Зов кровавой луны

      Глаза одолевала боль, которая была столь резка и пронзительна, как будто радужку протыкали иглой. С каждым часом боль становилась всё ощутимей, и Мадаре уже тяжело было скрывать то, что активированный шаринган доставлял ему дискомфорт. Новая форма шарингана была ему непривычна, и он ещё не полностью овладел ею и не понимал, как справляться с этим. Он чувствовал, как нуждается в отдыхе, и что он не в силах столь долгое время держать под контролем демона.       Втроём они вернулись в Деревню Скрытого Листа, а если быть точнее, то к нему домой. Стена в доме до сих пор была сломана, и груда камней так и продолжала валяться на газоне, но в отличие от прошлого раза, вокруг его дома никого не было, так как была глубокая ночь. Мадара уложил свою дочь спать, а Раймэй усадил в дальний угол своей спальни, за которой принялся следить. Его шаринган горел в кромешной темноте, и девушка сидела неподвижно, смотря в эти кровавые глаза.       Она казалась расслабленной и спокойной, сидя в доме Учиха. Девушка не высказывала своё недовольство по поводу того, что ею управляют, и с тех пор, как они вернулись в деревню, она не произнесла ни слова. Она умиротворённо сидела себе спокойно в углу комнаты, рассматривая Мадару, который был слегка уставшим и одновременно злым сам на себя.       Находясь с этой светловолосой девушкой в одной комнате, он вновь чувствовал, как его одолевают непонятные эмоции. Мадара ощущал небольшое желание, которое доставляло лёгкий дискомфорт, и злился, потому что знал, что сейчас это было вызвано не наваждением демона. Раймэй находилась под его контролем и не могла пользоваться своей силой, так же, как и не могла пошевелиться без его желания, и Мадара понимал, что эти желания пробуждались у него по его воле.       Мужчина разглядывал её черты лица и находил их столь привлекательными, что от осознания этого зло сжимал кулаки. Он не должен хоть что-то чувствовать к ней, он не должен сидеть и блуждать взглядом по её волосам и телу, и всё же Мадара делал это. Эти длинные волосы были мягкими на ощупь и в эту секунду ему захотелось вновь дотронуться до них и вспомнить, как притягательны они были и как хорошо были стиснуты в его руке, когда он наматывал их на кулак.       Будто услышав его мысли, уголки губ девушки дрогнули и приподнялись в улыбке, а Мадара отвёл свой взгляд в сторону. Он чувствовал усталость во всём теле и глаза начинали болеть всё больше, поэтому он неосознанно прикрыл свои веки и провёл по ним своей ладонью, пытаясь хоть чуть-чуть унять этот дискомфорт.       — Ты можешь убрать свой шаринган, ведь я вижу, что ты сидишь уже на пределе, — мягко проговорила Раймэй, слегка подавляя свою улыбку. — Не волнуйся, я не сбегу.       — С какой стати я должен тебе верить? — буркнул Учиха, убирая руку с глаз.       Всё это время Мадара чувствовал, что девушка действительно не сопротивлялась и подчинялась ему во всём, но то, что она будет ему подчиняться без шарингана — он сомневался. Она не могла так яростно сражаться за свою свободу, а затем просто сдаться и безоговорочно выполнять чьи-либо приказы, находясь под чьей-то властью.       — Ты можешь чувствовать, что сейчас я не лгу, — ответила девушка, с безразличием в глазах смотря на него. — Я получила то, что хотела, и мне некуда идти. Я свободна. Я сильна. И если мою силу хотят использовать в войне, я буду только рада. Ведь я питаюсь этим.       С последними словами на лице Раймэй появилась хищная улыбка, и Мадара мог быть уверен в том, что девушка в любой момент готова была облизнуть свои губы, будто ощущая свежую кровь на них. Учиха не знал, стоит ли доверять ей, но по фактам, у неё больше не было никаких причин причинять вред Мизуки или ему. Но он не до конца был уверен в том, что, выпустив её из плена шарингана, она не ломанётся от него прочь. Ему всё ещё нужна была её сила, которую Мадара планировал использовать в ближайшее время. Война была на подходе.       — Где гарантия того, что ты не попытаешься меня убить? — холодно спросил мужчина.       Тяжёлые ресницы захлопали и остановились, делая взгляд светлых глаз слегка томным. Её язык в конечном итоге показался и медленно проехался по пухлым губам, оставляя мокрую дорожку. Непроизвольно сердце Учиха замерло, а затем забилось с новой силой, в то время как его взгляд был прикован к этим манящим губам. Он чувствовал себя конченным извращенцем, хотя эту девушку после всего того, что она сделала.       — С тобой интересно, — приглушённо протянула она, прикрывая свои глаза. — А гарантии нет, так же как нет гарантии того, что ты не убьёшь меня. Если подумать, то мы с тобой идеальная пара, которая превосходно дополняет друг друга. Так зачем этому мешать и кого-то убивать?       Мадара вздохнул и отвернулся от неё, смотря в открытый дверной проём, из которого была видна гигантская дыра в стене. В ближайшее время он должен был решить эту проблему, так как это было не дело жить в доме, в который могли пробраться в любой момент. Успокаивало лишь то, что даже в ночное время на улице в этот период года было тепло, и не стоило беспокоиться о том, что можно было замёрзнуть.       Мужчину слегка угнетало то, что Раймэй считала их идеальной парой. Неужели он был столь плох, что единственный человек, который ему подходил, даже и человеком сложно было назвать? Эта демоница была ранее божественным существом, которая стала питаться смертями и войнами, когда люди перестали молиться Богам и сами очерствели. Не имея никаких чувств, она готова была пожертвовать своей дочерью ради своей же выгоды. Неужели Мадара был похож на неё?       Ранее он без оглядки убивал всех своих врагов, никого не оставляя в живых, не беря пленных и без пощады убивая даже детей. Его руки были пропитаны по локоть кровью, и ему не было прощения за все те злодеяния, которые он совершил. Раскаивается ли мужчина за то, кем был и как поступал? Нет. Нисколько. И это делало его ещё хуже.       Резкий стук по двери заставил Мадару вырваться из своих мыслей и поднять голову. Он слышал, как по двери ещё сильнее забарабанили и медленно встал на ноги, не предполагая, кто же это мог быть. На улице была ещё глубокая ночь, и в его доме не горело никакого света, который являлся бы доказательством того, что в доме кто-то был. Раймэй с интересом смотрела на вставшего мужчину, пытаясь догадаться о его намерениях.       Учиха достаточно долго пронзительно смотрел на сидящую у стены девушку, пытаясь решить, стоит ли ей доверять. Появиться перед соклановцами с шаринганом в глазах он не мог, так как они могли бы посчитать это за попытку нападения. Чтобы показать свои добрые намерения и то, что он ни в чём не виноват, мужчине пришлось бы скрыть свои глаза. Обдумав все возможные варианты, он нахмурился и грозно посмотрел на девушку.       — Сиди здесь тихо и не двигайся. И не пытайся даже сбежать, я в любом случае тебя поймаю.       — Я никуда не собираюсь, — усмехнулась она, смотря в кровавые глаза.       Мужчина ещё больше нахмурился, а затем его глаза приняли привычный чёрный цвет. Он чувствовал, как боль отступает, и это чувство принесло ему облегчение. Мадара прошёл к дыре в стене в гостиной, чтобы выйти на улицу, но одновременно с этим краем глаза следить за Раймэй, которая осталась сидеть на месте, как и обещала. Она не двигалась с места, а лишь с интересом наблюдала за мужчиной, ожидая увидеть что-то интересное.       В нескольких метрах от него, стоя у входной двери, находились двое шиноби из его клана. Они были вооружены, но не выглядели так, будто планировали напасть на главу клана. Когда Мадара появился на улице, они краем зрения заметили движения сбоку и обернулись в его сторону.       — Мадара-сама, — прошептал первый, который всё это время и колотил по двери. — Я знал, что вы вернулись.       — Зачем вы пришли? — холодно спросил Учиха, складывая на груди свои руки.       Этих двоих Мадара хорошо знал. Они оба были с ним всегда рядом на сражениях, и тот второй, который стоял молча рядом с первым, был раньше лучшим другом Изуны, его покойного младшего брата. Оба Учиха не выглядели столь враждебно, как это было с теми, кого Мадара встретил в лесу.       — Вы считаетесь предателем, Мадара-сама, — проговорил тот, опуская свою руку. — Но я не верю. Мы нашли тело Азуми у вас в доме и многие посчитали вас убийцей. Но я знаю, что вы этого не делали. Вы бы не стали никого убивать из нашего клана.       — Я не убивал Азуми.       — Но тогда кто? — хмуро спросил второй Учиха, который до этого молчал.       — Это был шиноби из Деревни Скрытого Песка, — быстро соврал Мадара так правдоподобно, что никто бы и не усомнился в его словах. — Он убил Азуми и выкрал мою дочь, чтобы иметь на меня рычаги, но я убил его прежде, чем Деревня Скрытого Песка успела бы воплотить свой план в жизнь, и вернул Мизуки домой. Мне жаль, что Азуми умерла, ведь она была мне близка.       