Камикадзе

Идущий впереди всех, даже немного поодаль, Хибари Кёя вдруг резко остановился. Не сразу заметившая это Джи остановилась всего в паре сантиметров до того, как она врезалась бы в спину Хранителя Вонголы. Хибари повернулся назад. Два Облака обменялись многозначительными холодными взглядами, после чего синхронно отпрыгнули друг от друга в разные стороны. Воздух сотряс хлопок, после чего коридор оказался задымлён так сильно, что становилось почти невозможно дышать. Схватившись за слезящиеся от рези глаза, Джи почувствовала, как её схватили за рукав и оттащили куда-то в сторону. Рядом брякнули цепи, говоря о том, что здесь же и Рико. Дым стал рассеиваться аномально быстро, однако следом за ним последовали ещё несколько точно таких же взрывов… Одна из внутренних стен начала рушиться. Превозмогая боль в глазах, Джи разлепила веки и увидела, что под завалом легко могут оказаться Ямамото и Хибари. И когда рассеялся дым от очередного взрыва, ни одного из них не было видно, а завал от стены перекрыл весь путь, преградив проход вперёд почти до самого потолка так, что совсем никак не пробраться. — Кажется, нам указывают направление, — заметил Фран. Джи раздражённо посмотрела на завал перед собой. Девушку начинало раздражать бесцельное хождение по резиденции французских мафиози. Рико удалось перехватить, но вот уйти с ней никак нельзя. Да и без неё, впрочем, тоже. По нечеловечески огромному особняку разрозненно бродят члены Вонголы, очевидно, что нужно как-то сойтись вместе и… А дальше что? — В таком случае, будем следовать указаниям, — Джи резко развернулась и быстро направилась вперёд, одной рукой схватившись за цепи Рико, вынуждая девочку следовать за собой. Фран сначала молча пошёл за девушкой, но, когда они поравнялись, заговорил: — Ты даже не думала помочь тем двоим? Стра-а-анно, — протянул он. — Они сами разберутся, — равнодушно заявила Джи. — Если Хибари погибнет из-за обвалившейся стены, я буду очень сильно разочарована. — Какая ты жестокая. — Иначе капитан давно бы пустил меня на корм рыбам, — девушка пожала плечами. — Хм-м… Скорее всего, рыбы просто не едят кости. — Фран, помолчи, пожалуйста. Иллюзионист, как ни странно, прислушался, и какое-то время Джи, Фран и Рико молча бродили по территории семьи Люмьер, стараясь скрываться от враждебных мафиози, а не идти на таран, потому что закованная в цепи девочка — воистину тяжёлый балласт. Кроме того, Фран оказался прав насчёт того, что им указывали путь… Все двери были заперты, оставались лишь лестничные пролёты и арки. Не имея представления о внутреннем устройстве особняка, Джи и Фран быстро начали плутать и ходить кругами, возвращаясь на одно и то же место: коридор, отличающийся от всех прочих разве что другими картинами на стенах, не более. Орихара Рико всё это время молчала, но внимания на неё никто и не обращал; Джи продолжала вести за собой девочку, схватившись одной рукой за цепи. Лицо девушки никаких эмоций, на первый взгляд, не выражало, однако поджатые сильнее, чем обычно губы выдавали нарастающее раздражение. Фран задумчивым взглядом окинул коридор, когда они вновь оказались в нём. — Джи, — позвал иллюзионист и кивнул куда-то в сторону, — там иллюзия. Девушка посмотрела в указанном направлении. Примерно метр в сторону от арки, ведущей к лестничному пролёту, откуда они только что пришли. Такие же обои, ничего примечательного… Рико тоже повернула голову. — Ничего не вижу, — сказала Джи. — Наверное, потому что великий иллюзионист тут только я. Логично, нет? — Фран в притворном удивлении чуть наклонил голову набок. Но тут же он выпрямился и серьёзно посмотрел в стену: — Там дверь. — А ещё