Light Em Up

      С самого утра Рубинку преследовало дурное предчувствие.       Оно усиливалось с каждым глотком морозного воздуха, проникая вместе с ним в ослабленный холодами организм. С каждым бесшумным шажком аккуратной белой лапки, сделанным вглубь хвойного леса, притихшего с наступлением заморозков. Казалось, весь мир, окутанный неприятным колючим инеем, напомнившим Рубинке крепкую паучью сеть, неестественно застыл в ожидании чего-то неизбежного и, безусловно, ужасного.       «Не заморачивайся, — на мгновение всплыли в ее голове слова наставницы — совсем молодой и шебутной воительницы с колким именем Акация и задорным нравом, — ты просто переживаешь из-за сестры, это нормально».       Рубинка переживала. Еще как переживала: ее сестра больна Белым Кашлем и давным-давно лежит в палатке целителя! До сих пор! Она пропустила их общее посвящение, саму Рубинку к ней и на лисий хвост не подпустили, а целители молчали, как рыбы в воде, и в принципе не давали никаких ясных прогнозов. Как тут не переживать? Они впервые за все время оказались разделены, и оттого Рубинка чувствовала себя особенно одиноко, то и дело ловя себя на мысли, как же было непривычно делать что-то без присутствия вечно оптимистичной и веселой Аквамариночки.       Благо ей в учителя досталась Акация, которая полностью понимала чувства своей подопечной и не пыталась читать ей классические лекции в стиле «Ну ты же понимаешь, что вам с сестрой надо учиться быть порознь». Вчерашняя ученица, она была большим котенком, чем сама Рубинка, и вела себя с ней соответствующе. Хвала Звездным предкам – с наставницей могло повезти гораздо меньше.       Однако даже поддержка Акации не помогла Рубинке справиться с неприятным тянущим чувством тревоги.       Она настолько погрузилась в невеселые мысли, что едва не упустила добычу и почти получила за это по ушам от Акации, недовольной несвойственной Рубинке рассеянностью. Только запах полевки, отощавшей в преддверии сезона Голых Деревьев, отрезвил ее и заставил вернуться в материальный мир.       Ей пришлось приложить усилия, чтобы не проглотить зверька за спиной Акации, а, собравшись с силами, просто зажать улов в зубах. Из-за пресловутого беспокойства она не ела с самого утра и теперь, несмотря на жгучее волнение, раз за разом прокатывающегося вдоль ее рыжего тельца, была голодна.       Рубинка надеялась лишь на то, что в лагере будет достаточно дичи, чтобы она смогла урвать кусочек и себе. Будь проклято правило, гласящее, что старейшин, королев и котят нужно кормить первыми.       — Не спи, — Рубинка, вновь ушедшая в себя, чуть не выронила полевку, когда шедшая впереди Акация шлепнула ее длинным, напоминающим перо хвостом по уху. Если бы Рубинка могла, она бы разразилась возмущенными верещаниями, но обстоятельства заставили ее лишь прижать пушистые уши к голове и негодующе фыркнуть. — Задрыхнешь на ходу — я умыкну у тебя эту мышку еще до прихода в лагерь, — миролюбиво подбавила наставница, обернувшись к ней через плечо. Рубинка закатила глаза, распушив темно-рыжий мех, но негодовать стала поменьше.       На секунду она обрадовалась, стоило запахам Сумрачных воителей усилиться. За время долгой охоты в прохладном лесу Рубинка порядочно устала и хотела лишь быстренько навестить Аквамариночку, а потом пойти в палатку учеников и завалиться спать. Несмотря на иррациональную тревожность, обострившую все ее чувства, Рубинка была уверена в том, что вырубится сразу же, как только уляжется на подстилке — прошлая ночь выдалась на редкость бессонной.       Вместе с тем нехорошее предчувствие становилось все более четким с каждым новым шагом, и Рубинка подавила в себе парадоксальное, но оттого не менее стойкое желание остановиться и отправиться на охоту вновь. Желательно на парочку деньков, пока витающий в воздухе запах напряжения не исчезнет.       