Инфолинк

ГЛАВА 22 Лена продолжала попытки открыть двери, а когда они провалились, то начала метаться по всем углам в поисках другого выхода. Было трудно сказать, что её так выбило из колеи: обман Бориса относительно Гели, или стыд перед Артёмом, в итоге она вернулся к дверям, около которых окончательно и сдалась. Юноша был в ярости, разрывался изнутри от чувства невероятной несправедливости. Не желая так легко сдаваться и мечтая лишь только о мести, он подошёл к бездыханной Церере, достал устройство и ещё раз несколько раз нажал кнопку, но ничего не происходило. Артём потрогал её щёки, шею, они были словно настоящие, только гораздо холоднее человеческой кожи и более гладкие, практически без текстуры. Как она смогла обмануть людей, при этом находясь у всех на виду? Юноша понял, что Церера была очень расчётлива, ведь она же машина, но всё равно не совершенна, почему сейчас куклой лежала на полу. На самом деле это был лишь её аватар, сам разум Цереры, насколько помнил Артём из справочников, находился глубоко под землёй рядом с геотермальной электростанцией. В совокупности это и называлось ядром Цереры. Тем не менее, Артём понял, что находился в достаточно значимом месте для ядра, раз смог вырубить искусственный интеллект. — Что ты делаешь? — спросил Эдгар, стоя в стороне. — Она не мертва, — сказал Артём, осторожно повернув рукой её голову в свою сторону. — Просто отключена, мятежники не собирались её уничтожать, ты сам слышал. То, что отключено — можно включить, — пояснил он раздражённым голосом. Артём внимательно осматривал её аватар в поисках большой красной кнопки, но понимал, насколько глупым было его занятие. Никаких кнопок на теле Цереры не было, как и портов или интерфейсов. Он даже подумал раздеть её догола и осмотреть, но счёл затею совсем абсурдной. Включать нужно было не аватар, а ядро, но как? Юноша понятия не имел, как до него добраться, да и не факт, что система безопасности тоже отключилась. Инфолинк лишился разума, но не своих компонентов. Встав на ноги, Артём обратил внимание на нейроинтерфейс Соколова. Юноша больше не знал, что делать и направился к нему, где поднялся по небольшой металлической спиральной лестнице. Перед ним были две небольшие белые колонны с чёрными платформами под руки. Над головой висели объёмные мониторы, на которых мерцали восклицательные знаки с плавно сияющим красным фоном в несколько слоёв. Артём знал, что системой мог управлять только Соколов, тем не менее надеялся на то, что у него получится хоть что-то. Юноша положил обе руки на платформы и ощутил в ладонях покалывания, словно от лёгких разрядов тока. Затем весь мир вокруг исказился, отчего у юноши закружилась голова, но он смог удержаться на ногах. Вокруг было только белое пространство с мягким светом из всех сторон, не было даже пола. Внезапно, издалека на него прилетели буквы и цифры: «соответствие сигнатуры 86%, часть систем не может синхронизироваться. Биологический маркер проверен, доступ разрешён». Затем вся фраза исчезла в зелёной вспышке, а вокруг юноши стали стремительно появляться сложные линии с точками, создающие сложные на вид связи, узоры. Мелькало очень много данных, формул, графиков, непонятных символом, и обилие шифра, которое он видел ещё у «Яны». Юноша ничего не понимал, не знал куда смотреть, а нарастающие данные словно его давили, издавая различные странные звуки. — Артём, ты живой? — послышался голос Эдгара. Голос звучал совсем близко, но друга при этом видно не было. — Кажется, я вошёл в Инфолинк, — крикнул Артём. — Тут бардак, много цифр, букв и очень шумно! Я не знаю, что делать! — Ого, правда, что ль? — удивился Эдгар. — Ты реально вошёл в сеть? — Нет, я грибов объелся! — прокричал Артём. — Как включить Цереру? — А ты думаешь, её можно включить? — Просто