«Проще свалить вину на других, чем страдать от осознания собственной вины. Но расплата все равно неизбежна.» Айрис Джоансен «Лик бесчестья»
Хотелось кричать от негодования и усталости. Переступаю порог в свою новую обитель и буквально взвываю, доставая из кармана телефон. Связи нет, конечно. Интернета, ясное дело, тоже нет. Поежившись от прохлады, исходящей от деревянных стен коттеджа, поправляю на себе толстовку. Сделав пару шагов к окну, выглядываю на улицу. Вид со второго этажа выходит прямо на лес и озеро, в котором я утоплюсь, если так будет и дальше. Комната была просторной, с большими чистыми окнами, большой кроватью, полностью обтянутой белой простыней, и тусклой обшивкой вместо обоев. В одной из стен была деревянная дверь с вставными стеклами. Другая дверь выводила в узкий коридор, ведущий к лестнице на первый этаж, напротив которой сразу же был выход на веранду. Казалось, что прежний хозяин дома просто прибрался на чердаке и получилась новая комната. Медленно спускаюсь по лестнице и обращаю внимание на тихий скрип с её стороны. Делает вид будто ей одной здесь тяжко, ну-ну. — Мистер Старк! – довольно громко зову я, обходя коробки, кучи мебели, аппаратуру и ещё какой-то хлам. Единственное, что было здесь до нашего приезда: камин, кровати и люстры. Только подхожу к парадной, как меня чуть не сшибают чьей-то спиной. Вовремя отскакиваю и провожаю взглядом две крупные фигуры, тянущие в другую часть дома холодильник. Пока проход свободен, выбегаю на улицу и ищу взглядом опекуна. Кругом одни лишь грузчики и фургоны, а ещё деревья и трава. — Мелочь! – оборачиваюсь на громкий зов и торопливо иду к Тони, беседующему о чем-то с рабочим. Грузчик кивает и удаляется, а Железный человек поворачивается ко мне, – Каков вердикт? — Глушь какая-то, – скривившись бормочу я достаточно громко, чтобы Тони усмехнулся и закатил глаза, – Надеюсь хоть туалет не на улице. Он ведь не на улице? — Посмотрим. — Мистер Ста-а-арк, – страдальчески взываю я, шагая следом за направившимся к коттеджу мужчиной, – Давайте хоть вай-фай проведем? Я ж тут загнусь без мемов и ютуба! — Человечество до восемьдесят второго жило без интернета, а ты и до своего переезда не доживёшь? – шутку я поняла, но легче не стало. Чем вообще можно заняться среди леса? До Атланты мотать полчаса, да и на кой черт мне тратить время на поездку в город чтобы посмотреть мемы, если можно просто провести сеть? – Мы не для того уехали от цивилизации, чтобы на неё же напороться. — Да ладно вам? Ну сделайте какую-нибудь мощную защиту, вы же умеете, – надежда умирала последней, с истошными воплями и громким воем. Тони переступил через коробки и прошёл дальше по комнатам. В конце первого этажа, был санузел. Заглянув в него и отойдя в сторону, Тони демонстративно кивнул мне на туалет, – Вау?.. — Брось, юный натуралист, зато теперь ты ближе к природе, – хлопнув меня по плечу, направился в глубь коридора он. Я тяжко вздохнула, стоя посреди санузла, – Насчёт сети я подумаю! Я усмехнулась. Может все не так уж и плохо. По крайней мере, Тони выглядел бодрым и отдохнувшим, а Пеппер находила время даже чтобы посмотреть со мной сериалы. Да, все хорошо пока нет Таноса и инфляции. Во всяком случае, до этого нам приходилось пару дней жить в Башне, пока Старк не нашёл подходящее для жилья место, вдали от связи и города. Бедный мужик ещё какое-то время не спал ночами. Паранойя так быстро не исчезает, по себе знаю. Даже если он и не установит интернет, я его пойму, просто нужно попросить Джарвиса закачать каких-нибудь фильмов из сторонних источников мне на флешку в Нью-Йорке. Боги, ещё и за вещами сегодня ехать нужно… — Рефлексируешь? – вздрагиваю от хриплого шёпота над ухом и резко разворачиваюсь. Ворон ухмыляется, обнажая белый клык. — Полудурок. — Ну почему же? – присаживаясь на край ванны, вопрошает он, – Знаешь, меня немного обижает что ты совсем забыла о моём существовании. — Это не я забыла, это ты шароёбился чёрт знает где несколько дней, – ухмылка с его лица слегка сползла, но полностью не пропала. — Не отрицаю, но у меня были веские причины. — Интересно послушать, – складываю руки на груди и выгибаю бровь в немом вопросе. — Кажется, что ты кое о чём забыла, – в руке Вэрэ сверкнул камушек. Нежить подкинула мне в воздух что-то блестящее. Ловлю маленькую побрякушку одной рукой и тут же вглядываюсь. Кольцо Шуры. — Хах, точно, – прокручиваю воспоминания в голове и начинаю всё больше хмурится, – Не помню где я его потеряла, но по прибытии в Нью-Йорк у меня его уже не было. — Не интересно где я его нашёл? – поднимаю глаза на птицу и слегка вздрагиваю. Оборотень глядит исподлобья, серьёзно и холодно. Не дожидаясь ответа, брюнет поднялся с места, – Как там называлось то здание, из которого вам с драной кошкой пришлось бежать? — Да ну? Мы же там больше не были. — А я о чём? Мы оба умолкли. Воистину странный феномен, объяснения которому я не найду. К чему бы это вообще? Слышу громкие разговоры и машинально оборачиваюсь к двери. Выйдя в коридор, замечаю посреди всего хаоса Потс, бегающую за грузчиками и руководящую процессом перестановки мебели. Женщина выглядит очень уставшей и растрёпанной. Пара прядей рыжих волос выбилась из хвоста и упала ей на лицо, раздражая Пеппер. Хмыкнув под нос, возвращаюсь в ванную, но никого там не нахожу. Тяжело вздыхаю, закатывая глаза. Дверь в ванную захлопывается за