В ее душе еще теплилась слабая надежда на то, что она просто себя накручивает и в ее эмоциональном состоянии виновата только куча проблем, резко и неожиданно свалившихся на голову как раз накануне сезона Голых Деревьев.       Но мечтам Рубинки было не суждено сбыться, и, когда они с Акацией протиснулись сквозь поредевшие ежевичные ветви, служащие входом в лагерь, ученица окончательно убедилась в том, что гроза-таки свершилась.       Подобно обжигающим языкам пламени, здесь разгорался нешуточный скандал, и Рубинка, застыв подобно застигнутому на охоте зверьку, растерянно оглянулась по сторонам. Непрерывный гул знакомых голосов тут же неприятно ударил по чувствительным ушам, но даже великолепный кошачий слух здесь был бессилен — среди потока возмущений и перешептываний уловить ясную суть происходящего было просто невозможно. Обменявшись с Акацией непонимающими взглядами, Рубинка быстро потрусила к куче с добычей и как можно скорее избавилась от своей ноши, чувствуя, как от волнения у нее подрагивают усы.       — Что здесь творится?.. — пробормотала она вполголоса, отчаянно выискивая глазами в столпотворении котов хорошо знакомые лица, но, увы, с ее небольшим ростом Рубинке удалось полюбоваться только на тощие бока отчего-то недовольных соплеменников.       Акации, которая подошла к Рубинке сразу же после ее безуспешных попыток выяснить, что тут происходит, в этом деле повезло больше. Привстав на задние лапы и вытянув шею, она какое-то время напряженно всматривалась в соплеменников, то и дело подергивая большими ушами в попытках уловить суть конфликта. Спустя пару секунд Акация скептически сощурила темно-зеленые глаза, нервно дернув кончиком пушистого хвоста. Ее пестрая полосатая шерстка встала дыбом.       — Поздравляю, твою родню сегодня покусали блохи, — сухо прокомментировала она.       — Что?       Рубинка непонимающе уставилась на подругу, но та в ответ лишь кивнула головой на столпотворение соплеменников. Несмотря на то, что они галдели как вороны, среди создаваемого им шума заметно выделялись два голоса.       И, к ужасу Рубинки, принадлежали они ее родителям.       Суматоха абсолютно точно была вызвана ее семьей. Ни для кого, включая саму Рубинку с Аквамариночкой, никогда не было секретом, какие напряженные отношения были между их родителями, Клюквой и Инеем, но такой чудовищный скандал был первым на ее памяти.       Да что вообще происходит?       Что могла учудить ее родня, что тут собралось аж все племя? Куда только смотрит Вспышка Звезд?       — Ты совсем из ума выжил?! — Рубинка застыла, сумев отыскать в рядах соплеменниках знакомый темно-рыжий мех, так похожий на ее собственный. Ее мать, высокая изящная кошка, распушив шерсть, подобно хищной птице кружила вокруг Инея под недовольный гул Сумрачных котов.       Рубинка растерянно прижала небольшие уши к голове, не понимая, что могло послужить причиной очередной ссоры — особенно настолько масштабной. Личные претензии друг к другу явно не могли втянуть в разборки практически всех воителей, которым, по идее, под грузом повседневных обязанностей было вовсе не до привычных семейных скандалов.       Случилось что-то куда более из ряда вон выходящее, но что?       — Из него здесь выжили только вы, — фыркнул Иней, следя светло-голубыми, отливающими зеленцой глазами за передвижениями разъяренной подруги. — Хотите подыхать от голода? Пожалуйста, ваше право. Но лично я не собираюсь окочуриться каким-нибудь особенно морозным зимним деньком только потому, что так надо. С меня хватит.       — Ах, ты такой бедный-несчастный котик, — с едкой усмешкой протянула Клюква. — Целых два с лишним сезона то и делал, что бегал к домашним кискам да бродяжкам побираться. Конечно, как не устать от таких нагрузок? Уж ни в какое сравнение с соплеменниками, которые растят котят и пытаются делать что-то на благо племени!       