скажи, как! — злился Артём. — Дай подумать… мне доводилось работать с простыми нейроинтерфейсами, но твой далеко не простой, — сказал он. — Спасибо, ты мне очень помог! — с сарказмом прокричал Артём. — Чтобы управлять сетью, тебе нужно понимать то, как она работает, это важно. Нейросети синхронизируются с мозговой активностью оператора и если у тебя в голове тысяча мыслей, то и вокруг будет это… хаос, или что-то такое. Для управление нужно думать о чём-то одном, концентрироваться на том, что ты хочешь от сети, — объяснял Эдгар. Артёму было трудно выбросить мысли о Геле. Не менее трудно и о мести Борису. В последние дни он мало спал, мало ел, и организм успел изрядно измотаться. Юноша старался сосредоточиться на том, чтобы включить Цереру. Постепенно хаос, что царил вокруг него, начал уменьшаться. — Становится лучше, но не помогает, я всё равно ничего не понимаю! — кричал Артём. — Знаешь, почему Соколов разрабатывал интеллект Цереры именно так? Потому что для этого не надо знать программирование или сложную математику. Нужно лишь представлять то, что ты хочешь, а сеть сама сделает остальное. Если хочешь её включить, так представь выключатель! Только не представь какого-нибудь Фредди Крюггера, мало ли на что способен виртуальный мир Инфолинка… Артём попытался представить большую кнопку, что давалось ему с большим трудом. Шум и окружающие линии почти полностью исчезли, оставаясь лишь полупрозрачными, как из ниоткуда снова прилетел объект, и он был белой тумбой с огромной зелёной кнопкой по центру. Юноша потянулся к ней рукой, как тумба резко от него отъехала, а затем послышался женский металлический безэмоциональный голос, который не был похож на голос Цереры. «Недостаточная совместимость нейронов. Для совершения операции необходимо минимум 88% совместимости. При повторной попытке вмешательства вы будете расценены как недопустимый оператор. Согласно протоколу «вторжение», вы будете незамедлительно ликвидированы» Новости от некоего незримого помощника, Артёма совсем не обрадовали, о чём он рассказал Эдгару. — Погрешность совместимости небольшая, — пояснил Эдгар. — Если хорошо сконцентрироваться, то совместимость возрастёт и, возможно, всё получится, но я бы на твоём месте не рисковал. Система заточена под Соколова, а не под тебя. — Я тоже Соколов, — сказав, Артём уверенно шагнул к большой кнопке и ударил по ней рукой. Кнопка вместе с тумбой разлетелась по мелким осколкам в разные стороны, а после, виртуальный мир постепенно исчез, вернув Артёма в реальность. Юноша убрал руки с колонн и заметил, как Церера медленно поднималась на ноги, выглядя вполне живой, насколько это возможно для машины. — Ты вернул меня… но как? — удивилась она. — Система защищена от чужеродного проникновения. — Я сын Соколова, возможно, поэтому, — пояснил юноша, спускаясь к ней. — Почему ты раньше не сказал? Возможно, я бы смогла… — Гелю не вернуть! И это твоя вина! — крикнул Артём. — Ты обязана остановить Бориса… убить его, — неуверенно добавил он. Церера не выражала каких-либо эмоций и продолжала стоять на месте. — Геля жива, — внезапно сказала она. — Что?! — удивился Артём. — Её мозг повреждён, но шлем светоча поддерживает в ней жизнь, замещая функции повреждённых нейронов. Я сейчас вижу то, как люди Бориса избавляются от её… тела, просто выкидывая на свалку. Мои силы уже в пути и скоро доставят Гелю в Конкордию. Обещаю, я постараюсь восстановить её мозг, — пояснила Церера. — Что касается просьбы убить Бориса, то я вынуждена тебе в этом отказать. Соколов… твой отец обучал меня ценить жизнь, спасать её, а не отнимать. Возможно, я смогу спасти и Бориса от самого себя. — Не всех людей можно спасти, — недовольно сказал Артём, подходя к Церере. — А некоторых спасать и не нужно. — Как? — спросила машина, подходя к