твою никчемную жизнь. Но время для раздумий вышло, мы не можем больше ждать, - он с сожалением вздохнул. Фили хотелось закричать, что все это ложь, что Трандуил ошибается: Кили никогда бы не пошел на сделку с убийцей своей семьи! - Ты, конечно, хочешь поспорить со мной, сказать, что я не прав, - Трандуил хмыкнул, предвидя реакцию. – Мой сын когда-то тоже так заблуждался, защищая эту неадекватную тварь. Думаю, ты в курсе, чем это для него закончилось: 2 года реабилитации в ожоговом центре, - лицо Трандуила вновь ожесточилось. – Тебе стоит быть благодарным мне за то, что я открываю тебе правду, и показываю истинное лицо этого чудовища, - он отошел от Фили и прислонился спиной к грубо сколоченному из нескольких досок столу. – Никто не может упрекнуть меня в отсутствии милосердия, - он сложил руки на груди. – Поэтому, я дам тебе шанс выйти отсюда живым: просто расскажи, где спрятаны настоящие камни, и мы тебя отпустим. У тебя есть 15 минут, чтобы подумать, иначе, - в его руках блеснул скальпель, - нам придется резать тебя ножом. Трандуил развернулся на каблуках и направился к выходу. От его резких шагов поднялся ворох опилок, который полетел Фили в лицо. Фили старался унять злость, и сосредоточиться на главном: выбраться отсюда. Он не поверил ни единому слову, Трандуил нарочно пытался его одурачить, заставить сомневаться в Кили. Он выпрямился, и огляделся – свет оставался включенным, и теперь была возможность оценить обстановку. Сарай оказался хлевом для скота: ритмично расположенные стойла, разделенные перегородками, но животных нигде не было, все они были пусты. Извернувшись под немыслимым углом, он смог приподняться, и увидеть, что находилось на столе: бумажные обрывки, деревяшки, куски веревки, грязная тарелка, служившая пепельницей… Фили сел: ему нужно разрезать путы как можно быстрее, но ничего подходящего поблизости не было. Голова раскалывалась от боли и не хотела соображать, положение казалось просто безвыходным. Если только… Он вытянулся на полу, на сколько это возможно, и со всей силы ударил ногой по столу. Тот зашатался, но устоял, бумажки и прочий мусор посыпались на пол. Фили прислушался, но на шум никто не пришел, и он ударил по столу еще раз. Грязная тарелка проехалась по столешнице, упала и разбилась. Фили подтянул к себе ногой осколок, очертаниями напоминавший треугольник. Извиваясь и изворачиваясь как змей-уроборос, ему удалось подцепить его пальцами, и взять в завязанные сзади ладони. Острые края царапали руки до крови, осколок норовил выскользнуть, но Фили пытался изо всех сил удержать его пальцами, и разрезать скотч. Наконец, лента поддалась, и стало немного легче, Фили принялся разводить руки в стороны, пока не смог высвободить одну, а вслед за ней и вторую. Запястья саднило, ладони покрывала сеть порезов, но зато он был свободен! Он резким движением сорвал скотч с лица. Пересохшие губы кровоточили, во рту был вкус собственной крови и клея, но сейчас это беспокоило его меньше всего. Голова кружилась, Фили поднялся, и, опираясь о стену, вышел на улицу. Луна светила ярко, снег вокруг казался серебристо-синим. Он не сразу понял, где находится: вокруг такие же крытые загоны для скота, немного впереди, на холме стоял двухэтажный дом, с припаркованным возле него черным автомобилем. Босые ноги тут же коченеют от холода, Фили оглядывается, чтобы найти дорогу, кругом только хозяйственные постройки, и дом Трандуила. Пройдя немного вперед он видит огороженный деревянным забором загон, за котором перетаптывались и фыркали … олени! Теперь все встало на свои места: он на территории местной саамской общины. Загон огромный, там не меньше 50 животных, но они не спали, их движение, и стук копыт создавало монотонный гул. За загоном виднелся