Яд из серебра

POV Милантэ Бережно прижав тело мальчика к своей груди, я выбиралась из воды, ручьями стекающей с моего кимоно. Мальчишка уже успел наглотаться ледяной воды, но я все еще отчетливо ощущала его сердцебиение, хотя и очень слабое, застенчивое. — Я не позволяю тебе умирать. Не в этом месте, и не в это время. Осторожно положив мальчика на каменистую, серую землю, склонилась над ним. Несколько влажных прядей серебристо-белоснежных волос коснулись его щеки, оставляя после себя влажную дорожку. Пока жизнь не утекла, словно вода сквозь пальцы, нужно поторопиться. Человеческое тело все же так слабо и хрупко, как истинное фарфоровое изделие. Нежно проведя по прохладной, и все еще влажной щеке мальчика, смахнув пару капель, прильнула к мягким губам, плавно положив ему руку на грудь, именно на то место место, где под слоем одежды и кожей находилось сердце. Я чувствовала, как вместе с воздухом, даруемым мной, к нему возвращалась жизнь. Моя сила не всегда лишь разрушительная, как многие могли ошибочно считать. По крайней мере, она такой была не всегда. Быстро отпрянув, я наблюдала за тем, как мальчик перевернулся на бок, отплевываясь от воды, которой были переполнены его легкие. Его тело била мелкая дрожь, чем он напоминал мне промокшего под дождем звереныша. Мельком взглянув на меня, он тут же рухнул обратно, вновь лишившись сознания. — Действительно, хрупкий, совсем как цветок фиалки. Долго не размышляя, я вновь подхватила мальчика на руки. Ему сейчас лучше остаться со мной, под моим зорким присмотром, чем со своими соплеменниками, ведь я не знаю, что еще может прийти в голову старому самодуру, который трактует «мою волю», пропустив ее через свой мерзкий рот, исковеркав при этом до неузнаваемости, думая, что я стану такое поощрять. Необходимо будет в скором времени с ним разобраться, явно дав понять, что стоит ему еще раз поступить так необдуманно жестоко, и он лишиться своего языка, который я вырву с корнем. Хотя даже сама мысль об том, что необходимо в таком случае будет прикоснуться к этому мелкому человечишке, вызывает во мне жгучее чувство омерзения. Он рассчитывает на нечто невозможное с моей стороны, сам себя обманывает. Это очень утомительно, как для него, так и для меня. За своими мыслями я даже не заметила, как переступила порог потайной двери, являвшейся западным входом в храм. У меня был еще один любимый потайной ход, о котором уж точно никто не знал. Это было озеро-малютка, находящееся прямиком в храме. Мне оно всегда напоминало горячий источник, ведь каким-то чудесным образом вода там постоянно сохраняла свое приятное, обволакивающее тепло. Я не особо жалую холод, как и большинство хладнокровных созданий этого мира, любящих в теплое время года греться под жаркими солнечными лучами. В остальном в моем жилище всегда прохладно, поэтому, неудивительно, что мальчик на моих руках невольно поежился, крепче прижавшись щекой к моему плечу. Нужно его поскорее переодеть, он промок до нитки, в прочем, как и я, но меня холод не беспокоит. Да и не могу я заболеть. Уложив мальчика на футон, стала по возможности аккуратно стаскивать с него мокрую одежду. Это было непросто, ведь неподатливая ткань постоянно цеплялась за кожу, прилипая к ней. У меня никогда не было опыта в одевании и раздевании детей, что меня очень озадачило. Вскоре справившись с этой тканью, я постаралась завернуть мальчика в одно из своих светлых хаори, которое было ему, конечно же, очень велико. Это лучше, чем нечего. Не могла ведь я его оставить оголенным. Это его наверняка очень сильно смутило бы. Разобравшись с завязыванием пояса, закрутила мальчика в свое одеяло, как в кокон, чтобы он мог согреться. Жаль, что тепло не в моей власти, тогда бы проблем было куда меньше. Я продолжала испытывать смешанные чувства, словно делала что-то не так, но в то же время, и лучше поступить было невозможно. Отставив несчастного в покое, я занялась собой, вытирая влажные волосы хлопковой тканью, а после и сама решила сменить одежду. Переливчатый шелк приятно скользил по коже, даря мне чувство полного удовлетворения и относительного комфорта. Кидая мимолетные взгляды на паренька, я заваривала себе свой любимый зеленый чай Лунцзин, который также красиво