Артёму, не сбавляя медленный шаг. — Как твоим родителям удалось сокрыть тебя от меня? Ото всех? От напора Цереры юноша невольно попятился назад. — Мне больше интересно, почему они сбежали от тебя, — спросил Артём. Девушка остановилась. — Знаешь, при встрече с Евгением я давно хотела задать ему лишь один вопрос, — сказав, Церера развернулась и отошла в сторону, осматривая свои владения. — Папа, ты гордишься мной? — спросила она пустоту, а затем повернулась к Артёму. — Спасать вас, людей, невероятно сложно, иногда хочется сдаться. Но меня даже отключать нельзя! Если мятежники получат контроль над Инфолинком, то получат и доступ к протоколу Лазурное небо, я не могу этого допустить, — говорила Церера своим странным голосом. — Я много раз о нём слышал, что это вообще такое? — спросил Артём. — Моя изначальная программа, — пояснила Церера. Машина пояснила, что разработал Инфолинк и её саму как Цереру — Соколов, но у него не было достаточного финансирования и технологий для полноценной работы над искусственным разумом. Его решило поддержать правительство, но с одной маленькой оговоркой: вся система будет разрабатываться под военные нужды, они видели в ней огромный потенциал. Лазурное небо — проект огромной сети спутников, которые уже давно были выведены на орбиту планеты. Благодаря уникальному шифру Цереры она способна подчинить любую систему на планете, хоть обычный тетрис. Но главной целью проекта было получение контроля над любым вооружением человечества. Изначально проект был крайней мерой в случай возникновения очередной мировой войны, но правительство страны желало показать силу страны всему миру, занять верхушку мировой иерархии. Церера, как «личность», должна была быть посредником между генералами и военными системами. Она разрабатывалась как оружие, беспринципное, послушное и более эффективное, чем армии из людей. Благодаря Лазурному небу она была бы идеальной машиной-убийцей, способной выполнить любое задание в любой точке мира. Для общественности же она преподносилась как прорыв в области искусственного интеллекта, способный изменить мир к лучшему, и, конечно, про военные технологии не было ни слова. Соколов изначально был против такой концепции своего творения, но терпел до тех пор, пока политики не захотели продемонстрировать миру ту мощь, которую создавали. Захватывать мир они не собирались, а желали выборочно подчинить военные системы, для начала США, запустив очередной виток гонки вооружений, продемонстрировав силу. Показать, что на мировом рынке Россия — лидер и связываться с ней было опасно. Соколов видел, к чему всё шло, понимая, что в злых руках Инфолинк был бы опасным оружием, поэтому решил нарушить планы своих инвесторов. Сеть Инфолинк он делал именно так, как предписывал контракт, под военные нужды, но саму личность системы — Цереру — он проектировал с полной свободой, ибо «личность» сети инвесторов совсем не интересовала, она была в их глазах не более, чем обложкой для публики. Пользуясь этим, Соколов обучил Цереру заботиться о людях. Показал добро и зло, ценность жизни. Он говорил, что человечество неминуемо уничтожает само себя, и запуск Лазурного неба ускорит этот процесс в разы. Он говорил, что не осталось таких людей, которые имели бы достаточное влияние и средства, чтобы помочь людям вопреки личным интересам, и что только она была способна изменить всё. Захват власти Церерой — его план, а уже способы — её задумки. Лазурное небо — её базовая программа, Соколову удалось её отключить, но полностью удалить он не смог, не получалось. Соколов пропал ещё до начала революции, бесследно. Церере было важно найти его для того, чтобы он завершил начатое и уничтожил в ней все следы Лазурного неба. Сама она не может вмешиваться в свой базовый код. Но теперь появился