мной, а я, обойдя кучку взрослых, направляюсь на верх. Вернувшись к себе, замечаю появление новых вещей, захламивших всю комнату. Тяжело вздохнув, усаживаюсь на пол, начиная распаковывать коробки с одеждой, которую, увы, пока некуда сложить. Холодный паркет встречает мой зад крайне неприветливо. Оперативно перекинув всю одежду на пол, медленно складываю её и сортирую по небольшим стопкам. Вещей мало, ибо за пару дней они скопиться не могли. Перекинув сложенную одежду на кровать, решаю осмотреться получше. Мой взгляд интересует дальняя дверь, которую я, пока что, не открыла. Она подаётся сразу и ведет в ещё один санузел. Хорошо, что мне не придётся бегать по ночам на первый этаж и оббивать себе ноги об коробки. Хочу уйти куда-нибудь и провести время в тишине. Снизу доносится шум и грохот, Пеппер сильно возмущается. Тихо посмеиваюсь под нос и решаю спуститься вниз. Не проходя через всю комнату, медленно спустившись, проскальзываю через дверь на веранду. И, забежав за угол дома, использую тени. Дабы не быть замеченной, вылезаю за одним из грузовиков. Крупные мужики перетаскивают мебель без остановки, у дома стояло по меньшей мере пять погрузочных машин. Интересно, сколько всё это стоило? Высматриваю вдалеке машину Старка. Светленькая Ауди скромно стоит под деревьями у пыльной дороги, даже не покрытой асфальтом. Что вообще надоумило Тони взять коттедж на ферме, кроме боязни быть вычисленным по сети? Так как ключей у меня нет, снова использую переход. На заднем сидении авто покоится пара чемоданов, две сумки и мой рюкзак, переживший больше дерьма, чем мог вынести. Прихватив рюкзак, тихо и незаметно скрываюсь среди деревьев, удаляясь глубже в лес. Главное, найти потом дорогу обратно. Трава под ногами сухая, тусклая и присыпанная хвойными иглами, словно по ней прошёлся табун. Шелест крон мягко заполняет лес, ветер слегка покачивает сосны и ели, издающие легкий треск под его натиском. Птицы, изредка издающие щебетание, в основном осели где-то на ветвях или в гнёздах. Неудивительно для начала января. Что странно, на улице было относительно тепло, из-за чего мой организм регулярно бросало из крайности в крайность, а давление скакало как лошадь. Корни деревьев выглядывают из-под земли, в надежде схватить меня за ногу. Под подошвой хрустят ветки и обглоданные шишки. Притормозив на спуске с холмика, медленно проезжаюсь боком обуви вниз. Чуть приглядевшись, можно даже заметить насекомых, почему-то бодрствующих в такое время года. Переступаю через поваленное бревно, чуть сгнившее и покрытое толстым слоем мха. В этом лесу много поваленных деревьев. Перепрыгиваю через небольшую впадину и, пройдя ещё пару метров, оказываюсь на другом конце озера. Вдоль берега раскидано много камней и бревен, но нет моста, что заставляет ещё раз нахмуриться. Да и зачем, собственно, кому-то сдалось это место? Ветер здесь более холодный и влажный, пропитанный запахом сырой хвои, земли и гниющего сена. Подхожу к воде и вглядываюсь в отражение. Ни кваканья лягушек, ни стрекотания сверчков, даже рыба не плещется. Только тихий шелест над головой. Провожу ладонью по водной глади, наблюдая как чистая вода мутнеет и размывает моё отражение. Холодная вода резко контрастирует на фоне общей тёплой погоды. Вытерев руку об лямку рюкзака, подхожу к первому попавшемуся камню и приземляю на него свой зад. Холодно и твёрдо. А чего ещё можно было ждать? «— Дома тоже было озеро, даже больше», – перед глазами всплывает воспоминание, и я невольно сравниваю две картины между собой. Трясу головой, стараясь не забивать её в такой момент чем-то ненужным. С глубоким выдохом достаю из рюкзака книгу. Темная кожаная обложка излучала мягкое свечение, становящееся ярче с каждой минутой. Пару минут потупив над закладками, всё же нахожу нужную страницу и начинаю перечитывать содержимое снова. «— Дома… А я что, не дома?» – электрические заклинания были интересными и практичными, как минимум, потому что энергия на деревьях не растёт, а зарядка для телефона не всегда с собой. Действую по старой схеме: накапливаю энергию в кончиках пальцев. Пожалуй, у всего были свои преимущества. Несмотря на нелюдимый характер, Беннер был весьма открыт к общению о чём-то не касающемся его личности. У кого ещё можно было бы учиться самоконтролю и концентрации, как не у человека, от самообладания которого зависит сколько денег из государственного бюджета уйдёт на перестройку зданий? Брюс дал мне парочку адресов и даже подсказал интересные методики по медитации. Дабы не сидеть на таблетках, он предложил именно приучать разум к изменениям. Учёные фигни не посоветуют, что уж говорить об учёных-мутантах? «— Так прохладно, у нас в это время года сугробы высотой с машину», – маленькие искры собираются на кончиках пальцев, тихо потрескивая и шипя между собой. К лицу приливает жар от сильного напряжения. Пальцы рук слегка немеют, то ли от холода, то ли от потока анархичной магии. «— Я бы хотела сейчас сидеть в квартире с семьёй и пить какао. Мама бы сделала блины», – приятное фиолетовое свечение то появляется, то исчезает. Поток магии хаотичен и беспорядочен. Ломаные нити разряда скапливаются в ладони небольшим клубком, искрясь и дергаясь, без возможности оставаться в одной форме. Они распадаются на бесформенные комки и снова пытаются собраться в руке. В воздухе виснет запах словно в поликлинике или бассейне. «— Я не