Сказочник

Из оцепенения Сэма вывел чей-то отчаянный вопль. - Нэ-э-э-эн! У Сэма сердце так и захолонуло, ну так и есть – это был Гильторон. Он, как безумный, кинулся в чащу новых деревьев, подбежал к невысокой березке (именно на этом месте Сэм видел сестру последний раз), упал на колени и принялся обнимать дерево так крепко, что, казалось, сам прирос к нему. Он плакал навзрыд, не боясь чужих взглядов, впрочем, многие отводили глаза. Сэм тоже отвернулся, он не знал, что делать: хотелось подойти к другу и утешить, но как? Хоббит и сам чувствовал себя, будто кто-то ударил его по голове, мысли путались, мир расплывался перед глазами, и Сэм понял, что и сам плачет. «Нэн, Нэн, да что же ты сделала-то?» - эта мысль, единственная, оставалась четкой и понятной. Но ответа на вопрос не было. - Не уберег я ее, - прошептал Сэм, обращаясь неизвестно к кому – не то к далеким родителям, не то к самому себе. И правда, что он отцу-матери скажет, когда вернется? «Вы знаете, а Нэн наша теперь – березка?» Когда Сэм, наконец, смахнул слезы с глаз, он увидел, что и Гильторон сидит тихо, только еще сильнее прижался к белому стволу. Сэм оглянулся на Гэндальфа, как привык делать, когда не понимал, что происходит, а это бывало частенько. Волшебник, нахмурившись, быстро подошел к сидящему юноше. - Идем, - Гэндальф говорил тихо и ласково, касаясь плеча Гильторона. Тот сначала не шевелился даже, будто спал. Потом медленно поднял голову, встал. - Ты… - сказал он, глядя на волшебника. – Это ты… во всем виноват. Из-за тебя… мы пришли сюда. Из-за тебя… она стала… стала… - кулаки дунадана сжались, он подступил к волшебнику, мрачный, с искаженным лицом, и Сэму на мгновение показалось, что сейчас он схватит Гэндальфа за грудки. - Успокойся, - невысокий, сгорбленный волшебник как будто стал выше ростом, как будто перерос высокого потомка нуменорцев, и Гильторон опустил руки и отступил на шаг. – Никто и ни в чем здесь не виноват. Не считая нашего Врага, конечно. – Он пристально посмотрел на Гильторона и тот опустил взгляд. – Это было ее решение… их решение. И оно приведет ко благу. Взгляд волшебника смягчился. Он вновь коснулся плеча юноши и тот больше не отстранялся. - Гильторон, - мягко сказал Гэндальф, - не все и не всегда происходит по нашему желанию. И особенно это касается любви. Я понимаю твою боль, но Нэн Гэмджи и другие, другие тоже, они знали, на что шли, и они выбрали эту судьбу свободно и без нажима. Никто не принуждал их, ни я, ни госпожа Беруна. Они выбрали лес и лес выбрал их. Гильторон сгорбился, на глаза его вновь навернулись слезы, но гнева в лице больше не было. Он медленно пошел вслед за волшебником, а вскоре смешался со своими товарищами. Сэм увидел, что к Гильторону подошел и один эльф – то был Динэллон. Динэллон коснулся руки юноши и посмотрел на него долгим взглядом, как будто говоря: «Я понимаю тебя». *** Сэм не был бы собой, если бы, кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, не принялся расспрашивать Гэндальфа обо всем. Гэндальф, кажется, не очень был расположен к разговору, но он не стал отваживать хоббита, должно быть, признавая его право на вопросы. Когда ужин окончился (теперь в лагере было непривычно тихо, никто не смеялся и не пел), Сэм подсел к волшебнику, который раскуривал неизменную трубку. - Что же это получается, - Сэм решил сразу взять быка за рога, - это с ней… с ними теперь – навсегда? Гэндальф только кивнул, и по спине Сэма пробежал холодок. Он молчал, собираясь с мыслями, но Гэндальф заговорил первый сам. - Не беспокойся так, Сэм, - он вздохнул, и Сэм не был так уверен, что ему не надо беспокоиться. – Я могу тебя заверить: никто из них не испытывает ни боли, ни страданий. - Когда помрешь – тоже больно не будет, - буркнул Сэм, не особо удовлетворенный ответом. Гэндальф покачал головой. - Они не мертвы, - сказал он. – И если верить Беруне, неподвижными они тоже не