Чего не сделаешь ради любви...

      Лорда Бейлиша чета Грейджоев приняла в Морской башне. Это была круглая, зубчатая башня, расположенная на дальнем краю бывшего мыса, самая старая в замке. Чтобы до неё добраться, нужно было пересечь тонкий подвесной мост, который закреплялся на такой высоте, что с непривычки любой, чья нога ступала на него впервые, хотя бы на короткое мгновение ощущал чувство тревоги и незащищённости. Внизу не наблюдалось ничего, кроме морской воды, разбивающейся о груду серых камней. В этой башне, собственно, находились покои Короля Железных Людей, а также небольшой зал для приёма посетителей, который Серсее отдаленно напоминал Зал Малого Совета в Красном Замке.       Львица сидела в одном из массивных деревянных кресел с широкими резными подлокотниками, расправив складки тёмно-синего шёлкового платья, и безэмоционально смотрела на только что вошедшего посетителя. Её муж расположился в точно таком же кресле по соседству и смотрел на незваного гостя таким проницательным, но понятным одному лишь ему взглядом. — Сочувствую вашей утрате, — медленно проговорил Мизинец и замолчал, в ожидании какой-либо сообразной его представлениям реакции со стороны Серсеи.       На его лице при этом присутствовало совершенно нераспознаваемое выражение лица. Хотя Львице показалось, что уголки его губ чуть приподнялись. Это означало, что слова его имеют скрытый смысл, да и соболезнования не искренни. Уж в этом она не сомневалась! Саму Серсею эти слова совершенно не тронули. Первая боль утихла, и женщина успешно надела на лицо привычную ей маску равнодушия, спрятав под неё свои истинные чувства. Поняв, что ответа не последует, Мизинец продолжил:  — Сир Джейме был… — Неужто великий Мизинец прибыл лишь для того, чтобы выразить соболезнования моей жене? — перебил его Старый Кракен. — Не стоит играть с нами в ваши игры. Вы не на своей территории — одно неверное движение и Вас скормят Кракенам.       Мизинец сглотнул, но всё-таки выдавил из себя улыбку, а Серсею отчего-то слова её мужа заставили улыбнуться по-настоящему. Так даже легче и проще. Не нужно ничего придумывать и ни во что играть. — Будьте так любезны, лорд Бейлиш, сообщите нам причину вашего визита! — склонив голову на бок, процедила Львица. А после сделала глоток вина и добавила:  — Прежде чем открыть рот, хорошо обдумайте то, что хотите нам рассказать. — Что ж, я прибыл к Лорду Тайвину, я в курсе, что его нет. Мы с ним разминулись, — с толикой разочарования произнес Бейлиш, покосившись на Бэйлона Грейджоя.       Пересмешник привык вести свои дела с хитрыми и изворотливыми людьми, подобным Фреям, Тиреллам, Ланнистерам. Ему было понятно, чего от них ожидать. Также Мизинец точно знал, как вести себя с людьми, подобным Неду Старку. Люди Чести — они этого не понимают, но их легко можно использовать в своих целях! Есть ещё такие, как Станнис — твердолобый вояка, — с такими даже нет смысла договариваться. Всё у них выстроено чётко по плану и никакой импровизации. Зато их действия легко спрогнозировать. Это безусловный плюс.       А вот такие, как Старый Кракен! Это, пожалуй, самый непредсказуемый тип людей. Он — Король с мышлением пирата и разбойника, но в то же время, имеющий свои собственные взгляды и мнения на всё остальное. А с такой женой, как Серсея, он становится невероятно опасным игроком.       «Знать бы, что их связывает!» — подумал Бейлиш. По этому вопросу у него не имелось никакой информации. — «Политический брак или что-то ещё?!»       Мизинец пояснил, что приехал с прелюбопытным предложением от Уолдера Фрея. Старик был готов помочь разобраться с остатками армии Робба Старка. В этой идее, конечно, был смысл, особенно учитывая последние случившиеся обстоятельства: в список врагов Ланнистеров добавились ещё и Болтоны. Можно было расправиться одним ударом и с ними, и с этим мальчишкой-сепаратистом. Но если Пересмешник был в курсе дальнейших планов Волчонка, значит, он был и в его лагере. У старика Фрея, конечно, был мотив пойти против Робба Старка. Тот пообещал жениться на его дочери, а сам связался с какой-то иноземной девицей! Но всё же, что-то тут было не так. Что-то Пересмешник не договаривал! Все эти мысли до отказа заполнили голову Серсеи.       Выслушав информацию, Львица ответила абсолютно бесцветным тоном, при этом посмотрев собеседнику прямо в глаза: — «Что ж, если всё действительно так, как Вы говорите, лорд Бейлиш, то Мой отец и в будущем корона будут Вам безмерно благодарны, и Вы, несомненно, получите достойную награду. Как Вы помните…». — Ланнистеры всегда платят свои долги. Я помню, — закончил мысль Серсеи Мизинец, улыбнувшись едва заметной улыбкой Пересмешника. После чего Бейлиш, быстро попрощавшись, предпочёл удалиться.       