Покои Падишаха
— Ты — моё счастье, Александра. Я хочу дать тебе новое имя. — радостно произнёс Сулейман, прежде чем отпустить свою наложницу обратно в гарем. Александра прихорашивалась у зеркала, поправляя золотистую накидку на красном платье, и улыбаясь, повернулась к своему Султану, замерев в ожидании. «Скажи Хюррем…назови меня смеющейся. Всё должно идти по истории, Сулейман.» — мысленно она молила Аллаха. — Какое имя ты мне дашь, любимый? — Александра обняла его, мысленно продолжая молиться. — Хюррем. Хюр-рем. — по слогам повторил он. — Означает смеющаяся, радость и счастье приносящая. Хюррем. — Хюррем… — задумчиво произнесла рыжеволосая, словно пробуя это имя на вкус и вспоминая, каково это ходить под этим именем. — Очень красиво, Сулейман. Мне нравится!Покои Валиде-султан
— Дайе, как поживает мой сын? Ничего не известно? Уже второй день не заходит ко мне за благословением, я волнуюсь. — Валиде Султан нервно перебирала украшения, пытаясь тем самым себя хоть как-то отвлечь от переживаний о Сулеймане. — Моя Госпожа, не беспокойтесь зря. Просто у Султана наложница… — Дайе Хатун замолчала, следя за реакцией своей Госпожи. — Так Александру к нему отправили позавчера, он же вчера должен был быть с Махидевран, насколько я помню. — Валиде удивлённо посмотрела на свою верную подругу. — Александра не покидала покоев Повелителя до сегодняшнего утра, моя Госпожа. — Два дня подряд с одной наложницей? — Удивлению Айше-Хафсы не было предела. — Талантливая однако наложница. Дайе, как только вернётся от моего сына и переоденется, позови ко мне. Хочу побеседовать с этой Александрой. Дайе Хатун лишь поклонилась и отправилась в гарем– выполнять поручение своей Госпожи.Гарем
Хюррем тихо отворила дверь и вошла в главную комнату гарема. Медленно идя из покоев Падишаха, она осмысливала то, что получилось сделать и то, что должно вскоре произойти. Её мысли прервал гул наложниц, встретивший её и требующий подробностей проведённых ночей с Султаном. — Александра, неужто ты вернулась? — насмехалась над рыжей Айше Хатун. — Султан тебя не выгнал? Мы-то уж подумали, что тебя уже выгнали и сбросили с башни в Босфор. — смеясь, произнесла одна из наложниц. — Что вы наговариваете! Прекратите! Александра, как ты? Как прошла встреча с Падишахом? — подбежавшая Мария была единственной отрадой для рыжеволосой. — Девочки, всё, всё, тихо. — начала Русинка, пререкая дальнейшие споры наложниц. — Пойдёмте, я вам всё расскажу. Идём, идём! — Хюррем миролюбиво подозвала девушек за собой и усадив их на подушки возле себя, принялась рассказывать о прошедших ночах с Повелителем. — Девочки, Повелитель очень красив. Очень силён. — рабыни сидели, слушая и вникая во все подробности, поведанные рыжеволосой. — Время, проведённое с ним–самое лучшее время в моей жизни. А какой он страстный. — девушки вздохнули с завистью, наблюдая за мечтательным взглядом их рыжеволосой оппонентки. — И Падишах дал мне новое имя. Теперь меня зовут Хюррем. — Русинка выжидающе прошлась взглядом по всем девушкам, которые переваривали данную информацию. — Что означает это имя, Хюррем? — с любопытством спросила Мария. — Смеющаяся, радость приносящая. — с гордостью промолвила рыжеволосая наложница. — Ну ты даёшь, Хюррем. Две ночи подряд с султаном провела, и ещё имя новое получила. — Айше с неким уважением посмотрела на свою будущую соседку. — Девушки! Что сидим без дела? — к наложницам медленной походкой подошла Дайе-хатун в компании Сюмбюля-аги. — Дайе Хатун, нам Александр…ой, то есть Хюррем, рассказывает, как было в покоях Султана. — тихо ответила Мария Хатун. — Хюррем? — удивлённо переспросил Сюмбюль-ага. — Русская рабыня сказала, что Повелитель так её назвал, и что теперь она — Хюррем. — прогалдели наложницы. — Она теперь не русская рабыня, девушки. Теперь Хюррем — наложница-фаворитка нашего Падишаха. Который, кстати, прислал подарки своей новой любимице. — Важно промолвила Дайе Хатун, показывая