***
— Прости, Генда, не удастся встретиться. Я обещал Кидоу заглянуть к нему. Сакума на мгновение замер, ставя чайник на стол и беря телефон в руку. — Что случилось? Однако ответа не последовало, Коджироу только пообещал всё рассказать при встрече. Но Сакума и сам всё понял, только не мог поверить. Он ведь ещё вчера с ним разговаривал, и Кидоу не выглядел умирающим. Или так показалось только Джироу? Может он сам убедил себя в этом? Хотя какой в этом смысл? Он всё равно ничего не чувствовал, ему не было больно или страшно, он даже не мог злиться на себя за это. Сакума опустился на стул, обхватив руками горячую чашку, и погружаясь в размышления о Кидоу и их вчерашней беседе. Он не заметил, как перестал подниматься от чашки белёсый пар, как остыл чай и как прошёл час. Наверное, и не заметил бы, как прошёл день, если бы не гость, пришедший слишком рано. От мыслей его отвлёк стук в дверь. — Я открою, — на автомате ответил Сакума, с чашкой в руке направляясь в коридор. Он на мгновение замер перед дверью. Джироу знал, кто там, знал, какие вести ему принесут, и догадывался о настроении гостя. Генда всегда его поддерживал, а он сейчас не сможет сделать подобного искренне. Сакума вздохнул и распахнул дверь. — Проходи на кухню. Там мы сможем поговорить. Коджироу лишь молча кивнул, войдя в небольшой дом. Сакума, ничего не говоря, наблюдал за другом: рассеянный, печальный взгляд, несколько заторможенные действия. Поэтому так легко определить, что что-то не так. Раньше Джироу казалось, что Генда прекрасно контролирует свои эмоции и чувства, но сейчас он чётко видел и понимал, что не такой уж Коджироу и мастер в этом. Сакума вздохнул и, отпив холодный чай, поморщился. Когда он успел остыть? Поставив чашку, он в упор посмотрел на Генду. — Когда он умер? — Откуда ты знаешь? — Догадался. Так когда? — Ночью. — Как? И откуда ты знаешь? — Остановка сердца. — Генда посмотрел на Сакуму, но тут же снова опустил голову, пряча глаза. Было нестерпимо смотреть в его спокойное лицо — и без того слишком холодно и пусто было. Коджироу вздохнул и тихо продолжил: — Каземару сказал. Он общается с Отонаши. Наверное, от неё узнал. Я думаю, ты должен это знать. — Почему не сказал по телефону? — Такое не говорят так. Я бы предпочёл узнать лично, чтобы видеть того, кто это говорит, а не слышать искажённый голос из динамиков телефона. И я подумал… Ладно, прости за беспокойство. Я пойду. Парень быстро встал, собираясь уходить, но замер буквально после пары шагов. — Я вчера был у него. Он не выглядел умирающим. Я думал, что у него есть время. Тем более мне удалось уговорить его сделать операцию. — Все думали. Но сам знаешь, в таком состоянии не известно, какой день окажется последним. — Ты знал о его болезни? — Догадывался. Мы виделись редко, но мне показалось, что поведение ваше стало похожим. Я сам сделал выводы. Тоже пытался вывести его на откровенный разговор и уговорить на операцию, но у меня не вышло. — Генда опустил голову, вздыхая. Он сжал кулаки и в бессильной злобе стиснул зубы. В этот момент он завидовал бесчувственности друга, его это даже раздражало. Впрочем злился он и на самого себя, и на Кидоу, и на Каземару, сообщившего скорбную весть. — Почему ты не сказал мне? — Серьёзно? — Коджироу резко обернулся и в упор посмотрел на Сакуму. — Ты ещё спрашиваешь? Парень приблизился к другу, нависая над ним. Он выглядел достаточно грозно. Однако подобное больше не пугало и не настораживало. Джироу, так и не встав со стула, поднял голову и с вызовом посмотрел на Генду, который явно присмирел и отступил. — Вспомни, ты сам не желал ничего слышать о нём, о его команде, о футболе. Мол тебе и так никуда не деться от этих бесед в школе. В первый раз я просто хотел посоветоваться с тобой, чтобы убедиться в своих догадках. Ты тогда сказал что-то вроде… — Меня вовсе не интересуют его жизнь. — Да. Что-то такое ты и сказал. А во второй раз, это было за неделю до твоего возвращения. Тогда я уже разговаривал с Кидоу. Я думал, у тебя получится убедить его. Но ты снова не захотел ничего слышать, а после и вовсе перестал отвечать. Наверное, мне всё же стоило дать ему твой номер. — Наверное, — Сакума снова опустился на стул и отпил из чашки. — Хотя я бы вряд ли стал с ним разговаривать. — Я так и думал. — Ты поэтому настоял на беседе с Кидоу тогда на поле? Коджироу, ничего не сказав, кивнул и оперёрся о стол. Он мельком посмотрел на Джироу, но тут же отвернулся. Находиться рядом с этим парнем в такой ситуации было больно, хотя и наедине с собой