КОП. В ПРЕДВКУШЕНИИ ВТОРОГО СЕЗОНА

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ГЛАВЫ Василисе удается покинуть особняк Леманнов, и они с Джоном отправляются на его квартиру и проводят романтический вечер вместе. Белов чувствует непреодолимое желание увидеться с Хелен и направляется к ней домой. Сергей узнает, что Хелен отмечает трагическую дату в своей жизни и вектор его желания меняется. Он обещает ей всегда оставаться хорошим другом. Василиса и Джон возвращаются в особняк, чтобы продолжать участие в операции «ИНГА ЛЕМАНН». - Как тебе удалось убедить мистера Белова, чтобы он вот так легко отпустил тебя? – Джон оставил машину на платной стоянке. - Я не могла больше находиться в доме. Мне необходимо поговорить с тобой. В доме столько людей, что просто невозможно остаться наедине со своими мыслями, - объяснила Василиса, пребывая в состоянии задумчивости. - Как вы съездили к юристу? Мистер Белов вернулся в приятном расположении духа, а вот ты. Мне кажется, что ты расстроена, - Джон шел рядом с девушкой и пытался побороть желание обнять эту хрупкую девушку, опасаясь возможной слежки. - Я не расстроена, - с долей равнодушие в голосе ответила Василиса. - Я просто не знаю, что делать. Василиса замолчала. - Борис Леманн был не так прост, как о нем думали. - Что сказал мистер Джейд? – произнес Джон, согревая ладони теплым дыханием. - Кто-то сверху просто смеется над нами, над нашими замыслами, над планами и операциями спецслужб. Я соглашалась на участие в этой операции, потому что во главу угла было поставлено мое сходство с Ингой Леманн. А теперь, когда Борис Леманн умер, и я даже не увидела его, план провалился. Теперь никто и ничего не сможет узнать о том, где находятся материалы, за которыми охотятся спецслужбы. Юрист огласил нам последнюю волю Леманна и согласно документу, который хранится у него, доступ к финансовым активам бизнесмена можно получить, сдав биоматериал и поместит в его в ДНК-бокс. И вот когда произойдет совпадение биоматериала Инги и Бориса, Инги и Сергея, будет получен доступ. Джон внимательно слушал, немного замедлив шаг. - Если я откажусь по любой причине, все деньги отойдут государству. Джон молча шагал по набережной. - Что ты на это скажешь? – взволнованно спросила Василиса. - Скажу, что здесь есть над чем подумать, - сдержанно произнес Джон. - И это все? – состояние Василисы было близко к панике. – Я не представляю, что делать дальше? Я была уверена, что каким-то образом получу указания для дальнейших действий. Только ты, Джон, рядом со мной. Мне больше не у кого попросить совета. Скажи мне, что тебе известно? - Пока я могу сказать тебе, что я рядом и не оставлю тебя. Ни Гаврилов, ни Власов не связывались со мной, - Джон понимал, что Василисе сейчас, как никогда прежде, нужны его поддержка и участие. - Еще Белов всячески намекает на то, чтобы я поменьше общалась с тобой, - с легкой горечью произнесла девушка. - Он все чувствует. - А что чувствуешь ты? – загадочно спросил Джон. - Мне кажется, что это важно. - Я просто больше никому в этом мире не доверяю. И я очень хочу услышать голос Миши, - с еще большей горечью в голосе произнесла Василиса. - Я разговаривал с ним перед началом смены, - произнес Джон, заметив, как начали увлажняться глаза Василисы. – Я успокоил Мишу. Не переживай. Джон лишь крепче сжал руку Василисы. В его руке маленькая ладошка просто утонула. Большие сильные руки всегда вызывали у Василисы чувство защищенности. - Поспешим. У нас не так много времени, - лукаво улыбнулся Джон. - А куда мы опаздываем? - спросила Василиса, кутаясь в теплый шарф. - Ты забыла, что теперь ты у меня в гостях, - улыбка обнажила ленту белых зубов. - Бравый сержант Маккензи решил показать мне свое холостяцкое жилье? – улыбнулась Василиса. - Я – гостеприимный хозяин. И тебе очень нужно побыть вдали от суеты, которая свалилась на тебя в последнее время, - сказал Джон, приглашая Василису в высотное здание, и