Silentium

Быть омегой в наше время не очень трудно, так как наука придумала всевозможные препараты, позволяющие спокойно находиться представителям слабого пола в обществе. Начиная от духов, маскирующих твой запах, и заканчивая таблетками, перебивающими твоё обоняние. Единственным неизменным фактом в природе, которые ученые так и не смогли преодолеть, стала течка. Потому каждому омеге приходилось переживать ее своими силами, не надеясь, что какое-нибудь лекарство этому поможет. Остальное же время отличить омегу, если он скрывал свой запах, было возможно только по внешности, которая как раз меня и подвела, делая среди стаи чёрных ворон белой настолько, что слепило глаза. Когда только учился, подавители принимал регулярно, но мне это не очень-то облегчило жизнь. А все потому, что под обычного представителя омежьего племени я не походил ни по одному из параметров. Внешность у меня не милая, рост не маленький и даже не средний, запах слабый и совершенно не привлекательный, не манящий. К тому же мой характер не включает в себя покорность, уступчивость и робость, что обычно позволяет создать омегам крепкую семью с альфами, у которых всегда есть доминантные замашки и самомнение до небес. Я абсолютно другой! Колкость, раздражительность, упрямство и вспыльчивость, кажется, ещё с рождения въелись мне под бледную кожу. Они являлись моими постоянными спутниками, чем немало удивляли родителей и их близких друзей. Ведь отец с папой были образцовой супружеской парой, в которой не то, что не повышали голос, а даже меня не ругали на повышенных тонах. Все конфликты решались словами и только два раза отец при мне применял силу, а папа, будучи по натуре очень добрым и ранимым, наверняка никогда ни на кого не поднял руку, не повысил голоса. Я же дрался часто, и регулярно был на коврике у директора до выпуска из старших классов. В общем, в семье своей я выделился сразу: омега с внешними данными альфы и дерьмовым характером. Я не вписывался в привычные рамки общества, где представители моего пола были миловидными, воспитанными и привлекательными. Потому я вскоре понял, что свою истинную сущность мне стоит скрывать, чтобы не наткнуться на насмешки, издевки и отвращение в глазах сильного пола, которые смеряли меня подобным взглядом все старшие классы. В колледже я уже старался не создавать проблем, став для всех грубым и всегда раздражительным альфой. Я ни с кем не делился тем, что являлся омегой, а никто и не думал обо мне в подобном ключе. Потому доучился я спокойно и почти без проблем, что дало мне надежду на то, что я смогу провести так же спокойно, занимаясь любимым делом, остаток жизни. И только недавно решился потревожить свою размеренную жизнь первым своим другом-омегой. Поначалу было трудно довериться, открыться тому, кто являл собой образ идеального омеги общества, который мог просто напросто высмеять меня, но, понадеявшись на доброту и понимание оного, я не пожалел об этом или, по крайней мере, мне так казалось... - Ты подставил меня, Цзянь И! - в горле рождаются рычащие звуки, которые я даже не пытаюсь сдерживать. Пусть знает, как я зол и недоволен. - Отдать свой чёртовый бар гребанному альфе!? Как?.. Да какого... Ты же вообще хотел продать его Хиёши! - Успокойся, Рыжик, - этот мягкий омежьий голос наверняка с легкостью бы успокоил какого-нибудь не слишком злого альфу, но со мной это не прокатит! Я не альфа и я зол так, что уши у меня наверняка покраснели, как обычно это со мной бывает. - Тянь сможет гораздо лучше позаботиться о моем баре. Тем более ты сам как-то мне сказал, что не в восторге от такого соседа как Хиёши... - Ещё больше меня выбешивают альфы с самомнением до небес, а твой друг именно такой! - сам не ожидал от себя такой реакции, и эхо в подворотне между нашими заведениями немного остужает мой пыл. - Я уже видел его и могу сказать точно: мы не сможем ужиться с ним на одной улице. Цзянь И, я прошу твои мозги заработать и пошевелить извилинами ради всеобщего спокойствия. Последние слова из моего рта вылетают со скрипом зубов, неприятно раня мой чувствительный слух и слух моего собеседника. Все-таки эхо в подворотнях всегда меня удивляло. Вроде как каждый звук тут громче в разы, но стоит выйти, как становится еле слышно, что вообще там