If the Sky Could Dream / Если бы небеса грезили (они бы грезили о драконах)

Но прежде чем у Блейна появляется шанс сказать ещё что-то, Курт делает шаг в личное пространство Блейна и говорит, перебарывая дрожь: — Поцелуй меня. Блейн угождает. Его губы не отрываются от Курта, как будто повторяя рисунок — верхняя губа, нижняя губа, рты приоткрываются шире и прикрываются, они склоняются друг другу, когда их языки изучают рты друг друга. Курт следует примеру Блейна, по ходу учась и осваивая искусство поцелуя, мастерски копируя движения Блейна, пока не осваивается, но вскоре отстраняется. — Можем ли мы… — он колеблется, не зная, не слишком ли забегает вперёд. Он просто хочет почувствовать Блейна, осуществить все те мечты и фантазии теперь, когда предоставился шанс. Он хочет всего этого, чтобы перекрыть пережитую боль. — Что угодно, Курт, — обещает Блейн. — Тебе достаточно только сказать. Курт предпочитает не говорить ни слова. Вместо этого он берёт руку Блейна и осторожно тянет его к своей кровати. — Ты уверен, что хочешь именно этого? — уточняет Блейн, пристально глядя в глаза Курту. Он сглатывает комок в горле и кивает. — Я уверен, — отвечает он, затаив дыхание, но твёрдо. — Просто… дотронься до меня? В ответ Блейн накрывает щеку Курта. — Всегда рад коснуться тебя. А потом они снова целуются, на этот раз уже более напористо. Блейн проявляет настойчивость, а Курт более чем готов позволить ему взять себя здесь и сейчас, он боком опускается на кровать, его голова падает на подушку, утопая в её мягкости, пока Блейн взбирается на него, лаская руки Курта, в то время как губы припадают к его горлу. — Так… так приятно, — говорит Курт, нервно хихикая от собственных слов. — Про… продолжай. Блейн урчит от удовольствия, с энтузиазмом принимаясь за левую сторону шеи Курта, посасывая и покусывая. Курт извивается, чувствуя, как от этого дрожь проходит через всё тело, приводя к напряжению между ног. И вот тут до него доходит. Это реальность. Всё происходит по-настоящему. Сегодня Курт постоянно убеждается в истинности подобных моментов, и это поражает его. Может, потому, что он ещё не совсем верит в то, что это всё реально, — для него всё слишком сюрреалистично, наконец-то получить именно то, что он хочет, чувствовать себя в безопасности и любимым. Но это абсолютно точно происходит. Принц чувствует, что начинает дрожать от переполняющих, запредельных ощущений, с которыми, кажется, невозможно справиться. Вот-вот всё случится, он собирается… отдаться Блейну. Он обнажит свои тело и душу перед мужчиной, его первой любовью, и от этого сердце трепещет так, будто Курт забрался на большую высоту и чувствует головокружение. — Чшшш, всё хорошо, — успокаивает Блейн, и Курт чувствует, как сильно дрожит. — Нам не нужно делать того, что ты не хочешь… — Я очень хочу, — уверяет Курт. — Думаю, меня даже выбило из колеи, насколько сильно. Блейн целует его, гладит по волосам и ложится рядышком. — Ты дрожишь. — Я просто… нервничаю, наверное, — признаётся Курт, краснея. Блейн улыбается ему. — Твоё тело знает, что делать, Курт, — говорит он. — Доверься ему. Что оно подсказывает, чего ты хочешь? — Тебя, — отвечает Курт, надеясь, что Блейн знает, что он имеет в виду — что он чувствует болезненную пустоту и надеется, что Блейн заполнит его. — Я хочу тебя. Блейн кивает, он особенно красив, когда возвышается над Куртом. — А твоё сердце? — То же самое. Блейн дарит ему ещё один поцелуй, а затем снова улыбается. — Я чувствую то же самое. Тогда… давай разбираться вместе? — Ну… дело в том, что… — Курт делает паузу. — Это не… у меня же это всё-таки в первый раз… — Думаешь, я бы сформировал связь с первым попавшимся? — спрашивает Блейн. — У меня это тоже первый раз, Курт. Курт моргает. Триста лет и никогда…? — Кажется, у тебя появились вопросы, — делает вывод Блейн. — Но почему бы нам не ответить на них… чуть позже… Его рука скользит по боку