КОП. В ПРЕДВКУШЕНИИ ВТОРОГО СЕЗОНА

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ГЛАВЫ Василиса погружается в свои детские воспоминания, и она пытается вспомнить своего отца. Борис Леманн, отец Инги, долгое время находился в бессознательном состоянии, и все надеялись, что ситуация с его здоровьем нормализуется. Финансовые активы Бориса Леманна слишком велики и на него организовано очередное покушение и теперь в особняке готовятся к его похоронам. Утро для Василисы выдалось тяжелым и совершенно безрадостным, потому что ночь, в течение которой девушка пыталась уснуть бесчисленное количество раз, тянулась очень лениво. С наступлением рассвета девушка долго принимала душ, надеясь в теплых струях воды забыть о том, что ей приснилось накануне вечером. Воспоминания крепким обручем сковали сознание девушки, яркими образами всплывая в памяти. С одной стороны, Сергей был совершенно чужим человеком, которого она в глубине души опасалась чувствуя, что за этим мужчиной кроется какая-то неведомая сила, что пугало еще больше. Но с другой стороны, то удовольствие которое выдало ее подсознание, очень удивило Василису, которая никак не могла ожидать от себя такой реакции. Она все никак не могла свыкнуться с тем, что Сергей так легко управлял ее ощущениями только лишь касаясь ее. Она снова запретила себе смотреть в сторону Белова, который, казалось всегда был готов испытывать на девушке свою мужественную привлекательность. Сергею достаточно было просто находиться рядом и Василиса чувствовала его дерзкие мысли под своей одеждой. - Ти сама не своя, - Василиса услышала рядом голос Джона, который вернулся с утренней пробежки. Дыхание его казалось Василисе немного сбитым от перемены температуры, щеки покрывал румянец. Своими холодными пальцами Джон коснулся плеча девушки и это прикосновение заставило ее немного поежиться от холода. Мужчина заметил, что Василиса находится в очень странном состоянии, наблюдая за тем, как она один за другим опустила в чашку с чаем почти десяток кусочков сахара. Он подошел к ней, вылив содержимое чашки в раковину, чем привлек внимание девушки. - Я собиралась выпить этот чай, - Василиса приняла из рук Джона кружку, которую он старательно сполоснул под краном. – Зачем ты слил содержимое кружки в раковину? - Если хочешь, я заварю тебе новый чай, но в ньем не будет такого болшого количества сахара, - высокий мужчина приблизился к хрупкой Василисе, тронув поверхность ее ладони. – Ты себя плохо чувствуешь? - Я очень плохо спала, - устало произнесла девушка, сделав несколько шагов к окну, за которым все также падал снег. - Я вообще не спала. Никогда не думала, что подушка может быть настолько жесткой. - Я думаю, что это твои мысли мешали тебье спать, - мужчина нежно тронул Василису за плечо. – Или в этом доме появилась новая принцесса на горошине? Эта девушка всколыхнула в душе Джона все нежные струны его души и он, сам того не ожидая, попал в плен этих васильковых глаз. - Соберись, сейчас тебе нужно быть силной, - Василиса так надеялась больше не слышать от Джона эти вечные "должна", "подожди", "потерпи". – Но пусть твои глаза хоть иногда трогает улыбка, а ешо лучше если она поселится на твоих губах. Вихрева вдруг почувствовала легкий озноб в теле. - Ти даже не представляешь как мнье сейчас хорошо рядом с тобой, - произнес Джон, подавая Василисе чашку с ароматным напитком. – Такие моменты стали рьедкими. Что я могу сделать, чтобы ты перестала злиться на меня? - Давай лучше оставим эти разговоры, - Василиса пыталась избавиться от внезапного озноба, сделав несколько глотков горячего напитка. – Нам нужно оставить свои эмоции и продолжать выполнять свою работу. - Ти ведь просто говорьишь то, что я хочу услышать? – улыбнулся Джон. – Ответь! - Вот таким образом я пытаюсь настроиться на дальнейшую работу, - спокойно ответила Василиса. – Что у нас по плану? - Ти должна поговорить с Беловым об отце, - сказал Джон. – Несмотря на отсутствие памяти, ты проявляешь интерес к его самочувствию. Не думаю, что это вызовет подозрение у Белова. - Что именно я должна у него узнать? – Василиса твердо решила, что больше не станет поддаваться своим эмоциям и будет продолжать существовать в рамках легенды. - Это будет полная импровизация, - произнес Джон, находясь от Василисы так близко, что девушка даже испугалась, что их могут застать посторонние взгляды. – Попробуй почувствовать себя Ингой Леманн. Вдруг у тебя получится настроиться на нужную волну? - В папке с файлами не было никакой информации о том, какие отношения связывали дочь и отца, - напомнила Василиса. – А если между ними была ссора? - Даже если между ньими была ссора, они не перестали быть друг длья друга родными людьми. Василиса молча наблюдала за сержантом Маккензи, удивляясь тому, что практически в любой ситуации улыбка не сходила с его губ. - В гостиной тебя ждет Белов, - спокойно произнес Джон. - Тебе нужно поговорить с ним про Бориса Леманна. - Это ведь мне совсем не нужно, - Василиса повернулась лицом к