Рубинка округлила глаза, ее сердце тревожно забилось. Иней что, и правда таскался к чужим котам вместо того, чтобы проводить это время с ними? Естественно, она видела, как часто он пропадал, но он всегда возвращался не с пустыми лапами и вел себя как порядочный воитель, пускай и очень занятой.       — Вот именно. У меня была возможность сравнить то, как живем мы и они, — начал Иней, — и я могу с уверенностью сказать, что жизнь, в которой я могу не трястись за свою шкуру каждый день, мне нравится куда больше.       — Предатель, — сплюнула Клюква, взбешенно вздыбливая мех на загривке и скаля зубы. На секунду Рубинка ужаснулась, что сейчас она просто кинется Инею в морду, но все пошло по иному сценарию: Клюква заметила ее.       Несколько ударов сердца мать и дочь просто смотрели друг на друга, пока первая не опомнилась. Она злобно рассекла хвостом воздух и жестом подозвала Рубинку к себе. У нее же, кажется, сердце ухнуло куда-то в желудок, а лапы намертво приросли к земле. Казалось, все взгляды теперь были обращены на нее, и в них не было ничего, кроме неясной враждебности и мрачной колкости.       Рубинка в отчаянье пробежалась глазами по рядам окруживших ее Сумрачных котов, силясь найти в них хоть кого-то, кто мог бы поддержать ее. Паника завладела всем ее сознанием. Чего Клюква хочет от нее? Почему никто не вмешивается и просто смотрит?!       Навряд ли Рубинка бы так переживала из-за всей этой ситуации, если бы не тот факт, что теперь она оказалась в эпицентре скандала, и теперь все соплеменники, не сговариваясь, пристально смотрели на нее в ожидании реакции.       Отпустило Рубинку только тогда, когда она нашла в толпе Акацию: черепаховая кошка выбилась в первые ряды и напряженно всматривалась в участников конфликта, в ее изумрудных глазах горело волнение. Заметив взгляд Рубинки на себе, она ободряюще кивнула ей, побуждая ее к действию, отчего стало несколько полегче — Акации было не все равно! И она явно на ее стороне! Но секундное мягкое чувство благодарности тут же сменилось окольцовывающим ужасом, когда Рубинка, глубоко вздохнув, подошла к родителям.       Клюква злилась. Рубинка могла поклясться, что она никогда не видела свою мать настолько разъяренной. Отец же ее, огромный светло-рыжий котяра, напоминающий облако, внешне был абсолютно спокоен, но немигающий взгляд, горящий вызовом, выдавал его пламенное недовольство.       — Что вы делаете?.. — непонимающе спросила Рубинка, отчаянно переводя взгляд с одного родителя на другого. Это было неправильно! Они ведь семья… соплеменники, в конце-то концов! Так почему они выглядят так, будто готовы сцепиться насмерть?       — Предлагаю тебе спросить своего отца, что он делает, — процедила Клюква, резко обернувшись к Инею и сделав к нему широкий шаг. О дочери она практически мгновенно забыла. — Потрудись объяснить своим дочерям, — по-змеиному зашипела воительница, — обеим дочерям — что ты собрался бросить их.       Рубинка замерла, не в силах поверить в услышанное. Так вот из-за чего была вся суматоха? Что ж, картинка теперь сложилась окончательно.       — … Признайся им, что ты просто трус и предатель, — утробно рыкнула Клюква, и Рубинка плотно прижала уши к затылку, с ребяческим непониманием и испугом следя за ссорой. Они же сейчас подерутся!       — Прекрати устраивать драму, — оборвал ее тираду Иней. — Они уже взрослые кошки, которые во мне не нуждаются. Я все для себя решил, и ты ничего уже с этим не сделаешь.       — А где ты был, когда они нуждались?! — гаркнула Клюква; Рубинка чуть попятилась назад, практически физически ощущая, насколько взбешенной была ее мать. — Ты хотел котят, а не я!       Последняя фраза уколола неожиданно больно. Сумрачная ученица обреченно посмотрела на Клюкву, ощутив резкий прилив грусти и гнева. Чем они с сестрой заслужили таких родителей? Ни один из них, кажется, толком не любил их!       — Ты прекрасно знаешь, какими слабыми они были… Они до сих пор такие! — вскинулся Иней, взмахом хвоста указав на притихшую в непонятках Рубинку. — Я ошибся, ясно? Советую и тебе принять их как нашу грандиозную ошибку.       — Ты… — Клюква прервалась, огромными злыми глазами глядя в морду друга. — Лисья душонка! — взвизгнула она, и, вскинув лапу, с фантастической точностью хлестнула когтями по носу Инея. Рубинка подавила вскрик и в ужасе попятилась назад, во все глаза уставившись на отца, пошатнувшегося с болезненным шипением.       Окончательно растеряв остатки спокойствия, Иней резко обернулся к Клюкве, и Рубинка с ужасом поняла, что он сейчас кинется на нее.       — Прекратите! — перепугавшись, взвыла она, стараясь обратить на себя внимание. Но прежде, чем они успели отреагировать, другая рыже-белая кошка гарпией метнулась к Инею, за долю секунды повалив его на затвердевшую из-за холодов землю.       — Довольно! — рявкнула Вспышка Звезд так, что Рубинке показалось, будто ее могли услышать в других племенах. — Я не потерплю нападения на моих соплеменников в собственном лагере, — произнесла она так, чтобы абсолютно все вокруг слышали и, низко наклонившись к морде Инея, прошипела: — Немедленно уходи отсюда.       — Как быстро ты приписала меня к врагам, — ядовито хмыкнул кот, немигающе смотря предводительнице в глаза. — Может, ты хотя бы уберешься с меня, чтобы я ушел?       С пару мгновений Вспышка Звезд просто сверлила кота взглядом, борясь с желанием ему ответить, но затем дернула кончиком хвоста и отпустила недавнего соплеменника. Иней благодарно кивнул, поднимаясь на мохнатые лапы и отряхивая припорошенный пылью мех, а затем внезапно посмотрел на Рубинку своими колкими неестественно-яркими глазами, точно такими же, какие были у Аквамариночки.       Невольная участница конфликта замерла, пригвожденная тяжелым взглядом к земле. Чего он хочет от нее? Сейчас Рубинке лишь хотелось, чтобы все поскорей закончилось и неважно, уйдет Иней при этом из племени или нет. Но, похоже, бывший воитель был настроен продолжить шоу еще немного.       Мягкой поступью он приблизился к до смерти напуганной, сжавшейся в мохнатый клубочек Рубинке, и в его длинной тени кошечка почувствовала себя еще более жалкой, чем раньше. Внезапно Иней, не говоря ни слова, наклонил к ней свою лобастую голову и ткнул мокрым носом в рыжее ухо Рубинки.       — До встречи, — лаконично произнес он, и та, как бы ни пыталась, не смогла различить в его голосе какие-то эмоции. Для него это было простой формальностью.       Она поджала губы, силясь выдавить из себя хоть какой-то ответ, но обида и горечь пеплом осели на ее языке, не позволяя вымолвить ни слова.       Иней, впрочем, не был заинтересован в ее ответе, потому почти сразу же двинулся от дочери по направлению к выходу из лагеря.       И лишь в этот момент Рубинка вышла из оцепенения и подскочила.       — Постой! — жалобно вскрикнула она, и новоиспеченный одиночка на удивление приостановился, с вопросом в глазах обернувшись к ней. — Ты ведь не попрощался с Аквамариночкой!       — Она болеет, — просто пожал тот плечами, чуть помедлив с ответом. — А я не хочу подхватить простуду перед дорогой.       Рубинка широко распахнутыми глазами смотрела в спину удаляющему Инею. Полное осознание ситуации до нее дошло не сразу — просто не хотелось верить в то, что Иней может быть настолько безразличным. Он определенно знал, что больше никогда не увидит своих родных дочерей. Знал, но нашел отмазку даже для простого короткого визита к Аквамаринке.       Которая даже не успеет попрощаться с отцом из-за своей болезни.       В горле зародилось тихое рычание. На мгновение — всего на мгновение — страх поутих, и Рубинка, движимая разгорающейся в груди обидой, подскочила к Инею, с чувством впиваясь ему в мохнатый хвост зубами.       — Рубинка! — ошалевшая от поступка дочери, вскрикнула Клюква и практически сразу же вцепилась зубами ей в загривок, оттаскивая от Инея; тот с пару секунд растерянно глядел на родственниц, но затем злобно прищурился:       — Научи своих котят вести себя, — хмыкнул он, неприятно изогнув кончик потрепанного хвоста. — До встречи.       