С уходом незваного гостя в дверь влетела волна морского воздуха, занесённая крепким дуновением ветра, и Серсея ощутила, как свежесть заполнила её легкие прямо через кожу и тонкий шёлк одеяния. Она зябко поёжилась, подошла к столу и плеснула в кубок вина. Задумавшись, переместилась ближе к огню, покачивая в руках серебряный предмет. Её муж, заметив, как она задрожала, подошел к камину и забросил туда несколько поленьев. — Думаю, так будет лучше, — произнёс Кракен, обволакивая свою жену взглядом.       Серсея стояла у камина спиной к нему. Бейлон тихо подошёл и дёрнул за шнурок платья. Едва она ощутила, как шнуровка расслабилась, женщина вся напряглась. Львица почувствовала дыхание мужа на своей щеке, а следом услышала шелест платья. — Ты замёрзла, — сказал Бейлон. — Я хочу тебя согреть.       Золотистый шнурок медленно выскальзывал из петель, и платье стекало шёлковой волной с плеч женщины, оголяя всё больше её нежную кожу. Грейджой провел кончиками пальцев от уха до ключицы ласково, едва касаясь, заставляя жену трепетать от его прикосновений. Повернув её к себе лицом, он откинул золотистые волосы с белоснежных плеч, поддел пальцами края платья и заставил его осесть к ногам Серсеи. Потянувшись к сомкнутым пальцам женщины, Кракен забрал у неё кубок с вином и отставил в сторону.       Серсея с лёгкой улыбкой ждала, что же будет дальше. Ей нравились их любовные игры, но она почти не проявляла инициативу, оставляя это мужу и давая ему чувствовать себя её господином. Всем мужчинам это нравилось, Серсея это знала, а её нынешний муж не был исключением. Глядя ей в глаза, Бейлон разделся сам. При этом он даже не вздрогнул, холод никак на него не повлиял. Подойдя к жене, он снова стал блуждать взглядом по её красивому, стройному, обнаженному телу, лаская глазами её изгибы и линии.       Задумчиво склонив голову на бок, он начал медленно двигаться вокруг неё, неожиданно целуя то там, то тут, но при этом не прикасаясь руками. Серсея закрыла глаза, и наслаждалась этими странными ласками. Было в них что-то… особенное: неторопливое и манящее, обжигающее до мурашек, пробуждавшее в ней древнее, как сам мир, желание. Хитрый Кракен! Он ждал, когда она сдастся и попросит его…       Поцелуи мужа становились более требовательными и настойчивыми; к губам подключились руки. Вот шершавые пальцы легко мазнули по груди, и Серсея протяжно шикнула. Ей хотелось большего. Внизу живота сладко заныло, и она потянулась рукой к заветному бугорку между ног. Вот пальцы нашли его и Львица, прикусив губу, начала ласкать себя пальцами, но вдруг сильная рука отдернула их. — Нет, не смей себя ласкать, — прорычал муж ей в ухо. — Лучше попроси об этом меня.       И он принялся снова за эту сладкую пытку: гладить, ласкать и оставлять мокрые дорожки от поцелуев по всему её телу. И она сдалась.  — Прошу. Сделай это! — едва не простонала она. Желание было такой силы, что Серсея едва не потеряла сознание. — «Проклятый Грейджой! Что он со мной делает?» Я хочу почувствовать тебя в себе.       Кракена не пришлось долго умолять. Стоящий колом признак мужской силы говорил о том, что он уже и сам на пределе. Смахнув рукой со стола какую-то утварь и пару подносов с яблоками, сыром и еще какой-то едой, он повалил Серсею на него вниз лицом и, разведя в сторону её ноги, вошел в разгорячённое лоно одним рывком, проникая как можно глубже и наслаждаясь её протяжными стонами. Лаская упругие ягодицы, он начал двигаться в ней, постепенно набирая темп. Серсея прижалась щекой к деревянной столешнице и вскрикивала при каждом новом толчке. Грейджой гладил её по влажной спине, целовал, слегка прикусывая нежную кожу шеи, щекотал языком мочку уха. Его жена шипела и изгибалась, словно юркая ящерка.       Она слышала как рычит от наслаждения её муж, вонзая своё мужское естество в её глубины, как тяжело дышит, как влажно ударяется его живот о её упругую задницу, и ей это безумно нравилось и заводило всё сильнее!       Львица забыла обо всём, наслаждаясь ощущениями внутри себя, чувствуя, как приближается пик наслаждения, который не заставил себя долго ждать. Он нахлынул мощной волной, искромётный, сжигающий её без остатка. Крик, вырвавшийся на свободу, пролетел по всему замку, врезался в каменные стены и замер тут навеки.       Когда всё закончилось Бейлон, натянув на себя только штаны, подобрал с пола свой тёплый плащ из тюленьих шкур, накинул его Серсее на плечи, закутал её в него, словно в кокон, и усадил в кресло. После чего подал ей кубок с вином, налил себе ещё один и сам удобно устроился в соседнем кресле. Львица же заметила за собой, что ощутила сейчас к своему мужу действительно чувство благодарности, которое она уже очень давно ни к кому не испытывала.       Они сидели и смотрели на разгорающийся огонь в камине, переливающийся всевозможнейшими оттенками красного цвета, и каждый из них думал о чём-то о своём.