останутся. Разве что должно пройти время и тогда… - Тогда что? - Энты должны пробудиться, - ответил Гэндальф. - И что? – тупо спросил Сэм. - Они станут их женами, - объяснил волшебник. - Что? – переспросил Сэм удивленно. – Как это? - Как у всех бывает, - ответил Гэндальф. – О, хотя конечно… энты не похожи на остальные народы. Но поверь мне, - он слегка похлопал Сэма по руке, - когда ты узнаешь их поближе, они тебе понравятся. - Надо же, - Сэм хмыкнул, - никогда бы не подумал, что у моей мамы будут внуки из поленницы. - Ну, ну, не надо так, - Гэндальф слегка улыбнулся. – Это будут не поленья, конечно. Сам увидишь. - А когда? – спросил Сэм. - Надеюсь, скоро, - Гэндальф пыхнул трубкой и оба на некоторое время замолчали. - А Гильторон? – спросил наконец Сэм. – Я за него… боюсь. Гэндальф взглянул на него из-под кустистых бровей. - Я попросил за ним присматривать, - сказал он. – Кое-кого из эльфов. А ты – его друг… и я прошу тебя делать то же. *** Как бы то ни было, теперь им оставалось только ждать. Дни проходили один за другим, они все так же оставались в лесном убежище, у зачарованной рощи, среди деревьев, которые были раньше людьми. Людям было явно не по себе – не считая Беруны и ее женщин, для которых подобное не было новостью – эльфы относились к произошедшему более спокойно, быть может, потому что считали весь остальной мир таким же живым, как они сами. Ведь именно эльфы когда-то давным-давно пробудили первых энтов к жизни, когда те еще были лишь деревьями. Тихое и сонное это было время. Сэм то спал, то ел, то думал обо всем, что приключилось с ними со времени бегства из Шира. Теперь он понимал кое-какие слова и намеки Нэн, которые раньше были для него загадкой. Но что теперь было проку в отгадках! Нэн поступила, как всегда, по-своему, и теперь никто и никогда не увидит ее больше в образе краснощекой хоббитской девушки, на которую засматривались многие парни в округе! И не только в Шире вызвала она любовь… Сэму не надо было вспоминать о просьбе волшебника, чтобы «присматривать» за Гильтороном. Тот уже опомнился от первого потрясения и ходил, как будто спокойный, но было видно, что внутри он напряжен. Сэм, как бы невзначай, старался увязаться за ним, когда Гильторон куда-то уходил. Юноша не гнал его, но и разговаривал мало, отделываясь односложными ответами. Впрочем, ни уйти от других, ни что-то сделать с собой он не пытался. Сэм заметил, что Гильторон теперь изрядно сблизился с Динэллоном, мрачноватым стражем Трандуиля. Наверное, это именно его Гэндальф просил «присмотреть» за горевавшим дунаданом, и Сэм был спокоен, когда они уходили вместе. Все-таки эльфы многое знали и понимали и могли одним словом успокоить мятущийся ум. Однажды ночью Сэм проснулся от внезапного звука. Сначала ему показалось, что это просто ветер шелестит в кронах деревьев, но треск ветвей был слишком уж громким для того небольшого ветерка, что дул в ту ночь. Сэм сел на своем плаще, прислушался, вгляделся в темноту, туда, где росла теперь зачарованная девичья роща. Сначала он ничего не видел, кроме смутно колышущихся ветвей, потом вдруг приметил маленький белый огонек. Он что-то напоминал Сэму, но хоббит никак не мог вспомнить, где мог его видеть. Любопытство вскоре согнало с него всякий сон, и Сэм встал. Осторожно шагая, он направился к огоньку. Девичья роща странно колыхалась, совсем не в такт легкому ветру. Но треск доносился не от нее, а от леса, что простерся за ней до самых стен укрывища энтов. Может быть, то хуорны решили войти сюда? Хотя обычно они стояли за стенами, как стража… Да и огонек… Сэм постарался подобраться ближе к странному свету. Он проходил между деревьями, с удивлением и страхом замечая, что они сами отводят ветки с его пути, как будто могли двигать ими по своему желанию. Но так оно и было! Деревья «девичьей» рощи зашевелились, корни их вырывались из земли, стволы сгибались. Сэм замедлял шаг, готовый