AB EXTERIORIBUS AD INTERIORA
You bring out the mean in me Ты пробуждаешь плохое во мне Banks — Before I Ever Met You
— Чего? Блестящие глаза с насмешкой уставились на него, а темнота комнаты только превносила ужас в этот глубокий зелёный. Тишина продолжалась, становилась невыносимой, липкой, от которой хотелось поскорее избавиться. Зеленоглазый все смотрел, словно хищник, выискивая у своей жертвы слабое место, и, когда она его покажет, тут же вгрызется острыми клыками в мягкую плоть. Бакуго думал именно об этом, и о том, что Мидория ждёт от него как раз этого. Страх. Недоумение, граничащее с паникой. Но видел лишь яркость и жёсткость красного, буйного. Такие глаза не могут быть у жертвы. Только у настоящего хищника. Через пару минут тяжёлого зрительного контакта Мидория тихо фыркнул и озарил комнату светом, снисходительно скрестив руки. — Да ладно тебе, можешь расслабиться, — спокойно ответил он, подходя ближе. — Я просто хотел увидеть твою реакцию. Бакуго презрительно изогнул бровь. — Серьёзно? Посмотреть на человека, на которого ни с того ни с сего начинаешь гнать по поводу убийства? Если бы я не знал, какой ты отбитый, то точно бы ушатал по печени. Мидория тихо усмехнулся, смотря на Катсуки так, словно видит в нем свою очередную игрушку. С интересом и интригой, которую скрывает ещё неиспробованная игрушка. Такое к себе отношение Бакуго не потерпит. — Ну и чё молчишь, а? — недовольно спросил он, разводя руки в стороны. — Дохуя таинственный? Отвечай быстро, нахер начал обвинять меня в убийстве какой-то девки, или я тебе морду начищу. — Ты такой нетерпеливый, — протянул зеленоволосый, гладя пальцами поверхность стола. — Рассказывай то, отвечай на сё, только это тебе от меня и надо. Мне как-то грустно становится. — Слышь, псих, я не стремлюсь тут беседу с тобой вести, — вскипал блондин, сжимая кулаки до хруста суставов. — Либо по-хорошему, либо будешь отхаркивать кровь на полу. И опять эта безмятежная полуулыбка. — Все угрожаешь, да и только, — хмыкнул Мидория и охнул от порции боли, согнувшись пополам и придерживая раненый живот. — Что ты там вякнул? Не разберу никак, — хрипло прошипел Бакуго Мидории в ухо, крепко хватаясь за кудрявые волосы. — Только угрожаю, значит? Хочешь повторить? Сквозь сдавленное дыхание Катсуки разобрал едва уловимое бормотание: — Сколько злобы на таком милом личике. И издал болезненный стон, почувствовав быстрый и точный удар по челюсти. Учащенно дыша, Бакуго наблюдал за парнем, который пытался принять стоячее положение, придерживаясь слабой рукой за стол, а другой потирая красное место на лице. Но со всем этим состоянием побитого человека он сохранял ехидную усмешку, словно все это время насмехался над блондином. Кровь сильнее закипела, адской смесью прогоняясь по венам, и Бакуго хотелось избить этого фрика настолько, чтобы его кости торчали наружу, а сам он валялся в своей же луже крови, без единого шанса на выздоровление. И тут же отдернул себя за такую мысль, понемногу успокаиваясь и переставая трястись от напряжения мышц. Через несколько минут Мидория смог успешно поднять торс, вытирая изо рта потекшую кровь. — Ну ладно, поиграли и хватит, — флегматично сказал он, будто и не скрючивался сейчас от боли. — А сейчас позволь мне пояснить мой поступок и почему я завёл тему насчёт убитой девушки. — Ты уж постарайся, — вздохнул Бакуго, приседая на стул неподалёку и в ожидании скрещивая руки на груди. Медленно облизнув струйку крови у уголка рта, Мидория пошарил у себя в карманах и достал телефон, протягивая блондину открытую фотографию темноволосой улыбающейся девушки. Бакуго нахмурился, недоверчиво взглянув на спокойного парня. — Ты знаешь её? — спросил зеленоволосый, на что Катсуки лишь равнодушно повёл плечами. — Мне почём знать. Может, и видел, а, может, это и не она