Зов кровавой луны

      Прислонившись плечом к оконной раме, Мадара Учиха стоял в своём кабинете и смотрел на улицу деревни, а если быть точнее, то на Хашираму Сенджу, который в этот момент, улыбаясь во весь рот, помогал рабочему донести тяжёлые деревянные доски. Жители деревни полюбили старшего Сенджу и хорошо к нему относились. Если Мадара следил за порядком в деревне из тени, заботясь о жителях, то Хаширама действовал в открытую. Он частенько приходил на стройку, чтобы проследить за порядком, а если того требовалось, то помогал. Нередко его можно было встретить, заходящим в каждую лавку и интересующимся о делах и возможных проблемах. Люди доверяли ему и открывались, считая его неким спасителем.       Хаширама умел располагать к себе, и люди, сами того не ведая, тянулись к нему. Его открытая улыбка заставляла доверять ему и, смотря на столь добродушное лицо, нельзя было и подумать, что этот человек не желал им добра. Даже дети обожали Сенджу, и родители охали и ахали, смотря как тот играет с детворой.       Мадара же не пользовался такой популярностью. Жители деревни слегка опасались его, помня, насколько кровожадным и опасным он был шиноби. Его холодное лицо никогда не отражало никаких эмоций и по нему невозможно было прочесть, какие именно чувства и эмоции испытывал в определённый момент мужчина. Его чёрные бездонные глаза заставляли вздрагивать женщин, когда те ненароком встречались с ним взглядом. Дети же и вовсе прятались за спины своих родителей, на подсознательном уровне чувствуя от него мощную чёрную ауру смерти и чужих страданий.       Клан Учиха настораживал всех. Их уникальные глаза могли многое, и именно шаринган заставлял опасаться всех жителей деревни. Другие кланы с опаской относились ко всем Учиха, не доверяя тем до конца. Их чёрные глаза в любой момент могли активировать красный шаринган, использовав свою мощную силу, отправить в мир иллюзий, а также множество других различных вещей. Никто не знал, как далеко могли зайти Учиха и на что способен был их кеккей генкай. Те, кто с ним сталкивался, не возвращался с поля битвы, а кто уцелел, никогда не говорил о том, что видел и через что прошёл.       — Они его любят, — прозвучал голос.       Мадара давно заметил чужое присутствие, но не стал подавать виду, продолжая смотреть в окно. Когда прозвучал голос, то мужчина лишь слегка повернул свою голову, чтобы взглянуть на вошедшего. На пороге его кабинета стоял Тобирама, сложив свои накаченные руки на груди. На нём была надета экипировка вместе с синими щитками, которые он надевал каждый раз, когда отправлялся в долгий путь. Его серые волосы, как и прежде, стояли на голове ёжиком, а красные полоски на щеках и подбородке ярко контрастировали на бледной коже.       Когда мужчина двинулся вперёд, его оружие, что висело на поясе за спиной, звонко зашумело. Помимо оружия там же висел и небольшой свиток, обмотанной красной нитью. На синих щитках имелись небольшие царапины и сколы, которых до этого не наблюдалось. Походная сумка в его руках гласила о том, что мужчина только что вернулся с путешествия и ещё не успел переодеться и разложить свои вещи.       Тобирама проделал долгий путь, но усталость не отразилась на его лице. Оно было столь же холодным и безэмоциональным, как и у Учиха. Пожалуй, они вдвоём вместе с Мадарой были единственными в своей деревни, которые так умело скрывали свои эмоции от других.       — Он будет хорошим Хокаге, — произнёс Тобирама, подходя ближе к окну, так же смотря на темноволосого мужчину, что помогал людям деревни.       Мадара перевёл свой взгляд от младшего Сенджу к старшему, который в этот момент уже закончил относить доски, и теперь непринуждённо разговаривал с одним из рабочих. Между этими двумя не было никакого напряжения и скованности в общении, и они болтали так, будто являлись давними приятелями. Мимо Хаширамы прошла светловолосая девушка и поклонилась ему, а тот в ответ заулыбался и помахал рукой, провожая ту долгим взглядом.       — Голосование ещё не проводилось, — хмыкнул Мадара, отворачиваясь от окна.       — Ты действительно думаешь, что сможешь стать Хокаге?       — Посмотрим.       Между этими двумя повисло молчание, которое никто первым не собирался прерывать. Красные глаза Тобирамы пристально смотрели в чёрные глаза своего давнего противника, пытаясь угадать его мысли. Но как бы он не старался, понять о чём думал Учиха было просто невозможно. Тобираму интересовало, каким способом Мадара решит заполучить власть над деревней и что будет, если в итоге Хокаге станет Хаширама. Он был уверен, что Мадара так просто не отступится от своего, поэтому от него необходимо было ожидать всё что угодно.       Как так получилось, что два клана, которые между собой так долго враждовали, объединились и создали деревню с нуля, пытаясь создать мир? Тобирама до сих пор не верил во всё то, что здесь происходило. Он не мог поверить, что Мадара так легко отпустил смерть своего младшего брата, который умер из-за многочисленных ранений именно от руки Сенджу. По всем законам Учиха должен ненавидеть их всем сердцем, но вместо этого он находился сейчас здесь, принимая рядом с собой присутствие братьев Сенджу. И не просто терпел их, но и помогал, пытаясь отрегулировать правление в деревне и обеспечить безопасность. Тобирама не верил во всё это.       Его братьев убили шиноби из клана Учиха, и сколько бы лет не прошло, он не мог забыть ту боль, что нахлынула на него в те годы. Мужчина был вне себя, убитый горем, но отец приказывал ему взять себя в руки. Он говорил, что настоящий воин не должен показывать боль, что пронзила сердце, и должен всегда оставаться в здравом уме, пытаясь от всего отстраняться. Как бы Тобирама не слушался своего отца и не выполнял всё то, что тот говорил, боль от потери братьев до сих пор преследовала его, и он не мог от неё избавиться. И ненависть к Учиха никуда не прошла, даже несмотря на то, что они заключили перемирие. Тобирама никогда не показывал своих эмоций и был сдержан во всём, поэтому просто терпел присутствие Мадары ради брата и деревни. Всё ради мира и процветания деревни.       — Как обстоят дела в Сунагакуре? — холодно спросил Мадара.       Тобирама отправился в путешествие в страну Ветра ещё неделю назад, и вот наконец-то вернулся с известием. Но мужчина не знал, стоит ли говорить Мадаре о том, что ему стало известно. Он не знал, как именно Учиха мог использовать полученную информацию, но в итоге Тобирама всё же решился ему открыться, ведь в любом случае, рассказав всё Хашираме, тот непременно поделится всем с Мадарой.       — Их деревня нищая и нуждается в еде и воде. Сама деревня расположена в укреплённой долине за скалой, и единственным проходом является узкая расщелина между твёрдыми породами. Там невероятно жарко и постоянно бушуют пустынные бури, создавая плохую видимость. Их страна просто ужасна для жизни.       Светловолосый мужчина всё же решил поделиться информации о деревне, которую он увидел. На самом деле, отправляясь в те края, он не думал, что деревня будет в таком плачевном состоянии. Тобирама не понимал, как можно жить в таком жарком климате, не имея нормальной плодородной земли и рек с озёрами. Мужчина видел, как был плох их урожай, и как мало овощей у них росло среди пустыни. Большинство растений просто умирали от жары и нехватки воды, даже не успев достаточно вырасти. А воду жители деревни черпали из колодцев, которые были вырыты достаточно глубоко, чтобы найти хоть какую-то воду.       Тобирама, живший всю свою жизнь среди лесов и рек, никогда не задумывался о том, как богата была его страна. У них была хорошая земля, которая приносила богатый урожай, и они практически никогда не нуждались в еде. Вокруг росла зелень и леса, которые можно было использовать в строительстве домов и необходимых зданий. Также у них были некоторые горы, где они могли добывать камни и руду, хоть и в малых количествах, но всё же. А рек и небольших озёр было достаточно, чтобы не нуждаться в воде. Их страна была богатой по сравнению со страной Ветра.       — Поэтому они собираются развязать войну?       — Да, — кивнул Тобирама. — Они хотят земли страны Огня, чтобы иметь возможность выращивать пищу. На их земле практически ничего не растёт.       — Какая там численность населения? Наши силы больше?       Маленькая морщинка залегла между бровей Тобирамы. Он проникал в деревню и видел, как мало там было людей. Деревня была не столь большая, так как некоторые люди просто умирали от голода, не в силах найти себе пропитание. Большинство живущих в той деревне были именно шиноби, способные нападать на чужие земли и грабить. По своей сути они все были мелкими ворами, которые наживались за счёт других. Преступность в их стране была высокой, но лидер деревни смотрел на это будто сквозь пальцы, не предпринимая никаких действий.       — Мы превосходим их количеством, — нахмурился Тобирама.       — Значит, мы выиграем эту войну, — с холодной уверенностью проговорил Мадара.       — Есть одно "но", — признался мужчина.       Мадара с ожиданием посмотрел на Сенджу, предполагая, что тот расскажет в чём же заключалось это самое «но». Тобирама же выжидал, пытаясь правильнее объяснить то, что увидел в той деревни. Та сила, что чувствовалась во влажном воздухе, не давала ему покоя всю дорогу. Каге деревни лично открыл перед ним все карты, объяснив, что именно их может ждать. Их деревня могла быть в опасности.       — Ты знаешь сказания об Отшельнике шести путей? — неожиданно спросил Тобирама.       Учиха нахмурился, припоминания старые сказки отца, что пересказывал истории, которые рассказывали ему ещё в самом его детстве. Эти истории так часто пересказывались из поколения в поколения, что многие детали давно забылись, а некоторые даже дополнились, пересказываясь на свой лад. Эти рассказы о сотворении мира, шиноби и кланах со временем превратились просто в обычные сказки, которые рассказывали детям перед сном. Люди перестали относиться к этому серьёзно, а больше принимали за выдуманные истории, которые рассказывались из уст в новые уста.       — Как он поделил десятихвостого демона на девять равных частей, — припомнил Мадара эту историю.       — Да, правильно. Он разъединил хвостатого, а затем каждому дал своё имя. Затем он раскидал их по всему миру, дав им жить в свободе. Ичиби, но Шукаку отправили жить в храм, на месте которого сейчас появилась деревня Сунагакуре. Они подчинили себе хвостатого демона и запечатали его в человеке, прозвав того джинчурики. Этот человек, держа в себе всю силу Биджу, является самым сильным шиноби в деревне. Он может вызвать силу Шукаку и воспользоваться ею. Джинчурики в их рядах доставляет им небывалую силу и преимущество среди других деревень. Они планируют использовать Биджу, чтобы победить в войне, если мы не примем их предложение.       Эта новость слегка озадачила Мадару. Он предполагал, что хвостатые демоны действительно существуют в их мире, но никогда не видел хотя бы одного. Биджу хорошо скрывались от людей, чтобы те не могли их найти и воспользоваться их силой. Мысль о том, что Биджу можно запечатать в человеке, заинтересовала Учиха. Он представлял насколько увеличивается резерв чакры и силы с помощью хвостатого, силой которого можно управлять. Казекаге поступил умно, решив запечатать одного из хвостатых, но где же тогда прятались все остальные демоны?       Если бы их деревня имела при себе джинчурики, то им бы не было равных в силе. Мощная сила хвостатого демона, которой можно управлять, уничтожая вражеские деревни. Небывалая мощь в их руках. Вражеские шиноби будут бояться на них нападать, а жители деревни будут спать спокойно, уверенные в своей силе.       — Какое они выдвинули предложение? — задумчиво спросил Мадара.       — Отдать им земли, что находятся на границе с ними. Они плодородные и они планируют с их помощью предотвратить голод в своей деревне.       — Нет, — холодно ответил Учиха. — Мы не отдадим им земли.       