Смотреть в глаза Кроули для Азирафеля всё ещё было тяжело, и он, поговорив с ним несколько минут на остановке, под предлогом усталости поспешно скрылся за воротами колледжа, оставив рыжего стоять в одиночестве с буквально раскрытым от удивления ртом.
Азирафелю повезло, недавно как раз началась четвёртая пара, и в коридорах колледжа было умиротворяюще тихо. Он незамеченным проскользнул через учебные корпуса и пробрался к лестницам, ведущим к общежитиям. У первого пролёта он на мгновение остановился и бросил взгляд на зияющую чёрную дыру под лестницей. Он осмотрелся. Конечно, выпавшего вчера из его рук портфеля с эскизами нигде не было. Азирафель попытался вспомнить, было ли там что-то связанное с Кроули, но бросил это дело. Уже было не важно.
Перескакивая по несколько ступенек за раз, он поднялся на свой этаж и, оказавшись в комнате, устало опустился на крутящееся кресло. Азирафель закрыл ладонями лицо и просидел так несколько долгих минут.
Как дальше быть, он представлял крайне смутно. Ему было страшно. Страшно показываться на занятиях, ходить по корпусам, выходить на улицу и говорить с Кроули.
В тот вечер из комнаты он не вышел. Пришедший вечером сосед бросил на него вопросительный взгляд, но спрашивать, где Азирафель, ни разу даже не опоздавший на занятия, был почти сутки, не стал.
— Что нового было сегодня? — прочистив горло, спросил Азирафель, когда они уже потушили свет в комнате.
— М?.. нового? Да так… Всё по-старому… — послышался вялый ответ с нижней койки кровати.
— Понятно… — ему очень хотелось узнать, видел ли кто-то видео, снятое вчера Мартином и его друзьями. Но в душе его теплилась надежда, что этого ещё не произошло и самостоятельно раскрывать призошедшее он не желал. — Какие-то новости?
— Да нет… на композиции опять орали на группу половину пары… но, это как всегда… не парься, ты ничего важного не пропустил…
— … Спасибо… — помедлив, ответил Азирафель и они замолчали.
Всю ночь он не спал. Мысли роились в его сознании ульем ос, жалили и пытались вырваться. Он собирал их как мог. Что будет завтра? Увидят ли люди видео с ним? Если да, то как ему быть? Переехать? Как это объяснить родителям… и Кроули? А если Мартин попробует завершить начатое? Сможет ли он защититься?.. Нет, он будет готов в этот раз… А может сказать администрации? Там есть папины друзья… Нет, это будет жалко…
И дальше, дальше, дальше… варианты завтрашнего дня крутились в его голове, сменяя друг друга, и все их он решительно отметал. Так и не сомкнув глаз за ночь, в шестом часу утра он поднялся с кровати, сварил на пустой кухне большую кружку кофе, и, выпив его залпом, вернулся в комнату. Потом он почти полчаса простоял в центре комнаты, думая, что же делать дальше. Затем, подхватив кошелёк и телефон, он, проскользнув по просыпающимся коридорам общежитий, вышел в город и сел на первый автобус до центра, по пути отыскивая в поисковике адреса магазинов тактических товаров. К началу первой пары он уже вернулся в колледж с небольшим перцовым баллончиком в кармане. Тот некрасиво топорщился в кармане брюк, и Азирафель неловко прикрывал его рукой, стараясь не слишком размахивать ею при ходьбе, что делало его походку немного дёрганой и неуклюжей.
Бессонная ночь сделала своё дело. Руки плохо слушались Азирафеля, а глаза то и дело норовили предательски закрыться. Он, словно зомби, вялой походкой перетаскивал себя с одной пары на другую вдоль стен длинных коридоров колледжа и надеялся не попасться на глаза историкам. Насмешливых взглядов, казалось, не было, всплесков остроумного юмора от однокурсников тоже, а значит, была вероятность, что его невольный дебют во взрослом кино ещё никто не видел.
День прошёл на удивление спокойно. Возвращаясь в жилые корпуса после занятий, он заметил на противоположной стороне внутреннего сквера Мартина, что-то обсуждавшего со своими прихвостнями, и сердце упало в груди, он на секунду застыл, но тут же поспешил подняться к себе, пока его не заметили.
Вернувшись в комнату, он несколько часов просидел доделывая задания за пропущенный день, затем полежал на кровати, ворочаясь с боку на бок и то и дело открывая переписку с Кроули, чтобы посмотреть на окно набора текста пару минут и снова выключить экран.
В восьмом часу он переоделся и, закинув баллончик в карман куртки, вышел в город.
За несколько месяцев он привык, что везде его неизменно саундтреком сопровождали композиции из самого дорогого для него альбома. А потому дыхание города, окружившее его, когда он вышел из автобуса на центральной площади поразило его. Город жил. Азирафель остановился, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. После он посмотрел по сторонам, вспоминая, в какой части города более живописные улочки и, кивнув самому себе, неспешно двинулся в нужном направлении.
Улицы понемногу пустели, открывая простор для воображения. В одних старинных вычурных домах когда-то жили аристократы, в другом раньше была лавка сапожника, а вот здесь бакалея, а здесь книжный магазин… сюжеты разворачивались в голове Азирафеля один за другим, по мостовым ехали уже не форды, ниссаны и прочие дети современного автопрома, а витиевато расписанные кареты параллельно с полуразбитыми телегами и конными кэбами.
Что-то отвлекло его внимание.
