Покои Валиде Султан. Утро.
В покоях матери Властелина трёх континентов за столом собрались: сама хозяйка покоев, её дочь — Хатидже Султан и её невестка — Махидевран Султан. Все спокойно трапезничали в полном молчании, пока Валиде всё же не надоело наблюдать за кислой миной Махидевран. — Дочка, что случилось? Ты так грустна с самого утра, ни слова за столом не проронила. Что лежит у тебя на душе? — Валиде заинтересованно посмотрела на свою невестку, продолжая завтракать. — Всё в порядке, Валиде. Просто мне не спалось сегодня. — Махидевран почти равнодушно выдавила из себя эту реплику и вновь уткнулась в тарелку. — Махидевран, — Айше-Хафса мягко положила свою руку на кисть невестки. — сегодня ночь четверга, твой Повелитель будет тебя ждать. И всё станет как прежде, ты снова будешь со своим Господином. — Да, Валиде. Я и забыла… — Первая жена Султана еле улыбнулась, вспоминая, что сегодня действительно ночь с четверга на пятницу, и ей через пару часов уже следует готовиться к своему Падишаху. — Валиде, если вы позволите, я пойду готовиться к ночи. — Махидевран начала медленно расцветать от предвкушения предстоящей ночи с Падишахом, её лицо озарила нежная улыбка. — Ступай, Дочка. Пришли ко мне Мустафу, мы в саду погуляем. — Валиде Султан одобрительно кивнула и отпустила невестку готовиться к сегодняшнему вечеру. Когда Махидевран ушла и двери за ней закрылись, Валиде обратилась к своей дочери. — Хатидже, что скажешь по поводу той рыжей рабыни, которую мы видели несколько дней назад? — Это та рабыня, которая вам перечила на русском языке? — Хатидже Султан удивлённо подняла взгляд на свою мать и принялась вспоминать девушку, которая поразила её своей неслыханной отважностью и несомненно красотой. — Девушка красива. Очень красива. Хатун наконец-то успокоилась? Я давно не слышала криков в гареме. — Она успокоилась и честно говоря, я ею довольна. — Валиде выдержала паузу, медленно пережевывая кусочек баранины. — Дайе говорит, что Хатун очень умна, дисциплинирована, на провокации в гареме не отвечает, ведёт себя достойно будущей госпоже нашей династии. — Крымская султанша запила блюдо щербетом и продолжила. — К тому же, после сегодняшней ночи, думаю, она станет фавориткой сына, а вскоре, дай Аллах, подарит нам Шехзаде или луноликую Султаншу. Махидевран не перенесёт этого. Как бы не случилась беда в нашей семье. — Валиде, но что же делать? Таковы правила гарема, Махидевран следует смириться с ними. Мы не смеем перечить решениям Повелителя, неужели вы думаете, что она начнёт устраивать скандалы? — Она захочет избавиться от соперницы. А династии нужны наследники. Эта рабыня весьма здорова, она может дать хорошее потомство династии Али Осман. Жаль будет терять такую умную и способную Хатун. Тем более ту, к которой неравнодушен Сулейман. — Я могу приглядеть за ней, матушка. Когда она будет носить наследника, я возьму её под свою защиту. — уверенно пролепетала молодая Султанша. — Я очень рада, Хатидже. Это будет правильно. — Валиде одобрительно похлопала дочку по плечу и продолжила трапезу.Покои Султана Сулеймана
— Я давно так не смеялся! — счастливо произнёс Сулейман, тихо смеясь над шутками рыжеволосой наложницы. Он в последний раз выпил щербет, поднялся и подошёл к зеркалу, чтобы поправить свою одежду. Александра тем временем обернулась и осмотрев ещё раз покои, остановилась взглядом на заветном изумрудном кольце, которое семнадцать лет назад в её времени Сулейман подарил ей в знак своей любви. «Оно также прекрасно, как и тогда, когда я его сняла в последний раз,» — думала про себя Александра. — «Совсем скоро это кольцо станет символом нашей любви и красной тряпкой для Махидевран. О, как она будет зла, когда увидит это кольцо на мне» — с довольством про себя начала вспоминать будущая Госпожа. — Любовь моя, о чём задумалась? — из мыслей её вновь выдернул Султан, который повернулся к ней и с улыбкой наблюдал за своей гурией. — Я засмотрелась на кольцо, на столе. Потрясающая работа, это ты его сделал? — Русинка повернулась к Султану и, улыбаясь, подбежала к нему, дабы нежно обнять. — Да, моя. Понравилось? — Сулейман задумчиво глянул на свою любимую наложницу. — Очень. Я бы тоже хотела такое кольцо иметь. Хоть оно мне и не по статусу. — Александра грустно вздохнула и ласково чмокнула Падишаха в губы. — Лучше проведи ещё пару часиков со своей любимой Александрой. — рыжеволосая повалила Султана на кровать и вновь принялась ублажать его.***
Покои Махидевран Султан. Вечер.
— Гюльшах, где ты ходишь? — Махидевран обернулась на вошедшую служанку, на которой, казалось, не было лица. — Ты должна быть рядом со мной, мне же надо подготовиться к ночи с Повелителем. Не отходи от меня ни на шаг. — Баш-кадина Султана надевала серьги с мелкими бриллиантами и выбирала платье для ночи. После неловкого молчания своей правой руки Махидевран вновь к ней обернулась и увидела, как та нелепо уставилась в пол, пытаясь что-то сказать. — Ты язык проглотила? Гюльшах, что с тобой? — Г…госпожа. — Гюльшах глубоко вздохнула, прежде чем продолжить. — Мне только что передали… Русская рабыня вчера всю ночь провела в покоях Повелителя. — Служанка Баш-кадины со страхом наблюдала, как мгновенно сереет лицо её госпожи. — И эта Хатун до сих пор с Падишахом… Будто мир рухнул в одно мгновение. Пузырёк с ароматными духами выпал из рук первой жены Повелителя, и всё содержимое растеклось небольшим пятном по дорогому персидскому ковру. Махидевран замерла, как от пощёчины, минуту стояла даже не моргая. — Уходите… Уходите все! Оставьте меня одну! — кричала темноволосая госпожа на своих перепуганных служанок. Девушки попятились и покинули покои, с Госпожой осталась только Гюльшах-хатун. — Простите меня, Госпожа, не стоило вам говорить! Надо было промолчать, может всё бы и разрешилось… — со страхом произнесла Гюльшах, наблюдая за истошными воплями своей Госпожи. — Как он мог…в наш четверг… Я же была его единственной любовью! Что могло измениться за такой короткий срок?! Как он мог?! — продолжала рыдать черкешенка. Она упала на колени, моля Аллаха о том, чтобы это всё оказалось лишь плохим сном, кошмаром. Она молила о пробуждении, о временах, когда они с Сулейманом проводили все ночи вместе и их любовь не угасала. Спустя полчаса молодая женщина кое-как успокоилась. Её уложили в кровать, где она продолжала судорожно всхлипывать. Этим вечером она ясно поняла, Султан её предал. Теперь было очевидно — он её больше не любил.