повернуться и бежать, как вдруг увидел, что навстречу ему шагают другие деревья. И это были не хуорны. Эти деревья двигались более плавно, даже изящно. Их не окутывало черное облако, скрывавшее хуорнов. Деревья, если так можно было сказать, куда больше походили на людей. Да, казалось, это были люди в древесном обличье. У них были ноги-корни и руки-ветви с большим количеством гибких пальцев. Сэм заметил и блеск глаз, и подобия лиц на стволах. Они не казались враждебными или злыми, но Сэм все же отступил на несколько шагов, а потом повернулся, и быстро вышел за пределы рощи. Но пересилить любопытство не смог и стал глядеть в ту сторону, откуда шли деревья. Хотя он уже догадался, что это и были пресловутые энты. Гэндальф, как обычно, оказался прав и достиг, чего хотел. Энты пробудились, когда услышали отзвуки магического обряда и поняли, что теперь, кроме мужчин-энтов, появились и женщины. Теперь они подошли к вросшим в землю девушкам и… Но женщины-деревья уже перестали быть просто деревьями. Теперь и они задвигались, вырывая корни из земли, ветви их стали руками, листья – волосами. Они вновь стали похожи на себя – прежних, на тех девушек-друэдайн, какими они были раньше. Сэм попытался найти Нэн и быстро нашел ее, она была совсем невысокой, тоненькой девушкой-березкой. И именно в ее руке горел тот самый огонек, что привлек его внимание. Огонек взблеснул, и Сэм увидел, что к Нэн приближается энт, не слишком высокий и не слишком низкий, с бурым стволом и широкими листьями, похожими на кучерявую шевелюру. Это был молодой ясень, покрытый весенней листвой. И именно ему Нэн вручила свою руку-ветвь и в ней блеснул огоньком тот самый хрустальный цветок, который дала ей когда-то подземная владычица. «Ого, вот его-то она тогда и искала!» - припомнил Сэм их с Нэн и Гильтороном не самую удачную прогулку. «Вот он – ее суженый!» Нэн обернулась, как будто прочитав его мысли, и вдруг погрозила Сэму пальцем. Сэма будто отбросило, он споткнулся об какой-то корень и шлепнулся прямо на зад. Глаза его застлала какая-то дымка, и он понял, что смотреть на встречу энтов и их будущих жен больше не надо. - Да понял я, понял, - заворчал он, отворачиваясь и топая обратно в лагерь. - Развели тут чары да волшебство, ступить уже честному хоббиту негде! Утром, когда лагерь пробудился, никакой рощи неподалеку уже не было. *** Лагерь был растревожен, не то чтобы сильно, но ощутимо. Люди переговаривались, обсуждая, пришли ли энты и куда ушли вместе с новыми женами, эльфы говорили меньше, но тоже то и дело смотрели в сторону леса. Гэндальф исчез на целый день, а когда вернулся, собрал всех и сказал: - Вы должны знать, друзья мои, цель наша здесь почти достигнута. Но призываю к терпению: энты – народ медлительный и быстро ничего не говорят и не делают. Тем более, нам удалось удивить даже их, и им нужно оправиться от этого удивления. Да и от долгого сна, конечно. - Но они обещали нам союз? – спросил Эльдарион. - Они и так в союзе с любым, кто враг единого Врага, друг мой, - сказал Гэндальф. – А вот обещают ли они помощь – вопрос другой… - И ждать ответа на него надо долго, - с легкой улыбкой сказала Неллот. - Именно так, госпожа моя, - Гэндальф слегка поклонился принцессе. – Так что, - продолжал он, уже обращаясь ко всем, - предлагаю располагаться здесь и ждать. -Понимаю, - ответил он на не слишком довольный гул, который исходил, в основном, от людей Тэламара, - что всем нам надоело ожидание и хочется действовать. Все мы беспокоимся о близких и друзьях, оставшихся дома. Но в любом случае, - тут он обвел всех строгим взглядом, - мы поможем остальным куда лучше, если приведем с собой энтов. Люди и эльфы разошлись, переговариваясь. Сэм, вздохнув, побрел к своей котомке и плащу. Честно говоря, даже ему, хоббиту из народа домоседов, изрядно надоело ждать. Или дело в том, что он и не такой уж домосед? Когда он добрел до привычного