не отходя ни на шаг, пока они передвигались по просторному холлу в направлении лифта. Дверцы кабины лифта закрылись за Джоном, и они оказались в замкнутом пространстве, и мысли о том, чем пара может заниматься в этих обстоятельствах, вызывала сладостную улыбку на губах девушки. Джон улыбался Василисе в ответ, но девушка не знала, о чем он думает. Лифт плавно поднял их на двадцатый этаж. Квартира Джона Маккензи была однокомнатной, но невероятно уютной для молодого мужчины. Стены цвета темного графита, в тон им теневые шторы. Посередине комнаты большой черный диван на металлических ножках. Над диваном затейливый светильник с большим количеством ламп. На продолговатом пристенном столике на массивной подставке электрогитара черного цвета, рядом с которой располагался проигрыватель для виниловых дисков. Компанию им составлял глобус и черного цвета настольная лампа. Над пристенным столиком металлическая полка с парой десятков книг и наушниками. На противоположной стене внимание Василисы привлекла магнитно-маркерная доска с ее изображениями. - Собирал обо мне информацию? - оборачиваясь, спросила Василиса. - Это Инга, - улыбаясь ответил Джон. – Твои фотографии я не храню так откровенно. - Как интересно. И где же ты их хранишь? - А мне интересно, сколько часов мы можем отсутствовать? – спросил Джон, помогая Василисе снять верхнюю одежду. - По меркам Белова я могу отсутствовать секунд десять. По истечении этого времени он начинает искать меня в поле своего зрения. И он ревнует. Он об этом постоянно твердит. Каждый разговор с Сергеем был одинаково тяжелым. Василиса чувствовала гиперопеку, исходящую от Белова, которая проявлялась и в нежной братской любви, в отеческой заботе, в страсти покинутого любовника. - Изучая историю его отношений с Ингой, я понял, что мистеру Белову пришлось много пережить и вытерпеть от своей любимой, - Джон быстрыми шагами передвигался по квартире-студии. - Что узнал? – с нескрываемым интересом спросила Василиса. Джон уже извлекал из холодильника мясные стейки и разогревал сковороду. - Если говорить открыто, то мистера Белова сложно назвать монстром. Возможно, он стал таким мрачным, потому что оказался в зависимости от Инги. Девчонка была проблемной, а Белов подчищал за нею все ее проблемы. Борис Леманн очень ценил такую преданность и постоянную заботу о дочери, - уточнил Джон. - Сергей для нее был нянькой? - Что-то подобное можно предположить, - согласно кивнул Маккензи. - Как я понимаю, Инга почувствовала теплое к себе отношение, и отыгралась на мистере Белове. - За что? – спросила Василиса, помогая Джону накрывать на стол. – Если он ее любил? - Таким образом отыгрывалась на нем за то, что всегда была одинока и предоставлена самой себе. Только ей эту претензию предъявить нужно было своему отцу. - Мне очень неспокойно, - произнесла Василиса, обнимая Джона. - Нам нужно все обдумать, - сказал Джон, крепко обнимая Василису. – Мы вместе выберемся из этой ситуации. Меньше всего сейчас мне хочется обсуждать Ингу Леманн и все, что с нею связано. Самой страшной и преступной фразой по отношению к Василисе была фраза «Я не знаю, что делать». Джон несколько раз поймал себя на мысли, что сдержался от произнесения ее вслух. В этой ситуации он тоже был несколько растерян. Игра приобрела слишком мощные обороты. В Москве предложение втянуть в игру капитана полиции Василису Вихреву не казалось Джону опаснее, чем любая операция «под прикрытием». Просто в тот период времени Василиса была рядом, и Джон всегда мог прийти ей на помощь, не находясь под давлением присяги. Теперь эта хрупкая девушка была на его территории и ей, и как сотруднику, и как человеку, грозила большая опасность. И всему виной явилась последняя воля Бориса Леманна. Василиса не являлась дочерью Бориса и ей никак не удастся предоставить свой биоматериал. Избегать тестирования, когда на кону стоят миллионы долларов, глупо и это сразу же сделает очевидным ее