должна хотеть домой. Это не справедливо по отношению к ним…», – одно из колец на руке чуть сжимается, светясь изнутри и резонируя с неспокойной магией. Неприятное давление на пальце совсем теряется в потоке мыслей. Искры пляшутся на ладони, пытаясь сбиться в плотный ком, но некоторые ветви электричества отказываются кооперироваться. «— А что тогда справедливо? Я ведь тоже заслуживаю своей жизни. Или нет…», – виски словно сжимает толстый обруч, зрение на секунду мутнеет от неприятного давления. Чувствую, что что-то не так и резко теряюсь. Ладонь подрагивает от скопившейся в ней энергии, выходящей в виде новых искр. В воздухе раздаётся громкий хлопок вперемешку с интенсивным потрескиванием. Клубок магии переполняется и взрывается прямо в руке, расползаясь мелкими разрядами к кончикам пальцев, крупными молниями по руке и рассеивается в воздухе фиолетовыми искрами, оставляющими после себя неприятно шипение. От неожиданности роняю книгу на землю. Одновременно с этим резко вскрикиваю и падаю с камня, больно приземляясь на рюкзак спиной и ударяясь затылком о землю. Тело охватывает мелкая дрожь и судорога. Хочу приподняться, но быстро понимаю, что не могу пошевелить и пальцем. В мышцах отдает сильной пульсирующей болью. Болезненный стон превращается в сдавленный хрип, переходящий в резкий выдох через горло. Втягиваю воздух через нос, ощущая сильный запах свежести, как после сильной грозы. Большая концентрация озона в воздухе даёт о себе знать. Медленно отойдя от произошедшего, начинаю неторопливо двигать конечностями, отдающимися на это ноющей тяжестью в мышцах. Перекатываюсь на бок и, опираясь на менее пострадавшую руку, приподнимаюсь на дрожащих ногах. Все тело в жутком треморе, словно я засунула два пальца в розетку. Гляжу на правую руку и вижу, что она значительно краснее левой. Да и трясётся сильнее. Возможно, это небольшой ожог, который пройдет быстрее чем за час. — Тебе бы не помешало сосредотачиваться немного больше чем никак, – насмешливый комментарий из-за спины заставляет медленно обернуться и, со скривленным от боли и злости лицом, выпалить полушёпотом новый маршрут для темноволосого. Ворон, стоявший поодаль со сложенными на груди руками, тяжело вздохнул и прикрыл глаза, навалившись на дерево спиной, – Не злись. Что не так? — Да всё так, просто немного расслабилась, – согнувшись в упоре на свои колени, тяжело дышу через рот вдыхая всё больше токсичного газа, медленно раздражающего дыхательные пути. Медленно развернувшись, устало оседаю на камень, зачёсывая распушившиеся волосы назад. Потные ладони упираются в лоб, закрывая моё лицо. Дыхание восстановилось, да и боль прошла, но неприятный осадок все же остался. Не от полученного удара током, а от собственных мыслей. Вэрэ выглядит на удивление серьёзным и хмурым. Золотистые глаза глядят спокойно и лояльно из-под чуть сдвинутых к переносице бровей. Он медленно отрывается от дерева и неторопливо, но уверенно подходит ближе, присаживаясь на корточки передо мной. Холодная ладонь касается моих кистей, сложенных перед лицом небольшой изгородью от окружающей реальности. От неожиданного прикосновения слабо дергаюсь, чуть отпрянув назад и опуская руки на колени. Он не отпускает моей ладони, наоборот, чуть сжимает её. Поднимаю на нечисть усталый взгляд и сталкиваюсь с мягким и обеспокоенным лицом духа. Он чуть склоняет голову набок, чуть звякнув кольцом в ухе. — Что? – подаю хрипловатый и довольно низкий для себя голос, после чего сразу же прочищаю горло. — Ты не в порядке, – прозвучавший как утверждение вопрос меня подбил, надавив коленом на горло. Он чуть усмехается. Уголки его тонких губ дрогнули совсем незаметно и ровно на секунду, но этого хватило чтобы выбить меня из равновесия. Резко выдёргиваю руку из его кисти и вскакиваю с места обходя Вэрэ, озадачивая тем самым парня, что видно по его чуть обеспокоенному взгляду и еле заметно поднятым бровям. — Чего ты ожидаешь от меня? Что я просто выпалю всё что у меня на душе? Не жди, выпалю — не потушишь, – чувствую, как в груди что-то обессилено дрожит. К лицу приливает жар, – Что тебе от меня нужно? Почему пытаешься разобраться во мне? Зачем спрашиваешь, как я? Разве я не просто источник энергии для тебя? — Нгхех, – парень усмехается, поднимаясь с корточек и неторопливо подходит ко мне. Меня тянет к земле чем-то тяжким, а потому я не ступаю и шага от него, упрямо глядя в золотистые глаза. Оборотень подходит вплотную, и я осознаю, насколько он выше и больше меня. Страха не возникает, лишь слабое негодование, – Почему тебе так сложно поверить, что кто-то кроме тебя способен видеть твои проблемы? — У меня нет проблем, – голос подрагивает, теряя высокие нотки и становясь ниже. — Есть, и ты можешь поделиться ими. Твои проблемы ничуть не хуже проблем других, – голос ворона становиться ниже и тише, переходя на полу шёпот. Отвожу взгляд в сторону озера, надеясь избежать дальнейшего разговора. Облизываюсь и приоткрываю рот, но застреваю в самом начале слова, складывая руки на груди. Губы подрагивают, а глаза отчаянно держаться открытыми, не допуская появления пелены перед собой. — Зачем ты это делаешь? — Затем же, зачем и ты помогаешь всем, кроме себя. — Я не заслуживаю, ты не поймёшь, – скулы сводит от напряжения лицевых мышц, в попытке сдержать эмоции. — А это уже не от тебя зависит, – ворон ухватывается за мои кисти, разводя руки из