происходит, в этих уголках курильщиков и воров. Вот Цзянь никогда не был хулиганом, а потому даже и близко никогда не думал об этом месте, как о чем-то опасном, в отличии от меня. Может поэтому сейчас эта белобрысая беременная морда так веселится, а может просто не думает, что я ему врежу. И я уже и правда подумываю как бы так показать, что я действительно зол настолько, что готов хоть сейчас разнести этот чертов бар, чтобы он никому и никогда не достался, но мелькнувшая жалость во взгляде светло-серых глазах останавливает меня. Понятие не имею, кого он жалеет больше, меня или же своего ненаглядного долбанутого дружка альфу, которому я, скорее всего, в ближайшее время проломлю башку. Однако это даёт Цзяню в моих глазах хоть какое-то оправдание, правда облегчения, признаюсь честно, не приносит никакого. Ком от злости по-прежнему стоит в горле, вырываясь хриплым рычанием. Да уж, мой голос никогда не был нежным. - Мои мозги уже давно функционируют отлично, Рыжик! И ты давай свои подключай. - все это время омега поглаживает свой выпятившийся животик, а я слежу за этими движениями, думая, слышит ли малыш, какой психованный у его папы друг. - Тянь ничего не знает о твоей настоящий сущности и, как и все кругом, думает, что ты альфа. Тебе остаётся только засунуть подальше свой «сладкий» характер и не выходить на конфликт! Вы же даже пересекаться почти не будете. - Не бывает, чтобы альфа и не лез туда, куда нос совать не стоит. - Ну ты и философ, Рыжик, - рассмеялся Цзянь, и я уже не раз замечал, что он ждёт подобных моих высказываний, а потом смеётся над ними неделями, припоминая мне их по несколько раз на дню, стоит нам пересечься. - Но в этом, думаю, ты прав. Мой Си-Си только потому меня и нашёл, что полез туда, куда не следует... Ну так что? Ты меня прощаешь и обещаешь не убивать Тяня, стоит вам только столкнуться? -...Скажи, чтобы не лез к моему заведению и как можно реже попадался мне на глаза!.. И тогда, думаю, мы сможем... ужиться. Цзянь И тут же расплылся в довольной улыбке, напоминая мне пса, получившего желанную кость. А я, будучи и так раздражённым до нельзя, почувствовал, что брови на переносице немного ослабили свои тиски, но совсем чуть-чуть: - Благодарю за такое благородство с твоей стороны! Я уж было подумал, что ты и правда убьешь его как-нибудь ночью прямо в моем баре. - Над этим я ещё думаю. - Как всегда сама честность, - смех у блондина вышел каким-то хрипловатым, заставив меня снова до предела нахмурить брови. - Ты что, заболел? - Нет, конечно! - Цзянь И воскликнул так, что эхо снова поднялось и отразилось от стен здания. - Я слежу за здоровьем и выполняю все предписания, которые мне сказал выполнять врач... Правда, вчера вот только под утро лёг... - Дурень! - перебив друга, я заставил того неприятно поежиться. - То, что сейчас ещё август, не даёт тебе никакого права так себя вести. Иди сейчас же в здание! Какого ты вообще меня с самого утра заставил встать, не мог, что ли, до обеда подождать? Сам прекрасно знаешь, как у нас туманно и сыро с утра. А тебе сейчас вообще нельзя болеть. - Я просто все утро планирую вещи собирать, а потом в обед Си-Си хочет отвезти меня к своим родным, чтобы я Тяню не мешался и был под присмотром. Сам знаешь, как он боится преждевременных родов. Не хочет, чтобы я оставался один. - И правильно делает. - я вообще Чженси зауважал чуть ли не с первой встречи, хотя он и являлся альфой. Просто именно в его поведении, основанном на поступках, и действиях, его нельзя было уличить во лжи или высокомерии. Он просто делал то, что считал нужным без какой-либо подоплеки и казался надежным всем без исключения даже мне. - Ладно, бывай. Я пошёл. Мне скоро открываться. Вдогонку, когда я уже открыл дверь чёрного входа, мне прилетело: «Я позвоню, когда буду рожать!». И, признаться честно, меня это успокоило, согрело что ли. Ведь я появления этого маленького чуда жду не меньше, чем сами родители. Даже имя помогал выбирать, хотя мои варианты, увлекшийся поиском интересных имён в интернете, Цзянь И так и не рассмотрел. К тому же поддержать в такой важный момент друга не менее важно, ведь это у него первые роды. Папа рассказывал, что это очень больно - до слез, до потери голоса - но становится легче намного, когда