Джону и во взгляде его серо-голубых глаз надеялась прочесть лишь намек на то, что ей действительно необязательно идти и вести разговор с Беловым о человеке, который ей совершенно незнаком. Василиса проследовала в просторную гостиную и увидела Сергея, который беседовал с незнакомым мужчиной в строгом костюме. Девушка сразу обнаружила свое присутствие в комнате. - Ты очень вовремя, - произнес Сергей, приглашая Василису присесть на диван. – Мистер Джейд является старшим специалистом юридической службы. - Очень рад, что вы вернулись, - мистер Джедд дружески пожал руку Василисе. - Ми однажды встречалысь, но мистер Белов говорит, что вы испытываете проблемы с ваша памьять, но я желаю вам наискорейшего виздоровлэния. - Да, к сожалению, это доставляет много неудобств, - призналась девушка. – Я не помешаю вашему общению? - У меня для вас обоих неприятная новость. Около получаса назад мне сообщили, что состояние Бориса Леманна ухудшилось. Насколко мне известно, мисс Леманн до сих пор не имела возможность видеть своего отца. Мистер Белов, уверен, что сейчас самый подходящий момент для этой встречи. Василиса посмотрела на Сергея, который изменился в лице. Его крупная ладонь опустилась на подлокотник дивана и длинными пальцами он попытался смять мягкую поверхность. - Сергей? – обеспокоенно спросила Василиса, наблюдая за тем, как кожа на его лице стала немного бледной, но этот человек обладал способностью к скорой мобилизации своих внутренних резервов. - Я в порядке,- спокойно ответил Сергей, не сводя взгляда с мистера Джедда. – Инга, тебе обязательно нужно увидеть своего отца. Все трое поднялись с дивана. Мистер Джедд первым покинул просторную гостиную. - Ты же понимаешь, что у нас больше может не быть возможности увидеть Бориса, - взгляд Сергея все еще был сосредоточенно-напряженным. – Я не знаю, стоит ли тебе сейчас видеть своего отца в таком состоянии, но я боюсь, что может произойти непоправимое. - Ты ведь будешь рядом со мной, - Василиса тронула Белова, ощущая тепло мужской руки. Белов привел Василису в то крыло особняка, о существовании которого девушка не подозревала. Вихрева сбилась со счета, пытаясь запомнить какое именно количество постов охраны им пришлось пройти, и каждый раз при попытке идентификации ее как Инги Леманн, у Василисы замирало сердце, но она всеми силами старалась сохранять самообладание, не отпуская руки Белова. Они вдвоем попали в реанимационное отделение, в котором был один пациент. - Твой отец находился в тяжелом состоянии и для поддержания жизнедеятельности была завезена вся необходимая аппаратура. - Я понимаю, что все это было сделано, чтобы обеспечить высокий уровень безопасности для моего отца, - произнесла Василиса, стараясь не замечать взглядов, которыми пару сопровождал медицинский персонал отделения. - Поверь, что здесь есть аппараты искусственной вентиляции легких, мониторы контроля пульса, артериального давления, температуры тела, насыщения крови кислородом, - объяснил Сергей, крепко держа руку девушки. – Только не пугайся того, что аппаратура издает множество странных для неподготовленного человека звуков, которые пугают и заставляют думать, что случилось что-то непоправимое. Медицинская сестра вручила Василисе и Сергею комплект одноразовой формы для посещения палаты пациента. Халат, перчатки, шапочки, бахилы, маски молодые люди смогли надеть на себя в предреанимационной палате. Сергей первым вошел в палату, и Василиса поняла, что для него это мероприятие стало привычным. - Еще сегодня утром Борис выглядел иначе, - произнес Сергей, все еще загораживая кровать с пациентом от Василисы. В палате было множество аппаратов поддержания жизнедеятельности Бориса Леманна. Еще больше Василису удивило большое количество проводов для измерения основных показателей. Они несомненно мешали бы пациенту, находящемуся в сознании, но были необходимы. Монитор не только измерял жизненные показания, но и подавал сигнал, если показания выходят за границы нормы. - Не пугайся сигналов, - негромко произнес Сергей. – Я уже привык и к звуковым, и к световым. - Ты здесь проводишь много времени? – поинтересовалась Василиса, имея возможность видеть только глаза Сергея. - Если главный врач мне позволяет это делать, - с ноткой сожаления произнес Белов, не отрывая взгляда от Бориса Леманна. - Я помню в первый день пребывания монитор начал сигналить и мне пришлось вызвать медицинский персонал, - признался Сергей. – Позже мне объяснили, что случайно отцепившийся проводок или отклеившаяся липучка электрода могли вызвать сбой. Василиса сначала стояла неподвижно, не совсем понимая, как именно нужно вести себя в такой палате. Белов все также смотрел, то на неподвижно лежащего Бориса, то на показания, которые выводил монитор, отвлекая себя и Василису ничего не значащими фразами о медицинском оснащении помещения, в котором находился Леманн. - Что говорят врачи? – спросила Василиса, сделав несколько шагов к больничной койке, впервые знакомясь с человеком, который согласно