If the Sky Could Dream / Если бы небеса грезили (они бы грезили о драконах)

Быть под присмотром дракона — по меньшей мере дурное предзнаменование. Юный Курт с благоговением разглядывает башни — дворец отца представляет собой современное четырёхэтажное строение, походящее скорее на массивный особняк, нежели на традиционный замок. Но это настоящий замок — со шпилями, зубчатыми величественными стенами и рвом с разводным мостом. А внутри — дракон. Курт задается вопросом, насколько большим он будет. Драконы должны быть крупными. Как Курт вообще будет говорить с ним? Драконы разговаривают? Прежде всего он будет учить Курта охранять сокровища? Может, он даст Курту одну-другую тиару… — Мы не можем зайти дальше, Ваше Высочество, — говорит его охранник. — Мост исключительно для вас. Никому не разрешено ступать на него. — Никому? — спрашивает Курт. На глаза наворачиваются слёзы, ровно как тогда, когда отец объявил новости, или когда мама умерла — Куртом завладевает страх. Было бы куда легче, если бы принц знал кого-то здесь — даже во дворце он дружил с детьми прислуги, точнее, с некоторыми из них, но тут всё в новинку. И теперь этим немногим друзьям даже нельзя навещать его? А как же… — Даже моему отцу? — Отец будет навещать вас, дитя, — c нежностью отвечает охранник, грустно улыбаясь. — И у вас будут слуги, разумеется. Но нет, никому не положено заходить. Этот замок в вашем персональном распоряжении вплоть до шестнадцатого дня рождения. Курт глубоко вздыхает и кивает, изо всех сил сдерживая слёзы. Он будет хозяином собственного замка — это должно его осчастливить, не так ли? Но он лишь напуган — сейчас ему как никогда нужна мама, и её отсутствие вызывает небывалую боль в груди. — Продолжайте путь, — настаивает охранник, и кладёт поклажу Курта к его ногам. — Мы подождём здесь, пока слуга не заберет остальные ваши вещи. Курт поднимает две сумки. Они тяжелые, но, прилагая все силы, он старается удержать груз и начинает размеренно шагать по мосту. Со рва доносится эхо загадочных звуков, пока низкие каблучки изящных сапог выстукивают клац-клац-клац, и принц задаётся вопросом, водятся ли в воде звери, которые съедят его в случае падения. Однако он благополучно пересекает препятствие и подходит к огромным парадным дверям, что тяжеловесно распахиваются, заманивая в темноту. Слуги, открывающие двери, тут же закрывают их, и процесс сопровождается грохотом. Так его приветствуют — слуги спешат убраться, едва выполнив возложенную на них задачу, и Курту остаётся только осматривать громадный вестибюль с винтовыми лестницами с обеих сторон, величественной хрустальной люстрой над головой, коридорами налево и направо, после чего принц видит прямо перед собой ещё одну пару великолепных дверей, уже открытых — зовущих его. Войдя, он впервые видит дракона. Не такой большой, как ожидал Курт, хотя всё равно едва поместился бы в домашней спальне Курта. В два раза выше лучших лошадей отца, пожалуй, в три раза длиннее, хотя трудно сказать, раз дракон лежит, свернувшись, как кошка, поднимает изящную чёрную голову и смотрит на Курта сверкающими золотистыми глазами. — Здравствуй, — здоровается дракон ровным, умиротворяющим голосом, диссонирующим с рогами, чешуей, длинным хвостом и шипами вдоль позвоночника, несмотря на спокойное состояние в данный момент. — Ты — Курт. — Да, — отвечает Курт, с ужасом вспоминая уроки этикета при дворе. — А… а как мне обращаться к тебе? — На драконьем языке меня зовут Брит-Люфт-Ейк-Невул, — представляется дракон, преклоняя голову. — Но, полагаю, ты можешь звать меня Блейн. Почти то же самое. — Блейн, — повторяет Курт, тоже слегка кланяясь. — Спасибо за… за защиту и руководство. Я… Принц не может выдавить из себя ни одного лестного слова. В данный момент он ненавидит это место всеми фибрами десятилетней души. И эти чувства переполняют мальчика. — Я знаю, что ты расстроен, — говорит Блейн. — И