Клюква ответила ему мрачным взглядом, в то время как Рубинка с тяжелым больно бьющимся сердцем обмякла, не желая больше видеть ни своего отца, ни кого-либо еще.       Ее мать, доселе злая и взъерошенная, вскоре позабыла о Рубинке, почти сразу подскочив к Вспышке Звезд и нависнув над невысокой мрачной предводительницей.       — Ты просто отпустила его! — громко прошипела она.       — Уймись, — оборвала кошку Вспышка Звезд. — Хочет уходить — пусть идет, мне предатели в рядах племени Теней даром не нужны.       — Вспышка! — не сдалась Клюква.       — Я не собираюсь тратить силы воинов на то, чтобы разрешать семейные скандалы, — неожиданно резко отрезала кошка. — Появится еще раз на нашей территории, тогда разговор вести и будем, а так — пусть идет хоть на все четыре стороны.       Слушать разговор больше не хотелось. Хотелось только спрятаться куда-нибудь и прийти в себя от пережитого потрясения. Рубинка прижала уши к голове и распушила мех, ощущая себя необычайно потерянной — в последний раз она испытывала схожие чувства только когда впервые вышла в огромный хвойный лес, еще будучи котенком. Но даже тогда рядом стояла надежной поддержкой Аквамариночка, такая же испуганная, но жавшаяся к сестре и убеждающая ее, что все хорошо. Сейчас же рядом не было и ее. Горло неприятно саднило, голова явственно шла кругом. Все случилось так быстро и неожиданно, что она до сих пор не могла принять, что это было взаправду.       Иней действительно покинул племя.       Что сказать Аквамариночке? Как она объяснит ей это? О, Звездное племя, как же так вышло?..       Племя, до этого внимательно следившее за конфликтом, постепенно разбредалось по своим делам, но Рубинка прекрасно слышала и видела, как ее соплеменники перешептываются, обмениваются выразительными взглядами, сочувственно поглядывают на нее и ругающуюся со Вспышкой Звезд Клюкву.       Хотелось забиться куда-нибудь в уголок и просидеть там до того момента, пока страсти окончательно не улягутся и все члены племени не забудут о произошедшем. Но вместо этого Рубинка лишь отошла подальше от переговаривающихся Клюквы и Вспышки Звезд и сгорбилась в тени ученической палатки, крепко обвив пушистым хвостом лапы и затравленно поглядывая по сторонам.       Ситуация и так была хуже некуда, а ведь еще предстояло рассказать о случившемся болеющей сестре.       — Ну и денек выдался, да? — Рубинка, ушедшая в собственные переживания, только сейчас заметила подкравшуюся к ней Акацию. Старшая кошка, обеспокоенно осмотрев собственную ученицу, ненадолго замерла в нерешительности. Потом, видимо, она мысленно пришла к какому-то выводу, села рядом и бескомпромиссно обняла Рубинку пушистым хвостом, интуитивно догадавшись, что именно это требуется сейчас ей больше всего.       Рубинка подняла на нее расстроенные голубоватые глаза и молча ткнулась в густой мех Акации носом. Говорить не хотелось.       — Не парься из-за этого, — продолжила тем временем Акация, но тут же стушевалась, стоило Рубинке помрачнеть пуще прежнего. Ну да, ну да, тактичностью и аккуратностью в словах кошка никогда не отличалась. — Я имею в виду, все, что ни делается, то к лучшему.       Рубинка усилием воли удержалась от рвавшегося из нее язвительного замечания на этот счет и просто недовольно засопела.       Великое Звездное племя, лучше б просто сидела рядом и молчала!       — Иней ведь был кошмарным отцом, — попыталась вновь подступиться пестрая кошка. — Подумай, мы просто избавились от обузы для племени. Ну сама же видела, как он вечно пропадал в последнее время! На кой Сумрачный Лес он тебе сдался вообще?       Рубинка не нашлась, что ответить. Да, конечно, логика подсказывала ей, что Акация была права: Иней практически не принимал участия в воспитании детей и, как казалось, по непонятной причине даже стыдился их; а последние несколько лун он вечно уходил куда-то (теперь понятно, куда!) и проводил больше времени вне лагеря, чем со своими соплеменниками.       