лес, и вся прилегающая к загону территория огорожена сеткой. Идти через лес одному ночью, да еще и раздетому равносильно самоубийству, но, похоже, у него не осталось выбора… Внезапно за спиной послышалось рычание: Фили обернулся, и увидел огромную лохматую псину, со вставшей дыбом шерстью на загривке, оскалившую острые клыки. Пес защищал стадо, а Фили подошел к нему слишком близко. Фили застыл, думая, как успокоить собаку: банальная фраза «хороший песик», тут явно не сработает. Вот уж точно говорят, что беда не приходит одна!.. Он пятится спиной к стене одного из сараев, чуть оступился, и пес, восприняв резкое движение, как угрозу, стремительно набросился на него, и вцепился в руку. Фили ощутил, как острые зубы проткнули кожу, и плотно сомкнулись вокруг кости, он вскрикнул, и упал на землю, его сопротивление раззадоривало пса, и он вгрызался в плоть еще сильнее. Ему кажется, что вся боль сейчас сосредоточилась там, в руке, ему тяжело дышать, собака придавливала его своим весом. Фили думал, что это конец, и скоро разъяренная псина вцепится ему в глотку. Неожиданно зверь разжал челюсти и заскулил. Раздался свист, пес упал на бок, тяжело дыша и вывалив язык из пасти. Его тело свело судорогой, и он затих. Фили медленно сел, стараясь не смотреть на то, во что превратилась его правая рука, от запаха крови к горлу подкатывала тошнота, по всему телу разливалась мучительная боль. Он не понимал, что его спасло, почему вдруг яростная тварь отпустила его? Фили перевел взгляд на собаку: из брюха у нее торчала стрела, а вторая пронзила ей голову. Снег медленно окрашивался алым от крови Фили и мертвой собаки. Олени взволнованно носились по загону, животные чувствовали опасность, инстинкты велели им бежать, но их сдерживала возведенная человеком клетка. Резня наверняка привлекла внимание Трандуила, и скоро он будет здесь… - Эй, ты как? – раздался над ухом знакомый голос. Фили повернулся, не в силах поверить: рядом с ним стоял Кили. В пальто нараспашку, с луком за плечами, он походил на древнего война – ассасина. - Ты… ты откуда здесь? – у Фили кружится голова, происходящее все больше и больше становилось каким-то безумием. Кили закинул здоровую руку Фили себе на плечо, и помог встать. - Не разговаривай, ты потерял много крови, - Фили не узнавал в этом переполненном олимпийским спокойствием Кили. Он отводит его к сараю, и Фили усаживается на землю, прислонившись спиной к стене. Слышится рев мотора: машина отъехала с холма, и вскоре остановилась недалеко от загона с перепуганными оленями, ослепляя лучами фар. - Смотрите, кто объявился, - голос Трандуила звучал излишне весело на фоне сложившейся ситуации, - хлопнула дверца, и из машины вслед за ним вышел бугай, напавший на Двалина. – Решил все-таки спасти своего дружка? Надеюсь, ты принес камни? Спасти… камни… Так значит, Трандуил не лгал, и сделка, о которой он рассказывал, это правда?!.. - Ни о чем не беспокойся, Фили, - Кили оторвал край своей футболки, и обматывал раненую руку Фили, пытаясь остановить кровь. – Мне поверили тогда, поверят и сейчас, - на лице не было никаких эмоций, только холодная решимость. Он встал с колен, и повернулся лицом к Трандуилу. До Фили медленно доходил смысл сказанных Кили слов. Что все это значит?! Он что, все это время был приманкой?.. Друг поставил на кон его собственную жизнь ради этой мести?! - Ты ничего не получишь, - Кили повесил лук за спину. – Ни камни, ни «Эребор». Я отправлю тебя прямиком в ад. - Ты пришел сюда с этой игрушкой? – спутник Трандуила указал на лук. – Да ты еще более сумасшедший, чем я думал, - он мерзко расхохотался. – Только ради этого зрелища стоило оставить тебя в живых, тогда, 20 лет назад! Гони сюда камни, придурок, - злобно прорычал он, - или я