Поделенный

Здесь не было дней и ночей. Лишь изредка приходили бродячие пятна сумерек. Они куполом накрывали землю и тянули силы из всего, что находилось внутри. Тянули совсем мало, по капле, но тем самым надёжно отпугивали слабых демонов. В таких пятнах хорошо спалось, да и сил успевало прибавиться больше, чем потеряться. Одно из таких пятен медленно наползало на верхушку холма, на котором они остановились. Краем глаза Вергилий заметил мелькнувшие в расщелине тени демонов. Стая уходила вниз по склону. Что же, место для «ночлега» определено. Вергилий прислонился к скале и расслабил спину. Долгий тихий выдох — это непозволительно много, но разрешать себе мгновения слабости в присутствии брата уже вошло в глупую привычку. Данте воткнул Мятежник в землю и опёрся на него. — Скажи, что ты чувствовал, когда касался отца? Вопрос брата застал Вергилия врасплох. — Это пугало, — нахмурившись, коротко ответил он. — Да уж. Наш старик не был человеком изначально. Когда он забывался в своих мыслях, меня бросало в дрожь. Вергилий согласно склонил голову. Любящее существо, которого неприятно коснуться. Отец знал, что мог причинить сыновьям боль и редко брал их на руки. Тогда ещё Вергилий не понимал, чем было наследие Спарды, и желал лишь одобрения отца, пытаясь найти внутри него какой-то знакомый тёплый след, но натыкался только на чуждые, словно на незнакомом языке, образы, рваные и больно режущие. — Интересно, я внутри тоже такой же, будто состоящий из торчащих железных труб и битого стекла?.. — пробормотал Данте. Вергилий хмыкнул. Похоже, не только у него собирался мысленный список вопросов к отцу. — А ты не знаешь? — Да мне как-то не приходило в голову лезть в чьи-то мозги с учётом того, что направленное объединение сущностей в мире демонов рассматривается в крайне широком значении — от банального желания обменяться новостями до попытки потрахаться. Вергилий поморщился. — Вижу, у тебя довольно примитивные представления об Аде. Впрочем, другого от тебя я и не ожидал. — Зато я всё быстро схватываю, — ухмыльнулся Данте. Вергилий едва сдержался, чтобы не закатить глаза.