мы не сворачивали туда, — вдруг поняла девушка, повернувшись в другую сторону. — Чёрт… Ямамото сказал, что Вонгола должна быть тут? — она глянула на иллюзиониста. Тот неопределённо пожал плечами. Джи подняла руку с кольцом ближе к лицу и закрыла глаза. Кольцо Варии вспыхнуло фиолетовым пламенем Облака. Рико и Фран с непониманием стали наблюдать за действиями девушки, которые, впрочем, долго не продлились, ведь вскоре она открыла глаза и сказала: — Нас всех собрали в одном месте. — Радар используешь? Раньше ты так не умела, — протянул Фран. — Хм-м… А ты уверена, что нам стоит идти ко всем?.. Вопрос, на самом деле, хорош. Джи задумалась. Если Люмьер привели всех в одно место, значит, они явно хотят устроить масштабное сражение. Что за дверью, скрытой иллюзией, — неизвестно, так что не факт, что удастся добраться до выхода, да и двор наверняка уже десять раз перекрыли так же, как входы и выходы внутри. Было ли логичной идеей просто дождаться, пока Савада и компания разберутся с Люмьер? А если не разберутся? В любом случае, французам нужна девочка, а она у Франа и Джи… — Возможно, все ждут только нас, — девушка пожала плечами. Они свернули в упущенный ранее поворот, из которого вскоре вышли к массивной двери, богато отделённой в золотых оттенках. Без промедления толкнув двери, Джи обнаружила, что этот проход для них открыт. Перед ней, Франом и Рико открылся зал, окна которого украшались витражами, а витраж на потолке, представлявшем собой один большой купол, не пропускал в достаточной мере солнечный свет, из-за чего в этом помещении было несколько сумрачнее, чем в остальных частях особняка. Джи резко затормозила, не решившись сразу же ступить на красный ковёр, Орихара Рико моментально отшатнулась назад и спряталась за спиной бывшей наёмницы. Серж и Виктор одновременно обернулись… Первый быстрым движением стянул с себя ремень, который тут же начал удлиняться. Раздался свистящий звук: ремень Сержа разрезал воздух и громко ударил по полу, как хлыст. Виктор с промедлением взвёл пушку. Схватились за оружие все остальные мафиози, присутствующие здесь. Но в этот же момент одновременно открылись два других входа в зал, которые располагались напротив друг друга. В одном дверном проёме показались Хром и Рёхей, в другом — Тсунаёши и Мэтт. Секундная пауза — все переглянулись друг с другом. — Эй, ты, — крикнул Мэтт, обращаясь к кому-то из братьев Люмьер, — хочешь Рико — сначала обсуди это со мной. Босс Инганнаморте выглядел серьёзным, но оттого лишь ещё более устрашающим. Во все стороны со лба плескались языки яркого пламени Неба. Мэтт поднял руку и подтянул к себе своё оружие. Цепи с брякающим звуком протянулись по полу. Рядом стоял Савада Тсунаёши, взгляд которого излучал не меньшую решимость. — Я не веду переговоров, — спокойно ответил Серж с едва уловимым презрением в голосе. — Твои проблемы, — равнодушно пожал плечами Мэтт. Босс Инганнаморте тут же влетел в зал, а его цепи словно сами по себе потянулись к Сержу. Подпрыгнув, он легко увернулся от быстрой атаки, но цепи продолжили преследовать его. Тем временем Виктор уже зажёг своё кольцо Грозы и ловко вытащил из кармана коробочку, готовясь её открыть. Все остальные члены семьи Люмьер, присутствующие в помещении, приготовились к сражению. Тсунаёши и Рёхей, стоящие в разных концах зала, с пониманием переглянулись друг с другом. Савада едва заметно кивнул, и они оба одновременно сделали шаг вперёд… Но вдруг всё застыло. За одно мгновение всё окружающее пространство словно взорвалось, расколовшись и рассыпавшись на многотысячные осколки, которые, опадая, оставляли за собой лишь бесконечную черноту. Остались видимы