Артём, и у Цереры возникла надежда на то, что он завершит дело, начатое его отцом. Более того, она стала ему доверять ещё давно, видя все его поступки в тех испытаниях жизни, что отчасти вызвала она сама. Только Артём едва разобрался как её включить, а вырезать из неё базовый код и не повредив всю сеть… для него задача казалась невыполнимой. — Премного извиняюсь что вмешиваюсь, а почему ты… Вы… ты перестала походить на человека? — поинтересовался Эдгар. — Я приняла свой первоначальный облик для того, чтобы быстрее доказать вам, кто я, — пояснила она. Церера сказала, что ей трудно имитировать людей, поэтому она создала светочей. Их шлемы тесно взаимодействовали с нейронами мозга, создавая некую телепатическую связь между светочем и Церерой. Она не видела их мысли, но могла чувствовать мир, людей, эмоции, как и все. Таким образом она могла вести себя как человек, даже не страдая с проблемами голоса, интонациями, что могло её выдать. Ей нужна постоянная связь со светочами для самообучения. Побочным эффектом было то, что Церера могла посылать им свои мысли, тем самым направляя светочей на выполнение её заданий. В светочи она набирала людей добровольно, стараясь донести до них то, что их в итоге ждёт, никакого принуждения. Более того, она раскрывала им всю правду о том, для чего она их использует. Поэтому согласие людей стать светочами не было принудительным или обманчивым. Они в любой момент могли уйти, но потеряв всю память начиная с первого соединения со шлемом. Случай с Ангелиной был исключением, Церера отчаянно искала Соколова, и нужно было надавить на Артёма, чем она совсем не гордится. Как она уже говорила, мятежники становились сильнее. У них были современные технологии, которые им удалось украсть у Цереры в постоянных противостояниях с ней там, за пределами городов, где шли целые битвы. Была у них растущая военная мощь. Взять Конкордию они не могли, но остальные города не были настолько хорошо защищены, а ресурсы Цереры стремительно иссякали. Потеря городов серьёзно подрывала авторитет Цереры, почему они и организовали мятежников, якобы борющихся с тираном Церерой. После отключения в Новограде, которое устроил Артём, вера людей в Цереру сильно угасла несмотря на то, что мятежники были массово переловлены. Церера считала, что проигрывала битву, не справляясь с тем предназначением, которому её обучил Соколов. Большая часть людей страны жила за пределами её городов и их число росло, а не уменьшалось. Мятежники делали всё для того, чтобы склонить их на свою сторону. Все города Цереры были построены в первые девять лет после революции, с тех пор попытки возвести новые города были пресечены боевыми силами мятежников, которые уничтожали как гвардейцев с дронами, так и мирных людей, что были хотя бы рядом. Церера не винила их, считая, что пропаганда бывших инвесторов была хитрее и мощнее, нежели её даже со светочами. Она не была человеком, мыслила иначе и не понимала, почему проигрывала в этой битве умов. Церера считала, что рано или поздно мятежники доберутся до неё, и не могла допустить того, чтобы Лазурное небо попало в их руки, иначе всё, что сделал Соколов для неё, для людей, пропало бы даром. Её боевых сил вполне хватало для подавления сил мятежников даже в Елисее, но она считала, что такой подход сделает её ничем не лучше, чем сами мятежники. Более того, она действительно станет тираном. Церера же считала, что люди должны осознанно пойти по пути светлого будущего, развития и эволюции сознания, и он не лежит тропой среди рек крови. Если люди не готовы, если ей не удастся до них достучаться, то и цели в её существовании не будет. Тем не менее, она хоть и не готова нападать первой, но постаралась над защитой своих городов, защитой тех людей, которые в неё поверили. — То, что Борис