Кровавое на белом

На самом деле геройство геройствами, сила силой, а вдвоём вырезать огромный штаб врагов, да ещё и с боссами — не самое лёгкое дело. Так, что, ожидаемо, когда Зура говорит: — Нужно попросить Такасуги о помощи. — Он поворачивается к Гинтоки со своим этим новым сосредоточенным прищуром. Такими темпами Гинтоки забудет, как его спокойное лицо выглядит. — Ты точно не знаешь где он? Гинтоки закатывает глаза, перекладывая катану из одной руки в другую. Большие пальцы нещадно болят, Зура тоже выглядит не самым лучшим образом, так что грешно отказываться от помощи, если её, конечно, им одолжат. — Пойдём, — он правда пытается, чтобы его голос звучал нейтрально, и вроде даже получается. Он обходит Кацуру и теперь ведёт — обратно, в бесконечные коридоры, в которых плутал всего полчаса назад. Вот только за эти полчаса всё, что угодно могло измениться, так что, когда они чудом (или нет) таки добираются до темницы, из которой он сбежал совсем недавно, Такасуги там, ожидаемо, нет. Непонятно, чего он тогда торчал с Гинтоки три года и четыре месяца, если ушёл практически следом. Может, захотел побыть подольше вместе, чувства там старые дружеские или семейные проснулись? Гинтоки самодовольно хмыкает, тут же осекаясь под сосредоточенным и не особо довольным взглядом Кацуры. — Что? — разводит он руками. — Когда я уходил, он был здесь. Жив-здоров и полон ядовитых шуточек. — Это плохо, — Кацура прислоняется плечом к стене, оглядывая темницу. — Нам нужен другой план. — Или мы просто можем перехватить Такасуги у корабля, — показывает чудеса благоразумия Гинтоки. — По-другому ему отсюда всё равно не сбежать. Правда вот кто-кто, а уж Такасуги никогда бы не заинтересовался помощью куро-аманто и сражением против пиратов. Так что, найти его — это только полбеды. Уговорить о помощи — другая половина.

*

Корабль-капсула, которую они заприметили в прошлый раз, с этого ракурса выглядит как огромная рыбина. Передние окна на фоне блестящих боков выглядят белыми глазами навыкате. У неё даже плавники есть, то ли для улучшенного рассечения космической глади, то ли просто для красоты (если это можно назвать красотой). — Интересно, а клоака у неё тоже есть? — глубокомысленно (нет) выдаёт Зура. Гинтоки разрывает между тем, чтобы привычно закатить глаза на сто восемьдесят градусов и тем, чтобы наброситься на Кацуру с обнимашками. За эту бесконечно долгую недоссору, он уже успел отвыкнуть от привычного Зуры. Только его в такой момент может интересовать наличие клоаки у рыбо-подобного космического корабля. — В таком случае будем надеяться, что рыбина не решит её опорожнить на нас, — тем не менее реагирует Гинтоки. Их схватили недалеко отсюда всего несколько часов назад, за которые поменяться успело слишком уж многое. Капсула так и сверкает начищенными чешуйчатыми боками, распускает вокруг солнечных зайчиков, и те радостно скачут по автоматам выставленных в три ряда охранников, взявших её в плотное кольцо. Наверное, и правда глупо было надеяться, что враги не поставят здесь дополнительную охрану, учитывая прошлый раз, когда они были здесь. — Ну, если смотреть на вещи позитивно, Такасуги пока что явно никуда не делся, — слегка желчно выдаёт Гинтоки. Облом предполагаемого плана Такасуги, как ни крути, радует. Раз уж им всё равно торчать на этой планете, то пусть и одноглазый остаётся. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, это может подпортить чудесное свидание с Зурой. Но, вроде как, Гинтоки нечеловеческим усилием воли всё-таки переступил свой двенадцатилетний возраст, и даже слегка готов был действовать в этом незапланированном восстании как взрослый, сражаясь снова плечом к плечу с бывшим соратником тире любовником Зуры. Хотя… Наверное пусть лучше улетает на все четыре стороны, а то мало ли что. Хотя… им действительно помощь нужна. Хотя… — Гинтоки, не сопи так громко, нас заметят, — прерывает тяжелые обмысливания ситуации Зура. — Видишь его? Гинтоки вертит