места, к нему подошел Гильторон. Сэм удивился: последнее время дунадан сам не проявлял к нему особого интереса, это Сэм иногда ходил за ним хвостом. - А знаешь, - начал Сэм, голосом более бодрым, чем он ощущал себя на самом деле, - и неплохо, что мы здесь сидим. Не особо-то хочется наружу, ко всяким там Черным и оркам… - Ты ее видел? – перебил его Гильторон вопросом. - Кого? – переспросил разогнавшийся хоббит. – А… ты Нэн имеешь в виду, конечно, - он замялся под пристальным взглядом собеседника. - Я знаю, ты должен был ее видеть, - сказал Гильторон уверенно. – Люди говорят: ты видишь все важное. Да я и сам уже это понял. - Что? – немного даже испугался Сэм. – Да не так уж чтобы все… и вообще… - Так видел или нет? – продолжал допытываться Гильторон. - Ну ладно, ладно, - сдался Сэм, понимая, что с этой темы ему не свернуть. – Видел. - И его? – спросил Гильторон глухо. - Кого – его? – тут Сэм, и правда, не понял. - Да кого же? – Гильторон, похоже, разозлился. – Конечно, того, кто ее у меня отобрал! - А, вот ты как… - протянул Сэм, которого эти слова неприятно задели. – Не ты ли говорил, что Нэн – именно сама Нэн – холодна к тебе? Еще до того, как вообще появился этот «кто-то, кто у тебя ее отобрал». - А, вот ты как… - не то передразнил, не то просто повторил за ним Гильторон. – А я думал – мы друзья! - Мы - друзья, - спокойнее ответил Сэм. – Но ты как-то чересчур злишься. - Еще бы… - вспышка злости, от которой Гильторон немного ожил, угасла, он опять, похоже, погружался в отупелое отчаяние, которое не отпускало его со времени обряда. - Ну, понимаешь, - попытался объяснить Сэм, - я-то тебя понимаю, но понимаешь… Тьфу ты, заело у меня это «понимаешь»! – он замолчал, стараясь лучше подобрать слова, наконец, сказал: - В общем, я не думаю, что этот «кто-то» виноват. Нэн сама выбрала… - Значит, ее кто-то убедил! – Гильторон снова оживился. – Ведь не думаешь же ты, что она сама выбрала стать деревом? Кому в здравом уме такое захочется? - Ну… - Сэму было трудно возразить, тем более, о чем-то таком он тоже думал. – Друэдайн, вроде, такое делают. - Вот и делали бы сами! – Гильторон стукнул кулаком по колену. – Зачем других впутывать? Сэм вздохнул, отводя взгляд. Разговор ему совсем не нравился, да и он просто не знал, что отвечать Гильторону и как его успокоить. Не задумал ли тот чего плохого? Сэм вспоминал старые сказки, в них отвергнутый влюбленный бывал способен на страшное… Беда могла грозить даже самой Нэн! В том, что они еще встретятся и, может, даже пройдут часть пути вместе, Сэм не сомневался. - Я не очень понимаю, - наконец сказал он, - чего ты хочешь от меня? - Чтобы ты показал мне ее… избранника, - последнее слово Гильторон едва не выплюнул. - Да откуда я знаю, где они сейчас? – искренне удивился Сэм. – Этот лес скрывает свои тайны лучше лабиринта! - Потому что ты всегда находишь то, что ищешь, - гнул свою линию Гильторон. – Пойдем вместе и мы их найдем! Сэм молчал, пробуя на вкус эту мысль и глядя на Гильторона. Тот явно беспокоился, то покусывал губы, то постукивая пальцами одной руки о другую. Ох, что-то Сэм сомневался, что Гильторон искал избранника Нэн, чтобы просто поговорить. Что-то он замыслил нехорошее. Но и прямо отказывать другу было бы некрасиво. Сэм попробовал окольный путь. - Не знаю, кто тебе там наплел такой ерунды, что я могу все найти, - сказал он, - но, честно говоря, я и искать не хочу. Я этого леса побаиваюсь – вообще-то, все хоббиты густых лесов не любят. В общем, не хочу я туда соваться, тем более, непонятно зачем, - он прямо посмотрел на Гильторона, и тот отвел взгляд. - Ладно, - сказал наконец Гильторон, - ты не хочешь, так другие найдутся. Он поднялся и, немного сутулясь, пошел в сторону лагерных костров. Сэм смотрел, пока фигура дунадана не растворился в тенях. *** Этот разговор обеспокоил и так уже растревоженного хоббита. Он сначала подумывал рассказать о нем