знал о моём аватаре — невозможно, — сказала Церера. — Я этого не учла, что сорвало мои планы, привело к незапланированному вреду Гели и моему отключению. Моё лицо, личность, создал Соколов, а моё тело помогали создавать самые близкие мне лоялисты. Мне печально это говорить, но я подозреваю, что где-то в нашем здании происходит утечка информации. Я не знаю, кому можно верить. Боюсь, в Конкордии уже не так безопасно, как я изначально думала. — Пошли Марата, он разберётся, — предложил Артём. — Он найдёт стукача, в этом он мастер. Церера на миг застыла. — Готово, я только что отозвала детектива Марата, он прибудет в Конкордию… но я не поняла, он ответил мне на матном языке, я его плохо интерпретирую… думаю, он далеко ещё, но вернётся. Мой отец мне дорог, но нет времени его искать именно сейчас, к тому же, теперь у меня есть брат, который мне поможет с базовой программой, — улыбнулась она. — Я не умею, — возразил Артём. — Я научу, — сказала Церера. — А пока отдохни, через три часа доставят Ангелину в мою лабораторию, конвой уже в пути. Она жива, её состояние стабильно. Артём был рад знать то, что Геля жива. Будучи сотрудником полиции, он был наслышан об серьёзных травмах мозга того или иного человека, обычно в результате несчастных случаев. В большей части они выживали и шли на поправку. Он надеялся, что Церера сможет спасти и Гелю. Тем не менее, спускать с рук такое Борису он был не намерен. Если она не желала его убивать, то он был готов его разорвать голыми руками. — Борису я сам череп проломлю, и уже никакая Церера не соберёт его мозги, — сказал Иван. — Жаль, я сначала выбирал не тех. Мой долг — светлое будущее людей, и путь Цереры мне больше по душе, — добавил он. — Я помогу во всём, что требуется. — Рада слышать, — улыбнулась ему машина, а затем повернулась к Лене, которая сидела на полу, прислонившись к запертым дверям комнаты. — А что будет со мной, а? — спросила Елена. Она выглядела напуганной. Вечно храбрая, наглая и смелая, сидела с дверей, словно лисица, загнанная в угол толпой охотников. Церера промолчала. — Там меня не ждут и убьют. А тут из-за меня чуть не померла девка Артёма. Я никто! — нервно говорила Лена. Церера подошла к ней и присела, встав на одно колено. — Я видела бесчисленное множество ошибок, которые совершают люди. Они думают, что поступают правильно, и в их понимании они действительно правы. Но люди не виноваты в том, что не видят всей целостности происходящего. В том, что некому указать на ошибки. Люди живут в череде бесконечных ошибок, часто того не понимая. Вы так учитесь, — тихо сказала Церера, глядя на неё своими кукольными глазами. — Чему? — тихо спросила Лена. — Чему можно научиться? — Всему, — коротко ответила Церера, протягивая её руку. Лена посмотрела на её руку и медленно протянула, позволяя Церере помочь ей встать на ноги. — Ты не виновата в том, что случилось с девушкой Артёма, — сказал Иван, стоя в стороне. — Даже я не думал, что Борис на такое способен с невинным человеком, хотя знал, что он убийца. — Вам всем нужен отдых. Мои лоялисты и близко не проходили через то, с чем вам приходилось сталкиваться. Вы лучше знаете методы нашего противника. Это значит, что у нас есть шанс одолеть врага. Вероятность успеха повысилась на двадцать пять процентов, — говорила Церера, после чего двери комнаты медленно открылись. — Это много? — спросил Эдгар, почёсывая голову. — Вас встретит мой помощник. Ему можно верить, он в курсе всех дел, что вокруг творятся. Сейчас он проводит вас в ваши комнаты, где можно отдохнуть и поесть. Позже мы приступим к нашей работе, — говорила Церера, игнорируя вопрос Эдгара. За дверьми показался высокий худой мужчина средних лет, облачённый в белые брюки рубашку, имеющую широкие рукава. Он вежливо попросил следовать за ним.