генетическую непричастность к семье Леманн. Сергей Белов лишится и невесты, и наследства, оставленного ему Борисом Леманном. Очевидно, что и спецслужбы уже введены в курс дела и им текст последней воли бизнесмена известен. Василиса не Инга – государство получает многомилионное состояние в свое распоряжение. Василиса не Инга – сердце Белова разбито, и он остается без наследства бизнесмена. Василиса - это Инга – капитану полиции из России грозит опасность. Джон наблюдал за тем, как Василиса лениво ковыряет мясо в своей тарелке. Мысли девушки, были слишком далеко. Она молчаливо потягивала белое вино из бокала. Джон тоже был внутренне напряжен от своих мыслей, но видеть совершено потерянную Василису мужчина больше не мог. - Не стоит тебе погружаться в свои мысли, - произнес Джон, помогая Василисе встать из-за стола. – Ты здесь, чтобы сменить обстановку. - Извини, но я ничего не могу с собой поделать. Ужин очень вкусный и я не должна тебя напрягать своими проблемами, - Василиса подняла свои васильковые глаза на молодого мужчину. – Я никак не наведу порядок в своих мыслях. В ответ Джон только крепко прижал девушку к себе. Он прикасался своими губами к ее волосам и нежно поглаживал их. Джон понимал, что он косвенно виновен в том, что сейчас происходит в жизни Василисы. Не давая возможности ей произнести хоть слово, Джон накрыл своими губами ее губы. Податливо обмякая в его надёжных объятиях, пальцы Василисы надежно поселились в его светлой шевелюре. Грудь ее вздымалась от постоянно учащающегося дыхания. Давая возможность Василисе хоть немного отдышаться, Джон ослабил объятия, и девушка шагнула на несколько шагов назад, обнажаясь на ходу…Джон расплылся в улыбке, театрально прикрывая глаза своими ладонями. Он пытался прикоснуться к девушке, но она постоянно ускользала от него. Ее руки потянулись к затылку, на котором заколкой были стянуты ее волосы, и Джон вдруг сладостно заскулил, запрокидывая голову… Улучив момент, Джон с легкостью сначала приобнял Василису, дотянувшись до нее своими пальцами, надежно сцепив их в замок у нее за спиной. Девушка весело хихикала, уклоняясь от его губ, которые меткими выстрелами достигали цели, и Джону не составляло никакой сложности дотянуться до соблазнительных округлостей. Джон был непреклонен. Василиса попыталась осторожно укусить мужчину за мочку уха, но тот лишь щекотал ее шею медовыми прядями своей светлой шевелюры, вызывая улыбку удовольствия на губах девушки. Василиса лишила джинсы Джона ремня, продемонстрировав его в своих руках и бросив на пол. Мужчина расплылся в улыбке, ожидая, что также легко Василиса справится с пуговицей на его джинсах. Но девушка не спешила и снова ее губы потянулись к мочке его уха, но не просто коснулись ее, а оставили влажный поцелуй. Блондин снова заскулил, понимая, что область возбуждения опускается все ниже и что сдерживать нарастающую страсть становится все сложнее, а пальцы девушки освободили его бедра от джинсов. Стараясь не думать какое завораживающее действие на него оказывают ее распущенные волосы, Джон опустил Василису на мягкую поверхность черного кожаного дивана. - Почему ты не носишь более удобную одежду, - львиным рычанием эта фраза ворвалась в ухо Василисе. - Просто чьи-то пальцы немного разленились! – Василиса уперлась пальцами ноги в упругий живот мужчины. Поймав ее ногу, Джон схватил ее за большой палец и слегка сжал его. Глаза мужчины одномоментно стали серьезными, и легкая пелена окутала его взгляд. - Извини, если буду грубым, - последнее, что услышала Василиса, и, ощутив стремительное проникновение, схватила воздух слишком большим глотком. - Боялась предложить тебе это раньше, - прошептала Василиса, немного переведя дыхание. Словесное согласие, вырвавшееся на волю, подкрепленное податливостью и гостеприимством внутренней поверхности бедер девушки, мгновенно глухим эхом испарилось в страстном поцелуе. Василиса все теснее прижималась к Джону, чувствуя, как