легенде, теперь был ее отцом. – Они ведь делают какие-то прогнозы или нас пустили в палату на несколько минут, чтобы…попрощаться? - Я был единственным кто видел Бориса после того, как его спецбортом транспортировали в Нью-Йорк, - Белов вдруг замолчал, переводя дыхание, и Василиса поняла, что всколыхнувшиеся в нем воспоминания, были не просто последовательно выстроенными картинками, а глубокими переживаниями, которыми он никогда и ни с кем не делился, и их тяжесть непомерным грузом давила на его миропонимание. – Сейчас отец…твой отец даже выглядит по-другому… - Ты так тепло отзываешься о…моем отце, - произнесла Василиса. – Никогда не думала, что отношения с работодателем могут быть такими. - Работодателем? – взгляд Сергея становился все более теплым. – Извини, я все никак не привыкну, что ты совсем ничего не помнишь. Сергей еще ближе подошел к больничной койке, и взгляд его снова устремился на Бориса. - Ты можешь не совсем правильно понять мои слова, но для меня он был настоящим отцом, даже больше, чем для тебя. Сергей дотронулся до руки Леманна, ощущая тепло родного человека. - Мои отношения с ним совсем не ладились? – спросила Василиса, стараясь не обращать внимания на звуки приборов. - Наверное, мы не всегда дорожим тем, что нам дается с рождения, - задумчиво произнес Сергей. – После смерти моих биологических родителей мне вручили два свидетельства и личные вещи, которые извлекли из горящей машины. - Ты не обязан рассказывать мне о том, что может причинять тебе боль, - откровенность Сергея оказалась для Василисы полной неожиданностью, но она посчитала, что сейчас не время и не место предаваться таким непростым воспоминаниям. - Эти воспоминания часть моей жизни, - не без грусти в голосе произнес Сергей. – У тебя сейчас нет никаких воспоминаний, но я уверен, что это вызывает еще большую тревогу. Пугающая неизвестность рано или поздно обрушится тяжелым занавесом и совершенно неясно, понравится ли тебе прежнее положение вещей или ты предпочтешь снова оказаться обладательницей памяти, больше похожей на белое полотно. - Наверное, ты прав, и мне действительно очень тревожно от того, что моя память мне совершенно не подчиняется, - сказала Василиса. – Также я понимаю, что ты привел меня сюда, чтобы встреча с отцом помогла мне что-то вспомнить. - Ты все обязательно вспомнишь, - с уверенностью в голосе произнес Белов. – Нужно совсем немного подождать. Василиса старалась не развивать эту тему, прекрасно осознавая, что ей придется выдумывать ощущения, которых на самом деле не существовало. Девушка считала излишне кощунственным не только исполнение роли другого человека, но ей было тяжело вмешиваться в жизнь других людей, определенным образом манипулируя их чувствами. - Ты часто бываешь здесь? – спросила Василиса. - Мое утро начинается рано, - пояснил Сергей. – После завтрака, а иногда и вместо него я прихожу сюда. Мы подолгу разговариваем, и ежедневно я отчитываюсь перед Борисом о проделанной работе, так как уверен, что он все слышит. Ты хочешь, чтобы я оставил вас наедине? Ты могла бы рассказать своему отцу что-то из произошедшего за последние дни. Он обязательно почувствует тепло твоих рук и ему будет приятно слушать твой голос. Уверен, что мое присутствие порядком поднадоело Борису. Василиса видела лишь глаза Сергея, так как остальную часть лица скрывала медицинская маска, но девушка знала, что последняя фраза вызвала улыбку на губах Сергея. - Я так благодарна тебе! – Василиса обошла больничную койку и обняла Сергея. – Только твои ежедневные посещения продлевают жизнь…моему отцу. Василисе и Сергею не удалось задержаться в палате, так как появившиеся в палате врачи попросили молодых людей выйти в коридор. - Интересно, а нам сообщат о самочувствии моего отца? – Василиса только сейчас поняла, что мистер Джедд несколько поспешил сообщить об ухудшающемся состоянии Бориса Леманна. – Мне кажется, что если моему отцу стало хуже, то врачи вряд ли пустили бы нас в палату первыми. - Эти специалисты с самого первого дня занимаются восстановлением Бориса, - сообщил Сергей. – Это специалисты высокого класса, которые постоянно держат меня в курсе дела. - А как же мистер Джедд – спросила Василиса. – Зачем он сообщил, что состояние моего отца резко ухудшилось? - Ты не должна сердиться на мистера Джедда, - сказал Сергей, направляясь к небольшой кофе-машине. – Этот человек предан нашей семье. Ухудшение состояния здоровья Бориса происходит уже не первый раз, и мы сразу же направляемся в это крыло особняка и пока нас проверяют на постах охраны мы искренне и горячо молимся. - Очень похоже на то, что отец просто устал находиться в одиночестве в палате и хочет, чтобы его близкие постоянно находились рядом. Предложенная Сергеем чашка кофе с ароматом лесного ореха оказалась в руке Василисы. - А ты не хочешь подольше побыть со своим отцом? - Если это нужно, - неопределенно ответила девушка, отчаянно опасаясь, что в момент дежурства произойдет пробуждение Бориса Леманна, и он не узнает в Василисе