именовался как «Колодец дракона». За этим названием по обыкновению стаяла легенда. В ней говорилось, что чай этот был родом из очень бедной деревеньки, которая и получила свое название «Колодец дракона» в честь причудливого камня в виде очертания дракона. Люди в ней зарабатывали на жизнь тяжелым трудом, но все равно продолжали голодать, выращивая лишь свой бамбук и злаковые культуры. Жила в этой деревеньке старушка, которая каждый год собирала урожай грубых темно-зеленых чайных листьев, заваривала их, и угощала усталых путников. Одной снежной зимой к старушке постучался мужчина, которого она милостиво приютила у себя в лачужке. Но ей нечем было угостить своего гостя, кроме как настойкой чая. Удивившись, гость спросил, чего же она не приготовила никакой снеди, ведь скоро грядут зимние праздники. На это лишь старушка грустно усмехнулась, ответив, что она слишком бедна, чтобы купить барана или другой приличной еды, и все, что она имеет — это лишь зеленые листья чая. Незнакомец ответил, что грех ей жаловаться на бедность, ведь у нее во дворе сокровище зарыто. Посмеявшись, старуха сказала, что видно у путника проблемы с глазами, раз он видит нечто ценное в лачужке похожей на сарай, в которой ничего, кроме каменной ступки, и то треснутой, нет. А путник взял, да и захотел купить ступку за приличную сумму. Старуха критически взглянула на ступку, решив ее хоты бы вымыть, вылив содержимое под чайные кусты. Когда на следующий день пришел путник, он очень огорчился, ведь драгоценностью была вовсе не ступа, а то, что теперь покоилось в земле под чайными кустами. Путник ушел, а старуха осталась ни с чем. Так бы и осталась эта история грустной и унылой, если бы на следующий год на месте некогда грубых темно-зеленых листьев выросли необыкновенно сочные и нежные листочки, обладающие невероятным ярким ароматом. Односельчане старушки, испробовав чай, приготовленный из этих листьев, стали просить старуху дать им отростки чайных кустов, чтобы и они могли посадить их у себя. Постепенно люди стали выращивать этой чай все больше, а бамбук и злаковые все меньше. И вскоре на месте деревни и ее окрестностей появилась большая чайная плантация. А чай, изготовленный из листьев выращенных здесь кустов, был такой вкусный и ароматный, что слава о нем быстро распространилась по всему миру. Так появился один из лучших китайских чаев «Колодец дракона». А местные жители, наконец, стали зарабатывать достаточно, чтобы жить и не знать нужды. Люблю подобные истории. Интересно, а Искэ что-то подобное нравится? Этот мальчик мне показался необычным с самого начала, очень смышлёный для своих юных лет. Он решительно зашел в мою обитель несмотря на пугающие слухи, окутывающие его как плотная паутина, тянувшаяся прямиком из самых недр этого места. Я помню, как он с братом, истекающим кровью, ворвались ко мне в зал. О-о, я была тогда ужасно зла, ведь это было высшим проявлением неуважения к хозяину места. Тогда я хотела их разорвать, растерзать на мелкие лоскутки, ведь мое скверное настроение обычно проявлялось именно в таких ужасающих поступках. Но что-то заставило меня сменить гнев на милость. Возможно то, что родители этих детей постоянно молились здесь о защите своих детей? Ха, смешно, я далеко не святая, но мне поклоняются как божеству во плоти. Многие меня могут знать под именем Милантэ — лунная змеица, сестра темного змея Орочи, и грозное создание подобное ему, пропитанное злобой и желанием уничтожить этот мир. По легендам я должна проглотить солнце, чтобы повергнуть этот мир в кромешную тьму, и дать «брату» возможность царствовать на этой земле. Не думаю, что вообще возможно съесть огромный огненный шар. Он ведь сожжет весь желудок, а с язвой в животе жить еще боги знают сколько столетий мне не прельщает. Даже пищей будет невозможно наслаждаться, хотя демоническая регенерация могла бы с этим помочь. Меня смешит сама мысль об том, что я об этом размышляю, словно на полном серьезе. Дождавшись, когда чай достаточно настоится, неторопливо принялась его потягивать из яноми — небольшой изящной чашки с цветочными мотивами. Надеюсь, Иске и дальше продолжит развеивать мою скуку, избавляя меня от полного уединения, на которое я сама себя добровольно обрекла.