Но никакая логика не могла помочь Рубинке быстрее оправиться от такого ужаса.       Акация, видимо, истратив свой и без того небольшой запас успокаивающих фраз, прижалась к ней плотнее и с глухим, чуть натянутым урчанием принялась вылизывать ей уши в попытке хоть немного успокоить.       — Все наладится, — просто сказала она. Рубинке честно хотелось верить ей, но верилось в ее подавленном состоянии с трудом. — И да, думаю, Клюква тоже хочет с тобой поговорить.       Рубинка вскинула голову, заприметив направлявшуюся в их сторону мать: ее мех уже топорщился не так сильно, как раньше, но было видно, что она все еще не отошла от случившегося полностью. Акация вопросительно склонила голову перед соплеменницей и поднялась на лапы, прекрасно понимая, что ей стоит оставить их двоих наедине. Рубинке, правда, этого совершенно не хотелось — рядом с Акацией она чувствовала себя куда более умиротворенно и уютно.       Напоследок пестрая воительница шлепнула ученицу хвостом по носу, пытаясь привести в чувство, и шепотом пообещала урвать ей самый лучший кусочек дичи на обед.       Рубинка тяжело вздохнула. Пригретый бок неприятно обожгло холодным ветром, и она зябко поежилась.       — Как ты? — голос Клюквы прозвучал тихо и непривычно по-матерински взволнованно. Рубинка даже чуть расслабилась, поняв, что та все же стала успокаиваться.       — Не очень, — коротко отозвалась ученица.       — Да уж, могло быть лучше, — согласилась Клюква и, помявшись в попытках подобрать слова, ткнулась носом в морду Рубинки. — Нам еще предстоит рассказать об этом Аквамариночке… Хотя небось она уже что-то да слышала. Сама знаешь, как быстро у нас разлетаются новости, — она тяжело вздохнула и расправила плечи, постаравшись улыбнуться дочери как можно мягче. — Пойдем. Сейчас нам особенно нужно быть вместе. Всем троим.

***

      Перевернувшись на другой бок, Аквамариночка с выражением безграничной скуки на морде уставилась в своеобразный «потолок» палатки, представляющий из себя плотно переплетенные друг с другом ежевичные заросли, и демонстративно тяжело вздохнула, всем своим видом показывая целителю — а точнее, ученице целителя, — как она здесь устала находиться. В первые дни болезни ей было не до активных действий, потому она не заморачивалась с кучей ограничений и запретов, которые на нее наложили из-за Белого Кашля: все равно хотелось только лежать и спать. А вот сейчас эти самые запреты в духе «в лагерь не выходи, с подстилки не вставай, ничего не трогай» начинали потихонечку надоедать, хоть Аквамариночка и не осмеливалась их нарушить.       Но надо хоть как-то намекнуть на то, что она уже здорова и чувствует себя хорошо!       — Аконитушка.       — Что? — рыженькая ученица, которой целитель поручил присматривать за больной в то время, как он вышел посмотреть на переполох в лагере, обернулась, с чистейшим подозрением уставившись на пациентку. Последняя максимально честными глазами посмотрела на нее в ответ, готовя все свои заранее заготовленные аргументы касательно того, что ее вот прям сейчас можно отпускать и посвящать в оруженосцы. — Нет, ты же сама слышала, что сказал Дождецвет. А он сказал, что тебе еще рано выходить, иначе свалишься через парочку дней опять! Нельзя! — возмущенно мявкнула Аконитушка.       — Ну-у, зато у тебя вновь появится отличный собеседник, — не потеряла надежду уболтать упрямую кошку Аквамариночка, но быстро поняла, какой ужасной ошибкой это было, увидев чрезвычайно выразительный взгляд, брошенный на нее.       — Поговорить с тобой я могу и так, а вот разбираться с полчищем зараженных соплеменников на пару с Дождецветом не хочу. Плохие перспективы, они мне не нравятся, — впрочем, поглядела на Аквамариночку она вполне весело, из чего можно было сделать вывод, что заболевшая ученица не так уж и сильно достала ее просьбами.       