Курта и приземляется на его бедро, кончики пальцев стискивают его бок, и Курт от этого прикосновения выгибается дугой, вжимаясь в тело Блейна. — Х-хорошо. После череды новых поцелуев и ласк руки Блейна находят застежки изысканной одежды и начинают их расстёгивать. — Ты такой красивый, Курт. Курт пытается отдышаться. — Ну. Я стараюсь. Блейн смеётся. — Я серьёзно. На всём белом свете нет никого, похожего на тебя. Распахнув китель Курта, Блейн тянется скинуть его, оставив Курта в одном только тонком исподнем. Блейн скользит руками по его бокам, постепенно открывая живот и грудь. — Ммм, — мурчит Курт. Блейн целует его рёбра и соски, засасывая нежную кожу и поглаживая её руками, а Курт выгибается и стонет под ним. — О. О… о… — Ммм, да, — стонет Блейн. — Курт… Он тянет рубаху Курта, пока не догадывается снять её, и пока раздевает его, Блейн задействует низ, сталкивая их бёдра и снимая и собственные штаны и камзол. Так Курт оказывается совершенно обнажённым и потому борется с желанием прикрыться, когда ложится, наблюдая, как Блейн стягивает одежду и ботинки и отбрасывает их в сторону. — Такой красивый, — Блейн выдыхает, затем встаёт, быстро сбрасывая одежду, пока не оголяется так же, как Курт, и он так… так великолепен, ладно сложён, и, боги, у Курта взгляд падает прямо на его член, торчком стоящий между ног. У принца инстинктивно раздвигаются ноги, и Блейн ахает и разве что не падает на Курта. — О, Курт… Они цепляются друг за друга и целуются, неистово и грязно, неуверенно, но вместе с тем отчаянно прижимаясь телами. Каждая точка, в которой они сблизились, от самого лёгкого соприкосновения кончиков пальцев до полного контакта торсов, бёдер, икр, талий и рук, основательно согревает Курта — у Блейна очень высокая температура, но Курт чувствует жар даже в костях, у тех мест, где Блейн трогает его… — Позволь мне попробовать тебя, — Блейн переводит дух и оставляет поцелуи на груди и животе Курта, не дожидаясь ответа. — Ммм… разреши мне… У Курта снова колотится сердце, но он кивает, чувствуя немыслимую лёгкость, раздвигая ноги для Блейна, который опускается между ними. Первое прикосновение к половым губам именно такое, как и мечтал Курт — как молния, порождающая всполох удовольствия. Он целует и щекочет своим дыханием, а затем лижет, разводя складочки пальцами, чтобы глубже проникнуть сначала в отверстие, а затем получить доступ к клитору, так сильно надавливая на точку под этим пульсирующим местечком, что Курт от спазма зажимает его голову бёдрами. — О! — восклицает он, поднимая руки ко рту. — Я… Блейн… Блейн принимается за дело всерьёз, и Курт ахает от сбившегося дыхания, прикрывая рот, пока Блейн целует, лижет и сосёт, и, хотя этим удовольствием невозможно насытиться, как ни странно, но ему нужно больше, что-то большее, что угодно большее… — Скажи, что тебе приятно, — говорит Блейн, в его словах слышится неуверенность, и Курт вспоминает — это и для него в первый раз. — Ладно, ммм… немного выше… Блейн слушается. — А теперь просто… просто чуть больше… о да, вот тут… вот тут, о боги… просто… просто пожёстче… Курт запускает руку в волосы Блейна, неосознанно направляя его, и Блейн стонет и прижимается к руке Курта. — О, можно… можно мне… — Пожалуйста, — Блейн трётся о руку. — Давай, втяни меня… Курт задействует и другую руку, и, разведя их по разные стороны головы, он находит рожки Блейна. Он нежно обнимает их, а затем делает, как Блейн просит и тянет, и… о, о боги… — Больше, — он ловит ртом воздух, разводя ноги шире и насаживаясь на рот Блейна, когда он лижет просто… почти в самой нужной точке, не совсем там, но этого достаточно, боги, более чем достаточно, чтобы Курт двигал бёдрами, тянулся к нему, объезжая его, наконец-то получая физический контакт, в котором отчаянно нуждался. — Мне нужно… боги, мне нужно… — Курт облизывает губы и краснеет из-за богохульства, но Блейн, похоже, не возражает. — Мне