свою дочь. - Сергей, один из врачей вышел из палаты, - вдруг произнесла Василиса. - Очень прошу, поговори с ним! - Не реагируй так бурно, - спокойно произнес Сергей. - Врачебный консилиум постоянно отчитывается передо мной, а теперь будет делать это и перед тобой. - Мне будет сложно понять то, что он мне скажет, - призналась Василиса. - Ты всегда искренне бунтовала по поводу английского языка, - Сергей улыбнулся и предложил Василисе еще один стаканчик с кофе. - Борис настаивал на том, чтобы английский стал частью твоего образования, но ты в ответ протестовала, утверждая, что русский язык твоя вторая кровь. - Мне придется сначала узнать о себе от других людей, а потом ко мне вернется память. Василиса с интересом наблюдала за тем, как к ним подошел один из врачей, и ей было сложно понять о чем говорят мужчины, но она еще какое-то время вслушивалась в их диалог, но как только доктор сменил язык, Сергей мгновенно включился в беседу. В этот момент Василиса решила, что ей больше не стоит изображать мебель. Она медленно зашагала по коридору, невольно вслушиваясь в разговоры молоденьких медсестер, взгляды которых были устремлены в сторону Сергея. Русская речь вновь напомнила Василисе о Мише. - Инга, подожди меня! - звучный баритон Сергея разрешал тишину, царившую в коридоре. - Извини, я решила не мешать вашему диалогу, - Василиса немного замедлила шаг. - Так и скажи, что тебе стало неинтересно! - улыбнулся Сергей. - Точно! - слегка поджав губы ответила Василиса. - Особенно интересно мне стало, когда вы с доктором сменили язык. Это испанский? - Это испанский, - ответил Сергей. - Я лишь следовал пунктам протокола безопасности. - Да, я понимаю, - произнесла Василиса. - Что говорят врачи? - Давай вернемся домой и спокойно обо всем поговорим. Хорошо? - Конечно, - согласно кивнула Василиса. - Только побереги нервы медицинских сестер. Они слишком откровенно разглядывают тебя. - Ничего не могу с этим поделать, - развел руками Сергей, и Василиса услышала звон браслета его наручных часов. - Смотришь на них, а вспоминаешь Анну? - поинтересовалась Василиса, отметив про себя, что Сергей ничуть не смутился при упоминании имени медсестры, в обязанности которой входила помощь Инге Леманн. Помощь Анны оказалась для невесты Сергея Белова неоценимой. - Не просто вспоминаю Анну, но и представляю на ее месте тебя, - эта фраза была произнесена Сергеем в тот момент, когда двери лифта сомкнулись за его широкой спиной. - Тебе не стоит этого делать, - напряженно произнесла Василиса, желая поскорее покинуть замкнутое пространство. - У меня хорошее настроение, - Сергей облокотился о стену кабины лифта. - И что это значит? - поинтересовалась Василиса. - Это значит, что в моменты моего доброго расположения я позволяю собой манипулировать. - Я не хочу, чтобы напрасно ждал взаимности с моей стороны. - Ты даже не представляешь как долго я могу ждать, но я снова ничего не могу обещать. Если мне нестерпимо захочется получить твое тепло, то я познакомлю тебя со своей настойчивостью. - Может быть ты мне расскажешь о чем разговаривал с врачом? - спросила Василиса. - В общем и целом состояние Бориса стало очень нестабильным и не происходит изменений ни лучшую, ни в худшую сторону. И знаешь о чем я подумал, анализируя информацию, полученную от доктора? - Очень интересно узнать. - Эта нестабильность стала чаще проявляться со дня твоего появления в доме. Борис чувствует, что ты вернулась домой. Тебе следует побыть наедине с ним. - Что я там буду делать? - Ты можешь просто сидеть рядом, держать за руку. Такие простые манипуляции могут положительно повлиять на самочувствие твоего отца. Слова Сергея вызывали у Василисы отчаянное внутреннее сопротивление и мужчина чувствовал эти колебания. - Что тебя пугает? - Сама ситуация, в которой я сейчас нахожусь, - ответила Василиса. - Я до сих пор не могу понять и принять свои ощущения, и я вряд ли готова сидеть рядом с чужим человеком и о чем-то с ним беседовать. - Как ты сейчас неправа! - сказал Сергей, наблюдая за тем как Инга вдруг стала грустной. - В вас обоих течет одна кровь, и нужно использовать любую возможность, чтобы провести время вместе. У тебя эта возможность есть, но ты ей упорно сопротивляешься! - Я не сопротивляюсь! Я не готова! - Ты себя слышишь, Инга? К чему ты не готова? - Почему я должна объяснять такие простые вещи? Разве возможно, чтобы люди и события, которых нет в моей памяти, оказывали на меня давление? - Я не собирался давить на тебя! Лучше подумай о том, что ты теряешь время! Сергей без объяснений покинул гостиную, оставив Василису наедине со своими мыслями. - Почему не спишь? Василиса подняла голову, обнаружив, что лежит на диване в гостиной, в которой появился вернувшийся Белов. - Я помню, что спустилась вниз, чтобы принять таблетку, и, видимо, решила, не подниматься в комнату, - ответила девушка. - Как ты себя чувствуешь? - Сергей подошел ближе и наклонился к Василисе, коснувшись губами ее лба. - Немного пришла в себя? - Сама не понимаю, что