лишь люди, находящиеся в зале, но всё пространство, окружающее их, перестало существовать. Поблёкшие стёкла засверкали на тёмном фоне, где всего несколько секунд назад находился красный ковёр. Поднимаясь вверх, осколки стали складываться в единое целое заново, собираясь воедино снова. Однако вместо богато украшенного зала с витражными окнами появились только зеркала, которых ранее просто не было. Более того, эти зеркала оказались повсюду, они заняли всё пространство. По высоте они уходили так далеко вверх, что в какой-то момент просто исчезали во тьме, ведь потолка не было. Прямо на глазах вырастали зеркальные стены, разделяющие людей, и вскоре стало ясно, что вместо зала сформировался зеркальный лабиринт… Оставшаяся в одиночестве Хром Докуро приложила одну руку к зеркальной стене справа от себя и пошла вперёд, другой рукой уверенно сжимая трезубец. Иногда, чтобы найти выход из лабиринта, нужно держаться рукой за его правую стену. Этот метод может сработать лишь в том случае, если стены лабиринта связаны между собой, а использовать способ начали на самом входе. И если ваш лабиринт — не иллюзия. Хром в растерянности оглянулась по сторонам. Всякий раз, куда бы она ни свернула, вокруг оказывались лишь её собственные отражения, которые сбивали с толку ещё больше. Девушка закрыла свой единственный глаз, глубоко вздохнула… После этого она продолжила идти вперёд, теперь ведомая лишь своими ощущениями. С первого взгляда могло показаться, что ничего не меняется, повороты и перекрёстки по-прежнему не отличались друг от друга, отражения насмешливо следовали по пятам, но иллюзионистка не открывала глаз и не обращала никакого внимания на то, что она видит, ведь её зрение удалось обмануть. Но кроме этого были и другие чувства. — Хром! — раздался, наконец, голос Джи. — Что за чертовщина?! Иллюзионистка открыла глаза и с облегчением выдохнула: какое счастье встретить хоть кого-то, кроме своего отражения. Она ещё раз оглянулась по сторонам, чтобы всмотреться в идеально выполненный лабиринт, отличающийся величием и изяществом. Иллюзии — способ охарактеризовать их создателя. Нельзя спутать хитрые ловушки Маммон с ужасами Мукуро или артистической жестокостью Франа, если хорошо разбираться в вопросе. Хром поправила волосы и, наконец, взглянула на Джи. Облако Варии выглядела гораздо более растерянной, нежели иллюзионистка, её бегающий взгляд выражал полное непонимание происходящего. Джи неоднократно сталкивалась с иллюзиями, она пропускала их через себя, когда позволила Мукуро временно захватить её тело, но это не делало её иллюзионисткой, а лабиринт сбил с толку даже Хром. — Это иллюзия, — спокойным голосом сказала Докуро. — И в нём… нет выхода. Брови Джи в шоке поднялись вверх. Хром же в своём выводе была уверена на сто процентов. — В смысле нет выхода?.. — переспросила Джи. Докуро поняла чужой план: разделить всех по одному, чтобы справиться было легче. Своим союзникам Акселина (без сомнения, подобный шедевр — её рук дело) наверняка давала наводки к верному направлению. Но ответить на вопрос Джи Хром не успела, так как раздался чужой чуть насмешливый голос: — Здесь нет выхода, потому что я так хочу. Джи и Хром обернулись. Акселина улыбнулась им и прокрутила в руке саблю. В ответ на это Хром выставила вперёд трезубец, а Джи резко открыла коробочку, откуда появилась куница Облака…