нужно, чтобы ты… ты прикоснулся ко мне. Там… внутри… Блейн поднимает голову и вытирает рот тыльной стороной ладони, прежде чем подползти выше и смачно поцеловать Курта. Вкус — странный, резкий, не совсем приятный, но и не неприятный, просто… отличается от всего, что когда-либо пробовал Курт. Это его собственный вкус, и он позволяет дать себя попробовать, хотя бы потому, сколько страсти проявляется в Блейне, когда он рядом. — Я буду… я могу делать так, — предлагает Блейн, затаив дыхание, пока рука опускается между ними всё ниже. — Может… ты хочешь этого? Он скользит пальцами по дырочке Курта, отчего тот поднимает бёдра. — Да-да, пожалуйста… о… Один палец медленно погружается внутрь, что совсем не похоже на собственные пальцы Курта. Он толще и заходит под другим углом, но стеночки довольно легко принимают его. — Где… здесь… Блейн забирается выше, и Курт задыхается от накатившей волны ощущений и насаживается на палец. Ох чёрт, а это что такое было… — Так приятно? — спрашивает Блейн, ритмичными движения пальца заходя всё дальше, дальше и дальше в то место, о котором Курт и не подозревал, которое не… не исследовал-то особо, что… — Да, — соглашается Курт, и Блейн повторяет трюк. Ощущения почти как при позыве к мочеиспусканию, но лучше, в сочетании с удовольствием, и Курт двигается в такт, чувствуя, как внутри что-то нарастает, давление, удовольствие и нечто большее. — Ещё один? — спрашивает Блейн, и Курт кивает, и у него изо рта вырывается гортанное «ага» нараспев, причём голос куда выше обычного, в то время как он торопится ухватиться за бицепс Блейна, той руки, пальцы которой он вытаскивает и возвращает уже два пальца. Ощущения сразу распространились куда как шире, и Курту это нравится, несмотря на небольшой дискомфорт, что уж говорить о трёх. — Просто… о да… — О, Курт… — Ты нужен, — у Курта заплетается язык, пока он отводит назад бёдра. Блейн сразу убирает пальцы. — Ты мне нужен, мне нужно… боги, пожалуйста… — Ты… ты мокрый, но… Курт опускает руку и проверяет — и да, он влажный, и когда он опробует собственные пальцы, два легко скользят внутри. Ему не терпится, он готов. — Доверься моему телу, — просит Курт. — Пожалуйста. Поверь мне. Блейн кивает и ложится между ног Курта, но вдруг он вспоминает про одну вещь. — О! — восклицает он. — Подожди всего… минутку… Он откатывается в сторону, к прикроватному столику и открывает ящик. Вытащив свой заколдованный браслет, принц надевает его на запястье. — Вот так, — произносит он. — Теперь мы готовы. — Это хорошая идея, — говорит Блейн, очевидно зная о такого рода браслетах. — Ты… ты готов? — Да, — заверяет Курт, снова занервничав, он чувствует напряжение, но Блейн сладко улыбается ему и целует, и всё пройдёт хорошо. Просто для него это в новинку… Курт хорошо адаптируется к чему-то новому. Сначала возникает дискомфорт, когда Блейн только приноравливается и входит в него. Много, очень много давления, но он хотя бы не чувствует боли. Только то, как непрестанно Блейн толкается в него и заполняет его до краёв. Курт лежит, ловя ртом воздух, а Блейн нежно успокаивает его, руками и губами, ласково воркуя, подбадривая и делая комплименты. Они помогают, думает Курт, — по крайней мере, он чувствует себя лучше, когда приспосабливается и после ощущений «слишком много получится ли у меня принять его я не могу или могу я смогу я смогу я могу» действительно приспосабливается, его тело раскрывается и становится более податливым. Он предназначен для этого, это в нём заложено, подбадривает он себя, пока успокаивается, и, наконец, ему нужно, чтобы произошло что-то большее. — Двигайся, — говорит Курт. — Пожалуйста, двигайся. Блейн кивает, а затем начинает двигаться. Выходит, а потом входит обратно, на этот раз быстрее, и так по кругу, и это вызывает чудесные ощущения. Давление достаточно велико, чтобы попадать в ту заветную точку внутри Курта, и ему уже кажется, будто Блейн