ты понимаешь, что тебя окружают люди, за тебя всем сердцем переживающие. - Сынок! - приятные мысли о друге и его малыше и нежный, но немного огрубевший с возрастом голос папы, почти окончательно отогнали мысли о неприятном соседстве. - Цзянь И будет с нами завтракать? Я сегодня испёк его любимые пирожки с клубничным вареньем. - Нет, он сегодня занят, пап. Собирает вещи. - приятный запах еды заставил понять, что я все-таки люблю сначала плотно позавтракать, а не подскакивать с самого утра для каких-то там разговоров. Может, потому что был голоден, я и был таким раздражительным? А, черт его знает... - Кстати, пап, меня немного смутил его охрипший голос. Он вроде как не простудился, но... Может у нас есть что для профилактики, а то ведь этот дурень только сладкое да клубнику лопает. - Конечно же есть! - напротив меня приятно заскрипел старый стул, на который отец садился все то время, что я себя помню. Сейчас на него садится папа и это немного не то, к чему я привык, но дискомфорт не такой большой, чтобы о нем говорить вслух. - Сейчас откроемся и я схожу передам ему баночку земляничного варенья и пирожков. Все равно все не съедим. - Угу. Рот уже набит моим излюбленным десертом папиного производства. Горячее варенье неприятно обожгло небо и губы, но останавливаться и ждать, пока остынет, я не привык. Глупая привычка пришла ко мне ещё в детстве, как и ко всем, вот только избавляться от неё я не намерен. Тем более что тёплый зелёный чай без сахара приятно охлаждает рот и горло... Вот в такие моменты я понимаю, что ни чуточки не жалею, что продал квартиру дедушек и стал жить с папой, хотя меня и отговаривали, аргументируя это тем, что моей будущей семье она может пригодиться. Ха! Знали бы они, что семья мне не светит. Разве что малыш из детского дома или же ЭКО. Если над первым я ещё думал, то второе отмёл сразу. Спасибо, но не хочется мне что-то ребёнка, выращенного словно в инкубаторе. Просто напрягает меня это искусственное оплодотворение. - А я так хотел, чтобы Цзянь И остался тут и общался с тобой и дальше... - Так мы и будем общаться. - не нравится мне это. Папа опять начал вертеть кружку в руках, а, значит, будет не самая приятная тема. В моем случае их может быть много в конце дня, а вот с утра у моего родителя только одна на уме обычно. - Ведь он мог бы показать то, что ты упускаешь! Ты только подумай: беременность это же так удивительно! - Пап! - ну, честное слово, сколько раз он начинает и сколько раз я заканчиваю этот разговор - не сосчитать! - Ну сколько можно? Я прошу тебя, забудь уже об этом! - Но, Мо, я же тебе добра желаю. - этот взгляд всегда действовал на отца, сколько я себя помню. Всегда! И я не был исключением, поражаясь тому, как эти блеклые карие глаза, отдающие рыжиной и очень похожие на мои, могут быть такими милыми, а взгляд ранимым. Защитный инстинкт у любого чурбана проснётся, но я-то знаю, что папа просто давит на жалость, и точно не намерен сдаваться ему. - Прекрати. Я все равно не изменю своего решения. Я быстро вышел из кухни и пошёл в комнату, чтобы переодеться. Скоро придут работники, а я ещё толком и не посмотрел, каких продуктов не хватает и не определился, кого следует послать за недостающими. Быстро выскочив потом на кухню нашего ресторанчика, застаю там Цунь Тоу. Он потихоньку натягивает свою форму. Видно, что не выспался и я догадываюсь, почему. - Опять, придурка кусок, по клубам до утра шатался? Учти, напортачишь, вычту из зарплаты и никакого помилования. - Вот услышал твоё ворчание и сразу проснулся, - этот идиот довольно и по-глупому улыбается. - Может, все-таки, выделишь мне место у себя в комнате? Я и просыпать не буду, и в клубы ходить. - Справляйся своей силой воли. - я ещё со школьных лет знаю, что у этого идиота ее нет, но надеюсь, когда-нибудь она появится. Ведь он все-таки бета, а они по сути своей обычно рассудительны и терпеливы, а этот... - Ты же знаешь, у меня ее нет, - как только он договаривает я слышу, как открывается дверь и заходят ещё два работника-омеги. Они уже привыкли к моему постоянно хмурому виду, так что не трясутся, как часто это делают при первой встрече любой представитель этого пола. - Всем хорошего рабочего дня! Надеюсь, сегодня все пройдёт без проблем с вашей стороны.