Тобирама прищурился, смотря на Учиха из-под нахмуренных бровей. Он не считал Мадару главой деревни и был уверен, что тот не имел права сейчас распоряжаться тем, что им следует или не следует делать. Голосование ещё не было проведено и у Учиха не было никакой власти, чтобы решать судьбу деревни. В скором времени они решат, кто будет Хокаге, но даже сейчас Тобирама был уверен в том, что это будет его брат, а не обладатель шарингана. Жители деревни больше любили и доверяли Сенджу, чем этим мрачным Учиха.       — Если мы не согласимся, то они нападут на нас, — объяснил Тобирама, выкинув в разные стороны руки.       — Мы сможем победить их, если найдём такого же Биджу и воспользуемся его силой. Его можно запечатать в одном из нас.       — Я не позволю, чтобы ты стал джинчурики, — выплюнул Тобирама, не задумываясь о своих словах и тем, какое может быть после них последствие.       Обстановка между мужчинами стала накаляться. Они понимали, что между ними не было и не будет доверия. Также каждого одолевали сомнения в том, что от собеседника исходило желание удержать мир в деревне. Мадара прекрасно видел, как Тобирама питается ненавистью к клану Учиха, и сколько бы лет не прошло, тот всё равно не простит их. Тобирама же был уверен в том, что Учиха не стоит доверять ещё большую власть. Они и так были опасны для всех, а если Мадара будет обладать силой Биджу, то он будет безумно силён. Никто не справится с ним, и не факт, что он не пойдёт против Сенджу и всей деревни, обладая столь могущественной силой.       Прежде чем что-то успело произойти, дверь кабинета медленно отворилась и на пороге предстал хмурый Хаширама. Старший Сенджу задумчиво осмотрел своего младшего брата и только потом перевел свой взгляд на Мадару. Обстановка в комнате ещё больше стала накаляться, и складывалось ощущение, будто сам воздух стал тяжёлый. Будто тягучий, он вбирался полной грудью, но чувства насыщения не возникало, а даже наоборот. Для всех троих эта комната стала казаться слишком тесной.       Мадара следил за тем, как Тобирама медленно начал заносить руку себе за спину, но сам продолжал ждать. Он не собирался начинать вновь войну против Сенджу, когда они только наладили мир между собой. Хаширама, видимо, тоже не видел повода для нападений, потому что не стал ничего предпринимать, а лишь спокойно вошёл в кабинет и прошёл к столу. Лишь дубовый стол разделял их всех троих, давая хоть какое-то расстояние.       — Это отличная идея, — медленно проговорил Хаширама, оглядывая их обоих. — Обладать Биджу.       — Брат, — сказал Тобирама и отпустил свою руку, которую заносил за спину.       Тобирама не верил, что эти слова произнёс именно Хаширама. Он никогда не тянулся за властью и безграничной силой, довольствуясь тем, что имел. Мужчина считал, что Мадара мог запудрить голову его брату, перетянув того на свою сторону. Если их отец был жив, он бы никогда не позволил, чтобы Сенджу сотрудничали с Учиха и, видя, как Хаширама соглашается с Мадарой, в гробу бы перевернулся трижды.       — Представь, если у каждой деревни был бы свой демон, — проговорил Хаширама, обращаясь к своему брату. — Все были бы в равных условиях. Никто бы не стал нападать, и между странами наступил бы столь долгожданный мир. Мир без войн и кровопролитий, где дети не умирают от рук шиноби из других кланов и могут просто наслаждаться детством. Разве не об этом мы мечтали?       В его глазах горел внутренний огонь, прекрасно представляя эту картину, которую описывал. Он желал этого мира и стремился всю свою жизнь, делая постепенно маленькие шажки. В конечном итоге они наконец-то смогли объединить кланы и остановить бесчисленное кровопролитие, и это был только малый шаг к новой эре. Эра без войны.       — Если мы поймаем всех Биджу, то сможем их мирным путём разделить между странами, чтобы каждый был равен, — воодушевлённо продолжил Хаширама.       — Если мы их поймаем, то зачем их раздавать, если мы можем оставить их себе? — холодно спросил Мадара. — Тогда мы будем самой сильной деревней и на нас никто никогда не посмеет напасть.       — Нет, Мадара, — покачал головой Хаширама. — Эта власть опьяняет и утягивает во мрак. Человек не должен обладать столь великой силой. Если поступить так, как говоришь ты, то не будет равновесия между всеми, и мы не придём к миру.       