была. Такую внешность частенько можно встретить у девчонок. А что случилось с ней? После заданного вопроса взгляд Мидории мгновенно потяжелел и посерьёзнел, отчего Бакуго заподозрил что-то неладное. Тем временем, юноша медлил с ответом, сосредоточенно рассматривая лицо на фотографии. — Сецуна, она… — начал Мидория, но замолчал, устало поднимая голову и нервно запустив руку в густую шевелюру. — Её нашли мёртвой несколько месяцев назад, на одной из заброшек окраины города, там, где обычно собираются наркоши или бомжи. Как показало вскрытие, это был передоз. Мидория грустно хмыкнул, и Катсуки почувствовал, что эта девушка была не просто знакомой для этого безумного на вид парня. — Кто она для тебя была? — поинтересовался блондин, как-то слишком тщательно разглядывая каждую проскользнувшую эмоцию на этом веснушчатом лице. Как вздрогнуло веко, вздулась венка на виске, напряглись желваки в районе скулы, как ещё сильнее раскраснелась щека в районе недавнего удара, как изумрудные глаза в недоумении и немом вопросе пробежались по лицу блондина, как напряглись тонкие губы. Странно, но именно в этот момент Мидория казался обычным человеком. — Она была моей подругой, — тихо прошептал Мидория, наклонив слегка голову. Убрав телефон в карман штанов, он подошёл к молчаливому Бакуго и присел на стол, подтянув к себе одно колено, обнимая. — Мы с ней познакомились ещё в детстве. Хотя мы не общались особо, но именно детство связало нашу жизнь. Она мне помогла, когда я… когда я находился на самой грани. Она вытащила меня, дала смысл жизни. Просто… не знаю, — лицо Мидории приобрело болезненный оттенок, и все его эмоции вмиг улетучились, продолжая говорить еле слышимым голосом, но Катсуки мог различить каждый звук. — Я не думаю, что она увлекалась наркотиками и могла умереть из-за них. — И ты считаешь, что это было убийство? — Я догадываюсь, — кивнул он. — Следствие прекратило расследование из-за неимения улик для удостоверения именно убийства. Всё списали на суицид по случайности. «Обычная девушка переборщила с наркотиками и не смогла остановиться», — злобно прошипел Мидория, впиваясь ногтями в колено. Он бросил на Катсуки мимолетный взгляд. — Суицид! Я никогда не смогу поверить в эту чушь! — Ты так считаешь потому, что эта Сецуна была тебе подругой детства? — спросил Бакуго, на что Мидория свёл брови к переносице и удивлённо уставился на блондина. — Нет, с чего ты взял? Ну, может, отчасти, но это не вся правда, — вдруг Мидория подскочил на месте и приблизился к Катсуки настолько, что он ощутил чужое горячее дыхание на своём лице. — Я знаю, что её убили. И это совершил кто-то из нашего универа. И я выясню, кто это. — И ты думаешь, что это был я? — прищурился Бакуго. — Какой мне был резон? Считаешь меня одним из торчков? — Ты никоим образом не похож на торчка, — Мидория улыбнулся краешками губ. — Я могу отличить признаки здорового человека от наркомана. — Но твои подозрения пали именно на меня, — продолжал Бакуго, продолжая с парнем зрительный контакт. — Ещё в первый мой день здесь. Ты следил за мной, нагло фоткал, таскался хвостом, словно я не замечал твоего постоянного присутствия. Так это, по-твоему, я? Или у тебя есть другие причины сталкерить? Мидория опустил взгляд, снисходительно улыбаясь. Бакуго незаметно напрягся под такой сменой настроения и из-за неудобно близкого контакта. В голову стремительно проникло мутное воспоминание, громкая музыка, чужое тело, сжимающее его торс, и такое же горячее дыхание у своего рта. Катсуки недоуменно нахмурился, ища в лице напротив что-то такое, что может дать ему ответ на загадку той ночи. — Мы с тобой чем-то похожи друг на друга, — произнёс Мидория, задумчиво наклонив голову набок. — Чё? — Мы оба изгои, — продолжал зеленоволосый, приобретая неизменную хитрую ухмылку и сгоняя