Но это не решало проблемы того, что она тут буквально умирала от скуки, а ее ни на минуточку не пускали поглядеть, что устроили ее соплеменники! И даже Аконитушку не получилось соблазнить затеей о вылазке — как уперлась, что не хочет влезать в конфликт и смотреть, что там происходит, так и стояла на своем. Не сказать, правда, что Аквамариночку привлекали скандалы и склоки, однако она настолько устала сидеть безвылазно в компании одних и тех же двух котов, что была готова на что угодно, лишь бы разнообразить свою чрезвычайно унылую в последнее время жизнь.       Разнообразие пришло, откуда не ждали, в виде внезапно пришедших в палатку Рубинки и Клюквы. Но не успела Аквамариночка обрадоваться визиту, как тут же обратила внимание на непривычно мрачную Клюкву и испуганно обернулась к сестре, стараясь не сталкиваться взглядами с недовольной матерью. Рубинка, похоже, даже не заметила отчаянно-растерянную кошечку, целиком и полностью погруженная в несвойственную ей прострацию, и Аквамариночка невольно пододвинулась поближе к Аконитушке, чувствуя, как разумом медленно овладевает паника, которую и не думал никто развеять: Клюква, вместо того, чтобы пояснить происходящее, почему-то сразу начала расспрашивать маленькую целительницу о самочувствии дочери, хотя и так в общем-то знала, что с ней все хорошо.       — Что-то случилось? — тихим и неуверенным голосом поинтересовалась Аквамариночка, прижимаясь к подстилке, будто бы это могло сделать ее более незаметной и не спровоцировать в случае чего негативную реакцию на вопрос. — Вы какие-то грустные, — и буквально шкурой почувствовала, как после этой фразы напряжение в воздухе возросло в десятки раз; Клюква резко замолчала, неуверенно покосившись в ее сторону, а Рубинка наконец-то вернулась из раздумий в реальный мир и уставилась на нее с точно таким же выражением лица, что, учитывая поразительное сходство матери и дочери, смотрелось бы забавно в любой другой ситуации, но только не сейчас.       Сейчас Аквамариночке, честно говоря, вообще было не до веселья.       Тихо вздохнув, Клюква все же прервала свои расспросы и приблизилась к Аквамариночке, осторожно присаживаясь у нее перед носом и плотно обвивая лапы хвостом. Рубинка, как заговоренная, молча потрусила за ней, старательно избегая зрительного контакта с сестрой с такой мордой, будто она лягушку проглотила.       — В общем… — около шепотом начала Клюква и замялась — было видно, что она хотела рассказать Аквамариночке о чем-то, но понятия не имела, как именно. Та же в свою очередь то и дело переводила растерянный взгляд с одной родственницы на другую, чувствуя, как у нее медленно поднимается мех на загривке от волнения. — Иней ушел. Он… решил покинуть племя и стать одиночкой… или домашней киской, я не знаю, — Клюква потупила взгляд. — Вряд ли он вернется.       После этих слов Клюква с Рубинкой с такой напряженностью уставились на нее, будто ожидали, что она как минимум расплачется прямо на месте, пока сама Аквамариночка тщетно пыталась осознать сказанное и уложить его в своей голове.       — Это из-за него такой шум был? — уточнила Аквамариночка, найдя причину того, почему племя так переполошилось. — Стойте, он что, даже не зашел попрощаться? — судя по тому, как напряглись обе собеседницы, ответ был очевидным. Аквамариночка глубоко вздохнула, не слишком понимая, что она чувствует сильнее: грусть и разочарование от того, что вроде как родной отец не нашел минутки на то, чтобы заглянуть к ней и сказать пару слов, или же искреннее негодование от того, что даже в последний день нахождения в племени он не пытался быть хорошим родителем и воином. Пересилило все-таки второе. — Ну и гад же он.       Растерянность в глазах матери и сестры заставили Аквамариночку стушеваться — похоже, они ожидали совершенно другой реакции, но не впадать же в истерику из-за Инея, который, к слову, даже не удосужился посетить ее за все время болезни?       