Прекрасные картины старины расступились, уступая место настоящему. Азирафель заозирался. Он не мог сразу понять, что же его отвлекло.
По противоположной стороне шел Мартин. Один. Оживлённо говорил по телефону. Подсознание Азирафеля отреагировало на его появление ещё раньше, чем он смог понять, кого увидел. Они остановились друг напротив друга по разным сторонам улицы.
Мартин заметил его.
То, что произошло дальше отпечаталось в памяти Азирафеля обрывочным набором фреймов из комикса.
Вот Мартин нажимает отбой на телефоне и медленно опускает руку, продолжая неотрывно смотреть на него.
А вот его лицо приобретает хищно-яростное выражение.
Мартин молча, словно хорошо тренированный бойцовский пёс, начинает двигаться в сторону Азирафеля.
Азирафель убегает.
Мартин пересекает улицу и бежит за ним.
Азирафель пытается свернуть в ближайшую подворотню, но не успевает.
Мартин настигает его и они валятся на землю.
Азирафель пытается отпихнуть его, но тот бьет его что-то рыча и злорадствуя.
Азирафель кричит, что Мартин ему отвратителен, что он его ненавидит.
Мартин снова бьёт его.
Азирафель выхватывает из кармана баллончик и, зажмурившись, выпускает струю жидкости в лицо Мартина и пинает его от себя.
Азирафель, не разжимая глаз, слышит вопль Мартина. А затем визг тормозов и глухой удар.
Азирафель открывает глаза.
Ему кажется, что от резкого звука заложило уши, но это кровь стучит в венах гулким набатом.
— Вы что, охренели совсем, молодёжь?! — голос звучит как из-под воды.
Азирафель поднимает ошарашенный взгляд на выбежавшего из машины водителя. Тот держится за голову и кричит что-то еще, но Азирафель не может разобрать слов.
Азирафель неловко поднимается и почти на четвереньках подползает к Мартину. Тот, тихо скуля на одной ноте, лежит на асфальте, закрыв лицо руками.
— Совсем, нахрен, по сторонам не смотрите! — продолжает возмущаться водитель.
— Вызовите ему врача, пожалуйста, — говорит Азирафель.
— Не, ну это видано… хорошо хоть перед переходом, скорость снизил!.. — мужчина, кажется, не слышит просьбы.
— Вызовите врача! — голос Азирафеля срывается, -…пожалуйста…
Водитель замолкает, несколько раз хлопает глазами и, опомнившись, достает телефон, вызывая скорую помощь и дорожную службу.
— И на дорогу он сам выскочил! Я тут не причём, — от испуга и злости водитель все не может прекратить говорить.
— У вас есть вода? — снова перебивает его Азирафель. Он сидит на земле рядом с Мартином, почти касаясь его коленями.
— Что?
— Вода. Чистая вода. Есть? — в мыслях Азирафеля зияет чёрная пустота.
Вскоре в его поле зрения появляется дрожащая рука с полупустой бутылкой газированной воды. Азирафель берет её, достает из внутреннего кармана куртки чистый тканевый платок и смачивает его. Пузырьки газа неприятно щекочут и щиплют пальцы. Он морщится.
— На, вытрись, — юноша просовывает мокрый платок под пальцы Мартина, всё ещё закрывающие его лицо.
Чернота.
Ещё кадр. Он едет с Мартином в карете скорой помощи. И почему-то держит его за плечи, пока тому вправляют вывихнутое колено. Мартин кричит и корчится от боли. Лицо и глаза его красные от баллончика, щёки заливают крупные слёзы. Азирафель молча кладёт руку ему на голову и смотрит в сторону. Волосы Мартина влажные, а кожа под ними неприятно горячая.
Он сидит в приемной больницы почти всю ночь, изучая неровности штукатурки на стене напротив.
В один момент к нему подходит пара полицейских и задают вопросы. Азирафель отвечает, продолжая смотреть в стену. Да, он знает Мартина. Нет, они не друзья. Да, повздорили. Да, применил баллон. Да, оттолкнул, но не на дорогу, а от себя. Нет, из соображений самозащиты, можете посмотреть камеры. Нет, он не будет писать заявление. Спасибо. До свидания.
Ещё через полчаса выходит медсестра и говорит, что к Мартину можно зайти. Азирафель делает это. Зайдя в палату, он останавливается на пороге и смотрит на Мартина. Тот глядит в ответ. Простояв так почти пять минут, Азирафель уходит, не сказав ни слова.
Обратный путь до колледжа полностью выпал из его памяти.
Пытаясь в дальнейшем восстановить в голове события того вечера, Азирафель смог вспомнить только, как проскользнул в комнату глубокой ночью, наступил на разбросанные по полу карандаши, выругался про себя и, быстро скинув одежду, забрался к себе. А потом долго еще лежал на спине с открытыми глазами. Когда небо за окном начало светлеть, он перевернулся на бок и заснул.
Доброе утро, ангел :)
Резкая вибрация пришедшего уведомления вырвала Азирафеля из беспокойного сна. Он взглянул на часы: до звонка будильника оставалось ещё почти полчаса.
Хочешь завтра сходить куда-нибудь?
Привет
У меня же пары…
В субботу? :D
А завтра уже суббота?! :о
Представь себе. Неделя заканчивается.
Так что больше никаких одиночных маршрутов.
В эти выходные ты со мной
>:)
Ха, уговорил ;)
Встретимся после обеда где обычно.