напрочь то недавнее подавленное состояние насчёт умершей девушки. — Оба одиночки, которых не принимает общество, считая нас выскочками и высокомерными скотинами, бессердечными животными. Мы похожи. Поэтому должны держаться вместе. А если бы ты этого не хотел, то просто игнорировал меня или, на крайний случай, избил, и не прибегал бы на всех парах ко мне из-за какой-то записки, на которой даже не было написано адресата. Ведь так? У Катсуки сперло дыхание, на щеках залег едва видимый румянец, а губы самопроизвольно приоткрылись, глядя на довольную рожу напротив. Бакуго хотел было опровергнуть бессмысленные доводы, но не успел произнести и звука, когда его губы мягко накрыли чужие, чётко отдающиеся привкусом железа. Стремительно разорвав поцелуй и схватив парня так, что тот от неожиданности завалился на стол, Катсуки сжал его горло, надавливая, оставляя розовые очертания своих пальцев. — Ты, блять, совсем с ума сошёл? — неровно дыша, отрывисто прошипел блондин, незаметно содрогаясь всем телом. Глотая ртом воздух, Мидория смог удовлетворённо ухмыльнуться, заставляя Бакуго в ступоре глядеть на веснушчатого. — А тогда, на вечеринке, ты был настроен по-другому. Широко раскрыв глаза, Бакуго изумленно уставился на Мидорию, и вдруг сознание подкинуло ему более чёткие воспоминания: как он прикасался к голому мужскому торсу, повалил того на кровать, животно впиваясь в губы, чувствуя, как его член нетерпеливо потирается о чужое бедро. Но… как до этого могло дойти? Видя замешательство блондина, который заметно ослабил хватку, Мидория выполз из-под сильных рук и, резко хватая светлые колючки и потянув их вниз, снова поцеловал Катсуки, более настойчивее, облизывая губы и кромку зубов, языком пытаясь протолкнуться внутрь сквозь стиснутые челюсти. — Ну же, — прошептал ему зеленоволосый, не разрывая поцелуй. — Ты тоже этого хочешь. Ну же… Словно очнувшись ото сна, Бакуго попытался оттолкнуть тело перед собой, но каким-то образом, Мидория успел завести его руки за спину, крепко сжимая тонкими цепкими пальцами запястья. Одно невольное движение, чуть приоткрытый рот, и чужой язык властно проник внутрь, медленно и томно посасывая губы, отчего Катсуки ослабил борьбу, неожиданно, скорее, для него самого, отвечая в ответ. Послышалось довольное мычание, и Мидория отпустил руки Бакуго, притягивая лицо к себе ладонями, заставляя наклониться ближе, удобно устроившись на столе. Откидывая ненужную аппаратуру в стороны, блондин разорвал поцелуй, резко снимая с тела Мидории майку под удивлённый выдох. Оставлял красные следы на шее, спускаясь руками ниже, задевая набухшие твёрдые соски, вспотевшие мышцы пресса, пупок и встречаясь с ширинкой штанов. Мидория как-то рвано прошипел, сжимая в ладонях блондинистую шевелюру, и намеренно поддался навстречу рукам, выгибая спину и устроив ноги на бёдрах, отчего Катсуки тихо рыкнул, сильнее кусая белую кожу. — Ауч! Больно же, — совсем не злобно сказал Мидория, хотя на его лице расцвела странная улыбка. — Не останавливайся. — Что ты мне подсыпал? — прошипел ему в самое ухо напряжённый до предела блондин, снимая джинсы зеленоволосого и совсем невесомо проводя по уже возбужденному члену, отчего Мидорию передернуло от такого действия. — С чего ты взял, что я что-то подсыпал? — Твоя ухмылка говорит сама за себя. Я заставлю тебе сказать правду, — твёрдым голосом произнес Бакуго, видя, как, вздрогнув, парень под ним промычал себе что-то в сжатые губы, откидывая назад голову, когда рука Катсуки сначала обхватила каменный член и надавила на головку, круговыми движениями выделяя образовавшуюся смазку. Грубо схватив руки и заведя их над головой, Катсуки наблюдал за покрасневшим от накала воздуха и возбуждения Мидорией, который с закрытыми глазами и приоткрытым ртом тяжело и учащенно дышал, иногда произнося