головой по сторонам, и за соседним складом замечает отблеск от трубки Такасуги. — Ооой, Такасуги! — шёпотом кричит он. Такасуги не дурак, так что, поймав взгляды бывших соратников, ощутимо напрягается, хоть и пытается сохранять это своё безмятежно нейтральное лицо. — П-О-Ш-Л-И-В-О-Н! — Матако открывает рот широко и буквы пытается произносить чётко, хоть отсюда и не слышно, но Гинтоки с лёгкостью может разобрать её слова. Она же в этом не так уверена, так что на всякий случай показывает два ярко розовых лакированных фака, а затем достаёт из кобуры пистолеты, тыча в лицо Гинтоки с расстояния. Третьего компаньона Такасуги не видно, но Гинтоки с лёгкостью догадывается где он, когда со стороны противположных складов доносится оглушительный взрыв. Больше половины охранников корабля тут же бросаются туда, наперегонки, толкаясь и что-то визжа на своём иноземном. Шутки шутками, а в диверсиях Такасуги и его команда правда хороши, вот только сейчас это не к месту. Такасуги и Матако срываются с места, нападая на оставшихся охранников, тоже отвлечённых взрывами, сзади. Странно, но даже блондинка умудряется не палить во все стороны, а действует достаточно скрытно. Вот только сейчас не время восторгаться их внезапно плавной работой. — Такасуги, — так же шёпотом кричит Зура, проносясь мимо Гинтоки. — Стой! Такасуги, кажется, догадывается, что от него что-то хотят, и орудовать мечом начинает быстрее, прорезая себе путь к рыбо-капсуле. Враги уже заметили их, благо только те, что остались у корабля, так что начинается привычная заварушка. — Что? — спрашивает он, пытаясь отодвинуться в противоположную от Зуры сторону толпы. — Нужна ваша помощь, — пыхтит Зура, орудуя мечом. — Твоё окровавленное лицо подсказывает мне не вмешиваться в это, — парирует Такасуги. — Это просто ремешок на тапочке порвался, — Зура вертится волчком, не смотря на его окровавленный и помятый вид, тем не менее оставаясь достаточно бодрым. — А я так вообще не поцарапанный, — влезает в их разговор Гинтоки, расталкивая врагов. — Так что нечего бояться, пошли с нами. — Такасуги-сама ничего не боится, — визжит оказавшаяся слишком близко Матако, снова доставая пистолеты и тыча ими в Гинтоки, вместо врагов. — Боится, боится, трусишка, — подначивает Гинтоки, правда реагирует только Матако. Она так интенсивно тычет дулами пистолетов в Гинтоки, что, кажется, уже набила несколько синяков на его лице. Такими темпами, у их альянса с Кацурой будет явно однозначно непрезентабельный вид. Вчетвером они так бодро рубят врагов направо и налево, что до капсулы уже всего ничего осталось. Так что, когда Такасуги легко вспрыгивает на первые ступеньки трапа, Гинтоки, не успев закончить уговариваение, вцепляется в его ногу обеими руками. — Стоять, придурок, дело у нас есть, не слышал что ли? — Отпусти Такасуги-саму, — пищит Матако, вцепившись в одну из рук Гинтоки. — Так пусть успокоится и стоит смирно! — Разбирайтесь сами со своими проблемами, — натужно хрипит Такасуги, когда Гинтоки его перехватывает так, чтобы не получить мечом между рёбер и обнимает его вместе с руками, вцепившись пиявкой. — Это не наши проблемы, — держать Такасуги тяжело, ещё и блондинистая мешается, машет своими пистолетами, но пока не стреляет, видимо помятуя о предыдущем фейле. — Такасуги, — Кацура методично добил всех сопротивляющихся врагов, чтобы поговорить спокойно. — Нам нужна помощь для спасения этих куро-аманто и их планеты от пиратов. Он привычным движением складывает руки на груди, но помятое окровавленное лицо не помогает ему излучать привычную фанатичную повстанческую уверенность. — И причём здесь я? — Такасуги изгибает единственную открытую бровь, всё ещё пытаясь спихнуть Гинтоки с себя. У него аж щеки от усилия раскраснелись, если бы сейчас был не критично важный момент, в который нельзя расслабляться, Гинтоки бы даже с удовольствием высмеял бы это. — Ты же тоже повстанец! Спасать людей это наша работа! — горделиво задвигает Зура. — Разве