со мной произошло. - Тебе, наверное, не стоило видеть отца в таком состоянии. Белов присел на край дивана. - И мне не стоило разговаривать с тобой на повышенных тонах. Нам всем сейчас непросто. - Да, ты прав, - сказала Василиса. - Я очень испугалась, что с отцом случится непоправимое. Я обязательно схожу к нему завтра. - Обещаешь? - Да. - Если честно, то я возвращался с настроем надавить на тебя. - Я это поняла, но ты можешь быть спокоен. С момента возвращения я обязана была постоянно находиться в его палате. - Тебе самой нужно было привыкнуть к новой жизни. Если бы ты в первый день возвращения увидела Бориса, то мне страшно предположить последствия вашей встречи. Нам всем нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что ты испытываешь проблемы с памятью, что Борис находится в бессознательном состоянии. - Я наблюдала за тобой в палате. Тебе очень тяжело. - Сейчас ты не помнишь каким был твой отец. Мне посчастливилось видеть его в таких сложных ситуациях, которые в качестве примера не встретишь ни в одном учебном пособии. - Как вы познакомились с отцом? - Холдинг оказывал спонсорскую помощь баскетбольной сборной нашего университета, и Борис появился на одной игре, но я, к сожалению, ничего не знал о нем. После игры меня подозвал тренер и представил меня Борису Леманну. Спроси меня сейчас о чем именно он меня спрашивал, я не вспомню, но я каким-то образом поддерживал диалог. Представить не мог, что передо мной стоял сам Леманн. Я не понимаю до сих пор почему он выбрал именно меня. - Тебя смутил его авторитет? - спросила Василиса. - Это был непростой период в моей жизни. Своих биологических родителей я не знал, но не был социальным сиротой. Мои родители не были лишены родительских прав. Они погибли в аварии, а дальние подственники не захотели принять участие в моей судьбе и принять меня в свою семью. До двенадцати лет я жил в одном из детских домов Волгограда и мечтать не смел, что мной заинтересуется семья из Америки. - Твои новые родители были американцами? - Нет, они оказались русскими, - Белов вдруг замолчал. - Их уже нет в этом мире. - Извини, что я спрашиваю, - произнесла Василиса. - Что с ними произошло? - Они тоже погибли в автомобильной аварии. Баскетбол стал для меня самой лучшей терапией. Спортивная площадка, корзина и мяч - оказались лучшим убежищем от дурных мыслей. Среди всего этого в моей жизни появился Борис, который узнал, что несколько моих исследовательских проектов могли получить денежные гранды. Он тогда сказал, что моя спортивная форма пусть останется в стенах университета, а голова должна работать на благо его холдинга. Разговор с незнакомым мне человеком не отложился в моей памяти. Я даже подумывал прекратить обучение из-за отсутствия возможности оплатить очередной семестр. Борис и об этом позаботился. Я вспомнил как он сказал, что через три года он будет ждать меня с дипломом в своем кабинете. И я после окончания университета оказался "под крылом" у Бориса Леманна. Василиса откинулась на спинку дивана. Страшные детские воспоминания нахлынули на нее. Мама трясущимися пальцами пыталась удержать небольшой лист бумаги, а Василиса никак не могла получить ответ на вопрос, где теперь папа. Мама продолжала сидеть на краю стула и смотреть в одну точку, не замечая никого вокруг. - Что там написано? – спрашивала маленькая Василиса. Мама продолжала молчать. Потом в доме появились люди с охапками цветов. Черный цвет их одежды был непонятен маленькой девочке. В доме было слишком много цветов. Настроение у гостей не было праздничным. Папа просто больше не появился в ее жизни. Он не писал, не присылал подарки, не звонил. Непонятно зачем мама украсила его самый красивый портрет черной лентой. - Это не праздник! Я не хочу, чтобы на его портрете была черная лента! Вы меня слышите? Снимите ленту! Василиса так громко закричала, что даже не узнала собственный голос. Рядом сидел Сергей, держа ее лицо в своих ладонях. - Девочка моя, тише, тише. Джон Маккензи протягивал стакан с водой. Василиса только мотала головой из стороны в сторону. - Я не хочу ленту! Убери эту ленту! – снова и снова кричала Василиса. - Здесь нет никаких лент, - Белов крепко прижал к себе девушку, понимая, что у нее случилась истерика. – Я рядом. Все хорошо. В гостиной появился Джон, отсутствовавший на собрании, проводимом в это время начальником службы безопасности. - Мистер Маккензи, Джон, помоги отвести Ингу в ее комнату, - попросил Сергей, не выпуская девушку из своих объятий. - Мы лучше выйдем на воздух, - решительно сказал Джон, всматриваясь в лицо Василисы. - Она побледнела! Джон легко подхватил Василису на руки и направился к выходу. - На улице холодно! – крикнул им вслед Сергей. - Во внутреннем дворье есть пледы! Пусть подышит свьежим воздухом. Пока Джон нес Василису на руках, ее не переставала бить дрожь, и слезы градом лились по щекам. Он усадил девушку на одну из скамеек в небольшом, но достаточно просторном внутреннем дворике. Накрыв Василису теплым пледом так, что можно