нечленораздельные звуки с тихими постанываниями. Бакуго сам не заметил, как, заглядевшись данной картиной, сам почувствовал тянущее напряжение внизу живота и смачно ругнулся. Не ожидал он от себя такого поворота. Хотя, он бы ни за что не поверил самому себе пару минут назад, говорящему, что он будет надрачивать какому-то пацану ради получения информации. Жизнь та ещё загадка. — Отвечай, — приказал Бакуго, сильнее надавливая на горячую головку, отчего тело под ним резко изогнулось. — Это… ммм, я… — мямлил Мидория, втавляя в свою не блещущую нормальными словами речь очередные стоны. — Э-это силденафил, п-подвид виа-а-а! — взвизгнув, он прекратил говорить, но Катсуки понял, о чем ему поведал парень. — Силденафил? Подсыпал мне в пиво, да, уебыш? — яростно ответил он, прижимаясь ближе и закидывая тонкие ноги себе на плечи, проводя по всему члену, задевая вздувшуюся венку. — Зачем? Зачем ты это сделал? Но Мидория уже не в состоянии был сказать хоть слово, его полуприкрытые глаза покрылись мутной плёнкой овладевшего его телом желания, готовый в скором времени кончить, но Бакуго должен идти до последнего. — Отвечай на вопросы, и быстро, — сказал Катсуки, злобно усмехнувшись, и зажал член в руке так, что парень не сможет кончить. Блондин слышал тихие попискивания и слабое ерзанье на столе, ноги согнулись, заставляя его встретиться лицом к лицу с неадекватным психом перед собой. — П-пожалуйста, отпусти, я… — хрипло пищал он, мотая головой, будто это поможет освободиться ему от крепкой хватки у своих рук. — Сначала скажи, какого хуя заставил меня трахаться с тобой. — Н-нет, я не… — Препираться будешь, значит? — отметил Бакуго, вжимаясь в ослабевшее тело настолько сильно, что его возбудившийся аппарат встретился с напряженным кольцом мышц, и он зашипел себе под нос, чувствуя предательский импульс по всему телу. — Отвечай. — Я… я хотел тебя, — просипел Мидория прямо в приоткрытые губы, встречаясь с блондином взглядом из-под тяжёлых век и прикрытых густых ресниц. — Я п-почуял от тебя о-опасность, и мне захотелось разжечь тв-вой огонь. — Это ещё чё за бред? — недоумевал Бакуго, услышав признание, но оно совсем не вязалось с его представлением насчёт правильного ответа. Мидория тяжело дышал, раскрасневшись и вспотев настолько, что напоминал варёную свёклу. — Т-ты мне н-нравишься, Катсуки, — его имя парень прошептал настолько томным голосом, что Бакуго раскрыл глаза, нервно сглатывая. Он всерьёз не ожидал такого развития событий. Как и то, что поддался навстречу, с жаром накрывая опухшие губы, отпуская член, который тут же излился на голый живот, а его обладатель протяжно простонал прямо в губы, извиваясь под чужим телом и обмякнув на столе. — Нравишься, нравишься, — все продолжал свое признание Мидория, обнимая освободившимися руками Катсуки за плечи и уткнувшись ему носом в шею. — Очень нравишься, Катсуки. Сильно сжав глаза и челюсть, Бакуго обматерил себя, ебучего Мидорию, этот универ, да и весь мир в целом. Потому что, твою мать, его начинает интересовать этот загадочный фрик все больше и больше. ***You are my only vice Ты — мой единственный грех
— Отлично поработали, парни, — воодушевленно восклицал их тренер, грозный и крепкий на вид Тошинори, в неподобающе узком для его тела спортивном костюме. — Завтра нас будет ждать ещё одна тренировка, так что попрошу приходить в срок, если, конечно, не хотите бегать двадцать кругов, как Серо сегодня (который, между прочим, еле-еле волочил ноги). И ничего не употреблять, ясно вам? У нас ещё намечается анализ на стероиды. — Да, тренер, — вяло откликнулись ребята, лениво потягиваясь в раздевалку и подходя каждый к своим шкафчикам. Устало проводя по мокрым волосам, Киришима зашёл одним из последних, которого у двери остановил Тошинори. — Эйджиро, мальчик мой, — с широкой