мне искренне жаль. Надеюсь, хотя бы со временем ты почувствуешь себя здесь, как дома. Я сделаю для этого всё возможное. Только попроси. Курт фыркает, стыдясь навернувшихся слёз, и кивает. — Спасибо. — Я попрошу кого-нибудь из слуг показать твои покои, если хочешь. Или можем поговорить. Что ты предпочтёшь, Курт? Курт хлопает глазами, прежде чем сфокусироваться на драконе. — Я… правда? Он — принц, и этот статус предполагает куда меньше свободы, чем принято думать, посему обычно ему редко предоставляют независимый выбор даже в повседневной деятельности. По крайней мере, так было до сих пор. — Конечно, — уверяет Блейн. — Тебе решать. Курт смотрит на Блейна, по-настоящему смотрит на него. Прекрасное существо, чёрные чешуйки отливают золотом и блестят в свете камина. Элегантный, не лишённый лоска, длинная голова изящно сидит на бесконечной шее. Он, конечно, выглядит внушительно; даже пугающе, по правде говоря. Вот только… принцу не страшно. Он перестал бояться, как только услышал этот нежный голос. — Мы можем поговорить? — спрашивает Курт. — Я бы… я бы хотел побольше узнать о… о тебе. И о том, что я здесь делаю, — горько добавляет он. — Ты здесь сообразно традиции взращивать членов королевской семьи, если им лучше покинуть дом, — неторопливо поясняет Блейн, словно обдумывая каждое слово. — И потому что отец решил, что тебе нужна… особая защита. Надеюсь, за время пребывания здесь твоя жизнь войдёт в свою колею. Я буду обучать тебя, но у тебя будет и досуг, во время которого можешь заниматься, чем пожелаешь. Единственная разница в том, что ты больше не живёшь при дворе. Тут… изолированная жизнь, но отец верит, что тебе она пойдёт на пользу. — А… ты согласен с ним? Блейн выдыхает тёплый пар, что очень похоже на смех. — Я дракон. Я не всегда мыслю, как вы. У меня нет мнения на этот счёт, потому что мы ещё мало знакомы. Предлагаю оставить эту тему до лучших времён, когда мы подружимся. — А… а ты уже выполнял такую работу? С… принцессами. Блейн склоняет голову. — Да. Я обучал и защищал нескольких принцесс на службе в вашем королевстве и соседних королевствах. — Но ты дракон, — не сдерживается Курт. — Поговаривают… — он не решается продолжить мысль, гадая, не оскорбительна ли она. Но Блейн снова смеётся. — Драконы — жестокие существа, да, и я знаю, что многие сжигали деревни и сражались с отважными рыцарями. Возможно, некоторые даже похищали принцесс. Кто я такой, чтобы судить, что может сделать другой представитель? Но некоторые из нас верны королевствам, в которых мы обосновались, что бы там ни было. — Ты давно на службе у папы? — Всю его жизнь и даже дольше, — говорит Блейн. — Наверное, ты сочтёшь меня древним, но по драконьим меркам я ещё совсем молод. Курт на самом деле не знает, что ответить, поэтому озвучивает первую же пришедшую в голову мысль. — А сейчас можно посмотреть мои покои? Блейн смеётся. — Конечно, мой принц. Самое время заселиться. Если тебе что-нибудь понадобится, я ещё какое-то время буду здесь, хотя потом и уйду в своё логово. Если тебе что-нибудь понадобится, оно находится под этой комнатой — нужно только спуститься по лестнице, и сразу найдёшь меня. Кивнув, Курт разворачивается и видит ожидающую служанку. Она ведет его обратно в прихожую, вверх по лестнице и через четыре поворота (после лестницы направо, налево, ещё раз налево, а затем опять направо — принц запоминает на будущее), пока путь вверх по узкой извилистой лестнице не приводит в комнату на вершине башни. Она роскошная; действительно великолепная. И вид из окна невероятный. Служанка оставляет его — её нельзя упрекнуть в недружелюбии, но особой открытостью или теплотой она тоже не отличается, и Курт понимает, что среди местной прислуги не найдёт друзей. Он бросает поклажу и смотрит на три сундука, выстроившиеся вдоль круглой стены за кроватью. И прямо посреди комнаты маленький принц закрывает лицо и плачет.