Circulus Vitiosus

Капли с силой бьются об асфальт, создавая громкий шелест, и это единственный звук, который слышит Ранмару. В голове ни единой мысли. Он прислушивается к ощущениям, но понимает, что ничего не чувствует. Ни боли, ни ярости, ни обиды. Ничего. "Раньше было лучше", - шутит он про себя и хочет усмехнуться, но лишь приоткрывает рот. Нет никаких сил на то, чтобы издавать звуки, шевелиться и даже думать. Чувствовать. Дышать. Жить. Пепельноволосый запоздало думает о том, что ему стоит хорошенько врезать Камю в дополнение к предыдущим побоям, но ему настолько лень шевелиться, что мысль тут же растворяется. Ранмару хочет тоже раствориться. Он не был готов к правде, и даже сейчас он не до конца воспринимает информацию, которую ему рассказал Рейджи. Это не то, что Ранмару должен знать. И в то же время это то, что он обязан знать. Поток воды прекращает бить по голове рокера, и он улавливает новый звук. Поднимает голову. Зонт. -Дерьмово выглядишь, - отмечает Камю, протягивая Куросаки его кожанку и ключи от квартиры. Парню кажется, что он когда-то слышал эту фразу от графа. Ах да. -Сам не лучше, - хрипло выдавливает из себя слова Куросаки. Он смотрит на кровавые разводы на белой рубашке блондина. Поднимает взгляд на багровые отметины от пальцев на чужой шее. На уголки потрескавшихся губ, на которых осталась запекшаяся кровь. На синяк на скуле, из-за которого аристократ точно не сможет работать неделю. На покрасневшую вокруг глаз кожу, словно он только что плакал. На непривычно растрепаные светлые волосы, которые начинают намокать из-за сильного дождя. "Это моя вина", - думает Ранмару и впервые за эти два часа чувствует тупую боль в области сердца. Камю тихо выдыхает и кладёт рядом с пепельноволосым его куртку и ключи. -Держи, - он протягивает рокеру зонт. Ранмару заторможено поднимает руку и почти дотрагивается до ручки. Если ты сейчас возьмёшь зонт, он уйдёт. Возможно, навсегда. Рука останавливается в воздухе. Камю неотрывно смотрит в разноцветные глаза напротив. Куросаки не слышит даже дождь. Эмоции наваливаются на него снежным комом, и перед глазами рокера начинает темнеть. Он вспоминает произошедшие пару часов назад события и в полной мере осознаёт правду. Ранмару чувствует крепкую хватку на своём плече и хватается за чужую руку, скользит выше к плечу и дёргает за ткань рубашки на себя. Его обнимают и прячут голову в изгибе шеи, и пепельноволосый широко раскрывает рот, глотая воздух и капли воды, осевшие на чужой коже. Парень чувствует осторожные касания пальцев на шее, но чувство тут же пропадает. Он непроизвольно сжимает в руках ткань рубашки. -Что мне делать? - спрашивает Куросаки. -Жить с этим, - тихо отвечает граф и снова гладит рокера по шее. - У тебя нет выхода. Ранмару хрипло смеётся и закрывает глаза, утыкаясь лбом в плечо аристократа. -Ты и это продумал, сукин сын, - устало выдыхает он и с силой сжимает зубы. - Просто сделать всё за моей спиной, чтобы потом преподнести как данность и сказать "Ебись с этими знаниями как хочешь". -Не я тебе сказал об этом, - качает головой блондин. - Если бы не... -Камю, - перебивает Куросаки и проводит кончиком носа по чужой ключице. - Заткнись. Хотя бы на пару минут спрячь свою уёбистость и закрой рот. Между ними повисает тишина, разбиваемая стуком капель, и пепельноволосый коротко хмыкает. Парень думает о том, что их общение и до этого выглядело как цирк, но сейчас они оба перешли черту адекватности раз и навсегда. Ему становится интересно, в какой момент всё пошло по наклонной и тут же недовольно поджимает губы. Ах да. Раньше Ранмару сказал бы: "Это вина Камю". Сейчас же он думает о том, что, возможно, виноват не только блондин, и от этой мысли ему почему-то становится легче. Возможно, потому что ему всё ещё не всё равно. "Нет", - рокер встряхивает головой и отстраняется от Камю. - "Мне никогда не было всё равно." Он поднимает взгляд на лицо графа и только сейчас замечает, что тот держит зонт только над его головой. Рука сама тянется к ручке зонта и перехватывает её, касаясь чужих пальцев. Куросаки слегка наклоняет зонт так, чтобы блондин тоже находился под ним, и встаёт. Аристократ выпрямляется, и парни оказываются стоящими вплотную друг к другу. -Я не стану повторять старые ошибки. Так ведь ты хотел, да? - шепчет Ранмару и усмехается, замечая вопросительный взгляд графа. Спустя столько времени рокер осознаёт, как ему осточертело происходящее. Конфликты. Ругань. Игра на публику. Оскорбления. Рукоприкладство. Ложь. Наверное, Камю тоже устал. -Я хочу тебе верить, - говорит Куросаки и хмурится, сжимая свободную руку в кулак. - И в этот раз это не предложение и не вопрос. Это констатация факта, и поверь, даже если ты решишь сдохнуть, покончив с собой, я из-под земли достану тебя. Ты от меня не отвяжешься, лживый аристократишка. Проходит целая вечность, прежде чем Камю делает глубокий вдох и выдыхает. -Я хочу действовать честно, - шепчет он. - Поэтому в этот раз... Я не стану лгать. Тебе. Ранмару запоздало понимает, что они только что буквально процитировали свою дуэтную песню, и фыркает, а затем смеётся. Камю коротко усмехается ему в ответ. -Ты мне веришь? - спрашивает он и щурится. Пепельноволосый задумывается на секунду и кивает, задевая носом щёку блондина. -Я тебе верю. В глазах Камю появляется какая-то неуловимая эмоция, но граф тут же отворачивается в сторону. -Это... Обещание, - шепчет блондин. -Хорошо, - соглашается Куросаки и улыбается. - Обещаю. -Обещаю, - повторяет за ним аристократ и мягко улыбается в ответ. Ранмару выдыхает, думая о том, что давно не видел такой улыбки. В прочем, у него впереди достаточно времени для того, чтобы вдоволь на неё насмотреться. И на самого Камю тоже. -Пошли отсюда, пока мы не замёрзли к чертям.