улыбкой начал мужчина. — Ты больше всех выдал себя на тренировке. Как я полагаю, ты всерьёз решил идти на капитана, и это похвально. — Спасибо, тренер, — смущённо поблагодарил Киришима. — Я буду стараться. — Другого от тебя и не ожидал, — хохотнул Тошинори, но вздрогнул от громкого несуразного телефонного звонка. — Прошу простить, мой мальчик. Кому ещё я там понадобился? — уходя, бормотал тренер, и Киришима мог спокойно пройти к своему шкафчику и переодеться в форму, не забыв принять холодный освежающий душ. — Эй, Кири, ты не налегай так на упражнения, а то перенапряжешь мышцы, — беззлобно предупредил Оджиро, увидев в своём поле зрения красную макушку. — Я понимаю, ты хочешь стать капитаном, но побереги себя, ладно? — Постараюсь, но ничего не могу обещать, — шумно выдохнул Киришима, быстро избавляясь от намокшей майки и спортивных шорт. — Воды-ы-ы, — умоляюще протянул Серо, дойдя до шкафчика и рыская там в поисках живительной влаги, и, найдя необходимую бутылку, с радостным воплем набросился на воду. — А нехрен опаздывать, понял? — воскликнул неподалёку Минета, только что вышедший из душевой, и бросил в Серо мокрое полотенце. — Опять задротил в своём ноуте до утра? Серо, предупреждаю, порно может до плохого довести, руку себе сломаешь. — По своему опыту говоришь? — хихикнул ТецуТецу, на которого Минета бросил уничтожающий взгляд. — Можно подумать, порнуха запрещена законом! — Но в таком количестве, как у тебя в истории браузера, уж точно нужно ввести закон на ограничение. — Очень смешно, остряк! — Ну все, хорош, ребята, у нас пары скоро начнутся, — прекратил их перепалку Оджиро, полностью одевшись. — Никому не опаздывать. — Какие к черту пары? — прохрипел Серо, свалившись на лавочку. — Я сейчас сдохну прямо здесь, я свое тело уже не чувствую. — А если так? — спросил Минета, резко закручивая соски темноволосого, отчего тот с громким криком вскочил, отталкивая смеющегося парня подальше. — Ты что творишь, придурок?! Совсем мозги мячом отшиб? — А ну хватит! — рявкнул на всех Киришима, отчего ребята удивлённо уставились на красноволосого. — Задрали уже, дайте побыть в тишине. — Как скажете, мистер-я-еще-не-капитан-но-скоро-им-стану, — притворно поклонился Минета, отчего полотенце на его бёдрах спало, являя всей раздевалке очень увлекательный вид. — Эй, Минета, а ты точно парень? — выкрикнул кто-то. — Слышь, я тебе сейчас глаза выдавлю, шутник хренов! — Я девчонок не бью. — А ну сюда подошёл! От этих криков у Киришимы совсем разболелась голова. Наспех хватая гель для душа, шампунь и полотенце, юноша уже закрыл дверцу, как услышал звук уведомления на телефоне. Раздражённо цыкнув, он думал, кто может написывать ему в такое время. Разблокировав телефон, Киришима нахмурился, получив уведомление от Урараки. Она нечасто пишет ему, предпочитая звонить, но, похоже, сейчас что-то изменилось. Быстро пробегая глазами по выведенным строчкам, он ещё больше не понимает ситуации, о которой ему пишет явно всполошенная чем-то девушка: Кири, нужно поговорить. Это срочно!!! Ты сейчас где? Иди в кабинет студсовета, я там тебя жду. Только, пожалуйста, как можно скорее! Это важно!!! По телу пробежал противный холодок. Предчувствуя что-то неладное, Киришима поспешил в душ и буквально через две минуты, одетый в форму, небрежно закидывал в сумку майку и шорты. Получая ещё один звук уведомления, парень быстро берет телефон в руки, недоумевая ещё сильнее. На этот раз это от Каминари: Чувак, блин, ты где??? Тут такое происходит… К нам в универ заявились копы, сейчас они досматривают каждые вещи, наркоту ищут. И меня позвала Очако в студсовет, сказала, чтобы ты тоже был там. Так что быстрей давай!!! — Эй, у тебя все норм? — поинтересовался подошедший к красноволосому ТецуТецу, увидев, как Киришима тупым взглядом уставился в экран