This is how we rise up

После того ночного срыва прошли две недели. Не сказать, чтобы все вернулось на круги своя (оных кругов давно не было ни у кого), но стало действительно легче, Майтимо это признавал. Наличие существа, с которым можно было разделить боль, с которым можно было поговорить, не боясь быть непонятым или отторгнутым, грело ему душу. Не он один совершал фатальные ошибки, не он один раскаивался в случившемся. Он никогда не смог бы полностью отпустить все то, что случилось в Альквалонде и Лосгаре, но по крайней мере, не думал об этом постоянно. И в этом была заслуга Асоки. Словно предчувствуя его мысли, она старалась по возможности отвлечь его от мыслей о прошлом. Она постоянно что—то рассказывала, неважно о себе, об Ордене, о своем учителе или старых друзьях. Иногда она рассказывала о других мирах (слово «планеты» все еще было непривычным для языка и слуха Майтимо), и в эти моменты Рыжий замирал, словно возвращаясь в детство, когда не родился даже Финдарато , а мама рассказывала ему об Эндорэ — таким, каким его помнила она . Ей немало помогал Гилдин. Дитя, и без того прикипевший к Асоке, стал чуть ли не молиться на «Госпожу Рассель» после спасения от майя—волка. Теперь черноволосый синда сопровождал девушку чуть ли не постоянно, при этом отчаянно смущаясь каждый раз как на него смотрели старшие джедаи. Чтобы прибавить мальчику хоть сколько-то уверенности в себе, Майтимо начал импровизированный урок по изучению языков. Ну как урок… На квенье Гилдин говорил с чудовищными ошибками, с совершенно кошмарной постановкой ударений (Румил и отец наверняка схватились бы за голову). В общегале ситуация была та же, только уже Асока хваталась за голову, причем буквально. Но так или иначе, жизнь продолжалась и с ней продолжалось его исцеление. Через несколько дней после разговора с Асокой он уже смог вставать и даже прошел до двери без посторонней помощи. Выполнение упражнений с каждым днем становилось все проще. Не далее как вчера постоянно кусающая губы Вокара Че даже разрешила ему пройтись до небольшого ручья, где в первые дни набирали воду для его лечения. Не одному, разумеется, но само осознание того, что он впервые увидел озаренное новым светилом (Васа, Огненное сердце — так он решил называть его) небо, наполняло уже его сердце радостью, а сухие ветки и жухлая трава казались самым прекрасным пейзажем в мире. Впервые за множество лет, Майтимо Нельяфинвэ Руссандол Феанарион был свободен, и он наслаждался этим. Как сейчас. Небо, в первый день бывшее нежно-голубым и чистым, сегодня было закрыто бледно-серыми облаками, дул ветер, но почему-то ему казалось это самым красивым зрелищем на свете. Разумеется, он уже видел его таким в день, когда их флот прибыл в Эндорэ, но тогда он не обратил на это внимания, а потом стало слишком поздно. Слишком много случилось слишком много того, о чем он не желал думать сейчас Сегодня он и Асока решили пойти прогуляться вместе. Разумеется, недалеко. Всего-то до края леса, где начинался обрыв — не так уж и долго, Асока говорила, что это всего лишь «пятнадцать стандартных минут » пешком, что не так уж и много. Без сомнения, это было опасно. Никому не надо было говорить, что за беглецами ведется охота — это понимали все, в том числе и Гилдин. Рано или поздно им прилется либо принять неравный бой, либо уйти подальше. Подготовкой к этому они занимались и сейчас. Были собраны вещи, старая одежда местных стражей была собрана и перешита на телосложение джедаев(те были довольны). Вокара и Фэй нарвали и засушили почти имевшиеся в округе целебные травы, которых набралось почти два мешка. Было собрано и наточено почти все оружие. Пускай джедаи привыкли к более легким световым мечам, собранные в крепости мечи синдар не были для них тем видом оружия, освоение которого заняло бы много времени. Да и не настолько тяжелыми они были, говорил Джон, когда Майтимо набрался смелости спросить его о совместимости джедайского стиля боя с уже имеющимся металлическим оружием. В воспомианиях Асоки он видел, как юная джедай размахивала мечом, и вспоминая это, несколько сомневался, что джедаи смогут сражаться с помощью обычного оружия, а не того, где лезвие ничего не весит, да и рукоять сделана из другого материала. Однако обошлось. Ан'я говорила, что меч разве что слегка тяжеловат, за ней подтвердила это же Фэй, и Майтимо решил в это поверить, сам не зная, ради собственного душевного спокойствия ли он это спрашивал. Впрочем, до полного душевного спокойствия ему было как до Васы по прямой. И дело было отнюдь не в страхе. Отнюдь не за себя. Чем больше Майтимо думал об этом, тем больше понимал странность нынешней ситуации. Прошел почти месяц с того, как Асока и Роан вытащили его из Ангамандо, но.. ничего не произошло. На своем опыте Майтимо знал, что все странности, связанные с Моринготто, обычно