Слова лжи так легко слетали с его губ, что Мадара мог бы и сам во всё это поверить. Когда он вернулся домой, то заметил, что тело Азуми уже убрали, и Учиха мог предполагать, что девушку успели даже похоронить. Возможно, ему бы и правда было жаль Азуми, если бы он к ней что-то испытывал. Но это было не так. Мадара всегда защищал и любил свой клан, но никогда не акцентировал своё внимание на каком-то человеке. Мадара считал, что можно пожертвовать кем-то, чтобы спасти всех. Азуми… она лишь была пешкой во всей этой игре.       Краем глазом Мадара следил за тем, что делает Раймэй. Девушка всё также продолжала сидеть, но на сей раз на её губах играла хищная улыбка, ведь, в отличие от этих Учиха, она знала всю правду. Мадара же соврал для того, чтобы не было лишних проблем. Шиноби не должны были знать, кем являлась Раймэй, и на что она была способна. Также никто не узнает правду о том, из-за чего Азуми умерла.       — Я знал, что вы не виноваты! — воодушевлённо произнёс первый шиноби, подавшись вперёд. — Необходимо сейчас же сказать Хокаге, пока не поздно. Если шиноби Скрытого Песка проникают в деревню, то где-то поблизости может быть подкрепление.       — Постой, Ноито, — сказал второй Учиха, остановив того рукой. — Откуда мы можем знать, что это правда? Нас могут обманывать. Возможно, Азуми знала о том, что Мадара-сама собирается устроить переворот в деревне, поэтому он убил её прежде, чем она смогла кого-то предупредить. Ты ведь знаешь, как он тянулся к власти и хотел стать Хокаге. Уверен, ради этого титула Мадара-сама мог пойти на многое.       Переведя холодный взгляд на второго Учиха, Мадара понимал, что среди своего клана он терял авторитет. Если у этого шиноби появились такие мысли, то и большинство клана могло так думать, а значит, больше не доверять Мадаре. Смерть Азуми действительно подкосило доверие к мужчине, которое и так становилось шатким в последнее время. Клан Учиха был не сильно доволен своим главой ещё в те далёкие времена бесчисленных войн, когда Мадара безоговорочно бросался в битвы со всеми, даже не пытаясь идти на уступки и совершать перемирия.       Он был глуп и молод, и горячая кровь в его жилах брала своё, затуманивая его разум. Его отец учил его сражаться и отстаивать свои земли, не щадя врагов и убивая всех на своём пути. Клан Учиха должен был быть самым сильным, и это звание они отстаивали в каждой битве. Именно из-за отца Мадара стал таким, и после его гибели он перенял его пост и продолжил кровопролития и бесчисленные войны, которые не всем людям из клана нравились.       — Пускай Хаширама, как Хокаге, решает мою судьбу, — холодно произнёс Мадара. — Он и скажет, верит ли мне или нет.       Оба шиноби нахмурились и поникли, а затем переглянулись друг с другом. Ноито кивнул, будто решив, что это будет правильным решением, и обернулся, чтобы последовать к Хокаге, но второй Учиха так и продолжил стоять на месте. Он пристально смотрел в лицо главе клана, пытаясь заметить в его лице нотки лжи, но Мадара был профессионалом в сокрытии истинных эмоций.       — Пошли, — позвал того Ноито, дотрагиваясь до плеча соклановца. — Скажем Хокаге, что Мадара-сама вернулся.       — Я тебе всё равно не верю, — хмыкнул Учиха, обращаясь к Мадаре. — Я видел, как ты относился к Азуми. И большинство клана тебе никогда не будет верить.       Ноито ещё сильнее потянул своего напарника, и когда тот развернулся, они вдвоём побежали в клан Сенджу, чтобы в столь поздний час разбудить Хокаге и доложить важную весть. Мадара вздохнул и вернулся в дом, предполагая, что у него есть ещё около получаса, прежде чем его вызовут в резиденцию или же Хаширама сам наведается к нему в гости.       Войдя внутрь, он вернулся к Раймэй, которая улыбнулась, стоило ему подойти ближе. Он не понимал, что именно задумала эта девушка, но от неё у него были одни только проблемы. И вместо того, чтобы вышвырнуть её из своей жизни и убить, Учиха притащил её в собственный дом, навлекая на себя ещё больше проблем. Что он скажет Хашираме, когда тот спросит откуда взялась эта девушка? Ведь его старый товарищ в любом случае спросит, ведь до этого было столько много вопросов про появившегося ребёнка и его мать.       — Ты не сбежала, — заметил Учиха, остановившись в дверном проёме.       — Теперь ты мне доверяешь?       — Нет, — хмыкнул тот и прошёл к кровати, на которую сел.       — А придётся, — хищно улыбнулась та.       Мадара откинулся и завалился на кровать всем телом, ощущая, как мягкое одеяло прогибается под его весом. Все мышцы его ныли, и он понимал, что его телу нужен отдых, но мужчина не мог отправиться спать, когда в скором времени должен объявиться Хаширама. Также Учиха не доверял Раймэй и не был уверен в том, что она не захочет перерезать его глотку, пока он будет спать. Но сколько времени ему придется лишать себя сна? Его одолевали сомнения, что те печати и оковы, которые он использовал ранее, смогут обезвредить эту женщину. Не сейчас, когда она вернула себе свою силу.       — Ты соврал, — прозвучал тихий женский голос, разрывая наступившую на несколько минут тишину.       Всё это время Мадара лежал без движений, но его глаза оставались открытыми. Его взгляд бездумно был направлен на потолок, в то время как мыслями он был далеко от этого места. Мадара слушал тишину, которую ничто не разрывало. Ещё несколько часов и в деревне вновь начнётся суматоха, когда все начнут просыпаться с первыми лучами солнца и спешить на работу.       — Эта ложь во благо, — ответил Учиха, раскидывая руки в стороны.       — Почему?       — Им незачем знать кто ты и что именно ты убила Азуми. А что касается Деревни Скрытого Песка, так они и так готовятся нас атаковать, поэтому это не развяжет между нами войну.       — Песок… — задумчиво пробормотала девушка. — Там же Ичиби?       Услышав это имя, Мадара рывком сел на постели и взглянул на девушку, которая продолжала сидеть на полу, облокотившись спиной об стену. Её голова была повёрнута к окну, и девушка задумчиво смотрела на тёмное звёздное небо, которое постепенно светлело, оповещая о приближавшемся утре.       — Ты знаешь хвостатого демона? — заинтересовался Мадара.       — Конечно знаю, — усмехнулась она, оборачиваясь к мужчине. — Я хоть и была в заточении, но знаю о всех демонах, что находятся на этой планете, а также и бывших хранителей, которых запечатали, как их, так и меня. Только, помнится, в отличие от нас, хвостатые были свободны и могли передвигаться по миру.       — Они долгое время прятались, чтобы люди не могли их найти и использовать их силу в своих целях.       — Как понимаю, их в конечном итоге нашли? — усмехнулась Раймэй.       — Не всех. Многие до сих пор прячутся, и никто не знает, где именно. Но некоторых шиноби поймали и запечатали в джинчурики, чтобы в дальнейшем использовать силу Биджу. Как нам известно, так поступила Деревня Скрытого Песка, и именно с помощью джинчурики они планируют нас одолеть.       — Вот как, — задумчиво протянула девушка, откинув голову назад. — Это так печально быть запечатанным в ком-то. Даже не знаю, как лучше, быть в человеке или сидеть под землёй.       Мадара вспомнил ту часть логова, которую он успел увидеть, а также то, что осталось от него после. Они выбрались из горы, и Учиха и предположить не мог, какой же величины занимает всё логово, ведь он вошёл в него через другой вход. Там было множество различных лабиринтов, и кто знал, куда те вели.       — Изуне ты сказала, что твоя тюрьма находится в ущелье, — неожиданно вспомнил Мадара.       — Это так, — удивилась та. — Вход в ущелье между скал. Если пройти внутрь, то в конечном итоге спустишься в тюрьму под землёй, где была запечатана моя сила. Я всегда так шла. А ты что, через другой вход попал?       — Да, — равнодушно кивнул мужчина.       — Хм, я даже не знала, что там были другие выходы, — пожала девушка плечами. — Но это уже не важно. Я туда больше не вернусь.       Мадара посмотрел в её глаза, в которых отражалась вся уверенность в сказанных ею словах. Раймэй действительно считала, что больше никогда не будет запечатана и настало время её свободы. Так ли это было? Никто не знал.       — Что насчёт Биджу? — холодно спросил Мадара, облокачиваясь локтями на колени. — Ты знаешь, где остальные?       Светлые глаза слегка прищурились, а затем хитро посмотрели на Учиха. Пухлые красные губы приоткрылись, а затем девушка закусила зубами нижнюю губу, слегка втянув её внутрь. Это действие привлекло внимание Мадары, но он тут же взял себя в руки и утихомирил своё желание, сконцентрировавшись на главном.       