Гэндальфу, но потом решил, что ябедничать на друга некрасиво. Да и у волшебника, наверное, куда больше важных дел, чем думать о словах отвергнутого влюбленного. Тем более, он уже поручил эльфам присматривать за Гильтороном. Сэм и сам решил последить за другом, как бы невзначай. «Любовь – радость и беда», - говаривал его отец, - «кого укрепит, кого ослепит». А уж несчастная любовь да ревность – тут радости не жди, а беда двойная. Так что Сэм старался держаться к Гильторону поближе, то отвлекал его разговорами (старательно уводя их от Нэн и ее нового суженого), то предлагал снова пофехтовать. Гильторон, вроде бы, успокоился, подолгу бывал задумчив, иногда отвечал невпопад или вовсе не отвечал. Сэму тоже хотелось перестать тревожиться, но что-то этому мешало, какая-то неясная мысль. Наконец, он вспомнил: когда-то отец рассказывал, как его троюродный брат с другом невесту не поделили. Оба за одной девушкой ухаживали, та долго не могла выбрать: то с одним через забор пересмеивается, то от другого букеты принимает. В конце концов, выбрала она, только не Хораса Гэмджи, а друга его. Ну, Хорас сначала бесился, чуть не с ножом на друга кинуться хотел, едва уняли, потом успокоился, вроде. И все успокоились. А он как-то вечерком подстерег молодых мужа и жену, когда они из гостей возвращались, и опять с ножом бросился на друга своего бывшего. К счастью, обернулся в то мгновение его друг, да сумел первый удар отбить. А тут рядом как раз еще пара поздних прохожих шла, в общем, смогли они Хораса скрутить, никто не пострадал. Потом Хорас стал пить много, да однажды зимой на улице пьяный и замерз… Сэма аж передернуло, когда он весь этот рассказ вспомнил. Нет, в тот раз хотя бы влюбленные не пострадали (а бедолагу Хораса жалко, конечно, хотя он и сам виноват), а тут неясно, как дело пойдет. Что-то там Гильторон про себя задумал плохое. И хотя понять его как-то можно, но нельзя же спокойно ждать, когда он с ножом бросится! Надо что-то делать. И Сэм, вздохнув, принялся следить за Гильтороном не то чтобы вполглаза, как раньше, а прямо в оба. Днем тот частенько проводил время с Динэллоном, то разговаривал с ним, то упражнялся на мечах, а то они и вместе уходили в лес. Сэму хотелось проследить, куда, но шпионить за эльфом-следопытом – дело изначально проигрышное, он это хорошо понимал. Пусть даже хоббиты ходят бесшумно, но у эльфа и глаз натренирован, и чуть ли не нюх собачий. Да и глаза они отводить умеют. Сэм однажды решил за Динэллоном в лес пойти, ну, так, для очистки совести. Тот его почти сразу заметил, обернулся, кивнул слегка, а потом попросту исчез. По крайней мере, Сэм найти его в тот раз не смог, как ни старался. Пришлось возвращаться, несолоно хлебавши. Но с самим Гильтороном дело пошло легче, и тут Сэм кое-что узнал. И такое узнал, что ему сразу же не понравилось. Гильторон о чем-то разговаривал с Саруманом! И не один раз. Подслушать их хоббиту не удавалось, однажды хоббит подобрался к ним поближе, когда они вдвоем сидели на валуне поодаль от лагерных костров, да Саруман прямо на него глянул и так, что Сэма чуть назад не отбросило. После этого он повернулся и чуть не побежал обратно, и только шлепнувшись на свое обычное место, перевел дух. Посидел, подумал и отправился к Гэндальфу. Гэндальф выслушал его довольно короткий рассказ, не перебивая. Потом кивнул: - Благодарю. - И замолчал, глядя куда-то мимо хоббита. - И что теперь? – не выдержал Сэм. - Пока – ничего, - ответил волшебник спокойно. - Но он же… ну, Саруман, он же опасный. Хитрый. Вероломный. Он же предатель! – Сэм не на шутку раскипятился. - Да, - только и ответил Гэндальф. - Так что же – мы ничего делать не будем, что ли? – Сэм едва не топнул ногой, но вовремя опомнился. Топать ногой на волшебника, даже такого благожелательного, было чревато. - Все будет хорошо, Сэм, - Гэндальф похлопал его по плечу. – Все будет хорошо. *** Следил Сэм за