было видеть только ее лицо и глаза, которые, казалось, стали еще больше. - Что случилось? Что тебье сказал Белов? – спросил Джон, присаживаясь рядом с Василисой и приобнимая ее. - Я не знаю. Я не помню, - Василиса неопределенно замотала головой, все крепче прижимаясь к Джону, стараясь согреться. - Я вошел в гостиную, и ти очень громко кричала про какие-то ленты, - пояснил Джон. - Я правда не помню, - дрожащими губами произнесла Василиса Джон не стал настаивать и только крепко обнял Василису. -Если бы толко была возможность увезти тебя отсюда, я не медлил бы ни секунды. Я очень жалею…Прости менья. В Москве тебе было бы намного спокойнее. - Джон, не уходи, пожалуйста. Я не могу остаться одна. - Не плачь, все будет хорошо, - пытался успокоить девушку сержант Маккензи. Психологическое состояние Василисы было нестабильным и нервное перенапряжение, которое она испытывала все эти дни дало о себе знать. - Как она? Я пришел сразу же как только смог, - во дворике появился Белов. Он присел на колени перед Василисой. - Что случилось? Чем она так расстроена? - Давайте нье будем вдаваться в подробности, произнес Джон. Сергей внимательно наблюдал за Василисой, которая только сильнее прижималась к Джону и даже не обращала внимания на его присутствие. – Хорошо. Я не хочу, чтобы ее состояние ухудшалось. Спасибо, что ты охраняешь не только жизнь Инги. - Это есть моя работа и мой долг, - Джон продолжал удерживать девушку, что-то нашептывая ей на ухо, и это, вероятно, было приятно Василисе. Сергей заметил, что девушка перестала всхлипывать. - Джон, у меня еще есть нерешенные вопросы. Побудь с ней. - Конечно, мистер Белов, - согласно кивнул Джон. Белов не был готов наблюдать за тем, как его Инга будет находиться рядом с другим мужчиной и не его, а чужие руки будут крепко обнимать ее. Губы Белова едва заметно затряслись, опустив свои уголки. Тонкая линия усов только усугубляла серьезность выражения его лица. Нос его выпрямился в тугую струну. С трудом сдерживаясь, Белов покинул внутренний дворик, оставив Джона и Ингу наедине. - Давай пойдем в дом, - тихо произнесла девушка. - Я хочу прилечь. Джон помог Василисе подняться с деревянной скамейки. - Спасибо, что ты рядом, Джон Маккензи, - тяжело вздыхая произнесла Василиса. Она вернула плед Джону и поспешила оказаться в своей комнате наедине со взбудоражившими ее воспоминаниями. - Мнье остаться с тобой? – спросил Джон. - Нет, мне нужно просто побыть одной. Василиса плотно закрыла дверь. Василиса погрузилась в воспоминания об отце, образ которого хранила, исходя из тех фотографий, которые мама иногда показывала дочери. Чувство невосполнимой потери овладело Василисой. Это чувство хранилось в очень отдаленных закоулках ее памяти и вдруг обрело свободу именно в тот момент, когда Сергей погрузился в воспоминания о Борисе. Чувство невосполнимой потери сменилось ощущением сиротства, словно целая вселенная из материи совершенно необъятных размеров в один миг превратилась в мячик для пинг-понга. Василиса решила не откладывать свой визит к Борису Леманну, испытывая чувство вины за то, что до сих пор не исполнила долг дочери. Несмотря на то, что Василиса не была его дочерью, в ней смешивались несколько желаний. Одно из них невероятно выжигало изнутри, и девушка надеялась, что Борис Леманн придет в себя, когда у его кровати будет сидеть его настоящая дочь. Но как справиться с желанием ощутить взгляд любящих отцовских глаз? Василиса была уверена, что как только Борис Леманн придет в себя, он обязательно узнает свою дочь, его глаза наполнятся слезами… Василиса даже не заметила, что достаточно быстро преодолела все посты охраны и оказалась в палате у Бориса. Приборы все также синхронно сигнализировали, издавая ставшие привычными звуки. Борис все также неподвижно лежал на больничной койке. Василиса поначалу только наблюдала за мужчиной, обратив внимание, что он обладал высоким ростом, крупным телосложением. Даже в бессознательном состоянии выражение его лица оставалось сосредоточенно-серьезным. Лоб его покрывали глубокие складки. Его пышная шевелюра, брови над прикрытыми веками и борода были темного цвета. Она бесшумно придвинула стул к больничной койке и присела на его край. - Извини, что так долго не приходила, - неожиданно для себя произнесла Василиса, искренне надеясь, что эта фраза окажет на лежащего без сознания мужчину благотворное воздействие. - Уверена, что здесь очень одиноко лежать, - Василиса тронула мужскую руку, и почему-то удивилась, что та оказалась теплой. – Спасибо Сергею, что он постоянно дежурит здесь. Как это ни странно, но он для тебя больший сын, чем я дочь. - …о… Поначалу Василиса решила, что этот звук издал один из мониторов, и девушка снова прислушалась. -…о… Василиса поднялась над больничной койкой, предположив, что этот звук исходит из-под маски на лице Бориса. Дверь в палате открылась и на пороге появился Сергей. - Хорошо, что ты пришел, - Василиса поспешила к мужчине, - я просто уверена, что слышала, как Борис несколько раз произнес звук «о». Я поначалу приняла этот звук, за сигнал монитора, но я просто уверена, что это звук из-под маски. - Значит, нас ждут хорошие новости, - произнес Сергей, поспешив подойти к Василисе. - Тебе получше? Меня беспокоит твое состояние. - Да. Извини, я не совсем помню, что происходило в гостиной. Хрупкие плечи Василисы оказались в крепких ладонях Белова. Сначала он просто наблюдал за тем, как глаза девушки слегка увлажнились, затем прижал ее к себе с той проскальзывающей сквозь мрачность его натуры нежностью, на которую он только был способен. - Он кажется таким крепким мужчиной и мне так хочется, чтобы он боролся за жизнь! -...