***

Неро горел ненавистью. Чувство вспыхнуло ярко, сильно, где-то в солнечном сплетении. Необычное, не чужое, но какое-то стихийное, оно прибавило сил и потянуло вперёд. Разобраться. Демоны явились к ним домой среди ночи, кричали что-то про потомка Спарды. Этого ещё не хватало. Всё случилось слишком быстро. Вот он пинком выбросил из окна собственного дома демона, послав ему вдогонку пару пуль, вылетел следом, перемахнул ограду, приземляясь в лужу — тем вечером лило как из ведра — а вот его собственные пальцы — когти — впились в шею вышедшей на крыльцо Кирие, когда всё закончилось. В этот момент Неро словно выбросило из водоворота на острые камни. Он задохнулся. Глаза едва не вылезли из орбит. Судорожно разжимая демоническую руку, ощущая чёлку на лбу и потяжелевшие плечи, он не мог осознать происходящее. Почему?! Что?.. Что он хотел сделать?.. Вергилий почувствовал это сквозь сон. Приступ ужаса. Вины. Сбившееся дыхание. «…Я едва не убил. Едва не убил». За спиной завозился Данте. — Ты тоже это чувствуешь? — хриплым ото сна голосом спросил он. Ответом была тишина. Проигнорировав брата, Вергилий продолжил прислушиваться к себе. Инстинкт сжал ему горло. Иди. Иди сейчас же. Он выдохнул сквозь зубы. Демон Неро поздно, неожиданно и совершенно несвоевременно достиг своего совершеннолетия. И только что попытался взять верх. Что-то подобное Вергилий уже чувствовал. Тогда вой Данте он тоже ощутил на расстоянии — море страха и потерянности. В тот момент Вергилий, подросток-одиночка, в первый раз за столько лет отрицания встретился лицом к лицу с существованием собственного брата. А ещё через какое-то время до него дошли слухи, что в городе неподалёку беловолосый мальчишка раскидал по улице кусками группу мафиози. Буквально. И скрылся с места преступления. Сам Вергилий не хотел признавать, но незадолго до этого тоже едва не потерялся в собственном демоне. Сила силой, но это было, словно ты уступаешь место кому-то другому. Словно проигрываешь. Спасло его воспоминание — отец упоминал-предостерегал о чём-то подобном. Данте, верно, как обычно, вертелся, с большой вероятностью пропуская всё мимо ушей, а он слушал. Отец улыбнулся ему тогда. Вергилий ухватился за воспоминание изо всех сил, и демон отступил. Но передающиеся от Неро ощущения были куда ярче отголосков Данте. Мысленный список вопросов к отцу неумолимо рос. Родительский инстинкт демона, яростно реагирующий на ситуацию — это последнее, чего мог ожидать Вергилий. Особенно после такого-то количества лет, в течение которых демону было плевать. Однако эти размышления могли подождать. Судя по тому, что Вергилий успел уловить, Неро справился. Знакомое лицо девушки вырвало его из водоворота. — Я как-то и не подумал, что пацан до сих пор не прошёл через это… — хмуро хмыкнул Данте, скрещивая руки на груди. «А он, похоже, тоже слушал отца», — заметил про себя Вергилий. Закрытая поза брата сейчас выдавала куда больше напряжения и беспокойства, чем он хотел показать. — Неро справился, — произнёс Вергилий. И после паузы добавил. — И, похоже, никого не убил. Из людей. Руки Данте взметнулись к затылку. Он взъерошил волосы и развернулся, давая Вергилию на мгновение уловить на его лице выражение отчаянного облегчения, странного и совершенно непривычного для этого лица. — Ты так уверен. Отцовство даёт привилегии? Пытка чужой дрожью в собственных пальцах была мало похожа на привилегию. А ощущать отголоски желания оторвать зубами головы тех демонов тем более. Данте сделал шаг к нему и раскрыл ладони. Любопытно, он чувствовал агрессию и боль Неро от Вергилия? Беспокойство так и сквозило в нём. — Послушай, не знаю, что там конкретно произошло, но я чувствую, пацан на грани, и… Данте наткнулся на холодный взгляд Вергилия и взял себя в руки. — Считаешь, Неро должен проходить через это в одиночестве? — насмешливо бросил он, но Вергилий не обманывался — за ухмылкой его лениво волочились острые глыбы гнева. — Неро не слабый… — начал Вергилий. Данте поднял брови.  — И должен стать ещё сильнее, — закончил тот. — Неро уже достаточно хорош, чтобы драться с нами наравне. Тебе этого мало?! — Силы всегда недостаточно, — Данте фыркнул преувеличенно громко, но Вергилий заметил, как по его лицу скользнула боль. — Отец был сильнейшим демоном, и где он сейчас? — Отец был один! Данте не просто повысил голос, он выкрикнул это. Слова возвращались к ним эхом раз за разом, повторяя, укоряя, опускаясь на плечи мелкой крошкой. Наклонив голову — чёлка занавесила ему глаза — Данте продолжил тихо, бесцветно, похоже, не веря в то, что его слова будут услышаны: — У Неро есть мы. Раз он справился, достаточно похлопать его по плечу, объяснить суть и сказать, что всё в порядке. И дело будет сделано. — И что это поменяет? — Всё. Вергилий смотрел на брата в ответ, будто заглядывая в насмешливое дуло, заранее похоронившее его, и понимал — Данте уже выбрал. Он знал, что Вергилий может отвести его назад. Данте готов заставить его силой, если понадобится. Если получится. Он готов оставить его. Это было… странно. Так просто. И Вергилий, наверное, так и поступит — проведёт, если брат выиграет. А брат выиграет. Почему-то у него в этом сомнений не было. — Разве мы здесь не для того, чтобы разобраться между собой? Данте молчал. Не получалось чувствовать даже досаду. За тонкой плёнкой самообладания глотал злые слёзы Неро. Похоже, он остановился. Или споткнулся. Под его ладонями растекалась липкая грязь. Это ощущение скользило меж пальцев Вергилия. Неро успел проклясть всех — демонов, ад, Данте и его, Вергилия. Но больше всего ненависти он вложил, когда проклял себя. Неро не знал, не мог вернуться. Он был опасен для Кирие, мог навредить, мог убить. Ему было страшно. Больно. Невыносимо. Данте говорил ещё что-то, но Вергилий не слушал, почти оглушённый ненавистью Неро к себе. С Данте так не было. Вытолкнутые, далёкие, ощущения брата послушно пузырились за стеклом выдержки и дисциплины ментального спокойствия Вергилия. Но Неро был прямо здесь, рядом — руку протяни и угодишь в чёрную, лоснящуюся грязь. Осторожно, словно стараясь не расплескать, Вергилий опустился на землю. Он глядел вниз, удерживая, сжимая, действуя интуитивно — разум пасовал перед происходящим. В поле зрения показались ботинки. Брат подошёл к нему. Вергилий поднял голову. Данте щурился, ухмыляясь широко и рвано. Давил. Или даже… Скалился. Неро закричал. — Ты… — начал Данте. — Замолчи, — сквозь зубы вытолкнул Вергилий. И вдруг понял, что Неро замер, затих, словно весь обратился в слух. Вергилий ощущал, слышал оглушающее дыхание своё и чужое. Неро слушал, чувствовал, медленно неосознанно подстраиваясь под его дыхание. Глаза Вергилия расширились, глядя куда-то сквозь Данте. Значит, это работало и в обратную, если раскачивать лодку с обеих сторон. Должен ли он… Хотел ли… Что он мог сделать? — Всё кончилось, — медленно сказал Вергилий. — Не надо бояться. — Что?.. Мне?! Теперь ты только ты. Иди домой. Неро сёл, плюхнувшись задом в грязь — премного благодарен за ощущение, едко подумал Вергилий — и уставился на свои ладони. Сбитый с толку, он открывал рот, силясь что-то сказать, а затем яростно тёр глаза рукавом, неожиданно сильно сконфуженный мокрым от слёз лицом. Звук его дыхания постепенно терялся в звуке собственного дыхания Вергилия. Связь растворялась. Вергилий снова опустил глаза. В его голове больше никого не было. Он задумчиво растёр в пальцах призрак чужих ощущений. Теперь это была лишь пыль Ада. — Вергилий? Данте смотрел на него недоумённо, почти потеряно. Если подумать, он слышал слова и, скорее всего, думал, что те были обращены к нему. А значит, ничего не понял. Что же, неудивительно. Вергилий сам мало что понял. Он поднялся на ноги. — Пошли. — Куда? Вергилий хмыкнул и повёл их к остаткам дерева. Там все ещё должны были остаться пространственные разломы.