другом, следил, а и не уследил все-таки. Зря ему Гильторон тогда сказал, что он все важное видит, не то сглазил, не то накаркал. Все Сэм проспал, впрочем, на сей раз и без него обошлись. Через два дня после разговора с Гэндальфом Сэм проснулся ранним утром от внезапной суматохи. Вокруг громко разговаривали, суетились, так что хоббит прямо-таки подскочил, протирая глаза и суматошно оглядываясь. Сначала он думал, что на них напали, и схватился за кинжал, но постепенно все прояснилось. У небольшого шатра, где обычно ночевал Гэндальф, собиралась толпа. Сэм попытался протиснуться поближе ко входу в шатер, его узнали и пропустили. Внутри плотного круга людей и эльфов стоял сам Гэндальф, его неизменный спутник Глорфиндель и Динэллон с Гильтороном. Вид у Гильторона был мрачный и в то же время вызывающий, Динэллон придерживал его за руку. Сэм обратил внимание, что эльф был при клинке, а вот у Гильторона обычного его оружия нигде не наблюдалось. Тут Сэма пробрал холодок внезапного плохого предчувствия – и не зря. Динэллон продолжал говорить и, пробравшись вперед, Сэм расслышал, наконец, его слова: - …как ты и наказывал мне, мастер Митрандир. Я следовал за ним скрытно, ибо в этот раз он желал скрыться от всех. Или почти от всех. При этих словах Гильторон встрепенулся, вскинул взгляд на Гэндальфа, но тут же отвел глаза. Он молчал, предоставляя говорить одному эльфу. Динэллон тем временем продолжал: - Он шел, будто бы точно зная, куда, чему я удивился, ибо раньше его блуждания по лесу были, скорей, бесцельными прогулками. Либо тогда он не знал, куда нужно идти. И он нашел то, что искал – нашел тайное укрывище проснувшихся энтов. Слушатели зашептались при этом известии, Сэм уловил слова: «… и зачем же…», «…да это понятно», но Гэндальф поднял руку и толпа умолкла. - Он нашел то, что искал, - повторил Динэллон еще мрачнее, чем обычно, хотя вообще лесной страж жизнерадостностью не отличался. – Он добрался до энтов, и они встретили его хоть и удивленно, но дружески. Были там и их жены… те, что стали их женами. Одна из них, похожая на белую березу, вышла вперед, - тут он покосился на Сэма, приход которого, видимо, приметил. Сэм судорожно сглотнул, ожидая неведомой беды. - Она вышла вперед, и с ней вместе был ее муж – так я понял, - теперь Динэллон смотрел на Гэндальфа, который внимательно его слушал, - и оба стали говорить с Гильтороном, на языке людей, приветствуя его. Но он ничего не ответил. Он напал на энта с мечом. Слушатели так и ахнули, послышались негодующие возгласы. Толпа придвинулась к Гильторону, но Гэндальф взглянул на людей, и те отступили, умолкнув. - Продолжай, - сказал он Динэллону. Динэллон кивнул и продолжил рассказ: - Я кинулся к ним, но было уже поздно. Энт был серьезно ранен, он лишился нескольких ветвей. Однако мне удалось выбить у Гильторона оружие, и тогда остальные энты двинулись на нас. Они были злы, но я их успокоил. Но пока мы говорили, появился еще кое-кто. - Саруман! – звонко выкрикнул Сэм и тут же смутился, когда увидел обращенные на него взгляды. - Периан прав, - кивнул Динэллон. – Именно Саруман. Но прежде, чем я успел заговорить с ним, он исчез. Я лишь заметил, что он подобрал одну из ветвей энта с земли… - Так, - медленно проговорил Гэндальф, - понятно. Что же было дальше? - Немногое, - ответил Динэллон. – Энты занялись раненым. Нас отпустили… сюда, - он усмехнулся. – В любом случае, они знают, что мимо кольца хуорнов нам не пройти. Гэндальф, который стал мрачнее тучи, кивнул. - Это все, - закончил Динэллон. - Ты думаешь, - спросил его Гэндальф, - тот энт умер? - Не знаю, - эльф лишь покачал головой, - они больше с нами не говорили. Я поспешил сюда. Толпа снова заворчала, но Гэндальф поднял руку, и все умокли. Он сказал Динэллону: - Благодарю тебя, мастер Динэллон. Ты подоспел вовремя и не дал свершиться худшему. Что касается тебя… - он тяжело посмотрел на Гильторона, который