Мадара считал, что стоит всех запугать, чтобы те не пытались посягнуть на их деревню. Ведь если дать всем деревням по Биджу, то всё равно войны продолжатся между деревнями. Они будут пытаться достичь ещё большей силы, выкрадывая джинчурики, чтобы завладеть ещё одним источником силы. От такого решения начнётся ещё большее кровопролитие, и деревни будут нападать друг на друга без разбора, пытаясь заполучить победу, увеличивая тем самым военную мощь.       — Нет, как раз наоборот, — попытался вразумить своего товарища Учиха.       Хаширама поднял руку, прерывая своего друга, и Мадара замер, замолчав на мгновение. Он раскрыл в удивлении свои глаза, а затем вобрал полную грудь воздуха, пытаясь утихомирить бурю эмоций, что начала закипать в нём. Со стороны он выглядел всё таким же спокойным, как и раньше, и только крепко стиснутые кулаки говорили о том, что он чувствовал. Хаширама, пытаясь найти поддержку, посмотрел на своего брата, который медленно кивнул головой, не отводя от того своего взгляда.       — Это решится, когда деревня выберет Хокаге. Наши взгляды в этом деле расходятся, поэтому этот вопрос стоит отложить на потом. Как только будет известен Хокаге, мы решим, что отвечать Сунакакуре, а пока нам стоит усилить охрану деревни и быть готовыми к нападению. Если они отправят джинчурики, то нам стоит ожидать самого наихудшего исхода.       Мадара понимал, что сейчас спорить было бессмысленно. Его не понимали Сенджу и просто не хотели даже пытаться понять. Выращенный на поле боя, Учиха понимал, как именно сложен этот мир и чего стоит ожидать. Он был удивлён столь глупой наивностью Сенджу и их мыслям о том, что именно таким способом можно достичь мир. Они ничего не понимали.       Бросив последний взгляд на окно, он заметил, как солнце начало садиться, извещая о законченном рабочем дне. Мадара развернулся, прошёл к столу и сгрёб все бумаги в шуфлядку в столе, а затем с грохотом закрыл её. Сенджу смотрели на его действия и за тем, как Мадара прибирается и покидает свой кабинет.       — Если это на сегодня всё, то я пошёл, — холодно произнёс Учиха, выходя за дверь.       Сенджу переглянулись между собой, но тоже последовали на выход. Дверь за ними захлопнулась и была заперта на замок, а Мадара последовал на выход из здания, больше не произнеся ни слова. Хаширама вместе с Тобирамой тем временем отправились вдвоём в отдельный дальний кабинет, чтобы обсудить то, что именно узнал в путешествии Тобирама, ведь старший Сенджу пришёл под конец разговора и услышал не все детали. Тем более Тобирама не всё рассказал Мадаре, утаив некоторые детали своей поездки.       Настроение у главы клана Учиха было не лучшее, когда он вернулся к себе домой. Эмоции бурлили в нём, поэтому он со всей силой хлопнул входной дверью, выплёскивая наружу хоть малую их часть. Дверь грохнула с такой силой, что рядом стоящая чашка, что стояла на комоде, зашаталась и упала на пол, вдребезги разбившись. Маленькие осколки разлетелись по всему коридору, а Учиха лишь стоял и смотрел на них.       Послышался быстрый топот ног, и в коридор вбежала Азуми, которая поспешила на неожиданный шум. Она прижала руку ко рту, и вся сжалась, с волнением смотря на осколки разбившейся чашки. Её взгляд нерешительно поднялся на хмурого Мадару, который даже не смотрел на неё.       — Мадара-сама, простите меня, пожалуйста, — взмолилась девушка. — Это я поставила здесь эту чашку и совершенно забыла её убрать.       Мужчина ничего не стал ей отвечать, лишь поднял на неё свой тяжёлый взгляд. Девушка ещё больше занервничала, увидев, что мужчина находился не в лучшем настроении. Чтобы не получить от него и не навлечь на себя большую беду, Азуми присела на колени и быстрыми движениями стала убирать белые осколки с пола. Она хваталась за битую керамику, не заботясь о возможных порезах. Девушка лишь хотела быстрее убрать и привести всё в порядок, ведь это была сугубо её вина в случившемся.       