на нее обрушивается так долго дремавшая страсть московского гостя, которая не смогла в полной мере проявиться в полумраке кухни особняка Леманнов. ***** Василиса ненадолго задремала. Открыв глаза обнаружила, что она все еще в квартире Джона, и молодой мужчина, прикрыв глаза, лежит рядом… Спит… Об этом свидетельствует его ровное дыхание. Светлые пряди волос прикрывают его брови, слегка касаясь пушистой ленты его светлых ресниц. Василиса подавила в себе желание коснуться его плотно сомкнутых губ. Она просто наблюдала за тем, как он безмятежно спит, и лежала рядом тихо, почти не двигаясь. - Ты ошибаешься, если думаешь, что я сплю, - сонный баритон острым клинком разрезал тишину, царившую в комнате. - Я просто смотрела как ты спишь, - чуть слышно прошептала Василиса. Джон поднял веки и нежно улыбнулся. - Я не отпущу тебя, даже если Белову придется меня убить. Пальцы его неспешно коснулись полураскрытых губ Василисы, продвигаясь по шее к бугоркам ее возбужденной груди. Девушка прикрыла глаза от волны возбуждения, заставшего ее врасплох. Обхватив его голову обеими руками, Василиса, поддавшись всем телом навстречу Джону, со сладостным стоном встретила момент проникновения, и задыхаясь от усиливавшегося удовольствия, прижималась к его телу еще сильнее. ***** Белов знал адрес Хелен, но все несколько раз они встречались в клубе. Сергей побывал на рабочем месте Хелен, но ее там не застал. Белову не составило большого труда узнать ее домашний адрес. Оставив машину, Белов набрал номер девушки, но номер не отвечал. Белов повторил попытку, но и она оказалась неудачной. Еще раз взглянув на стикер с адресом, он бросил взгляд на окна высотного дома, в одном из которых была его Хелен. Непродолжительный подъем в лифте и вот его рука оповещает хозяйку о приходе вечернего гостя. Неведомое внутреннее воодушевление вдруг овладевает Беловым при виде Хелен. - Ты? – легкая трогает ее губы, и девушка от неожиданности застывает на пороге своей квартиры. - Я звонил, - в голосе Сергея Хелен заметила нотки оправданий. – Твой телефон выключен. Хелен не собиралась держать гостя на пороге квартиры. - Я никого не ждала, - объяснила девушка. – Переодеваться не стану. Внутреннее воодушевление все нарастало, и Белов практически не контролировал его. - С тобой все нормально? – спросил Сергей. – Лёгкий запах грусти витает в воздухе. Белов оказался в комнате с приглушенным светом. Хелен протянула ему стакан с алкоголем. Белов внимательно вглядывался в ее глаза, которые еще никогда за время их нечастых встреч не были такими печальными. - Что-то случилось? – Белов поставил стакан на поверхность высокой тумбы. – Я чем-то могу помочь? - Нет, - ответила Хелен слегка поежившись, несмотря на то, что в комнате было тепло. – День сегодня такой. - Мы что-то отмечаем? – Белов снова взял стакан. - Отмечаем, - произнесла Хелен и подвела Сергея к одной из стен, на которой было много фотографий. – День сегодня такой. В этот день я перестала быть дочерью, супругой и …меня вообще не стало… Хелен отвернулась к окну, пригубив алкоголь из стакана. Белов мог нести уместные, но такие дежурные фразы, что ему жаль, что он не хотел, чтобы в ее жизни все это произошло, что все хорошо, что нужно жить дальше. Он просто заключил ее в свои объятия так, чтобы эта хрупкая девушка почувствовала не только его мужскую силу, но и человеческое участие в ее судьбе. Хелен ответила на это давно забытое ощущение надежности тем, что уткнулась затылком в его мускулистое плечо и вздохнула так тяжело, что Белов провел губами по ее волосам, шепча что-то очень ласковое. - Знай, что ты не одна… - Я не хочу твоей жалости, - отозвалась Хелен, отстраняясь от Сергея. Даже эта минутная слабость была большой роскошью для Хелен. После трагических событий в семье, она никого не впускала в свою жизнь. Девушка была уверена, что Белов, а тем более такой как Белов, будет транзитным пассажиром в ее судьбе. - С чего ты