Если Раймэй знала, где прятались другие Биджу, то он мог найти их и подчинить себе. Он научился это проделывать с этим демоном, так что с другими не должно было возникнуть никаких проблем. Мужчина был уверен, что если он сможет подчинить себе Биджу, то на его деревню больше не будут пытаться напасть. Они станут сильнее всех деревень.       — А что, если знаю? — таинственно прошептала Раймэй.       Мадара в мгновение ока появился перед ней, присев на колени так, чтобы быть на одном уровне с ней. Его глаза были напротив её светлых глаз, смотря в самую глубину. Сильная мужская рука с нажимом сомкнулась на тонкой шее, готовая в любой момент усилить свою хватку. Вместо того, чтобы удивиться или испугаться, Раймэй неожиданно рассмеялась, но из-за того, что её слегка придушили, смех был хриплым и обрывистым.       — Говори, где они, — грозно произнёс Мадара, готовый выпытать эту информацию всеми известными способами.       — Зачем тебе эти хвостатые, если у тебя есть я? — рассмеялась она. — Я буду лучше этих сварливых и непослушных зверей.       — Чем же ты лучше? — сощурил тот глаза.       — А ты используй меня и узнаешь.       Её глаза хитро сощурились, и в воздухе появились маленькие электрические заряды, которые просто потрескивали, но не причиняли никакую боль. Мадара отвёл взгляд, чтобы взглянуть на них, а затем услышал, как во входную дверь снова начали колотить. Разозлённый, что к нему пришли в столь неудобный момент, Учиха выругался и выпустил шею из своих рук. Он встал на ноги и зло бросил последний взгляд на Раймэй, прежде чем выйти из комнаты.       — Оставайся здесь.       Затем он направился к входной двери, но прежде чем успел её открыть, он услышал, как кто-то вошёл в дом через дыру в стене. Обернувшись, Учиха увидел стоявшего среди обломков Хашираму в одежде Хокаге. Даже несмотря на столь поздний, или же наоборот, ранний час, он выглядел свежо. Его хмурый взгляд прошёлся по комнате, пока не наткнулся на Мадару.       — Ты вернулся, — проговорил Сенджу, входя в комнату.       — Двери явно не для тебя, — хмыкнул Учиха, складывая руки на груди и подходя к мужчине.       — Привет, — неожиданно прозвучал голос со стороны.       Хаширама, явно не ожидая ещё кого-то увидеть, с удивлением в глазах обернулся и заметил стоявшую за его спиной светловолосую девушку. Раймэй стояла в дверном проёме, выглядывая наполовину из-за стены. Её заинтересованный взгляд был направлен на Хокаге, и Учиха почувствовал гнев внутри себя, но не мог понять, было ли это из-за того, что девушка так смотрела на Сенджу, или же это было из-за того, что она ослушалась его приказа и высунулась.       — Привет, — неуверенно проговорил Хаширама, осматривая девушку с головы до ног. — А ты кто?       — Меня зовут Раймэй, — представилась девушка, выходя из дверного проёма навстречу мужчине и протягивая тому руку. — А тебя как?       — Хаширама, — представился Хокаге, удивлённо смотря то на девушку, то на Мадару. — А… Это?       — Раймэй! — зло выговорил Учиха, пристально смотря на девушку. — Иди обратно. Я не разрешал тебе выходить.       — Используй шаринган, — хмыкнула светловолосая, беря под руку Сенджу и начиная его уводить в ту комнату, где до этого сидела. — Пойдём, Хаширама.       Сенджу был немало удивлён и пытался постоянно открыть рот, чтобы сказать хоть слово, но у него ничего не получалось. Он был точно удивлён тому, что увидел девушку в доме у Учиха, который незадолго до этого оставил труп Азуми и скрылся из деревни. Вспомнив об этом, Хаширама наконец-то очнулся и остановился, обернувшись к Мадаре. Его лицо вновь приняло хмурое выражение, и Учиха понял, что сейчас товарищу придётся много чего рассказывать и объяснять.       — Мадара, — грозно проговорил Хокаге. — Что вообще происходит? Сначала мы находим тело девушки из твоего клана у тебя в доме, затем ты исчезаешь, а теперь появляется новая незнакомка. Объясни мне.       — О, давайте лучше я, — мило проговорила Раймэй, привлекая к своей персоне внимание Сенджу. — Эту подстилку убила я, а Мадара исчез, потому что я выкрала нашу дочь, чтобы вырезать её глаза, а саму её принести в жертву, дабы снять печать со своей силы. А, забыла сказать, ещё я демон, которого Мадара подчинил себе. А также я питаюсь исключительно смертями и бесчисленными кровопролитиями. Рада познакомиться, первый Хокаге.