на только что принесённые сундуки. Как только Хюррем поднялась и осмотрела сундуки, ей был вручён крупный мешочек с монетами и шкатулка с драгоценностями. — Теперь Хюррем Хатун будет жить на этаже фавориток. Сюмбюль-ага, покажи ей её комнату. — Приказала Дайе Хатун и уже развернулась дабы уйти, но вспомнив об одном важном поручении, вновь обернулась к Хюррем. — Как только обустроишься, переоденься и Сюмбюль проводит тебя в покои Валиде Султан, наша Госпожа хочет тебя видеть. — Да, Дайе-хатун. Я сейчас же пойду обустраиваться. — вежливо поклонилась рыжеволосая фаворитка, провожая Хазнедар гарема улыбкой. Аги понесли её сундуки с тканями на верх, и позвав её за собой, Сюмбюль указал ей на двери её новой комнаты. — Теперь ты живёшь здесь, Хюррем Хатун. — Хюррем осмотрелась в новых небольших покоях и села на свою кровать, пробуя перину. Было не так мягко, как на её постели во времена того, когда она была Госпожой, но всё же не так каменно, как на первом этаже гарема. — Сюмбюль, я буду готова через десять минут, переоденусь и проводи меня, пожалуйста, в покои Валиде Султан. — Ты смотри, даже имя моё начала правильно выговаривать. А то всё Сюклюм да Сюклюм. — Сюмбюль-ага довольно цокнул и кивнул головой. — Хорошо, Хюррем Хатун, я приду за тобой через десять минут и мы тут же отправимся к Валиде. — он тут же засеменил к выходу из её комнаты, оставив её одну. — Очень умно, моя Госпожа. — внезапно комнату наложницы наполнил голос Екатерины. — Екатерина! Как я рада тебя видеть! — Хюррем уж было хотела обнять своего Хранителя, только вспомнила, что та не обладала телесной оболочкой. — Все радости потом, Хюррем. Сейчас нам надо придумать твои дальнейшие действия. Ты правильно поступила, настраивая наложниц положительно к себе. Они гораздо быстрее начнут тебя уважать и начнут считать Госпожой после рождения Мехмеда. Когда я просматривала твою прошлую жизнь, меня всегда поражало, почему Махидевран, как стала матерью Шехзаде, её сразу начали называть Госпожой, а тебе это звание все дали только после рождения Селима, если я не ошибаюсь. — задумчиво произнесла светловолосая. — Девушки говорили, что я — не настоящая Госпожа. Они не уважали меня из-за того, что Валиде и Махидевран постоянно давали мне оплеухи, наказывали, обвиняли во всех грехах и сажали в темницу к крысам. — Хюррем почти шёпотом ответила на вопрос Хранительницы, дабы их разговор никто не услышал, и начала быстро переодеваться, ведь Валиде Султан её ждёт. — Годы жизни в гареме убрали из тебя то глупое бунтарство и неосторожность в выражениях и действиях. Я слышала, даже Сюмбюль поражается твоим успехам во всех предметах и чистом турецком, на котором ты еле разговаривала в начале недели. — Это моя оплошность…я постараюсь себя не выдавать, чтобы у них не возникло подозрений. — Хюррем задумалась, пока зашнуровывала платье. — Я сейчас иду к Валиде Султан. Скажи, я ведь всё правильно сделала? Теперь она не относится ко мне предвзято? — Валиде удивлена твоими навыками, твоим умом и твоей сдержанностью. Видя, как Сулейман тебя любит, она даже немного завидует. Думаю, всё пока идёт как надо. Ты помнишь, что будет дальше? — Хюррем промотала в своей голове воспоминания тех лет и с ужасом осознала. — Скоро Махидевран узнает, что беременна. Потеряет ребёнка и изобьёт меня. Ей это спустят с рук, я уверена. — тихо вздохнула рыжеволосая. — Раньше — да. А теперь, когда Валиде, Хатидже и Ибрагим негласно симпатизируют тебе, ты сможешь обыграть это в свою сторону и даже добиться какого-то наказания для своей соперницы. Уже придумала, как поступишь? — Екатерина вопросительно изогнула бровь, дожидаясь вердикта своей подопечной. — У меня есть парочка идей, как это провернуть. — с хитрым взглядом прошептала ей в ответ Русинка. Она испуганно шарахнулась когда в дверь начал стучать Сюмбюль-ага и что-то кричать, напоминая, что время, отведённое ей, уже закончилось. Екатерина только одобрительно кивнула, говоря тем самым, что Русинка в безопасности и может открыть дверь комнаты. Послушавшись её, Хюррем открыла дверь недовольному Сюмбюлю и сразу принялась его успокаивать. — Сюмбюль-ага, я уже всё, готова. Не кричи ты так. Всё, идём. — Хюррем поспешно закрыла свою комнату и последовала за ним под недовольное бурчание главного Аги Гарема.***