заканчиваются плохо. Его освобождение и сближение с родственниками и потомками тех, кого он когда-то угнетал и искажал и на кого охотился, привело к тому, что в его сетях прямо или косвенно запуталось пол-Тириона. Разговоры с отцом и дядей Нолофинвэ привели к тому, что им пришлось уйти в изгнание в Форменос. А уж его предложение отдать Сильмариллы ему... Майтимо в жизни не подумал бы, что через пять лет после того, как отец его выгнал, Моринготто придет в Валинор, да не один, а с существом, пришедшим практически из безвременья, а Свет Древ погаснет на веки, оставшись лишь в Сильмариллах. И даже те самые переговоры... Предложение Моринготто с самого начала звучало максимально странно, и это заметили лишь Морьо и Курво, а он, уцепившись за возможность вернуть хотя бы один Сильмарилл и спасти отца из Тьмы, даже не представил такую возможность! И чем больше Майтимо об этом вспоминао, тем больше нынешняя ситуация казалась ему неправильной. Он сбежал... или его вытащили, не важно, но так или иначе, Моринготто почему-то ничего не делает. Хотя должен, ведь от него сбежал один из самых ценных заложников. Но нет, ничего не происходит. И это странно, максимально странно. А все странности, связанные с Моринготто, всегда заканчиваются плохо. — Ты прав.— ответила на на его подозрения Асока. — Это странно. Как с этими чертежами сепаратистского оружия размером со спутник, которое мы нашли на Джеонозисе и куском гипермаршрута, который был у Таркина. Кто бы мог подумать, что сепы нападут именно через него? Майтимо вздрогнул. Он и представлять не хотел, для чего ситхам может потребоваться это оружие, да и боялся об этом подумать. Концепт того, что таких миров как Арда, во вселенной еще больше пугал его не менее, и уложить его в голове он пытался до сих пор. Как и то, что сам Эру был не единственным существом, способным на создание миров. Все это было слишком странно. Но также его волновало еще кое-что, пускай и не очень связанное с грядущим уходом из городища. А именно — как джедаи попали в его мир? Если честно, то в первые дни Майтимо постоянно замечал как менелраньяр говорят о том, что «уже умирали». Тогда он не придал этому такого большого значения — в конце концов, он так же в каком-то роде умер. Но одно дело — чувства, почти аналогия, и другое дело — факт, память о том, как жизнь вытекала из твоего тела. Тело Нол обгорело насмерть. Нико упал в лаву с большой высоты. Джона окунули головой в кипящую магму. Фэй пронзили мечом, а потом она сама отдала жизненные силы Оби-Вану Кеноби. Вокару застрелили. Роана и Ань'ю убил Дарт Вейдер. Асока упала с большой высоты. Никто бы такого не пережил. И если сюда переместило джедаев погибших с разницей в три и двадцать три года, то кого могла еще выбросить сюда Сила, или кто был ответственен за этот переход? Об этом Майтимо все же старался не думать. Все же в законах работы мира он не разбирался. Оставалось лишь надеяться на Валар, хотя надежда эта была еще более хрупка. Как иногда признавался сам себе Майтимо, иногда он не верил и в это. Внезапно он услышал шум. Сначала это были шорохи. Короткие, обрывистые шорохи. За ними пришли другие звуки — тупые удары о землю, шлепки, и наконец — длинный и протяжный крик, настолько, что захотелось зажать уши. Майтимо обернулся к Асоке. Та замерла — вероятно, тоже прислушиваясь. Как не странно, сейчас ни один из них не боялся — а ведь должны были. Это могли быть слуги Врага, это должны были быть они, Асока и Майтимо должны были уходить, бежать,хотя бы пригнуться, чтобы их никто не видел — но вместо этого они стояли и слушали. Протяжный крик повторился — как и звуки трескающихся веток, и шорохи. Но только раз они были громче. Зеленые глаза встретились с голубыми. Неизвестные все еще шли к ним. Их было слышно. И внезапно, из кустов высунулась голова. В первую секунду Майтимо сразу же отскосил в сторону. Ногу тут же прострелило болью, и он закусил губы. Когда же оно заживет полностью? Как не странно, но Асока осталась стоять на месте. Она не боялась, что неизвестное существо, чьи глаза — круглые и золотые — уставились на них. И через секунду Майтимо и сам понял, что бояться нечего. Да, существо было странным, но оно и не было искаженным. Его огромная голова была покрыта бурыми перьями подобно кусту, а завершал ее огромный желтоватый клюв, которым существо тут же щелкнуло и наклонилось к кусту. Через секунду его листья захрустели во рту зверя. — Это варактил. — произнесла Асока. — И судя по окрасу, самец. Если ты хочешь спросить о том, откуда он взялся... — обернулась она к Майтимо. — То спрашивать надо не меня. Я понятия не имею, как он тут оказался. Она фыркнула. — Но хорошо, что это не ситх. — добавила девушка со смешком. «Только их тут не хватало». — промелькнула мысль в голове у нолдо. Настоящих ситхов не хватало уж точно.