***

Тем временем где-то на другом конце зеркального лабиринта после приступа эпилепсии Орихара Рико потеряла сознание. Очнувшись через какое-то время, скованная цепями, без возможности нормально пошевелить руками, со спутавшимися волосами, она поднялась на ноги и попыталась понять, что произошло. Кругом были только зеркальные стены и отражения, ничего кроме них. Куда бы Рико ни шла, везде она глупо наталкивалась только на своё испуганное, жуткое отражение, не было даже намёка на то, что она на верном пути. В последнее время произошло слишком многое, что тяжело переживалось девочкой, психика которой и без того покорёжилась. Не каждый взрослый мог бы сохранить рассудок после всех передряг. Навалившиеся теперь разом эпилептический припадок, усталость, эмоциональная перегрузка, первобытный страх зеркал и ощущение тотального одиночества — всё это вынудило десятилетнего ребёнка просто сесть и расплакаться. И всхлипы могли бы, наверное, длиться вечно, если бы где-то за спиной Рико не раздалось равнодушное «Эй». Обернувшись на голос, девочка своими воспалёнными от слёз ярко-жёлтыми глазами посмотрела в чужие, изумрудного цвета и практически ничего не выражающие. — И до-о-олго ты собираешься так сидеть? — без интереса поинтересовался Фран, держа руки в карманах форменной куртки, спереди испачканной уже высохшей кровью. Вместо ответа Рико снова опустила голову в пол. Иллюзионист подождал, но девочка больше не собиралась шевелиться. Тогда он подошёл ближе и встал напротив. Возле Рико Фран неожиданно заметил знакомую безделушку — амулет солнца и луны. Удивившись, но не подав виду, он поднял его и покрутил в руках, чтобы убедиться, что это действительно вещь Аматэрасу. Да, это был её амулет, но теперь он висел на какой-то фиолетовой ленточке. Немного подумав, Фран вдруг вспомнил, что уже видел такую ленту: ею Мэтт неумело заплетал волосы Рико. Иллюзионист снова перевёл взгляд на девочку. Она опять начала шмыгать носом. — Да что с тобой не так… — Фран устало вздохнул и сел на корточки напротив Рико. И девочка продолжила плакать. Очевидно, что грань, перейдя которую, терпеть уже нельзя, Рико переступила. Она начала говорить, захлёбываясь собственными словами, путая итальянскую грамматику и перестраивая предложения на родной японский, а вскоре и вовсе перешла на японский полностью: — Я вижу только себя, они повсюду, я не вижу выхода, ничего не вижу, я всегда понимаю, что иллюзия — это иллюзия, но теперь я ничего не понимаю и ничего не могу, — сбивчиво затараторила она. — Почему от меня столько проблем? — Рико с искренним вопросом заглянула в глаза слушающему её иллюзионисту. — Почему меня не убили вместе со всеми?.. — тише спросила она. — В детском доме меня считали сумасшедшей, потом похитили, в Италии меня держали в тёмной комнате под замками, как будто я какой-то демон, хотя я бесполезная и ничего не умею! Я не должна иметь никаких способностей! Не я! — она снова зашлась в бурных рыданиях. Чуть переведя дыхание, с трудом сделав вдох, Рико дёрнулась: — Сейчас меня держат в цепях! Людмила проводит какие-то тесты, но никогда не рассказывает о результатах, даже Мэтт мне ничего не говорит… — она заговорила тише, с грустью поджав губы. — Я ничего не знаю… Я бесполезная и жалкая… Фран только поморщился. Подобные акты самобичевания при наличии незаурядных способностей напомнили ему Саваду, когда тот был подростком, а сам Фран примерно как Рико. Всех членов Варии подобные сопли раздражали, и это — одна из редких вещей, в которых Фран мнение сослуживцев поддерживал. — На-а-адо же, я думал, твой словарный запас на уровне табуретки, — протянул иллюзионист, — но ты всё-таки умеешь говорить… Рико мельком подняла свои заплаканные глаза, чтобы взглянуть на Франа, но после опустила голову снова и затихла. Она не ждала никакого сочувствия, вообще ничего, ей просто нужно было выговориться, да и ждать чего-то от такого, как Фран… Рико помнила, что произошло, когда она