мобильного. — Ч-чего? — словно вышедший из транса, спросил Эйджиро, поворачиваясь в сторону парня. — Мне тут написали, что к нам… — Так, парни, всем оставаться на месте, только без паники! — громко объявил Тошинори, вламываясь в раздевалку вместе с парочкой угрюмых полицейских. Ребята кто в удивлении, кто в оцепенении, кто в ужасе уставились на вошедших, тут же замерев на своих местах. В такой тишине Киришима предательски громко сглотнул. — Пришла полиция обыскивать шкафчики на предмет наркотиков, так что успокойтесь и ведите себя нормально, — продолжал тренер, хотя даже он казался сконфуженным внезапной проверкой. — Твою ж мать, — прошипел Серо рядом с Киришимой, своим голосом ведая о том, что у него точно имеется что-то незаконное. Но у Эйджиро ничего нет и никогда не было. Так что ему не за что переживать. Тогда почему ему так страшно? Медленно обведя всех строгим взглядом, один из копов подошёл к самому ближайшему ко входу шкафчику, а именно, к шкафчику Минеты, и резко раскрыл его, вытаскивая наружу потертый рюкзак. — А это вообще законно? — неуверенно спросил Минета, ерзая на месте. Тошинори лишь снисходительно повёл плечами, мол, ничего не могу поделать. Меж тем, грозный полицейский пошарил в рюкзаке парня, выудив оттуда эротический журнал, красноречиво устремляя узкие чёрные глаза на смущенного данной ситуацией Минету. — Я живу в свободной стране, имею право, — ответил он. — Что, даже подрочить в наше время запрещено? Презрительно кинув журнал в открытый шкаф, коп, сморщившись, направился дальше, останавливаясь около Киришимы. Он похолодел всем нутром, когда мужчина начал копошиться в его сумке, выискивая наркотики, точно ищейка, лазая по всем карманам и тёмным местам. Нервно топая ногой, Киришима хотел было недовольно озвучить полицейскому свое мнение по этому поводу, но замер, в ужасе уставившись на копа, который медленно достал из его сумки маленький пакетик какого-то порошка. Все в комнате в шоке уставились на красноволосого, который не мог поверить своим глазам. Но как? Откуда?!!! — Забираем, — низким голосом озвучил полицейский, и Эйджиро и моргнуть не успел, как его руки заковали за спиной в наручники. — С-стойте! Это не моё! — восклицал парень, когда его выталкивали из раздевалки под общую гробовую тишину. — Все твои слова могут быть выдвинуты против тебя, так что советую тебе не рыпаться и умолкнуть. — Но это правда! Это не моё, клянусь! — продолжал Киришима, извиваясь в руках полицейского, вертя головой в разные стороны. — Мне подсунули! — Заткнись! — рыкнул на него коп, сильнее свернув парню руки, отчего тот поморщился, но замолчал, в поражении идя вперёд, под уже всеобщие взгляды целого универа. Ребята пропускали его вперёд, удивлённо оборачиваясь и шепча друг другу так, что Киришима мог уловить каждое слово. Он был готов уже провалиться сквозь землю от стыда и отчаяния, заполнивших его душу и пожирающих изнутри, пока не увидел их. Зелёные глаза. Смотрящие на него не с недоумением. С насмешкой. С видом победителя. Адское варево вдруг пробудилось в крови юноши, и Киришима резко вильнул в сторону, встречаясь лицом к лицу с довольным парнем. — Это все ты, урод! — Злобно прошипел ему Эйджиро, пока полицейские пытались оттянуть его подальше. — Это ты мне их подсунул! — О чем это ты? — изумленно вскинул брови Мидория. В его голосе и самом взгляде просвечивалась явная ложь. — Никак не пойму. — Ты поплатишься за это, скотина! — выкрикнул ему вслед Киришима, когда копы почти вытащили его из стен учебного заведения. — Я тебя из-под земли достану! Всю дальнейшую дорогу до полицейского участка Киришима видел перед собой нахальные зелёные зарева, которые хотелось раздавить и закопать где подальше. Он и не представлял, сколько приключений подкинет ему глава «Отморозков».ОТ ВНЕШНЕГО К ВНУТРЕННЕМУ