опустил взгляд, - то твоя судьба будет зависеть от тех, на кого ты напал. А пока что ты будешь находиться здесь, - он показал рукой на свой шатер, - без оружия и под надзором. - Может быть, нужна наша помощь? – раздался голос Беруны. - Я поговорю с энтами об этом, - ответил ей Гэндальф. – А пока – расходитесь. Я думаю, наши надежды еще не потеряны. Люди и эльфы стали расходиться, кидая злые взгляды на Гильторона, который совсем поник под ними. Сэм сжал кулаки, так что ногти впились в кожу. Эх, до чего же глупы эти влюбленные! *** На вечерний совет Гэндальфа с теми, кто был для него самым близким и важным, Сэм просто пришел. Взял да и зашел в небольшой шатер, где уже был сам Гэндальф, Глорфиндель, Эльдарион с Эльрохиром, принцесса Неллот и старая Беруна. Был здесь и Динэллон. Гэндальф только взглянул на хоббита и слегка кивнул, и Сэм понял, что уходить ему не надо. Он примостился в уголке, неподалеку от волшебника, и принялся украдкой оглядывать присутствующих. Настроение здесь царило довольно мрачное, хотя не то чтобы совсем уж отчаянное. Все понимали, что союз с энтами под угрозой. Гэндальф попыхивал трубкой, ничего не говоря, кое-кто тихо переговаривался или, может, обменивался мыслями (Сэм слышал, что для эльфов это дело обычное). Эльдарион, самый молодой, поглядывал на Гэндальфа с нетерпением, но тот выкурил трубку, тщательно выбил ее и лишь тогда заговорил. - Наш союз с энтами, для которого мы приложили столько усилий, под угрозой, - начал он серьезно. – Хотя энты мудры и еще далеко не все потеряно. Если энт – его зовут, в переводе на наш язык, Малдорн – останется жив, то я надеюсь, что все кончится хорошо. Я приложу к этому все усилия. - Надо им объяснить, - горячо воскликнул Эльдарион, - что виноват один Саруман, а Гильторон потерял рассудок от горя. Я уверен, он уже жалеет о содеянном. Кстати, известно ли что-то о Сарумане? - Нет, - покачал головой Гэндальф. – Его новые возможности скрыты от меня. Это Радужное Кольцо… я не совсем уверен, что справился бы с ним один на один или даже с чьей-то помощью. Хотя теперь я кое-что узнал о его замыслах, надеюсь узнать и больше. Глорфиндель только покачал головой. - Возможно, его бы стоило оставить там, где он был, - заметил он. - Слишком ужасная участь даже для предателя, - возразил ему Гэндальф. – Мне бы этого не хотелось, к чему бы ни привело мое решение! - Кто знает, - ответил Глорфиндель, но больше ничего не прибавил. - А если Саруман вернется? – спросил Эльрохир. - Доверия ему больше нет, - ответил ему Гэндальф, - но хотел бы я знать точно, что он задумал! Какие знания открылись ему в Ортханке? А быть может, это Враг поделился с ним темной мудростью? Зачем ему камень из Нуменора и кровь энта и что за чародейство решил он сотворить с их помощью? Не знаю… - Если энты позволят, - заговорила Беруна, - я бы хотела завтра навестить их, быть может, моя помощь будет полезна. - Я тоже, - заявила Неллот. Эльдарион с тревогой посмотрел на нее, но принцесса лишь накрыла его руку своей и он не стал ничего говорить. - Я переговорю с ними, - сказал Гэндальф, кивнув обеим женщинам, - и сам пойду вместе с вами. Наша помощь может быть не лишней. - Что же делать с Гильтороном? – спросил Эльдарион. – Я бы не хотел, чтобы он… заплатил жизнью за свое безумие. - Если энты отпустят его, - ответил Гэндальф, - я думаю отослать его в Тэламар, с двумя спутниками. Все равно я собирался послать туда вестников… Так будет лучше для всех, время и расстояние исцелят его – я надеюсь. Эльдарион кивнул, остальные тоже не возражали. Гэндальф и Беруна еще поговорили немного об энтах, но после этого Гэндальф дал понять, что совет окончен, и все разошлись. Сэм, вздыхая, поплелся к своему месту. И ведь он же говорил! Предупреждал. А все теперь может кончиться очень плохо… *** Но в чем и можно было бы упрекнуть энтов, мстительными они не были. Да и медлительны были не всегда и не