Слишком поздно

      Шум воды из крана гулко отражался от стен ванной комнаты. Он казался необычайно громким, заглушающим собственные мысли. Точнее говоря, единственную мысль, которая с каждым днём всё больше походила на выход. Но верный ли? Были и другие идеи, более разумные, но они не лезли в голову столь навязчиво.       Зажимая рот рукой, Сакума сидел на краю ванны. Сквозь пальцы на белую плитку падали красные лепестки. Раздражающе красивое сочетание. С каких пор оно кажется ему привлекательным — Сакума не знал. Ему будто всегда оно нравилось. А, может, так оно и было.       Джироу выключил воду и выкинул лепестки в урну — нужно будет избавиться от пакета до прихода мамы. Она очень любила волноваться и переживала, буквально, по каждому поводу. Это она ломала пальцы, когда сын начал играть в футбол в «Тейкоку». Это она закрывала глаза ладонями и тяжело вздыхала на каждом матче, который видела по телевизору или со стадиона. И это она до ужаса боялась травм и крови.       Поэтому Джироу ужасно хотел скрыть от неё болезнь. Ему было даже страшно представить, каково ей будет, когда она узнает. Парень в мыслях особенно подчеркнул слово «когда».       Погружённый в тягостные мысли юноша не сразу услышал телефонный звонок.       — Ты дома?       Джироу, не веря своим ушам и с трудом подавляя очередной приступ кашля, сильнее сжал в руке сотовый и что-то невнятно прохрипел в ответ.       — Открой дверь.       В ванной снова стало тихо, лишь сдавленное дыхание изредка её нарушало. Засунув телефон в карман, Сакума с тоской посмотрел на своё отражение. Не лучший вид для встреч. Но он ведь уже сказал, что находится дома, поэтому, отперев дверь в ванную, Джироу направился открывать входную дверь. Он молча пропустил гостя в дом, выдавливая из себя слова приветствия и улыбку.       — Зачем ты пришёл?       — Хотел поговорить. Я не вовремя?       Сказав это юноша вопросительно посмотрел на Сакуму и уже нащупал за спиной дверную ручку, как Джироу быстро схватил его за предплечье обеими руками, пытаясь удержать. Он знал, что хватило бы и одного лишь слова. И знал, что до безумия ждал подобной возможности — возможности прикоснуться. Заметив взволнованный и удивлённый взгляд, Сакума поспешно отпустил чужую руку и опустил голову.       — Подожди. Не уходи, Кидоу. М-может, будешь чай?       Юуто в ответ лишь кивнул. Он был удивлён поведением Джироу. Неужели Каземару и Генда имели ввиду именно это?       — Чёрный, зелёный? — спросил Сакума, даже несмотря на то, что заранее знал ответ. На мгновение показалось, что всё так, как было раньше, когда они ещё играли за одну школу. После ухода Кидоу в «Раймон», а потом и в «Сейшо» они стали общаться значительно реже. Стало пусто без этих разговоров. И только по уходу Юуто из «Тейкоку» Сакума осознал, как нуждается в его компании. Тогда и понял, что влюблён. Тогда-то и узнал о болезни, симптомы которой в последнее время стали проявляться всё чаще.       — Сакума, всё нормально? — окликнул юношу Юуто, подходя к нему и забирая из рук чайник. Горячая вода перелилась через край чашки и капала со столешницы на пол.       — Да, я просто задумался.       Джироу взглянул на результат погружения в воспоминания и, поспешно взяв тряпку, принялся устранять небольшое бедствие.       — Ты какой-то рассеянный. Говорят, в последнее время это довольно частое явление, — перенеся чашки на стол, произнёс Кидоу.       — Генда и Каземару нажаловались?       — Они беспокоятся о тебе.       — Да. Особенно Каземару. Из-за меня ведь могут сорваться его планы и план Кагеямы.       — Так ты специально? — хищно улыбнувшись, спросил Юуто. — Интересный, конечно, способ. Но ты перебарщиваешь. Да и ты, вижу, не слишком хорошего мнения о Каземару. Он не так плох.       