скребёт по ней, и Курт чувствует, как внутри снова что-то нарастает, завладевая им всё сильнее и сильнее, пока Блейн движется без остановки, и такое чувство, словно нет мира, кроме них двоих, и ничто другое Курт больше не может чувствовать. Он трепещет и не может сопротивляться дрожи, и с его губ срываются нечленораздельные звуки, когда он подстраивается под ритм Блейна, спустя долгий отрезок времени их бесплодные попытки наконец-то увенчиваются успехом. Их бёдра движутся в тандеме, и Курт цепляется за Блейна руками и ногами, раскачивается вместе с ним, откидывает голову назад и открывает рот от криков. — Нужно… нужно больше, — наконец произносит Курт, преодолевая затруднённое дыхание, когда у него сносит крышу, а Блейн потеет над ним и издаёт утробные звуки, стараясь проникать глубже. — Блейн, пожалуйста… — Приласкай себя, — выпаливает Блейн, приподнимаясь, чтобы у Курта проскользнула рука, и он знает, что теперь делать. Он нажимает пальцами на клитор, а затем Блейн снова ложится и, о, дополнительное давление на двигающиеся пальцы как нельзя кстати, и Курт настолько возбуждённый и мокрый, что просто скользит по кругу по собственным чреслам, и это заводит всё сильнее и сильнее… —… Жёстче, жёстче, — требует Курт, и тот с криком прислушивается, вбиваясь в Курта, и он с воплем кончает, поджав пальцы на ногах, вытянув ноги по струнке, а тело, наоборот, инстинктивно сжимается, пока Блейн как ни в чём не бывало продолжает движения, вызывая больше ощущений, чем Курт когда-либо чувствовал, в то время как давление ослабевает, когда он сжимается вокруг члена внутри него. А затем как будто что-то щёлкает, и ощущения под пальцами становятся перебором. Курт убирает руку, как раз вовремя, потому что в этот момент Блейн крепко сжимает его и сбивается с ритма, припадая ртом к горлу Курта, пока сам вбивается ещё один, два, три раза, прежде чем глубоко толкается и… и кончает, Курт понимает, что Блейн кончает, и это так восхитительно, что Курт может довести Блейна до этого и… Тепло. Небывалое тепло наполняет Курта, как будто он внезапно оказался перед огнём, и он исходит даже не от Блейна — он исходит из него самого, распространяясь по всему телу, со скоростью лесного пожара пропитывая каждую клеточку. — Блейн? — испуганно спрашивает Курт, но Блейн рядом, тут же целует его, приголубливает. — Всё в порядке, — он переводит дух. — Это просто мы. Незнакомое чувство медленно стихает, и Курт глубоко вздыхает, когда Блейн выходит из него, оставляя его слишком влажным, грязным и пустым. — Что… мы? — Наша связь, — поясняет Блейн. — Мне удалось… направить свою магию в кульминационный момент. Эта глубоко кроящаяся магия, которую трудно извлечь, но… надо сказать, ты вытащил её из меня. Курт разражается смехом и перекатывается на руки Блейна, уже раскрывшего объятия, и вздыхает, дрожа, пока Блейн поглаживает его потную спину. — Выходит… мы связаны? — Ммм. Да. — И… что именно это теперь значит? Блейн целует его в лоб. — Это значит, что мы… сопряжены. Я привязан к тебе. Мы можем чувствовать друг друга — если мы далеко или если нам нужно пообщаться, это не будет проблемой. Наши чувства будут… доступны друг другу. И когда я в обличье дракона, мы сможем безгласно ментально говорить друг с другом. — А как насчёт… — Курт вспоминает слова своего отца и сразу винит себя за то, что не поднял эту тему, пока они не завершили связь. — Ох, Блейн, прости… но что насчёт… насчёт того, сколько лет вместе… —  Продолжительность твоей жизни увеличится, — рассказывает Блейн. — Не слишком сильно. Но немного увеличится. Моя в свою очередь сократится, потому что ты проживёшь мои годы. Курт напрягается. — О нет. Блейн, нет… — Я бы всё равно не воспользовался ими, — успокаивает его Блейн. — К чему годы, состоящие из безрадостных дней? Курт вдумывается в смысл слов, пока позволяет Блейну поцеловать себя и обнять, чтобы успокоить. Он не знает, что