о... - Ты слышишь? - вдруг произнесла Василиса. - Этот звук! О! Сергей внимательно прислушался. - Посмотри, мне кажется, что я увидел, как вздрогнули его веки! - Давай позовем врача! - предложила Василиса. - Я скоро вернусь! - Белов быстрым шагом направился к выходу из палаты, а Василиса продолжала наблюдать за Борисом. -...очь...очь... Хриплые звуки вновь раздались из-под маски. Мужчина открыл глаза, всматриваясь в поверхность потолка. "Ночь? Помочь? Дочь?" - Я твоя дочь. Я рядом. Василиса внимательно прислушивалась к каждому звуку. -...нот... "Блокнот?" - Блокнот? Какой блокнот? Точно блокнот? -...си...нее...носи... "Он имеет ввиду носить синее?" -...ёга...ёга... Василиса не решалась снять маску, поэтому стояла наклонившись над Борисом. - Люб...про...сти... В палате снова появился Сергей в сопровождении нескольких врачей. - Он пришел в себя? -...дети мои...мои дети... - Mr. Belov, miss Lehmann, leave the emergency room! - Вы не понимаете, что он пришел в себя! - Сергей не мог оторвать взгляда от Бориса. - Я останусь здесь! Никто из вас и пальцем ко мне не прикоснется! Василиса пыталась приобнять Сергея, слушая как бешено стучит сердце в его груди, но мужчина постоянно вырывался из хрупких объятий. - Мы здесь только мешаем! - произнесла Василиса, осторожно увлекая мужчину за собой. - Нет! - взревел Белов. - Мы оставим дверь немного приоткрытой! - пообещала Василиса, не отпуская его руку. Белов посмотрел на группу врачей, окруживших больничную кровать, подсознательно понимая, что он теряет самого близкого человека. - Ты слышишь? Василиса приблизилась к Сергею, не решаясь смотреть в его глаза, так как была уверена, что они вот-вот наполнятся слезами. - Я слышу, - чуть слышно произнесла Василиса. - Там больше нет ничего. Василиса почувствовала, что напряженная мужская ладонь сложилась в кулак. - Это очень больно... В машине ехали молча. Василисе не хотелось разговаривать, а Белов, будучи уверенным, что девушка погружена в мысли о своем отце, не давил на нее разговорами. Он лишь изредка поглаживал ее ладонь. В юридическом корпусе пару встречал мистер Джедд, с которым Василиса познакомилась утром в особняке Леманнов. - Рад снова видеть вас, мисс Леманн. Как ваше самочувствие? – вежливо поинтересовался мистер Джедд, поднимаясь из-за стола и направляясь к Сергею и Василисе. - Спасибо. Мне лучше. - Не думал, что повод нам с вами собраться появится так скоро. Я хочу выразить свои соболезнования. - Спасибо, Ричард, - произнес Белов. – Ты всегда был большим другом Бориса. - Прошу вас присесть за стол, и мы сможем начать. Сергей усадил Василису за овальный стол, предназначенный для проведения переговоров, и сам занял место рядом с девушкой. - Для вас не является секретом, что Борис был невероятной глыбой и его потеря будет для нас всех невосполнимой. Я горжусь тем, что этот человек доверил мне оглашение его последней воли. Речь пойдет о доступе к его активам. Вы – Сергей, были для ньего не толко верным помощником. Борис всегда считал вас своим сыном и поэтому он доверил вам в управление весь его холдинг. Он знал, что толко Вы сумеете не только сохранить то, что создал мистер Леманн, но и преумножить его финансовые активы. Оформление документации займет несколко дней. Могу поздравить вас, мистер Белов. - Спасибо, мистер Джедд. Это неожиданно. - Понимаю, мистер Белов. Правда будет небольшое условие, но его мы обсудим позже. Теперь вы, Инга, как прямая наследница, получаете доступ ко всем активам Бориса Леманна. Ричард Джейд передал девушке папку, чтобы она смогла ознакомиться с ее содержимым. Василиса принялась изучать содержимое папки, но сразу же поняла, что без помощи консультанта по финансовым опросам ей не обойтись. - Для вас, Инга, действует то же самое условие, что и для мистера Белова. Василиса вопросительно посмотрела на Сергея, который ждал пока Ричард озвучит условие, при выполнении которого они оба получат доступ к финансовым накоплениям Бориса Леманна. - Борис всегда видел вас парой. Он желал, чтобы вы вступили в законный брак. Если это произойдет в течение двух месяцев со дня оглашения последней воли мистера Леманна, то к вашим активам прибавится некоторая сумма, количество нулей которой мы пока не станем произносить вслух. - Меня интересует то загадочное условие, о котором вы уже несколько раз упомянули, - Василиса