снесу башку этому ублюдку, - незнакомец вытащил из кармана куртки пистолет и нацелил его на Фили. - Тронешь его, и никогда не узнаешь где они, - спокойно отозвался Кили. –Так что, эту пушку можешь засунуть себе в задницу. Фили не понимал, чего Кили добивался. Верзила прав: прийти сюда с луком против вооруженного до зубов бандита – это же просто смешно! - Время вышло, мальчик, - Трандуил прислонился бедром к капоту машины. – Вы не уйдете отсюда живыми, поэтому лучше отдай мне камни, и возможно, я пощажу твоего дядю. - Лучшее, что я мог сделать для своего дяди – это покончить с собой, - Кили вытащил из внутреннего кармана пальто сигареты и закурил. – Тогда бы ему не пришлось расплачиваться за мои ошибки. - Как трогательно, - хмыкнул Трандуил, с гадкой улыбкой на лице. – Раз уж задержался на этом свете, сделай милость, не допускай еще одну ошибку, и отдай мне камни! – он уже начал терять терпение. - А то что? Ну, что ты еще мне сделаешь? – Кили выдохнул дым. – Ты убил моих родителей, моего деда, посадил моего дядю в тюрьму, но и этого тебе показалось мало, и ты отравил его там! Так что, не надо ломать передо мной комедию, - голос Кили стал еще жестче. - Я в курсе твоих фокусов, мой дядя мертв, и как бы ты не пытался это скрыть, меня поставили в известность сразу же. И торговаться со мной за его жизнь… - он затянулся. – Ты еще больший идиот, чем я! Фили изо всех сил старался не потерять сознание, и уловить смысл происходящего. Торин мертв? Этого не может быть!.. Ему бы непременно сообщили об этом! И тут он понял, что никто ни о чем ему бы не сообщил. Торин родственник Кили, а не его. Все просто. Кили ему об этом не рассказывал. Фили вспомнил, момент, когда застал Кили посреди их сарая в доме. У него было такое выражение лица… В тот день все и случилось. Трандуил раздраженно поморщился от того что попал впросак, но тут же принял свой обычный, насмешливый вид: - Признаю, что с твоим дядей вышла осечка, но тебе еще есть что терять. Не ради ли этого драгоценного парня ты примчался сюда? А я ведь предлагал тебе равноценный обмен, но ты не согласился. Теперь пожинай плоды своей глупости. Если ты не передашь мне камни, то его – Трандуил указал на Фили, - мы будет отправлять его отцу по частям, ты этого хочешь? Фили вновь вспомнил о своем несчастном отце. Все ли с ним в порядке, пришел ли кто-нибудь ему на помощь? Шансы на спасение у них невелики, и он жалел, что редко говорил Двалину, как сильно он ему дорог. - Фили стал моей семьей, - Кили медленно вытащил из-за спины стрелу. – А ты причинил боль этой семье, и не надейся отбрехаться от меня своими угрозами, - он чиркнул зажигалкой, и наконечник стрелы вспыхнул как маленький факел. - Ты всерьез думаешь достать меня с помощью этого? – усмехнулся Трандуил. – Тебе ни за что не подобраться ко мне, неужели, за столько лет ты этого так и не понял? Я всегда буду на шаг впереди, и не попадусь ни в одну твою ловушку. - А ты уже там, где мне нужно, - Кили выхватил из-за спины лук, и натянул тетиву. – Мы с тобой в одном капкане, и прямо сейчас он захлопнулся, ты больше не сбежишь! – он отпустил стрелу, она со свистом, яркой вспышкой пронеслась мимо Трандуила и вонзилась в сложенные возле загона ящики, которые тут же начал лизать огонь. Олени беспокойно заметались вдоль деревянных балок. - И что это было? – Трандуил выгнул бровь. – Азог, кончай с ними, - отдал он приказ своему головорезу. Тот нацелил пистолет на Кили, но не успел спустить курок, как раздался хлопок, и в небе заполыхало багряное зарево. Фейерверки? Но откуда? Фили не мог поверить своим глазам: разноцветные снопы искр взмывали в небо из места, куда попала стрела Кили, и озаряли все вокруг грохотом и яркими залпами. Олени метались по загону в