Иней вовсе не был тем отцом, потерю которого стоило тяжело переживать, так почему они смотрят на нее с таким недоумением, словно она должна была до смерти расстроиться?       — Он ведь даже нас не любил, разве нет? — совсем уж смущенно пробурчала Аквамариночка, отворачиваясь и не понимая, в чем дело и что она сделала не так. Это же чистая правда! Можно подумать, Инею было до них дело все это время, так с какой стати она должна любить его и грустить из-за его ухода?       Хотя определенное разочарование все же застряло в горле неприятным осадком — было обидно, безумно обидно из-за того, что у большинства котов в племени куда более заботливые родители, а Иней вовсе не входил в их число. Было и нестерпимо грустно из-за того, что надежды на исправление Инея в будущем так и не оправдаются, но на этом и все?.. Возможно, Аквамариночка и смогла бы полюбить отца, но уж точно не того, которого она знала все это время и который вместо того, чтобы проявлять хоть какое-то беспокойство о дочерях, просто избегал их. Она могла бы полюбить его, будь он в будущем более заботлив и проявляй он немного больше беспокойства о них. Но что уж тут поделать, если он уже ушел и не вернется, оставшись разве что не в самых приятных воспоминаниях?       Уж явно не истерики устраивать.       — Я выйду пока, хорошо? — занервничала Аконитушка, тихой тенью стоявшая рядом и чувствовавшая себя максимально неуютно в сложившейся обстановке — и ох, как понимала ее Аквамариночка, учитывая то, что ей и самой было не по себе! — Сообщу Дождецвету, что вы пришли навестить Аквамариночку! — она быстренько ретировалась, не дожидаясь какой-то реакции на свои слова, и понеслась к старшему целителю.       Может, так даже и лучше, учитывая выпавшую возможность поговорить наедине с семьей.       — Как вы сами хоть? — помолчав, спросила Аквамариночка, решив, что состояние родных ее волнует куда больше отца-предателя.       — А что, не видно? — впервые за все пребывание в палатке подала голос Рубинка, но он скорее звучал уставше, нежели язвительно; да и она сама выглядела настолько несчастной и пришибленной, что Аквамариночка завозилась на подстилке, отодвигаясь на краешек, и похлопала лапкой рядом с собой, приглашая прилечь, пока Дождецвет и Аконитушка не видят.       Как ни странно, Рубинка, недолго думая, практически сразу же плюхнулась рядышком, прижимаясь поближе и зарываясь носом в короткий мех. Даже не стала бурчать на тему того, что они все сейчас разболеются! Совсем дела плохи. Коротко вздохнув, Аквамариночка, подумав, аккуратно прошлась языком по темно-рыжей шерсти, тихонько замурлыкав и надеясь на то, что это позволит Рубинке хоть немного расслабиться.       Однако она была не единственной, кому хотелось тепла и заботы. Обычно не терпящая излишних нежностей мать, кинув вороватый взгляд на выход из палатки, легла вплотную к сестрам, устраиваясь поудобнее. Немного подумав, она положила голову на Аквамариночку, и кошечке подумалось, что сейчас Клюква выглядела гораздо более умиротворенной, чем пару минут назад.       Оставалась, правда, одна небольшая проблемка.       — Нам потом прилетит от целителей, — негромко пробормотала Аквамариночка, с надеждой уставившись на Клюкву и намекая на то, что ей стоило бы потом объясниться перед стражами здоровья соплеменников. Та намек поняла, но отмахнулась:       — Не прилетит, они должны понять нас, — и, хмыкнув, добавила: — К тому же, моральное здоровье ничуть не уступает по важности физическому, а оно у нас сегодня знатно пошатнулось.       — Мягко сказано, — пробурчала Рубинка, все еще не отлипая от Аквамариночки и, кажется, прижавшись к ней еще крепче, окончательно зажав сестру между собой и Клюквой, чему она, собственно, была очень даже не против.       А что тут уж быть против, если в кои-то веки никакие запреты целителей с такой семьей не страшны?..