равнодушно закрыла папку. - Пожалуй, поговорим теперь о главном. Ричард на мгновение замолчал, обдумывая то, что собирался произнести. - Мой друг всегда мечтал о сыне. Речь сейчас идет именно о генетическом наследнике. В одной из известных лабораторий имеется банк генетических материалов, в котором имеется и материал Бориса. Возможно, он планировал обзавестись наследником, если бы с ним не случилась несовместимая с жизнью страшная ситуация. Эта конфиденциальная информация также хранится у меня. В этой лаборатории многие годы велась работа по созданию ДНК-боксов. Борис был крайне заинтересован в разработках и всячески спонсировал их. Как человек, который долгие годы наращивал свой капитал, и желающий, чтобы дело его жизни процветало еще долгие годы, решил обезопасить свои активы от нечистых на руку людей, от лже-детей и прочих представителей той прослойки общества, мечтающей о легких деньгах. В ДНК-бокс загружены генетические образцы Бориса Леманна, его дочери Инги и мистера Белова. Мы назначим дату для повторной сдачи ваших генетических материалов. Данные всех троих будут помещены в ДНК-бокс. Первый уровень защиты – это совпадение материалов Инги Леманн и Бориса Леманна. Второй уровень защиты – совпадение образцов Инги Леманна и Сергея Белова. Уверен, что эта процедура окажется чистой формалностью. В случае отказа, прежде всего мисс Леманн, капиталы переходят в ползование государства. Здесь нет никакого моего личного интереса. Такова воля вашего отца. - Я уверен, что для Инги эта процедура будет легко преодолимым препятствием, - заметил Белов, наклонившись к Василисе. – Правда, дорогая? Полный провал, о котором нужно срочно предупредить Джона. Как можно было согласиться участвовать в этих играх? Спецслужбы не обладали самой важной информацией. Изначально предполагалось, что неудовлетворительное состояние здоровья Бориса Леманна и удивительная схожесть Василисы с его дочерью сыграют решающую роль. Василису предъявят Борису Леманну, и, возможно, тот доверит ей какую-то важную информацию. А теперь? Борис Леманн мертв и никакой информации от него получить не удалось. От Василисы теперь зависит, а точнее, совершенно не зависит материальное состояние Сергея Белова. Своим участием в этой операции Василиса пополнит финансовые активы Соединенных Штатов Америки. В машине снова ехали молча. Василиса испытывала непреодолимое желание как можно скорее пообщаться с Джоном. Белов, казалось, читал ее мысли. - Я очень рад, что ты стала чувствовать себя лучше, - произнес Сергей. – Джон Маккензи действует на тебя лучше любого успокоительного. - Спасибо ему за это. - Инга, я хочу, чтобы ты свела общение с Джоном к минимуму. Он – твой охранник. - Он не просто мой охранник. Он относится к своим обязанностям не так халатно, как некоторые из охраны в особняке. - Ты так тепло о нем отзываешься? – произнес Белов, слегка закусив губу. – Он просто охранник. Не друг, а просто охранник. Твое теплое общение с ним прежде всего дискредитирует меня. - Сергей, тогда давай ты станешь прослушивать мои телефонные разговоры, будешь контролировать мое общение с Джоном, заранее утвердив темы, на которые мне можно общаться с мистером Маккензи. Ты ведь этого хочешь? Или нет. Давай ты уволишь Джона – лучшего из сотрудников и доверишь мою жизнь кому-то из охраны моего отца. Василиса замолчала, отвернувшись от Белова. - Инга! - Доверь меня тем, кто был в момент покушения на моего отца! Эти люди до сих пор находятся в охране! Давай! - Инга, я вовсе не имел ввиду… - Я поняла, что именно ты имел ввиду. Надеюсь, что и ты меня услышал. Василиса не желала слушать доводы Белова. Она спокойной сидела рядом с мужчиной. Сейчас ей нужен только Джон и любая «слепая» зона в доме, напичканном камерами. Белов попытался остановить девушку для разговора, но она пожелала поскорее найти Джона. - Инга, тебе ведь объяснили, что у мистера Маккензи обед! – Белов только наблюдал за пересекающей гостиную Ингой. - Если он до сих пор еще мой охранник, то егоместо рядом со мной. А если ты решил его заменить, то пойдем, и ты сообщишь ему об этом. - Инга, не переворачивай мои слова. Василиса стояла перед Беловым, протягивая ему свои руки. - Потрогай меня! Прямо сейчас! Мужчина тронул ее за плечи. - Как тебе, Сергей? Настоящая, теплая. Я не предмет. Ты это понимаешь или мне придется теперь стать твоей собственностью? Сейчас, например, мне необходимо попасть в аптеку и если я сообщу об этом, то ты станешь возражать и предложишь мне обратиться в службу доставки. А я хочу хоть иногда не просто бегать с Джоном по близлежащему парку, а еще и прогуливаться. Ты вечно занят, и я должна сидеть дома. Ты разрешаешь мне иногда отсутствовать дома? Или снова отказ? Ты мне даже не муж. - Хорошо, - тяжело вздохнул Белов. - И я не услышу ни слова в упрек? Ты сам говорил, что мистер Маккензи показал при отборе самые лучшие результаты, что он – самый достойный кандидат. - Я не отказываюсь от своих слов, - сказал Сергей, понимая, что ему проще уступить Инге.