Tempo al tempo

Носорог оставил По в одиночестве, дав тому собраться с мыслями. Панда почесал макушку и осмотрелся в комнате. Шкафчик запертый на замок, деревянный стол, стул подле него. Присутствовало окно, маленькое, что голову туда не просунешь, вдобавок зарешеченное. По посмотрел на дверь. Тишина. Хотелось есть, но вряд ли панде что-либо дали сейчас. Под мучительное жжение в желудке По пересилил себя и уснул. — Эй, панда! Вставай! — послышался грубый голос, — вставай, черт побери! На секунду По показалось что он спит в своей кровати, в комнате во дворце, и это Шифу кричит, пытаясь разбудить его... Но... Это было не так. Панда вмиг проснулся. Перед ним в двери стоял носорог с дубинкой в руке. — Приплыли, а ну вставай! — пригрозил он дубинкой. По поднялся на ноги и с кандалами на руках и ногах маленькими шагами поплелся куда ему указал носорог. Через несколько минут они вышли на поверхность. Погода была темная и недружелюбная. Смеркается, тучи, вдали виднелись вспышки молнии. — Чего встал? Пошел, пошел! — носорог подтолкнул его, осторожно, чтобы тот не упал, поскольку вставал тот очень уж долго. Панда увидел тюрьму, в которую его собирались вести. Словно замок, из черного кирпича, была построена тюрьма близ бескрайнего Охотского моря. — Нравится? — попытался пошутить носорог, на что По не отреагировал. Они спустились с корабля и панду повели в этот замок. Постепенно начался дождь. Наконец они вошли в ворота и, проведя По через несколько открытых помещений, стали вести к его камере. По бокам находились другие камеры, в которых находились заключенные. Один из них просунув лапу через решетки схватил панду за ворот. Не разбираясь, По в кандалах переломил тому руку. — Какого черта? — носорог ударил панду дубинкой по голове. — Да тебя надо на нижний этаж. В камеру для буйных, — скрестил носорог руки на груди, пока По лежа на холодном полу держался за голову. Затем его отвели вниз, как и обещали, в камеру для заключенных с различными отклонениями. То были инвалиды, сумасшедшие, буйные и прочие другие. Пока По вели к камере, тот заметил, что камеры достаточно далеко друг от друга, нежели верхний этаж. Один заключенный что-то кричал из клетки на русском: — Выпустите меня и я дам вам три миллиона монет! — кричал кто-то из темной камеры. — Каждый раз орет и обещает деньги за его освобождение, хотя всем ясно, что он сумасшедший и денег у него нет, — сказал носорог. — Ты русский понимаешь? — внезапно спросил панда. — Ух ты! Голос прорезался, надо же! — воскликнул носорог и толкнул панду в камеру. — Или ты даешь мне снять с тебя кандалы и оставить тебя тут, либо мне придется тебя огреть, чтобы ты не сопротивлялся, — сказал носорог постукивая дубинкой по своей руке. По протянул руки, дав знать, что желает избавиться от кандалов. Надзиратель снял с него цепи и закрыл его камеру на ключ. — Ну что, панда, прощай. Теперь тебя будут навещать другие люди, и они не будут так любезны с тобой как я, — носорог усмехнулся и стал уходить. По остался наедине с собой. В камере находилась кое-какая кровать, ведро для нужд и кувшин, куда надзиратели подливают воду, когда приносят заключенным еду. По прилег на кровать и весь измотанный последними событиями решил отдохнуть.