сомкнутой на груди позиции и чуть присаживается на корточки. Даже так, он все равно может спокойно держать мои руки и быть меньше чем в половину ниже меня. — Я делаю что-то не так. Люди вокруг меня... Они переживают смерти близких, потерю всего что у них есть, даже потери самих себя, а я просто… Меня просто выкинуло в другой мир, и я уже чувствую себя ужасно! Меня даже не лишили чего-то, наоборот, мне дали способности и теперь я могу вполне за себя постоять, но зачем мне это? Я так хочу домой. Не истязать себя ночными кошмарами где всё близится к судному дню, где я не могу с этим ничего сделать, где я не могу вернуться домой. Хочу вернуться к семье, которую я могу уже больше и не увидеть, ведь я не знаю в какой момент всё может пойти не так и меня не станет. Я хочу хотя бы извиниться перед ними, за то, что не смогла быть тем ребенком, которого они хотели вырастить. Меня воспитывали совсем иначе, чем я сейчас живу. Я просто устала жить с мыслью что в любой день на мой дом могут напасть, и я не смогу с этим ничего сделать. Мн-мне всего шестнадцать, а я уже убила нескольких живых существ. Кто я такая чтобы решать чью-то судьбу, как кто-то решил мою? Даже это не так странно, как… я не чувствую себя хорошо даже просто сидя в окружении людей, заботящихся обо мне. То есть, у меня есть то, чего нет у большинства моих ровесников, что уж говорить про соотечественников? У меня есть крыша над головой, теплая и чистая одежда, еда. У меня могло бы не быть этого, но мне повезло. Так почему я чувствую себя чужой во всем этом? Я не должна так себя чувствовать…, – голос срывается с мелкой дрожи на крупную, холодные слезы обжигают щеки, медленно сползая вниз и падая на ткань толстовки. Шмыгаю носом, поджимая губы и издавая нервный смешок. — Ты спасаешь жизни людей, убивая при этом тех, кто на них посягает. Разве это не справедливо? Ты заслуживаешь своего персонального счастья, и это не должно наталкивать тебя на мысль, что проблемы других людей важнее твоих, лишь потому что тебе чуть больше повезло. Ты хочешь домой, это нормально. Каждый из нас, независимо от обстоятельств тянется туда, где он чувствует себя своим. Ты не всесильна, Лина, но это не повод бить себя головой об стену в приступе безысходности. Ты не одна, а потому ты дойдёшь до конца. Ты вернёшься домой, обещаю, – ворон усмехается, чуть утягивая меня за кисти рук на землю. Послушно опускаюсь на корточки напротив нечисти, глядя покрасневшими глазами в его глаза. Он посмеивается, притягивая меня одной рукой ближе и аккуратно укладывая свой подбородок мне на макушку. — Чудик ты, – тихо бормочу я ему в плечо, – Спасибо.***
Лежу на мягком постельном белье, устало глядя в потолок. Холод, идущий от стен, заставляет сильнее съежиться на кровати, прячась от этого мира в тёплой одежде. Прячу руки в карман толстовки, сильнее впячивая шею в плечи, скрываясь в большом капюшоне. Ворон под боком сопит, сильнее нахохливаясь. В новом доме совсем нечем заняться, а выходить на улицу совсем нет желания. Холод немного усыпляет и без того уставший организм. Прикрываю глаза, чуть поёрзав спиной на мягком матрасе. Не специально вслушиваюсь в тишину, вылавливая шелест листвы и слабый вой ветра за стенами коттеджа, тихие спор двух взрослых внизу, рассуждающих о сборке оставшейся мебели, и тихий шум подъезжающего к дому авто. Последний звук, заставляет вслушаться сильнее и понять, что мне не кажется. Кто-то действительно проезжал. Первая мысль была о том, что это местные с фермы, но я довольно быстро осознала, что машина подъехала к дому. Мою догадку подтвердили прекратившиеся разговоры внизу. Послышались тихие шаги. Я медленно приподнялась на локтях, чем разбудила ворона и вызвала недовольное урчание с его стороны. Он искоса взглянул на меня черными глазками-бусинками, а я жестом попросила его не вылезать. Тихо поднимаюсь с кровати, неторопливо подходя к закрытой двери. Скрипучий паркет прогибается под неторопливыми шагами, но старается не выдавать моего движения. Медленно выхожу в коридор и подхожу к лестнице, присаживаясь у первой ступеньки. Не прошло и пары дней, а о нашем новом жилище кто-то прознал. План Тони не такой уж и беспроигрышный. Отсутствие интернета и людей не стало гарантом безопасности, как я и думала. С первого этажа тянет теплом, запахом горящей древесины и тихим потрескиванием. Они затопили камин. Пеппер обеспокоенно стоит чуть поодаль от него, глядя в сторону парадной. По моим догадкам, Старк пошёл к дверям. Женщина стоит чуть ссутулившись, расслабив одну ногу, сложив руки на груди и прикусив ноготь большого пальца. Краем глаза она замечает меня. Она чуть вскидывает брови в легком недоумении и мимолётно улыбается. Не отвечаю ей тем же, а просто киваю, переводя взгляд в направлении двери и вслушиваясь. Тони определённо с кем-то говорит. Приглушённо и не очень громко, а потому разобрать что-то будет проблематично. С уверенностью могу сказать, тона у них явно не враждебные, скорее, деловые. Только хочу подняться к себе, как слышу громкое: — Мелочь, спустись сюда! – тон, с которым это было сказано не сулил ничего хорошего. Переглянувшись с Потс, замечаю, что она глядит на меня в упор. Неторопливо поднимаюсь со ступеньки и быстро спускаюсь вниз, подходя сразу же к Пеппер, дабы увидеть кто там пришёл по мою душу. Женщина, дождавшись пока я подойду, чуть поглаживает меня по плечу, тут же