и думать об этом. — Пожалуйста, не дай этому разрушить наше совместное время, — просит Блейн. — Я бы с радостью отдал даже ещё больше, лишь бы ты был со мной. — Хорошо, — соглашается Курт. — Я пока не буду заострять на этом внимание. Ещё что-то? — Мы сможем обзавестись потомством, если захочешь, — продолжает Блейн. — Человеческими детьми. Теперь у меня есть доступ к совершенно человеческому телу — я могу даже спрятать рога, если хочешь. — Мне нравятся твои рога, — отказывается Курт. — И давай пока не будем думать о детях? Блейн крутит пальцами его браслет. — Ммм. Пока не будем. — Хорошо. Итак, что ещё я должен знать? Блейн кончиками пальцев поднимает его лицо и целует. — Ты должен знать, что я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. ℑℵℜ Они обсуждают всё новые темы, в перерывах занимаясь любовью. Принимаю пищу, принесённую Эллиоттом, который сидит с ними и провозглашает за них тосты, поднимая бокалы с изысканным марочным вином, которое высоко ценит Курт. А дальше пара снова уединяется, взяв обещание, что никто не побеспокоит их. Потом снова они идут в кровать, и заканчивается всё глубоким сном. В ту ночь Курт снова грезит, но на этот раз безболезненно, потому что чувствует Блейна рядом с собой во сне. Вот что Курт чувствовал — почему он не мог отпустить, почему чувствовал, будто его преследуют. Кажется, всё потому, что Блейн действительно во сне с ним. И на этот раз принц только рад, когда ему грезится, как едет верхом на Блейне в гуще облаков. Просыпаясь, Курт видит улыбающегося Блейна. — Мы можем провернуть это, знаешь, — намекает он. — Я могу сменить обличье по первой прихоти. Курта ошарашенно округляет глаза. — В смысле… вот прямо сейчас? — А ты хочешь? Курт садится прямо, как аршин проглотил, кивает и расплывается в улыбке. — А можно? Пожалуйста? Блейн улыбается ему, вдруг будто помолодев лет на двести с гаком. — Айда, пока твой отец не поймал нас. — Ох… — Курт колеблется. — Мой отец… — Мы с ним всё уладим, — успокаивает Блейн. — В конце концов, он доверил тебя мне на шесть лет. Что такое лишнее утро? — И целая ночь… — Да брось, — убеждает Блейн. — Ты хочешь сделать это, так? А я хочу сделать это ради тебя. Он берёт Курта за руку и тянет его к шкафу. — Одевайся. И… не одолжишь мне халат? Курт протягивает ему одежду и накидывает простую тунику и штаны, а затем ботинки. — Пошли. Они вместе бегут по коридорам, как дети, со смехом проносясь мимо стражи, которая игнорирует их всю дорогу до сада. — Смени обличье здесь, — предлагает Курт. — Тут никто тебя не увидит. Они в самом центре сада, у фонтана, и Курт находит, что тут достаточно места, и отступает. Блейн подмигивает, раздевается и убирает халат куда подальше, после чего обращается. Это… это странно — наблюдать за тем, как его тело искривляется перед тем, как деформируется и дракон пробивается наружу, но Курт чувствует, что наблюдать такое — величайший дар. — Ты готов? — рокочет Блейн, как только обретает форму дракона. Курт смотрит на него с любовью. — Да, — подтверждает он. Блейн преклоняет шею, и Курт карабкается наверх, используя его ногу в качестве ступеньки и, наконец, забирается на плечи Блейна, между двумя шипами. Он не без неловкости устраивается на непривычном месте, а затем цепляется за шип перед ним, когда Блейн поднимается. — В первый раз не будем лихачить, — предупреждает Блейн. — Точно готов? — Да! — заверяет Курт, пока не потерял самообладание. — Вперёд! Крыло разрезает порыв ветра, а затем у Курта сердце уходит в пятки, когда они поднимаются. Всё выше, выше и выше, и Курт чувствует неуверенность, ужас и восторг. «Как во снах?» — Курт будто слышит внутренний голос. Голос Блейна. «Даже лучше», — в свою очередь думает Курт, чуть напрягая силу мысли. И слышит смешок в ответ. «Тогда погнали». И с ощутимым порывом ветра Блейн стремглав летит вперёд к облакам. Курт ещё никогда не чувствовал себя таким свободным.