что людей нашей планеты от захватчиков, — поправляет его Такасуги. — А это не наша планета и вообще не люди. — Но они тоже нуждаются в помощи! — Да, Такасуги, давай уже соглашайся быстрее. — Силы на исходе, а невдалеке уже слышен топот бегущего на помощь лоликонщика. — Нельзя в наше время быть таким расистом. Курицы — они те же люди, только курицы. Пернатые уродливые люди. — Делайте что хотите, а мы улетаем, — стойко парирует Такасуги и, с помощью соратников всё-таки отпихивает от себя Гинтоки, пафосным быстрым шагом поднимаясь на корабль. — Стоять! — кричит ему вслед Гинтоки. План заиметь соратников трещит по швам, а это крайне осложнит дело, как ни крути. Но вход в капсулу перекрыт дружками Такасуги, а отвлечённые диверсией враги вот-вот могут обратить внимание на то, что вся охрана капсулы полегла. У них совсем не остаётся времени. На плечо ложится горячая рука. Сжимает крепко, и так хочется прижаться к ней поплотнее, или подержать её в своих руках, короче хочется всего, чему сейчас совсем не время и не место. — Ладно, Гинтоки, — отвлекает от этих неуместных мыслей Зура. — Мы попытались. Поищем других союзников. Видимо, после долгих лет агитации в Джоишиши, он слишком привык к отказам, вот только нервы Гинтоки не настолько крепки. — Ничего не кончено, пока эта одноглазая задница ещё здесь. — Технически все задницы одноглазые… — Ой, да я понял Зура, я не об этом! — И что ты предлагаешь? Будем шуметь — и вся охрана сбежится, как в прошлый раз. И так не только от нас, но и от корабля мокрого места не останется. Озарение спускается с небес ярким лучиком, отскакивает от блестящей чешуи рыбо-капсулы и светит прямо в глаз, прожигая до мозга. — Зура! — орёт Гинтоки. Хочется даже добавить «я люблю тебя», но вот этот момент определённо неподходящий. Так что Гинтоки лишь проглатывает слова, воздевая к небу (на этот раз не гипотетическому) свой меч. — Отличная идея. — Идея? — Зура меняет своё новое привычно хмурое выражение лица на удивлённое. Тут же поправляется, рдея щеками, как будто не не понял, о чем говорит Гинтоки. — Ну да, конечно, обращайся. — Непременно! — восклицает Гинтоки, когда уже розовая юбка последнего члена банды Такасуги скрывается в люке корабля, и дверь начинает медленно закрываться. Гинтоки спрыгивает с трапа прямо под пузо корабля, и не долго думая засаживает свой меч прямо в — о чудо, существующую — клоаку корабля. Громогласный пук оповещает всю куро-планету о том, как тяжело кораблю расставаться с органическим (судя по запаху) топливом. Фонтан его уделывает Гинтоки, а заодно и не слишком далеко стоящего Зуру с ног до головы. В этот момент включаются движки корабля, он пытается махать плавниками для взлёта, но только пробуксовывает на холостом ходу со звуком не заводящегося жигуля. — Эй, идиоты! Что вы сделали с нашим кораблём, — орёт снова высунувшаяся в приоткрытую дверь Матако. — Это не ваш корабль, мы возвращаем его уважаемым пиратам, раз уж вы не надумали сражаться с ними на нашей стороне, — орёт в ответ Гинтоки. От противоположных складов разносятся крики, и толпа вооружённых до зубов аманто бросается обратно к кораблю, раздавая пулемётные очереди направо и налево. — Уходим, — Кацура благоразумно хватает Гинтоки за кисть и бежит в противоположную сторону. Сзади слышны выстрелы и топот толпы врагов, но первыми на их пути встретится невероятно взбешённая троица Такасуги, так что это отличное время чтобы сбежать. И они бегут: через площадь, между складами и дальше, дальше, дальше. Содержимым кораблёвой клоаки воняет просто нещадно, они все мокрые и скользкие, но даже так, Гинтоки сейчас просто расслабляется, чувствуя, как запястье всё ещё крепко сжимается рукой Кацуры. Так привычно и приятно, когда они снова вместе, творят какую-то дичь во благо справедливости и во имя Гинтамы. Уютно и так по-домашнему. Ему давно не хватало таких вот моментов вместе. Интересно, можно ли это засчитать за первое свидание? Да пожалуй. Почему бы и нет?