возвращаясь в прежнюю позу. Меня это… немного напрягло, ведь я не любитель прикосновений от старших людей, если только я не их инициатор. Перевожу взгляд на дверь с удивлением для себя подмечая, что у меня приоткрылся рот и нахмурились брови. Тони выглядел не менее недоумевающе. Фьюри в дверном проёме глядел раздражённо и явно пришёл не чтобы поздравить нас с новосельем. — Драсьте, – поджав губы, сменяя выражение лица на более мягкое, приподнимаю ладошку в лёгком приветствии. — Есть разговор, Лина, – как всегда серьёзный тон был бы не таким пугающим, если бы не хмурый взгляд. Мужчина проходит в дом, а Старк лишь отходит от дверей, закатывая глаза. Следом за Фьюри проходит и Мария, приветственно кивая мне и Потс. Директор проходит медленно, заходя за лестницу и присаживаясь за большой обеденный стол, кладя на него руки складывая их в замок. Его голова медленно опускается на них, сверля взглядом в ожидании. Мисс Хилл стоит возле меня, глядя точно так же. «— Намёк поняла, не дура,» – возмущаюсь про себя, делая шаги в направлении дальнего края стола. Присаживаюсь на стул, с холодной тканевой обивкой. Мария становится за своим начальством, а Тони и Пеппер становятся возле меня. — Так, может всё-таки мы услышим причину вашего визита? – подаёт голос Энтони, скрещивая руки на груди. — Лина, где ты была с тринадцатого октября по двадцать четвертое декабря? – игнорируя вопрос хозяина дома, начинает Ник, заставляя меня обделаться на месте. Цель визита становится мне ясна как белый день, это определенно связано с происшествием на Исследовательской базе Щ.И.Т.а. — Напомните мне, а что было тринадцатого октября? – решаю прикинуться тупой, решая для себя что это наиболее выгодная позиция, ведь таковой меня и принято считать. Не скажу что напрасно, основания то есть. — Тринадцатого октября прошлого года ты должна была явиться на плановую проверку у мисс Грейв и забрать документы, – голос Хилл звучит слегка успокаивающе, в отличие от строго и раздражённого тона её начальника. — А-а, ну я явилась на базу, мне отдали документы, вытянули чип, я вышла и вырубилась от наркоза, – говорю растянуто и непринуждённо, стараясь делать вид что ничего такого то я и не сделала. На камерах я засветиться никак уж не могла, да, – О, после этого, кстати, я появилась уже возле помойки какой-то, пришла домой, а там нет дома. А что? Есть какие-то проблемы с документами? — На базе кое-что пропало, как раз после твоего приёма. «— Блять.» — И? – делаю максимально незаинтересованный вид. — Послушай, Лина, после осмотра, ты вышла из помещения и пропала с камер, – Фьюри угрожающе наклоняется вперед, а мои инстинкты заставляюсь меня чуть насторожиться. Шестым чувством ощущаю, как все тени в доме, начали подрагивать. Мысленно унимаю их, уверяя саму себя, что у них нет вещественных доказательств на меня, а у меня нет алиби. Ситуация проигрышная для обеих сторон, а значит проигравшего или победившего не будет, – После этого, в течении последующего часа были украдены некоторые документы, в том числе и твои, и важные объекты, о сути которых распространяться здесь я не могу. — Подождите-ка, – в разговор встревает Старк, обходя меня и становясь рядом, – То есть, вы пришли сюда, чтобы сказать, что вот это «чудо», каким-то образом обчистило базу Щ.И.Т.а, не попавшись на камеры и никого не встретив? Не знаю уж, насколько у вас там все плохо что вас смог бы обчистить подросток. Я не думаю, что уместно являться в мой дом с такими заявлениями, Фьюри. Если у вас есть факты, указывающие на конкретную причастность Лин к этому, то выкладываете их сразу, а если нет, то и весь этот разговор не имеет смысла. — Поверьте мне, я здесь не чтобы беспочвенно кидаться обвинениями, – Фьюри поднимается с места, укладывая руки за спину, – Наоборот, в моих интересах опровергнуть выпады с «верхушки» в сторону Лин, которая является основным подозреваемым по этому делу. Пропала не какая-то ручка, лежащая на краю стола, а несколько папок с абсолютно секретными документами, несколько важных объектов изучения, режимный транспорт и один подопытный образец. На камерах были только наши люди, а это значит, что-либо преступник мог перемещаться вне зон с камерами, либо это кто-то из наших. Рассматриваются обе версии, я здесь лишь чтобы предупредить. — О чём же? – вновь спрашивает Тони. — До выяснения обстоятельств за Линой будет идти круглосуточное наблюдение, – Тони тяжело вздыхает, Пеппер за моей спиной возмущённо фыркает, а я теряю дар речи, удивлённо выпучивая глаза, – о каждом шаге будет докладываться, а потому на время воздержись от приключений на одно место. — Как же её личное пространство? — Как же она будет ходить в школу? — И как теперь в туалет ходить с этой мыслью? — Успокойтесь, её действия будут отслеживать лишь в социуме и снаружи. Что касается её образования, то всеми необходимыми документами уже занялся Щ.И.