Девушка порой забывала, что находится не у себя дома, и по привычке оставляла вещи где попало. Она легко погружалась в свои мысли и заботой о малышке, которую ей оставляли, и порой не замечала ничего вокруг себя. Вот уже несколько дней подряд, уходя из дома на работу, Мадара просил Азуми присмотреть за дочерью и позаботиться о той, пока его нет. Юная Учиха была безмерно рада этому и с удовольствием помогала мужчине, в которого была безоговорочно влюблена. Она готова была сделать ради него всё что угодно, и посидеть с ребёнком было самое лёгкое, что он мог ей предложить.       Для удобства, Азуми приходила именно к нему домой, потому что со временем именно здесь появилось всё необходимое для малышки. У неё была собственная удобная кроватка, в которую её клали, когда та засыпала на руках, а также различные игрушки и приспособления. На кухне мужчины даже появился деревянный детский стульчик, на который было ещё слишком рано сажать малышку. Кухонные шкафчики теперь были забиты различными детскими смесями и всевозможными кашами. Казалось, мужчина скупал в магазинах всё то, что могло пригодиться малышке, даже если этого и так было полно в доме.       Порой он приносил домой даже то, в чём его дочь и не нуждалась. Мадара не знал, что именно нужно младенцам и чем они пользуются в каком возрасте, поэтому частенько бывало то, что он покупал совершенно не нужную им вещь. Но весь этот хлам, для которого Мизуки ещё была слишком мала, переносился в отдельную комнату, в которой так и продолжал лежать, даже не распакованный.       Азуми сидела с малышкой весь день, подкармливая и гуляя с ней на свежем воздухе, а когда Мадара приходил после работы, то уходила к себе домой. Она, конечно, хотела бы и подольше остаться, чтобы больше времени провести именно с ним, а не с ребёнком, но мужчина каждый раз прогонял её, стоило ему только вернуться домой. Но в этот раз он этого не сделал, а лишь с холодным лицом прошёл на кухню, оставив Азуми одну в коридоре на корточках убирать разбитую чашку.       Когда девушка закончила собирать осколки, она прошла на кухню, чтобы выкинуть разбившуюся керамику в ведро с мусором. За столом она заметила Мадару, который сидел, раскинувшись на стуле. Одна его рука лежала у него на колене, а во второй он держал маленькую рюмку, которую подносил ко рту. Азуми заметила стоящую на столе белую бутылку и запах саке ударил ей в нос. Она в первые в жизни видела, чтобы глава клана пил алкоголь, и ей оставалось лишь догадываться о причине этого действия. Она не знала сколько именно успел выпить за те две минуты, пока она убирала, но взгляд его уже был чуть захмелён.       Детский плач раздался в соседней комнате, и Азуми тут же быстро направилась к малышке, намереваясь успокоить. Когда юная Учиха удалялась в другую комнату, Мадара проводил её безразличным взглядом, а затем опрокинул в себя очередную рюмку с саке. Он никогда особо не напивался, но, видимо, последние события в его жизни заставили его дойти до точки кипения, которую стоит остудить алкоголем. В последнее время у него прибавилось обязанностей и проблем, а также забот о собственной дочери, которая порой не давала ему спать по ночам. Мадаре требовалось хоть чуточку отдохнуть и отстраниться от всего, поэтому он нашёл единственный верный способ, который мог ему помочь.       Вопли из соседней комнаты постепенно стали прекращаться и, опустошив остаток бутылки, Мадара поднялся на ноги. Его походка была ровной, даже несмотря на то, сколько он успел выпить за столь короткий срок. Мужчина прошёл к дверному проёму и замер, наблюдая за тем, как Азуми укладывает его дочь обратно в кроватку. Мизуки смешно причмокивала во сне своими пухлыми губами, и это было именно то, что заставило внутреннего демона Мадары чуть утихомириться и залечь на дно.       Мужчина смотрел, как юное женское тело нагибается над кроватью, чтобы поправить детское одеяло, и в вечернем свете изгиб тела будто освещался с улицы луной. Мадара смотрел на стройные ноги, которые были слегка худощавые, не наполненные твёрдыми мышцами. Округлые бёдра больше притягивали к себе взгляд, показывая очертание попы, которая будто манила к себе. У девушки была тонкая талия и довольно приятного размера грудь, размер которой устраивал большинство мужчин. Азуми была весьма привлекательна особой и, пожалуй, лишь сейчас Мадара заметил, что девушка была красивой.       