— Войдите. — Услышав стук в дверь, ответила самая могущественная султанша на тот день. Двери отворились и впустили вошедших Сюмбюля-агу и Хюррем. Вышеуказанные низко поклонились, первым к Госпоже обратился Сюмбюль, пока Хюррем стояла в поклоне, не смея поднять головы. — Моя Госпожа, вы вызывали к себе Хюррем Хатун. — он указал на рыжеволосую девушку, всё ещё стоящую с низко опущенной головой. — Хюррем Хатун? Уже и новое имя получила. Что оно значит, Хатун, ты знаешь? — Крымскую Султаншу забавляло, как быстро всё получала эта наложница. По сравнению с прошлой встречей, она теперь была ангелом во плоти. Настолько тиха, мила и грациозна была перед ней эта рыжеволосая девушка, что Валиде невольно думала, что рабыня уже была долгое время Госпожой. — Моя Госпожа, Повелитель сказал мне, что оно означает "смеющаяся, радость и счастье приносящая". — Нежно пролепетала Русинка, выдерживая планку вежливости. Она знала, стоит сейчас оступиться хоть на шаг– и доверие Валиде Султан будет потеряно. — Красивое имя дал тебе мой сын. Ну что ж, Хюррем Хатун, подойди, присядь со мной, поговорим. — Валиде указала девушке на подушки подле себя. Та покорно села и посмотрела на мать Падишаха. — Хюррем. Для чего ты в этом дворце–ты знаешь? — Чтобы служить династии Османов и делать моего Повелителя счастливым. — Чуть подумав, ответила наложница. «Держись, Хюррем. Скоро ты всё вернёшь. Тебе нужна Валиде, не испорть ничего.» — думала она. — Очень хорошо. Сюмбюль, вы славно обучили её. А какой чистый турецкий, я вам поражаюсь. — Валиде обратилась уже к Сюмбюлю, который, словно мартовский кот, заулыбался и склонил голову. — Валиде Султан, мы как заподозрили, что Повелителю понравилась эта наложница, взялись за неё с особым упорством. МашАллах, вы сами видите, что получилось. — Вы молодцы, да, вижу прекрасную наложницу, которая знает своё место и умеет порадовать нашего Падишаха. Хорошо. «Уж вы-то узнаете моё место, Валиде, подождите. Думаете, я забыла, что вы мне сделали? Уж я-то помню, не сомневайтесь.» — продолжала гневаться про себя Хюррем, держа на лице милую улыбку. «Не сходи с ума от гнева, Хюррем.» — услышала она у себя в голове успокаивающий голос Хранителя. — «Эта женщина ещё ничего тебе не сделала, как и все остальные. Если сейчас будешь вести себя правильно, никому и в голову не придёт поджигать тебя и высылать из дворца». «Прости, Екатерина. Забылась.» — Сюмбюль, нашей новой Фаворитке выделили комнату на этаже фавориток? — продолжала интересоваться Айше-Хафса Султан у своего верного слуги. — Конечно, Госпожа. Хатун уже освоилась. — Прекрасно. Хюррем, — она посмотрела на фаворитку сына и мягко улыбнулась. — Ты показала себя как умная, воспитанная девушка, достойная радовать моего сына. Я надеюсь, впредь ты будешь только радовать меня своим послушанием и успехами в плане учёбы. А если ещё в скором времени подаришь нам Шехзаде или красавицу Султаншу, цены тебе не будет, Хатун. Ты меня поняла? — Айше Хафса прищурилась, наблюдая за реакцией своей новой подопечной. Хюррем оставалась спокойной, благоразумной даже на её глазах. — Да, моя Госпожа, конечно. Я постараюсь больше вас не огорчать. Прошу прощения за то представление, что я устроила здесь, впервые увидев Вас. Я была не в себе, прошу, простите меня за это. — Я надеюсь, это был последний раз, Хюррем. Не волнуйся, я тебя прощаю. Можете идти, я хочу побыть одна. Сюмбюль и вставшая Хюррем снова поклонились и так же в поклоне покинули покои Валиде. — Неплохая наложница. Будет отрадой моему Сулейману. Хюррем… — задумчиво проговаривала Айше Хафса Султан.