Кидоу снова сел за стол и, оперевшись о столешницу локтями, задумчиво посмотрел в окно. Эта игра. Нет. Этот протест был странным. Совершенно не в духе Сакумы. Он бы не заставлял команду беспокоиться о нём, пытаясь избавиться от тренера. Цельная картина никак не складывалась, не хватало чего-то важного. А что если это вовсе не протест?       — Я был о нём лучшего мнения, пока он не стал безропотно подчиняться Кагеяме. Ты не думаешь, что это странно? — Сакума решил перевести стрелки на игрока своей команды, пытаясь избежать обсуждения неприятной для него самого темы.       — Думаю, он знает, что делает.       Спокойный голос, сосредоточенный взгляд, устремлённый куда-то вдаль, и силуэт, освещенный заходящими лучами солнца. Всё было так знакомо. На Кидоу даже та же одежда. Сакума медленно подошёл к столу и сел напротив Юуто. Он опустил голову и, глядя на собственное отражение в чашке, спросил:       — А как твоя жизнь? Как тебе школа?       Джироу не решился напрямую задать интересующий его вопрос, потому решил начать издалека. Украдкой глядя на собеседника, он внимательно слушал его сдержанный и немногословный рассказ. Этого было вполне достаточно. И снова на долю секунды ему показалось, что всё, как раньше. Но лишь до тех пор, пока Кидоу не упомянул название академии, в которой учился теперь. Пара слов, и от этого невесомого счастья, пронизывающего воздух в доме, не осталось и следа. Улыбка сошла с лица Джироу. Он снова посмотрел на маленького себя в чашке и поджал губы.       Повисла какая-то тяжёлая тишина. Настолько, что она казалась невыносимой. Такого раньше не бывало. Они часто раньше молчали, но та тишина была приятной — её не хотелось нарушать. Сейчас же хотелось сказать хоть что-то, лишь бы продолжился разговор, или вскрикнуть, издать хоть какой-то звук — это вполне могло избавить от давящей атмосферы, пусть и не на долго. Но в голове была лишь одна тема — та, которая мучила парня после ухода Юуто из академии.       — Кидоу, я ещё спросить хотел… — предложение Сакума не закончил — закашлялся и поспешил удалиться. Он запер дверь ванной и, задыхаясь от кашля, склонился над раковиной. Белоснежную эмаль снова покрыли алые лепестки. Снова та же картина: красный на белом. Это смотрелось прекрасно, но успело уже порядком надоесть. Красный повсюду: под подушкой, в мусорном пакете, между страницами книг, словно закладки.       Шум воды из краны гулко отражался от стен ванной комнаты. Он казался необычайно громким, заглушающим собственные мысли. Лепестки, кружась, плавали и забивали сливное отверстие. Это было крайне похоже на то, что чувствовал Джироу. Он так же тяжело дышал, как вода просачивалась сквозь толщу лепестков. Они только казались тонкими, нежными и беззащитными, но они способны убить. Они убивали его каждый день, каждую секунду.       Сквозь шум воды донёсся стук и как будто далёкий голос. Именно он привёл юношу в чувства. Сакума поспешно выключил воду и, собрав лепестки бегонии, поспешно выбросил их. Он подошёл к двери и замер, коснувшись дверной ручки. Джироу прислонился лбом к холодному дереву и рвано втянул воздух ртом.       — Спаси меня… — одними губами прошептал юноша, вытирая с щеки влажную дорожку.       Собственное имя, доносящееся из-за двери, и глухой стук напоминали о присутствии Кидоу в доме. Хотелось спрятаться, чтобы никто ничего не узнал. А ведь Юуто так близко, он вполне мог всё понять. Но ведь нельзя сидеть здесь вечно. Сакума открыл дверь и тут же столкнулся взглядом с Кидоу.       — Сакума, да что с тобой происходит?       — Всё нормально.       — Почему же ты убежал?       — Не беспокойся, я просто немного простыл. Кидоу, — Джироу положил руку товарищу на плечо, — пожалуйста, не надо. Это лишнее. Я в норме.       Сказав это, Сакума вернулся на кухню и сел за стол. Он держал в руках тёплую кружку и смотрел на тёмную жидкость, словно любуясь.       — И что же ты подхватил?       — Это просто простуда. Никому из «Тейкоку» ни слова. Я в порядке.       — Не похоже, — тяжело вздохнул Юуто, садясь напротив. В слова Джироу верилось слабо. Было в них что-то подозрительное, но Кидоу всё не мог понять, что именно в них его смещает и что именно его напрягает в поведении Сакумы. — Зря ты так. У вас на днях сложный матч, не запускай это дело.       «Уже запустил, » — мысленно пробубнил Сакума, тайком глядя на Кидоу.       — Конечно.       — Ты хотел что-то спросить, — напомнил Кидоу, делая очередной небольшой глоток уже остывшего чая. Сакума нервно закусил губу, надо было правильно сформулировать вопрос. А что если мечты и ожидания не оправдаются? Что если Кидоу просто не сможет ответить взаимностью? А если он узнает, что происходит на самом деле, и будет не в силах помочь — это явно ни к чему хорошему не приведёт. Юуто будет винить себя за это. А этого допускать не хотелось. Джироу так хотел всё рассказать и, узнав ответ, наконец перестать мучиться, но боялся. Его жизнь была в чужих руках, и это было отвратительно.       — Спросить? Да всё то же… Жизнь ведь не состоит только из учёбы и матчей.       — Да, — Кидоу сложил руки в замок на столе и, вздохнув, усмехнулся. — Но на данный момент это наиболее важно для меня. Думаю, всё остальное подождёт, сейчас оно бы только отвлекало. Лишние мысли не позволяют полноценно выполнять что-либо.       Сакума согласно кивнул, опустил голову и, зажмурившись, поджал губы. Он очень хорошо это понимал, ведь его каждодневно донимали те самые «лишние мысли». Они занимали голову почти сутками. Парню казалось, что он уже состоит из них, что в голове нет ни одной своевременной мысли. На поле, на уроках — а в голове всё одно и то же. Джироу поднял голову и украдкой посмотрел на сидящего напротив парня. Его признание здесь не к месту, впрочем как и его чувства. Ему явно дали об этом понять. И именного этого он и боялся. Он слышал уже нечто подобное от Юуто и даже не удивился неизменности его взглядов, но даже несмотря на это, парня это задело и даже расстроило.       Сердце сжималось всё сильнее, причиняя неимоверную боль, в горле вновь начинало першить. Неужели снова? Сакума вздрогнул и прикрыл рот ладонью. Неужели это из-за того, что Кидоу сейчас рядом, но ничего не испытывает? Может ли быть так, что только из-за его присутствия, руки дрожат и щемит сердце? Возможно ли, что всему виной эта встреча и этот разговор?       «Вдруг удастся остыть, забыть его, перестать любить, если перестать видеться с ним и избавиться от всего, что напоминает о нём? — мысленно произнёс Сакума, обхватывая чашку обеими руками. Внезапно бегство показалось выходом. Кто знает, может быть, даже верным. Может, именно это ему нужно. — А что если я умру раньше, чем это произойдёт?» Эта мысль звенела в ушах. С чего он взял, что у него есть столько времени?       — Д-да… Всё в порядке. Я просто задумался. — парень вздрогнул и резко отдёрнул руку, которой коснулся Юуто. Ему не хотелось врать. Но он делал это постоянно. Он всё чаще повторял, что в порядке, словно пытаясь в этом убедить прежде всего самого себя. И он верил до очередного приступа кашля, до очередного красного лепестка в руках. Это изматывало, и скрывать болезнь уже не было сил.       Джироу казалось, что они говорили очень долго, но оказалось, что прошло лишь полчаса. Однако, к счастью, ничего не длится вечно; встреча подошла к концу — Юуто было пора идти.       — Удачи на матче. — уже стоя в дверях, произнёс Кидоу. Он махнул на прощание, Сакума в ответ лишь кивнул. Закрыв дверь, Джироу прислонился к ней спиной и медленно опустился на пол, обнимая колени руками. Кровь стучала в висках, сердце сжималось, каждый вдох давался с трудом.       — Надо забыть… Забыть о нём. Забыть обо всём. Перестать думать… — шёпотом твердил Сакума, утыкаясь лицом в колени. Однако даже несмотря на запрет, в мыслях всплывали воспоминания, связанные с Кидоу.