***

Дальше рабочий день проходит действительно спокойно. Наплыв посетителей больше, чем обычно, и поэтому приходится сократить время перерывов. Все-таки нас тут всего трое поваров и двое официантов, считая моего папу. Цунь Тоу конечно же напортачил, и я без зазрения совести вычел у него из зарплаты сумму денег, покрывающую стоимость разбитой им тарелки и блюда, что было в тот момент на ней. Все как всегда, а потому к концу дня я со спокойной душой, когда все уже разошлись по домам, иду курить к чёрному входу. Я всегда курю в это время, потому что папе не нравится этот запах, а так он уже в это время в своей комнате или в гостиной. Мне же потом требуется только в душ сразу сходить и обоняние моего дорогого родителя не будет затронуто ни в коем разе. К тому же я люблю, когда на улице воздух не такой разгоряченный, как это обычно бывает днём в разгар жаркого дня. Выходя из здания, я и близко не вспоминаю о том, что бар теперь населяет далеко не шумный омега, а отвратительный альфа. Но реальность никогда не упускала момента ткнуть меня лицом в своё естество, в котором нет места удачным дням, особенно для таких, как я. Вот и сейчас: стоило выйти на прохладный вечерний воздух, как тут же наткнулся на причину моих утренних злости и раздражения. Гребанный альфа стоял по правую сторону от своего чёрного входа и спокойно курил. Свалить захотелось сразу. Ненавижу такие прямые и внимательные взгляды. Но гордость не позволила ни уйти, ни отвести взгляд. Одна чёрная бровь альфы поднялась через минут или, быть может, больше, выказывая то ли удивление, то ли насмешку над моими попытками не дать ему захватить инициативу в нашем маленьком поединке. Я знал, что нахмурил брови ещё больше. - Что-то не так? - этот идеальный и типичный для альфы голос ещё больше меня выбесил и чтобы не сказать того, о чем я потом пожалею, повернулся к нему боком и наконец закурил. Как же я ненавижу таких вот альф! Идеальные всем: и происхождением, и телом, и голосом, и запахом (которого я не чувствовал, но был уверен, что он до мурашек сильный и привлекательный), и даже тем, чем гордиться не стоило бы. Вот он вроде как просто стоит и курит, а все равно выглядит охуенно, хотя я видел и тех альф, которые не были ни капли привлекательными, имея такую пагубную привычку. И ведь продолжает пялиться! Сколько можно? Что, никогда не видел недовольного своим присутствием человека?.. Я обещал Цзянь И. Точно, я обещал и буду спокоен. - Чего вылупился? - я завтра начну быть добрым, спокойным и милым до истомы, а сейчас... - Это ведь ты мне торт испёк на день рождения? - оказывается, он уже докурил и теперь крутил новую сигарету в руках, раздумывая, закурить или нет. Только попробуй! Просто убирайся и все. - Че? - Торт в виде баскетбольного мяча. Ты пёк? - отвечать на его взгляд почему-то трудно. Он такой мрачный, что почти сливается с темнотой переулка, но серые глаза выделяются четко, будто подсвеченные изнутри. Спину слегка покрывается мурашками и я не понимаю, почему: то ли он действительно может быть опасен и это реагируют мои инстинкты, или, быть может, таблетки перестают действовать, и я начинаю ощущать его феромоны. Ни тот, ни тот вариант мне не нравятся. - Я. - нужно сваливать и я быстро докуриваю, бросив окурок в банку с водой у двери. Однако, напоследок все-таки не могу удержаться: - Знал бы, что для такого, как ты, пересолил бы. Забегаю в комнату, не понимая почему. А потом в ярости вцепляюсь в свой телефон, который лежит на столе. Как всегда ни одного сообщения или пропущенного звонка, но сейчас меня это ни капли не волнует. Я быстро набираю сообщение Цзянь И: «Значит, для друга-омеги торт?! Больше ты от меня сладостей не получишь!!!»