страхе, натыкались друг на друга, они издавали странные, утробные звуки похожие на стоны, едва различимые из-за взрывов. Пока Трандуил и Азог отвлеклись на внезапный салют, Кили нацелился на загон, и выпустил две стрелы разом. Стрелы вонзились в дверцу, место, где были дверные петли, разбив его в щепки. Нескольких ударов копыт обезумевших от страха оленей хватило, чтобы выбить ее, и все стадо неуправляемым потоком хлынуло наружу, сметая все на своем пути. Фили казалось, что происходящее вокруг – сон, а он никак не может проснуться. Над головой взрывались и бабахали фейерверки, олени живой волной неслись на машину его похитителей сбивая с ног Азога, пытавшегося отстреливаться, и Трандуила. Их крики больше не были слышны на фоне взрывов и грохота копыт: обезумевшие звери затоптали их заживо, и продолжали метаться между сараями и загоном в поисках спасения. Как… Кили удалось провернуть такое? Фили смотрел на друга, который наслаждался царившим вокруг хаосом. В цвете искр салюта он выглядел демонически, настоящий дьявол. Фейерверки… лук… это все было спланировано с самого начала. Фили осознал, что все это время был лишь средством, орудием мести в руках Кили. Та поездка в Стокгольм… НЕТ! Еще до нее, Кили стал общаться с ним в фейсбуке лишь по тому, что Фили стал пропуском, ключом, возможностью подготовиться к своему возмездию. В Стокгольме Бард передал ему лук и стрелы, вот для чего была эта встреча. Блокнот, записки, все это было сделано для того, чтобы Фили заинтересовался его прошлым, и сам того не ведая помог расправиться с Трандуилом. Кили водил за нос их всех, обвел вокруг пальца. Лишь Арагорн видел его истинную суть, и он предупреждал его об этом, но разве Фили послушал! Переехав к ним с Двалином, он попросил отца показать ему тропы, ведущие через лес сюда, к саамской общине, под предлогом охоты. По ним, он помощью сообщника переправил сюда петарды. Это был Бард, вне всяких сомнений, кому еще Кили мог доверять? Все это происходило прямо у него перед носом, но он был ослеплен образом жертвы, которую Кили так убедительно играл, что не заметил этого. Кили с легкостью отвлек Двалина подбросив идею работы над столом, пользовался моментом, когда Фили был занят над книгой… Тогда, ночью, он встречался с Трандуилом, ведь так?.. И он набросился на него сзади, когда в их дом ворвался Азог, чтобы Фили не мог сбежать, и испортить продуманную стратегию… Фили понимал, что впустил в свой дом настоящего монстра. Монстра, который убедил их в том, что он не существует. В груди тупая ноющая боль, Фили корит себя за ошибку, он чувствует себя обманутым, ему так обидно за себя, за отца, который так искренне переживал за Кили. Кругом стоял грохот от взрыва фейерверков и топота копыт оленей. Фили встал, ноги еле держали, но он должен сказать об этом: . - Ты все это время лгал, использовал меня, чтобы добиться этого? – он старался перекричать шум, его тело изнывало от боли, а сердце от такого жестокого предательства. - Прости, что у нас так вышло, - Кили подошел к нему, и бросил на снег свой лук. – Я благодарен тебе и твоему отцу за все, что вы для меня сделали. Настоящие камни в доме у деда, в голове этого проклятого лося. Делай с ними что хочешь, они теперь твои… Почему он так говорит?.. Почему это звучит как прощание?.. …когда приедет полиция, скажи им, что во всем виноват я. И вот еще что, - Кили положил ладони ему на плечи, и запечатлел на его губах поцелуй, быстрый и мимолетный, Фили даже не успел его толком прочувствовать. – Обязательно допиши свою книгу, - над головой взорвался ворох золотистых брызг, и Кили улыбается своей самой искренней, и ослепительной улыбкой, и медленно отходит от него. - Нет, Кили, стой! – Фили упал на четвереньки, он хочет удержать его, остановить, но у него не хватает сил на то, чтобы встать. Глядя на удаляющийся силуэт Кили, Фили понимает, что сейчас он потерял не монстра, а своего единственного друга, благодаря которому, он все еще жив. Кили идет в сторону загонов, раскинув руки в стороны. Ветер треплет полы его пальто, свет фар от машины Трандуила ярко освещает его фигуру, превращаясь в какой-то мистический ореол, сверху сыплются искры от разноцветных залпов. Ангел в свете фар. И прямо на глазах Фили, ангел в свете фар исчезает за стеной мечущихся перепуганных салютом оленей.***