стали томить людей и эльфов ожиданием. Уже через два дня после нападения Гильторона, к лагерю подошли несколько энтов. Люди и эльфы собрались вокруг сразу же, с любопытством смотря на ожившую легенду. Сэм никак не мог пропустить подобного и был одним из первых, кто поспешил к ним. Энтов он уже видел, пусть и не так четко, в то время, как оживали их жены, но теперь рассмотрел во всех подробностях. Энты походили на людей куда больше, чем хуорны, у них были руки и ноги, а не просто ветви и корни, листья были похожи на волосы, на руках и ногах были древесные ветви-«пальцы». Глаза у них были яркие, зеленые с желтизной, глубокие и мудрые. Энтов было трое, и в третьем Сэм с некоторым страхом, но и с радостью узнал то самое дерево-березку, в которую превратилась Нэн. Она была совсем не похожа на себя прежнюю, но все же прежнее оставалось: глаза ее остались все теми же, какими Сэм их всегда помнил. И это было главным, а не белая кора с черными отметинами и волосы из березовых листьев с маленькими сережками на концах… Нэн, кажется, почувствовала его взгляд и, посмотрев младшему брату прямо в глаза, улыбнулась. И тут же у Сэма на душе стало спокойнее: теперь ему казалось, что сестренка почти и не изменилась, она никого и ничего не забыла, не стала незнакомым чудовищем, как он боялся. Да и вообще, Беруна ведь говорила, что в этом нет ничего ужасного! У Сэма потеплело на душе и он теперь надеялся на лучшее. И вскоре его надежды оправдались. Навстречу энтам вышли Гэндальф и его ближайшие друзья. Они поздоровались первыми, и им ответил энт, похожий на высокий бук. - Я рад приветствовать давних друзей, - сказал он на вестроне довольно чисто, хотя и скрипучим, слишком глубоким для человека голосом. – И мне жаль, что первая наша встреча омрачена таким ужасным происшествием. - Я тоже сожалею, - ответил ему Гэндальф. Энт помолчал, оглядывая присутствующих, наконец, заговорил снова. - Прежде всего, я должен сказать вам: наш союз не будет нарушен. Более того, ты, мастер Гэндальф, вновь оказался прав: мы не можем оставаться в стороне после того, что произошло. Если Враг и его подручные способны пробираться в самые сокровенные места и вершить здесь свое зло, мы должны покончить с ними раз и навсегда! Лицо Гэндальфа прояснилось. - Я рад, что не ошибся в вас и все, что мы сделали, - тут он оглянулся на Беруну, - оказалось не напрасным. - Да, и мы должны быть вам благодарны, - энт не смог бы поклониться, он просто покачал своими ветвями из стороны в сторону. – Что же касается нашего дела… - тут он повернулся всем телом к Нэн и она чуть выступила вперед, - то должен вам сказать, что Малдорн исцелится… со временем. Так говорят самые опытные из нас. - Я могу осмотреть его, - предложила Беруна и энт повернулся к ней. - Да, мы были бы благодарны, - он протянул ей свою руку-ветвь и осторожно коснулся ее руки. – Мы так давно не видели вас, о друзья всего, что растет! Так давно развела нас судьба… - Давно, - эхом повторила за ним Беруна. – Но если бы не мастер Гэндальф – встретились бы мы вновь? - И тем больше мы готовы следовать за вами, - энт снова смотрел на Гэндальфа. – Но что касается того, кто причинил нам зло, - он коснулся своей рукой Нэн, - мы считаем, что решать должны те, кто пострадал от него… Гэндальф обернулся, и по его жесту вперед вышел Гильторон. Он был без оружия и шел, опустив голову. Он вскинул взгляд на Нэн, но потом снова отвел его. Нэн шагнула к нему, коснулась его рукой-веткой, от чего юноша вздрогнул. - Мы прощаем тебя, - сказала Нэн. Гильторон собрался с силами и посмотрел на нее. Оба они смотрели в глаза друг другу долгим, долгим взглядом. И Гильторон не выдержал. - Прости меня! – вскричал он и бросился на колени перед Нэн. Его сотрясали рыдания. Нэн стояла молча, и лишь ветер раздувал ее волосы-ветви. Она все так же касалась Гильторона своей рукой. - Я прощаю тебя, - сказала она, наконец. – Иди.