было не лучше. Генда поднял голову и посмотрел на потолок, поджав тонкие губы. — Это ты ему сказал, где мы будем, и что я вернулся? — Нет. Но идея неплохая. — усмехнулся парень, опуская голову и удивлённо глядя на смуглую ладонь, коснувшуюся его локтя. Это было даже приятно. Пусть и всё, что связано с эмоциями, не будет искренним, но Сакума хотя бы пытался изобразить сочувствие. Генда слабо улыбнулся, посмотрев на собеседника и тихо сказав: «Спасибо.». Он отстранился от стола и опустил голову. — Мне пора. — Да, конечно. Провожая гостя, Джироу махнул другу, грустно и наигранно улыбнувшись. Но стоило Генде выйти за калитку, как Сакума тут же, даже не обувшись, выскочил следом. — Генда, постой! — Подбежав к парню, Джироу осмотрелся и тихо спросил, когда похороны. — В четверг, вроде. — как-то растерянно ответил Коджироу. — Я позже тебе напишу время. — Спасибо. До встречи. — Ага… Генда сдержал обещание, в сухом сообщении указав место и время встречи заупокойной службы — первого этапа прощания с умершим. Сакума сжал телефон и повернулся на бок. Идти не хотелось: там, наверняка, будет довольно много людей, не хотелось видеть их лица, общаться с ними. Не хотелось, потому что он не мог разделить их горя. Он только умом понимал, что они чувствуют, пытался представить, что испытывал бы сам, но выходило просто ужасно. Он не сможет сыграть эту роль. Он не сможет сдержать обещание. Впервые. Как часто теперь это будет?«Я сегодня не приду. Подойду на сами похороны. Прости.»
Палец замер над кнопкой «отправить». Джироу вздохнул и прикрыл глаза, размышляя о том, так ли нужно предупреждать Коджироу о своём решении. Будто бы он сам не поймёт, если Сакума не явится в указанное время. «Нужно, » — шёпотом сказал себе Джироу, понимая, как грубо и эгоистично было желание стереть сообщение. Отправив письмо, он лениво перевернулся на живот, держа перед собой телефон. «Спасибо, что написал. Знаешь, а я знал и даже почти не ждал твоего появления. Но я очень надеюсь увидеть тебя завтра. Это очень важно для меня.»«Хорошо. Я буду. Но только у памятника.»
Отложив телефон, парень подложил руки под голову. Завтра он навестит Кидоу. Да, не увидит его лицо: бледное, умиротворённое и создающее иллюзию, что его обладатель ещё жив, но крепко спит. Но это уже будет не Юуто, это будет лишь кукла, бездушная и безумно похожая на того парня, которого ещё недавно знал Сакума. Тот парень будет смотреть на него лишь со старых снимков, на которых он почти всегда в футбольной форме. Джироу повернул голову и приподнялся на локтях, глядя на стоящую в углу сумку. Из неё торчал мяч. Старый, потрёпанный. Тот самый, которым они когда-то вместе играли, который впитал их энергию, эмоции и силу, которые они в него вкладывали, нанося удары по воротам. Он сохранил частицы их жизни. В нём остались они. Сакума поднялся с постели и, достав мяч, посмотрел на него, а после, прижав к груди и опустившись на пол, прислонился спиной к стене. Сильнее сжав предмет игры, Джироу прислонился к нему лбом, словно пытаясь уловить что-то из Прошлой жизни.***
Послышались тихие шаги. Он знал, кто именно неторопливо приближался к нему — больше некому было прийти, остальные желающие побывать на кладбище у памятника Кидоу уже разошлись. Коджироу поджал губы и, так и не обернувшись к пришедшему, тихо сказал: — Ты сдержал обещание. — Разве я мог по-другому? В ответ Генда только молча пожал плечами — ему нечего было добавить. Он знал, что Сакума придёт. Рано или поздно это бы произошло. Но Коджироу был рад, что дождался его. С ним, пусть теперь и совершенно бесчувственным, он не чувствовал себя таким одиноким. — Я рад и горд, что знал его, что играл когда-то с ним в одной команде, что был его другом. — Я тоже… — выдохнул Генда, запрокидывая голову и глядя на ясное небо. Он закусил губу и закрыл глаза. Он стиснул зубы и сжал руки в кулаках, словно пытался выместить боль от потери болью, причиняемой впившимися в кожу ногтями, хоть и понимал, что от подобного не будет никакого прока. Коджироу с сожалением и тоской посмотрел на памятник. «Прощай, » — беззвучно прошептал он и положил руку Сакуме на плечо, который в ответ, не проронив и слова, кивнул. Выждав, пока шаги Генды станут неразличимы в шуршащей тишине, Джироу вздохнул и медленно шагнул к памятнику. — Мы убили друг друга, Кидоу. Слишком долго боялись и прятались друг от друга и от наших чувств. Ты убивал меня безразличием, а я тебя трусостью. Всё ведь могло закончится по-другому, будь мы хоть немного решительнее. Прости меня.