Т. Можете считать это избавлением от лишней мороки. Я думаю, что дома вы и сами способны присмотреть за девочкой, так что не поднимайте панику. — И как долго это продлиться? – смиренно спрашиваю я, прикрывая в зевке ладонью рот. — Может неделю, а может и год. Зависит от того как быстро найдут виновника. Начнут сразу же, как выяснят ваше нынешнее местоположение. — Минутку, а разве ещё не нашли? Вы же здесь. — Считайте, что это неофициальный визит. Фьюри уходит, Хилл идёт следом, а Пеппер идёт за ними, говоря, что проводит. Я сижу на месте, сверля глазами стол и ощущая на себе тяжёлый взгляд Тони. Поджимаю губы, склоняясь над столом и подставляя под подбородок ладонь. Парадная с грохотом захлопывается. Вслушиваюсь, как машина медленно отъезжает от дома, покидая территорию коттеджа. Вирджиния говорит, что разогреет что-нибудь поесть и уходит на кухню. — Не хочешь ничего рассказать? – спустя целую вечность тишины спрашивает опекун. В ответ лишь отрицательно мотаю головой, вставая с места и поднимаясь по лестнице к себе, – Ясно. Закрываю за собой дверь, медленно опускаясь по ней на пол. Почти сразу же подрываюсь с места, запахивая все шторки. Ворон, на моей кровати внимательно следит за тем как я мечусь по комнате. Убедившись, что теперь вряд ли в моих окнах что-то видно, присаживаюсь на новое кожаное кресло, стоящее в углу, рядом с комодом. Вэрэ принимает людской облик, развалившись на кровати. Он недоумевающе выгибает бровь, чуть отведя голову в сторону. — Ты слышал? – тяжело дыша спрашиваю я. Я помню, что Ник сказал что слежка начнётся лишь когда узнают где мы, но ведь я не могу быть уверена что уже не начали следить? — Угу, – тихо говорит он, – Не нервничай, я почувствую, если кто-то наблюдает. Торопливо начинаю оценивать ситуацию. Вэрэ теперь со мной переговаривать нельзя, а значит, он всё время будет вынужден проводить в облике ворона и не сможет сопровождать меня. Придётся ограничить круг лиц, с которыми я общаюсь и… Мой взгляд падает на кольцо. Резко стягиваю его с пальца и кидаю в тень. Оно вязнет в темноте, проваливаясь в другой мир. Это прямая улика, один из украденных предметов. Остаётся надеяться, что Фьюри его не заметил или не узнал. Устало откидываюсь в кресле, прикрывая глаза руками. Вот теперь я точно в безысходности.***
Все вокруг слишком мрачное, чтобы казаться реальностью. Торопливо бреду через деревья, цепляясь носками обуви за корни, старающиеся меня затормозить. Спину неприятно покалывает то ли от холода, то ли от колючих веток, бьющих по ней. Среди теней меж стволов вижу глаза, они смотрят, наблюдают за каждым действием. Ждут, когда я оступлюсь. Дыхание давно сбилось. Глаза не видят дороги, которой давно нет. Ноги несут сами собой, а на фоне шёпот. Шёпот, от которого не скрыться. Он несётся со всех сторон, впиваясь в уши. В голове отдаётся лишь бешеных стук собственного сердца, смешанный с собственным дыханием и голоса. Их много, но они одинаковые. Неприятный пот обдаёт кожу холодом, в горле пересохло от бега. Застрял привкус крови, которой нет. Ноги не чувствуют почвы под собой, продолжая нести потерянное тело через чащу. Через взгляды. Как не беги, их становиться больше. Больше глаз и голов. От них не скрыться, ведь у них повсюду уши и глаза. Как их не закрывай, они отрастят новые. Цепляюсь за корни, больно падая на колени. Ветка неприятно бьёт по спине, заставляя выпустить из легких последние остатки воздуха. Дергаюсь всем телом, корчась от того, как уши забивает громкий звон. — Старк! – резко подрываюсь с места, чувствуя, как по спине чем-то сильно бьют. Звонок с урока бьёт по ещё не до конца проснувшемуся мозгу. Тяжело дышу, хватая ртом воздух. Учитель совершенно не обращает внимания на класс, занимающийся своими делами. На доске нарисована большая схема, которую, видимо, надо было переписать. Тянусь в карман за телефоном, но с опозданием замечаю, что все оставили его в шкафчиках. Боги, верните меня в мою российскую школу. Меня снова прикладывают книжкой по спине. — По ебалу себе ей шлёпни, – раздражённо оборачиваюсь я, сонно и хмуро глядя на не знакомого одноклассника. Хотя, я вообще ни одного из них толком не знаю. Мысли забиты другим. — Что? А, чёрт с ним, ты видишь, что там написано? – пацан тыкает мне ручкой в сторону таблицы, приблизительно на нижние строки, написанные мельче всего. — Нет, – собираюсь развернуться обратно и уйти за другими учебниками. Благослови Боги того, кто придумал большую перемену под конец дня. — Почему? Ты ж Мститель, – чувствую, как пара глаз устремились в нашу строну. Вот они, все «плюсы» медийности. — Ты идиот? — Нет, так что? — Если ты сделаешь небольшое усилие своим мозгом и проведешь эту логическую цепочку чуть дальше, то ты поймёшь, что я не Соколиный глаз, – тяжело вздохнув, выхожу из кабинета за книгами. Осталось взять форму и уйти в раздевалку. Из сотни шкафчиков найти один нужный — большая проблема, но не такая большая, как вспомнить код. С вздохом пенсионера, потираю переносицу и накручиваю нужную комбинацию. Книги аккуратно навалены друг на друга, а тетради запихнуты в папку, стоящую сбоку от них. Взяв необходимое, прикрываю шкаф, тут же вздрагивая от неожиданности. За дверкой стоит милая низкая кореянка, с лёгкой улыбкой глядя на меня. — Как спалось? – Си Ан усмехается, поправляя темные волосы, завязанные в хвост. — Оч смешно, – поджимаю губы я, в саркастичной улыбке. Вот он, человек с большим мозгом. Хоть кто-то, с кем я могу пообщаться в этом здании. Заметив, как я туплю над функциями она сначала назвала меня тупой, я её узкоглазой, а потом мы начали помогать друг другу. Я, может и не гений математики, но зато я хорошо запоминаю историю, что и послужило началом нашего гуманитарно-технического союза. Она оказалась более приятной в общении, чем мне показалось в первый раз. Объединило нас ещё и то, что обе мы не из этой страны и ходим