увязалась за Мэттом на территорию Вонголы. Иллюзионист вздохнул и поднялся в полный рост. Он отвернулся от девочки и задумался. У него было два варианта действий. Первый — просто взять и заставить Рико идти следом за собой, невзирая на то, что моральное состояние «некроманта» рушилось прямо на глазах. Второй — попытаться вернуть девчонке боевой дух. Да, Франу это было объективно не нужно, к Рико он испытывал то же, что и к большинству окружающих — ничего. С другой стороны, если посмотреть на всё это с иного ракурса… Девочку не воспринимали всерьёз и жалели. Отчасти Фран мог сказать, что понимает её. Для членов банды Кокуё он и теперь оставался ребёнком с яблоком на голове, несмотря на то, что ему уже давно не десять. Та же тема была актуальна для Варии и даже для Хранителей Вонголы, которые помнили Франа маленьким доставучим ребёнком. Это причина, по которой Джи смогла добиться расположения иллюзиониста, ведь она относилась к нему как к равному, а не младшему. По той же причине Рико могла увидеть союзника в Аматэрасу… Вспоминая Аматэрасу, стоит отметить, что у неё и впрямь имелась особенность общаться со всеми на равных, никого не ставя выше или ниже себя. Только теперь Фран задумался о том, что, когда они познакомились в Намимори, он фактически был беспризорником, живущим в заброшенном парке с кучкой малолетних преступников, Анэко же была дочерью состоятельных и уважаемых людей. Разница в образовании, воспитании, да даже во внешности (ведь Аматэрасу — японка, а Фран — француз) — ничего не имело для неё значения. Из студентки, приближённой к боссу французской мафии, она так же легко превращалась в журналиста Антонио Неро, живущего в трущобах и знающего каждого наркомана в округе. Но даже Неро имел влиятельных знакомых, вроде того же Большого Сэмми. При всех отрицательных (или просто сомнительных) качествах Аматэрасу, её харизма подкупала, очевидно, многих. Фран повернулся к Рико снова. Подойдя к ней, он наклонился и парой движений сдвинул несколько цепей в разные стороны так, чтобы между ними стало больше места. Через созданное свободное пространство иллюзионист вытянул одну руку девчонки и вложил в неё амулет солнца и луны. — Ты жалкая и бесполезная, — будничным тоном вдруг заявил Фран. Орихара Рико посмотрела на амулет, а потом подняла голову и удивлённо уставилась на иллюзиониста, чуть приоткрыв рот от неожиданности подобного высказывания. То, что она сама считала действительно очевидным, звучало оскорбительно, когда это говорил другой человек. — И ты всегда будешь такой, — с тем же равнодушием продолжил Фран. Брови Рико сами собой взметнулись вверх. Но иллюзионист неожиданно продолжил: — Пока не докажешь обратное. — Но я не могу… — Ну, слушай, я хорошо понимаю, что делать вид, будто ничего не понимаешь и не умеешь — это удобно, но раз тебе не нравится итог, то прекрати делать это, пока не поздно. Если уж Учитель тобой заинтересовался, то ты, пожалуй, не такая уж бесполезная… Если считаешь иначе — придумай, как приносить пользу, раз для тебя это так важно. Никто не должен делать это за тебя. Давай сюда, — Фран протянул руку. Рико надела данный ей амулет на запястье, после чего неуверенно протянула свою руку иллюзионисту в ответ. Тот помог ей встать на ноги и повёл за собой. Не удостоив девочку взглядом, Фран, тем не менее, продолжил говорить: — Если ты и видишь сквозь иллюзии, то иллюзионистка из тебя не очень, — до грубости честно сказал он. — Нет выхода? Создай его. — Как? — Рико в удивлении распахнула глаза. — Используй свою голову и пламя, как ещё? — Фран покосился на девочку. — Цепи условию не удовлетворяют, так что смотри и учись, пока я жив…