На маленьком городском кладбище тихо и безлюдно. Пять могильных камней стояли в ряд, холодных, покрытых влагой от недавно прошедшего дождя. Весна в Кируне наконец началась: снег постепенно стаивал, уступав место сырой земле с едва пробивавшейся травой. - Они сказали, - Фили прочистил горло, и обратился к камню, где было написано «Кили», - что даже если бы ты выжил, то от полученных травм все равно бы не смог оправиться, и лежал бы овощем на больничной койке, с трубками по всему телу. Даже не знаю, должно ли это меня утешить… - он вздохнул. – Я много думал о случившемся, и понимаю, что ты бы не отступился от своего, даже если бы мне доверился, и рассказал всю правду с самого начала. Но даже, если бы все трещины между нами пришлось бы соединить ложью, я все равно предпочел бы, чтобы ты оставался жив, - Фили замолчал, собираясь с духом, будто разговаривал сейчас не с могильным камнем, а с живым человеком. - Я понимаю твое желание умереть, после всего, что случилось с тобой, твоей семьей, - Фили приложил ладонь к холодной гранитной плите, - но черт возьми, оставлять меня одного, после того как я тебя с таким трудом отыскал!.. Рассуждение законченного эгоиста, скажешь ты, но… Я… я скучаю по тебе, Кили! – слезы против воли потекли по щекам. Он промолчал несколько минут, а потом обратился к плите, под которой покоился Торин: - Бофур такую шумиху устроил, и добился, чтобы Саурона сняли с должности и привлекли к суду за связи с Трандуилом и пособничество в его преступлениях. Это он стоял за тем, чтобы вас… - он неловко промолчал. – Бофур и его ребята из ОЗУЛ раскрыли целую сеть продажных полицейских, настоящий заговор! Об этом все газеты писали… Эребором сейчас управляет Балин, и у них намечается слияние с «Морией». Ваш бизнес в надежных руках. Камни…- Фили вновь обратился к Кили. – От них было столько горя, что я не знал, как лучше ими распорядиться. Поэтому, я пожертвовал их в фонд психологической помощи, который основал профессор Гендальф. Мне кажется, он до сих пор переживает, что не смог спасти тебя… Бард согласился стать моим иллюстратором, и сейчас мы вместе доделываем последнюю часть, чтобы сдать работу в издательство. Леголас объявил об уходе со сцены, они с Гимли переезжают в Америку, чтобы начать новую жизнь… Кстати, - Фили повернулся к надгробию Фрерина и Дис, - моя мама тоже приехала сюда, узнав о ранении отца. Она скоро придет навестить вас. Отцу уже лучше, его скоро выпишут из больницы. Ты знаешь, - он опять повернулся к Кили, - немного не вовремя, но я вспомнил, что у меня нет с тобой ни одной фотографии. Мы столько времени пробыли вместе, и я все думал, что успеется, и вот, - Фили сглатывает ком в горле, - не успел. Я отдал Барду твои рисунки, они понадобятся ему для дальнейшей работы, но вот этот, - Фили вытащил измятый лист из нагрудного кармана, - я оставил на память о тебе. Два брата-гнома с пивными кружками смотрели на Фили с помятого листа. - Следящую историю я напишу о нас с тобой, и на обложке будет этот рисунок. Бард не против, а ты? Со стороны «Синих гор» подул теплый ветер, и погладил Фили по щеке. Он улыбнулся, убрал рисунок, и медленно побрел прочь кладбища. Это означало «да».