на дополнительные по английскому. К слову о дополнительных. Будучи слишком ленивой и хитрожопой, чтобы учить второй язык, я пошла в группу по русскому. Хотя бы так его мне не забыть. — Ты в раздевалку? – интересуется девушка, складывая учебники в свой шкаф и доставая оттуда комплект формы. — Сначала в туалет, – следую её примеру, дотягиваясь до своей одежды. Тяну сложенную ткань на себя. Из шкафчика, вместе с формой вываливается что-то блестящее, с тихим звяканьем укатываясь под мои ноги. Удивленно опускаю глаза в пол, на секунду теряясь в пространстве из собственных мыслей. Кольцо. — О, у тебя выпало, – девушка собирается поднять кольцо, но я её опережаю. Кажется, моё действие было слишком резким, потому кореянка отпрянула на шаг назад, – Выглядит странно. Что за сплав? — Не знаю, – довольно тихо проговорила я, вглядываясь в драгоценность. Вопрос, что здесь делает эта вещь не давал мне покоя, ведь я его не видела с тех пор, как закинула где-то дома. Камень на кольце издавал плавную вибрацию и слабо светился изнутри, – Это подарок, я не спрашивала. Ты иди, а я в уборную. Девушка озадаченно на меня смотрит, а я, неловко улыбнувшись ей, торопливо иду по коридору в поисках санузла. Забегаю в дамскую комнатку и становлюсь возле одной из раковин. На удивление, здесь никого нет, чего не скажешь о российских школьных туалетах, которые уместнее всего считать кальянными. Думаю, об их функции как туалетов никто особо и не задумывался. Устало смотрю в зеркало, и перевожу взгляд на не утихающую побрякушку в руках. Надеваю кольцо на палец, рассматривая его в совокупности с двумя другими. Дверь в кабинку за спиной скрипит, на что я уже не обращаю внимание, а просто открываю воду, чтобы умыть лицо прохладной водой. Внезапно, в горло впивается толстая нить. От страха и неожиданности забываю саму себя. Хватаюсь за эту нить пальцами, в попытке её оттянуть от себя. Тело непроизвольно дергается в конвульсиях, пытаясь вывернуться. Беспомощно хватаю ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Любая попытка вскрикнуть превращается в беспомощный сиплый хрип. Чувствую лёгкое покалывание в конечностях и острую боль вдоль шеи, ощущая, как холодный жгут разрезает тонкую кожу. В глазах темнеет, а руки перестают слушаться, медленно немея. Слух сначала забивается собственным сердцебиением, а затем наполняется оглушающим звоном. Тяжёлый стук за спиной заставляет напавшего резко разжать жгут. Моё синее тельце падает на кафель, содрогаясь в агонии. Жадно глотаю ртом воздух пытаясь отпятиться назад. Всё слышится так, словно мою голову держат под водой. Перед глазами рябит так, что нельзя уцепиться за что-то и на долю секунды, сознание мечется в панике без возможности успокоить само себя. Привкус крови во рту распространяется по саднящему горлу. Стоит вдохнуть чуть больше, чем может вынести опрокинутый в стрессовую яму организм, сразу же наступает приступ кашля. Среди собственных непроизвольных хрипов, кашля и надрывных вздохов могу слышать неразбериху за спиной, хруст и кряхтение. На ватных конечностях, опираясь руками о стену и раковины медленно встаю, мыльный взгляд поднимается на зеркало. Сине-серое лицо со вздувшимися венами на шее и лбу вытянулось в шоке и тихом испуге. Сосуды на глазах потрескались, залив белок кровью, а губы приобрели фиолетовый оттенок, вдоль шеи шла багровая полоса, окружённая синей кожей. Она медленно затягивалась, оставляя шрам. Рыжеволосая девушка за спиной сидела над бездыханным телом душегуба, обеспокоенно глядя на меня. — Ты в порядке? – Романофф поднялась с тела, поднимая его за плечи и заталкивая в кубинку туалета. Пожалуй, слышать сейчас родную русскую речь было дейтсвительно успокаивающе. — О-он мертв? – сорвавшимся голосом выдавливаю из себя я. — Нет, в учебном заведении убивать людей я не очень люблю, – дверца в туалет с щелчком закрывается, – Ты как? Идти сможешь? — Наверное. Что вообще происходит? Почему ты здесь? – Наташа медленно подходит ближе обнимая меня за плечи, а я, осторожно отвечаю ей взаимностью. — Фьюри мертв, – выпаливает женщина, обходя меня и закрывая дверь в сам санузел, – а за тобой всё это время вели слежку, хотя, тебя вроде как об этом предупредили. Кажется, от тебя тоже захотели избавиться. Не знаешь почему? — Мертв?! – мозг, всё ещё не отошедший от полумертвого состояния не торопился думать. Боги, уже пора? Время длилось слишком быстро, чтобы моя психика за ним поспевала, – Я не… Думаю, это из-за того, что я якобы будущее знаю. А может из-за Тони. Он сегодня в Нью-Йорке, по делам. — Ясно, переодевайся и мы уходим, – говорит девушка, пихая мне в руки упавший на землю комплект одежды. — Что? Куда? У меня учёба, – торопливо снимая брюки и натягивая мешковатые спортивные штаны, спрашиваю я. Рыжеволосая забирает мою одежду, закидывая её на дверцу в школьном туалете. Надеваю футболку и с недоумением наблюдаю как агент, упираясь ногами в раковину открывает маленькое окошко под потолком. Мельком смотрю в зеркало, не без удовольствия отметив, что следов от удушения на мне больше нет. Женщина, дождавшись пока я переоденусь кивает мне на окно, сама пролезая через него. Оценив масштабы окна со своими, сначала думаю, что это идиотизм, но все равно лезу через него за женщиной. Последовав её примеру, залезаю сначала на раковину. Дотянувшись пальцами края окошка, упираюсь одной ногой о стену и подтягиваюсь вверх, попутно наваливаясь животом вперед. Слегка ударившись спиной о верх рамы, не рассчитав высоту снаружи падаю головой вниз. Романофф, обладая кошачьими рефлексами успевает поймать меня. — Ощущение, словно с подружкой с технологии сбегаю через вентиляцию в подсобке трудовика, – вылезая из приятной хватки Нат, бормочу под нос я. Женщина, не дожидаясь пока я освоюсь в новом пространстве тянет меня за руку в сторону выхода с территории, – И куда теперь? — В аэропорт.***