Он не мог не отметить, что у неё было притягательное тело, и после выпитого саке, его тело само сделало шаг в сторону замершей девушки. Азуми даже не услышала, как к ней бесшумно подошли, и лишь почувствовала присутствие мужчины у себя за спиной, когда выпрямилась и столкнулась с ним. Её попа угодила прямо в мужской пах, встретившись с нарастающей эрекцией. Ощущая всю эту мощь в полную силу, Азуми ойкнула и дёрнулась от неожиданности. Её лицо тут же загорело и стало красным от стеснения, которое она испытала, прижавшись к мужчине.       Почувствовав на своих бёдрах сильные мужские руки, Азуми слегка обернулась через плечо, чтобы взглянуть в тёмные притягательные глаза мужчины, которые были окутаны пьяной дымкой. Её сердцебиение ускорилось, а дыхание пропало из груди, заставляя замереть на месте, будто боясь, что это может мигом исчезнуть подобно сну.       — Мадара-сама, — прошептала Азуми, потрясённая сложившейся ситуацией.       Его глаза лишь прикрылись, смотря на представшую девушку перед собой сквозь полуопущенные чёрные ресницы. Сильные руки разом развернули девушку лицом к нему, а затем он наклонился, накинувшись на её губы. Мощным толчком языка он раскрыл её губы, врываясь внутрь, даже не давая девушке опомниться и прийти в себя. Она чувствовала, как сильное накаченное тело врезается в неё, притягивая ближе к себе. Его руки опустились ниже, проводя пальцами по талии, обводя узоры, пока не достигли ягодиц. Пальцы впились в упругую плоть, сжимая до невозможности, будто пытаясь насытиться до отвала.       В следующее мгновение Азуми не поняла, как её подхватили, заставляя ногами обхватить талию мужчины. Руки Мадары притягивали её ближе, сжимаясь и держась её за пятую точку. Их поцелуй разорвался, когда мужчина перешёл к шее, вбирая в рот нежную кожу, оставляя на ней кровоподтёки. Азуми непроизвольно протяжно застонала, чувствуя всю животную ярость и похоть Мадары. Она никогда и представить себе не могла, что он так накинется на неё подобно голодному зверю.       Придерживая её одной рукой, второй рукой Мадара принялся снимать с девушки одежду. Он не церемонился с ней и просто рвал на части, пытаясь избавиться от неё как можно быстрее. Ткань затрещала по швам, а в следующее мгновение была отброшена в дальний угол комнаты. Мадара будто спешил овладеть этой девушкой, пытаясь как можно быстрее унять своё накатившее желание. В этот момент ему было безразлично на то, как и что, он лишь чувствовал необходимость погрузить себя в нежное женское тело.       Азуми вскрикнула, когда её развернули, и через мгновение она была прижата к стене. Её оголённую спину саднило от неожиданного удара, но она не стала обращать на это внимание, почувствовав на своей груди влажный рот. Девушка не стала подавлять в себе крики и стоны, которые рвались наружу. Она предоставляла всё своё тело Мадаре, позволяя делать с ней всё, что вздумается.       Не переставая обводить языком вокруг соска, Мадара расстегнул свои штаны и приспустил, чтобы вытащить своё хозяйство. Он был уже готов и ему требовалось лишь разорвать последнюю преграду к лону, что, впрочем, он и сделал. Последняя деталь гардероба слетела с девичьего тела, и в то же мгновение Мадара резким толчком ворвался в неё. Азуми охнула, подивившись размерам, а затем начала протяжно стонать, чувствуя мощные толчки внутри себя. Её прижимало к стене сильное тело Мадары, не позволяя сползти вниз. Девушка чувствовала, как в неё врываются с новой силой, будто стараясь потерять себя в ней. Она вся отдавалась мужчине, желая помочь избавиться от всего груза, накопившееся в нём за всё время.       Азуми была счастлива. Она потерялась вся в этих ощущениях, не веря до конца во всё происходящее. Учиха держалась за сильные плечи мужчины, мускулы которого напряглись под её руками. Она чувствовала всю его силу и желание, и отдавала себя всю ему в благодарность.       