взяла, что я к кому-то проявляю жалость? – прямо спросил Сергей, разворачивая к себе лицом Хелен. – Как ты могла такое подумать? - А что же это тогда? – поинтересовалась блондинка. - Это участие, - объяснил Белов. – Дружить и товариществовать я вряд ли способен, а вот проявить участие могу. Если тебе и твоему сыну понадобится помощь, то ты всегда на меня рассчитывай. Хелен не могла не верить этому мужчине. Его серьёзный взгляд и плотно сомкнутые губы свидетельствовали о том, что он привык отвечать за свои слова. - Я повторять это больше не стану, - Белов тронул пальцами подбородок девушки. – Ты просто это знай. Хелен заставляла себя сохранять спокойствие перед этим самым желанным мужчиной. Просто стоять перед ним, совершенно не испытывая нервоза, словно она совершенно ничего к нему испытывает. Не думать о том, что его внимательным и прямой взгляд никогда и ничего не скрывает, о том, что ее сердцебиение все нарастает, о том, чтобы ни одна пара глаз не смела прикоснуться к ним взглядом, о том, чтобы весь мир одномоментно исчез. Хелен казалось их молчание совершенно неловким, но она никак не могла найти тему для разговора, чтобы звуки ее голоса немного разрядили нависшую в комнате обстановку. Чем сильнее она пыталась, тем весомее становился воздух в комнате. Окружающих звуков настолько не хватало, что мысли сплетались в один клубок, но никак не находили выхода. И необходимо ли было нарушать эти мгновения такой ощутимой близости дежурными фразами и не столь важными диалогами? Хелен казалось, что каждый раз, когда она видит своего Сережу, последний, словно она провожает его навсегда. Прижатые друг к другу ладони вызывали у обоих приятный поток удовольствия, которое пульсировало в каждой клеточке тела. В полумраке комнаты было незаметно, как очаровательный румянец появился на нежной коже щек Хелен. Полумрак еще больше сближал молодых людей, которые осознали, что их отношение друг к другу настолько взаимно, что крепнет от встречи к встрече. Возможно ли снова поверить чувствам и довериться другому человеку? ***** Время перестало иметь значение, и окружающий мир провалился в бесконечную черную бездну для Василисы и Джона. - Я хочу остаться здесь с тобой, - нотки мольбы звучали в голосе Василисы. – Не отпускай меня. Джон с нежностью покрывал легкими поцелуями оголенные плечи Василисы, и его самым большим желанием было зарыться под простыни, чтобы не выпускать из объятий эту голубоглазую красавицу с сумасшедше длинными волосами, доводившими его до состояния исступления. Ее ладони призывно поглаживали его затылок, притягивая к себе. - Ты сводишь меня с ума, - произнес Джон. – Мы должны вернуться в особняк. Василиса разжала объятия, в бессилии откинувшись на мягкие подушки и застонала от безнадежности ситуации и неотвратимости поездки в дом Леманнов. - Я буду ждать тебя в машине, - произнес Джон, оставив чуть влажный поцелуй на животе Василисы. Следующие полчаса промелькнули так стремительно, что дорога в особняк Леманнов оказалась совершенно незаметной. Василисе так хотелось, чтобы Джон сбавил скорость, и они побыли наедине еще какое-то время. Несмотря на то, что Джон ехал на скорости, не превышающей семидесяти километров, Василисе эта скорость казалось бешеной, так как сокращала их свидание. И как назло на дороге практически не было машин и грустная композиция «Killing me softly» - эти обстоятельства только усугубляли ситуацию. Ее нежный Джон снова превратился в верного сторожевого пса Джона Маккензи, и осторожные поглаживания его по колену, такие многозначительные для Василисы, и, кажется, такие незаметные для молодого мужчины, никак не могли повлиять на ситуацию. А ведь стоит только Василисе проявить большую настойчивость, и машина остановится, Джон на мгновение забудет о том, кто он и для чего приставлен к Василисе, и девушка снова почувствует вкус его поцелуя, подарит ему свои цепкие объятия, чтобы навсегда сохранить на себе его запах.