У пришедшей весны голубые глаза

      Об истории с рисунком студенты забыли уже на следующий день. Все, кроме двоих.       Настало время обеденного перерыва. Голодные студенты высыпали в коридоры колледжа. Вместе со всеми вышел и Энтони. Он на мгновение остановился, оглядываясь по сторонам. Людской поток огибал его, как течение реки огибает вросший в дно валун. Всё вокруг него заливал яркий свет октябрьского солнца, ещё дарящий последние в этом году крупицы тепла. Он по привычке отцепил от ворота футболки круглые солнцезащитные очки, в одно движение раскрыл дужки, нацепил их на нос — в очках он всегда чувствовал себя спокойнее — и вальяжно двинулся вдоль коридора по направлению к столовой. Есть он там, конечно, не собирался. Но его всегда умиротворяло наблюдение за поведением людей в подобных местах: эмоции на лицах, разговоры, ссоры и примирения.       Всё утро он провел в размышлениях о вчерашней истории. Полный печали, но всё же гордый взгляд Азирафеля не выходил у него из головы. Своё же поведение Кроули старательно не вспоминал, боясь начать ненавидеть себя ещё больше. Стоило ему подойти к увлечённо рисующему Азирафелю, как сердце начало биться сильнее, столько стремительности и при этом нежности линий он не встречал в этих стенах уже давно, хотя позировать приходил не впервые. Кроули хотел подойти и сказать юноше что-нибудь приятное и уже делал шаги к нему, но его отодвинул в сторону разъярённый профессор и… И Кроули сбежал. Он не сказал ничего. Сбежал, как испуганная крыса.       Неприятные мысли не покидали его и сейчас, весь окружающий мир слился в неразборчивый гул.       — Простите, сэр, я обещаю закончить работу к завтрашнему дню.       Знакомый голос где-то справа выдернул Кроули из размышлений. Он остановился и направил взгляд в сторону, откуда услышал голос.       Азирафель стоял перед вчерашним профессором в обнимку с кипой бумаг и виновато склонял голову.       — Да, я понимаю… я всё сделаю.       Профессор ушёл, а Азирафель неспешно поплелся в противоположном направлении. Кроули не успел даже оформить мысль в слова, как понял, что уже окликнул парня и движется к нему, лавируя во встречном потоке студентов.       — Привет! — выпалил он, подойдя на расстояние пары шагов. Азирафель удивленно хлопал глазами и молчал. Губы его в первые секунды попытались растянуться в улыбке, но он быстро совладал с собой.       — … Привет, — наконец произнес он.       — Я… э…мы… — слова отказывались складываться в предложения, он засунул руки в карманы брюк неосознанно пытаясь прикрыть свою неловкость, — Мы вчера виделись… на паре по рисунку. Не уверен, помнишь ли ты…       Адреналин, на котором Кроули, словно на дизельном топливе, подъехал к Азирафелю резко куда-то улетучился, и последние фразы прозвучали совсем уж неуверенно. Кроули застыл в ожидании ответа, немного наклонившись вперёд. Глаза за стёклами очков стремительно шарили по лицу собеседника, пытаясь считать реакцию.       Брови Азирафеля сдвинулись к переносице и удивлённо поползли вверх, еще больше открывая и так широко распахнутые глаза, он приоткрыл рот и шумно вдохнул, затем, взяв в себя в руки, дружелюбно улыбнулся, как улыбаются продавцу в магазине, и ответил:       — Да… здравствуй, конечно, помню. Это же было вчера, — он попытался развязно ухмыльнуться, вышло плохо, — Э… Энтони, верно?       Кроули выдохнул и немного расслабился.       — Да, а ты А…       — Азирафель, — не дал ему закончить парень.       — Точно, — Кроули широко улыбнулся и кивнул. Повисла долгая пауза. Оба, сначала пару секунд смотрели друг на друга, затем синхронно отвели взгляды.       — Мне понравился твой рисунок… — собравшись, выдал Кроули, — очень… тонко…       Кроули показалось, что молодой человек напротив него на мгновение буквально засветился. Азирафель, изо всех сил стараясь не выдать эмоций, переполнявших его, напустил на себя серьёзное выражение, откашлялся и ответил:       — О, это… приятно, спасибо.       — Сразу не получилось подойти, потому что… ну… знаешь… — он махнул рукой и издал набор нечленораздельных звуков, будучи не в силах описать вчерашнее.       Азирафель опустил взгляд.       — Да… — его руки чуть сильнее сжали бумаги, — Мне, наверное, пора.       Он развернулся и сделал пару шагов в сторону.       — Не хочешь закончить рисунок? — отчаянно выпалил Кроули.       Азирафель остановился и медленно повернулся обратно.       — Что ты сказал? — проговорил он, не веря своим ушам.       — Рисунок. Ты его не закончил, я видел, — уже чуть меньше, но всё ещё уверенно, продолжил Кроули, — Знаешь… мы могли бы встретиться?.. Вечером?.. Или завтра… И ты бы… завершил работу… Если хочешь?       Речь Кроули вопреки его желаниям превращалась в набор пауз и бормотания. Азирафель всё еще стоял вполоборота и молчал. Мысли носились в его голове. Это взаправду? А может, это розыгрыш? Всё же, он решил и в этот раз довериться другому человеку.       — Да, конечно, можем встретиться вечером, — мягко сказал он, снова подарив Кроули улыбку, теперь уже чуть более искреннюю.       Внутри Кроули что-то упало и снова взлетело, всё внутри словно завибрировало.       — Отлично! Шикарно! Тогда… вечером, скажем…       — В пять.       — В пять. В галерее у общежитий.       — Договорились.       — Договорились.       Оба кивнули, и, развернувшись, быстрыми шагами пошли в противоположные стороны.       Кроули, сохраняя обычное надменное выражение лица, но не в силах повлиять на свою походку, домчался до ближайшей уборной, заскочил в первую свободную кабинку и прислонился к стенке. Сердце стучало как бешеное. Он стащил очки и протёр руками переносицу, затем, сложив их вместе, прикрыл рот и сдавленно засмеялся.       Азирафель, пару раз споткнувшись и с десяток раз обернувшись, дошёл до нужной ему аудитории, уселся в самый дальний угол, сложил руки на столе и, уткнувшись носом в локоть, наконец позволил себе по-настоящему широко улыбнуться, так, что скулы сводило, но прекратить он уже не мог.