Мадара врезался в её тело, видя перед собой лишь объект, с помощью которого можно было удовлетворить своё желание. Схватив девушки за волосы, он больно потянул её голову в сторону, чтобы открыть шею. На мгновение волосы в его руках показались ему не чёрными, а светлыми, сыграв с ним злую шутку. Он не видел перед собой охватившее экстазом лицо Азуми, а видел лишь очертания той демоницы, которая околдовала его девять месяцев назад. Удивлённый этим, он замедлил свои движения и тряхнул головой, чтобы развеять наваждение. Перед его взором вновь предстала Азуми, а не та, которая принесла ему ребёнка.       — Мадара-сама, — простонала девушка, вбирая его целиком.       Ярость вспыхнула в нём, слыша голос Азуми, а не той, кто была с ним многие месяцы назад. Он не понимал своих чувств, но, возможно, это было даже сожаление того, что он был в этот момент именно с этой девушкой. Мужчина не чувствовал того эмоционального удовлетворения, что испытывал раньше, и единственное чего он хотел — это закончить побыстрее.       — Заткнись, — прорычал Мадара.       Он сильнее оттянул волосы и упёрся носом в мягкую шею, закрывая глаза, чтобы не видеть лицо Азуми. Перед глазами вновь появился образ светловолосой женщины, которая стонала под ним, а её тело было перемазано в собственной крови. Рык зародился в горле мужчины, и он стал ещё быстрее двигаться, приближаясь к кульминации. Когда он почувствовал, что он на пределе, Мадара покинул тело Азуми, а затем излился ей на живот, опустив девушку на пол.       Ему не нужен был ещё один ребёнок.       Азуми выглядела слегка обескураженной и сквозь дымку удовольствия смотрела в тёмные глаза Мадары, хлопая своими длинными ресницами. Она не успела даже опомниться, как порванные части её одежды были подняты с пола и кинуты прямо в неё. Азуми на автомате поймала свои вещи и с удивлением смотрела на вновь посерьёзневшего мужчину перед собой.       — Одевайся и убирайся из моего дома. На сегодня ты больше не нужна.       Эти слова больно ударили прямо в самое сердце, опустив девушку с облаков на землю. Слёзы начали подступать к глазам, но Азуми прикусила свою губу, чтобы не заплакать тут же перед мужчиной. Она хотела скрыть от него всю боль, что причинили ей эти слова. Девушка впопыхах стала собираться, натягивая на себя одежду, а там, где она была порвана — пыталась стянуться её в руках. Мадара же тем временем натянул обратно свои штаны и отвернулся от неё, направившись к открытой веранде. Его взгляд был направлен куда-то далеко, и он начал чувствовать, как алкоголь постепенно выветривался и возвращал ему разум. Он поддался порыву и сбросил накопившуюся энергию, воспользовавшись этой девушкой, до которой даже не хотел касаться. Этот мимолётный порыв был единственным и большего он себе не позволит.       Облегчение наполнило его, когда он услышал, как захлопнулась за Азуми входная дверь. Прежде чем она выбежала, он также услышал и то, как она заплакала, больше не в силах сдерживать свою обиду. Он понимал, что поступил с ней плохо, но… Ему было всё равно.       Удовлетворение, которого он желал, в конечном итоге не наступило. Он кончил, но это было совершенно не то. От этого никуда не ушли проблемы, а груз на плечах будто только увеличился после всего случившегося. Радовало лишь то, что на этот раз Мадара проследил за тем, чтобы через девять месяцев ему не принесли очередного младенца.       Мощный поток энергии прошёлся через него, ударив его будто под дых. Знакомое чувство силы наполнило собой пространство, и Мадара тут же развернулся, чтобы встретиться взглядом со слегка голубыми бездонными глазами. Знакомая светловолосая девушка стояла в тени комнаты, смотря на него из-под бровей. На ней вновь было длинное кимоно, но на сей раз оно было тёмным, практически чёрным. На её лице не было никакой былой улыбки или усмешки, можно было сказать, что на вид она была зла.       — Как некрасиво ты поступаешь с бедными девушками, — проговорила демоница, нахмурив брови. — Тебя надо наказать, Мадара Учиха.