По коридору распространяется назойливый запах фенола закупоривает легкие, вызывая то ли желание забить ноздри ватой, то ли вдохнуть этот сильный антисептик глубже. Запах лекарств всегда был неотъемлемой частью любого госпиталя или больницы. Стены здания отталкивают от себя не только запахи, но и тихие голоса, шуршание бахил и неприятный скрип чьей-то обуви. Тихие разговоры мимолётным бормотанием цепляли слух, теряясь в слабом эхе. Наташа останавливается возле автомата с едой, начиная раз за разом вбивать код и кидать в него мелочь. Агент просит присесть и подождать, что я послушно делаю. Захожу за стенку и приземляюсь на скамейку. Всё это напоминает мне о детстве, определённую часть которого дети, рано или поздно, проводят в учреждениях, подобных этому. Как правило, все больницы одинаково страшны для детей. Неприятный запах, страшные тётки, настойчиво что-то бормочущие про комариков и кривые облезлые рисунки персонажей из советских мультфильмов на стенах. Одинаково бесцветные коридоры с плохим освещением, усталые и раздражительные медсёстры, скрипучие кровати, с неприятным на ощупь постельным бельём. И много, очень много мерзких звуков от людей из палат. — Выглядишь устало, – присаживается рядом девушка, открывая одну из пачек с жвачкой и кладя её себе в рот, – Будешь? Глупо было бы отказываться. Киваю, протягивая Романофф руку. Женщина отдаёт мне другую, не начатую пачку. Усмехаюсь, рассматривая розовую обёртку. Хуба-буба. Не видела их года три, наверное. Помню, что в пятнадцатом году покупала такие батончики как этот, со вкусом колы, а ещё рулетки из жвачки. — А там есть вкладыши? – Нат улыбается, задерживая взгляд на том, как я верчу в руках сладость, переводя его на искомый накопитель. — Не думаю, – она прячет полученную флэшку в карман, – Ты путаешь с Love is? — Милая подвеска, – игнорирую её вопрос, заметив висящий у Наташи на шее аксессуар, в виде маленькой стрелы, что невольно вызывает у меня улыбку. Женщина удивлённо приподнимает брови, чуть прикрывая ладонью заинтересовавшее меня украшение. — Не на то обращаешь внимание, сорока, – она посмеивается, но тут же отвлекается на что-то, – О, наш клиент. Пойдём. Она поднимается. Напротив автомата с едой стоит крупная фигура, с натянутым на голову капюшоном. Наташа становится позади, надувая и лопая розовый пузырёк жвачки. Роджерс поворачивается, неловко окидывая нас двоих взглядом, а потом напирает на агента всем весом, заставляя ту попятится на своих каблуках. Рыжеволосая спиной открывает дверь в пустую палату, а я озадаченно иду следом за ними. Стив, не дожидаясь объяснений, припечатывает Романофф к стене, стягивая капюшон. — Где она? – настойчиво спрашивает Кэп. — В безопасности, – не уступая ему отвечает Нат. — У нас, – тихо говорю я. Стив оборачивается, с недоумением глядя на меня, а Наташа, страдальчески закатив глаза сдерживает внутренних демонов, желающих свернуть мне шею, – Да всё нормально, мы ж свои. — Что на ней? – обращаясь уже к нам обоим уточняет солдат. — Я не знаю, – проговаривает Наташа. — Хватит лгать, – чуть встряхнув её за плечи требует он. — Я лишь делаю вид что всё знаю, Роджерс, – весьма возмущенно проговаривает девушка. Стив поворачивается в мою сторону — Аналогично, – разведя руки в сторону говорю я. — Ты ведь знала, что Фьюри нанял пиратов? – судя по её реакции, она не знала. — С кораблём что-то было не так и Фьюри нужно было попасть на него, – Кэп довольно грубо прерывает агента. — Я повторять не стану! — Я знаю кто убил Фьюри. В разведке мало кто верит в его существование, его называют Зимний солдат. Ему приписывают больше двух дюжин убийств за последние пятьдесят лет. — Сказки про призраков, – отрезает Стив. — Хорошо бегает для призрака, не находишь? – тихо подмечаю я, чем вызываю раздражённый смешок у Роджерса. — Пять лет назад я сопровождала ядерного инженера из Ирана, кто-то подстрелил мне колеса под Одессой. Мы потеряли управление и полетели прямо с обрыва, я вытащила нас. Но там был Зимний солдат. Я прикрывала инженера, так что он убил его сквозь меня, – в подтверждение своим словам она приподнимает край одежды, демонстрируя шрам, – Советская пуля, ствол неизвестен, прощай бикини. — Кто ж тебя такую замуж возьмёт? – с сарказмом отвечает ей Капитан. — Да ладно, скажешь всем что от аппендицита и сойдет. — Искать его бесполезно, я знаю, я пыталась, – женщина достаёт флэшку, выставляя её перед солдатом, – Как ты и сказал, он призрак. — Тогда выясним чего он хочет, – забирая флэшку из её рук, заключает он. — Нам нужно выяснить что на флэшке, придётся идти в ближайший компьютерный зал, – проговаривает Наташа, быстрым шагом выходя из палаты. Стив молча идёт следом, кивнув мне на выход. — Подожди, подожди, – догоняю девушку на выходе из больницы, приоткрывая ей дверь и идя следом, – нас же вычислят. В этой флэшке же, насколько я помню, программа обнаружения. Не проще ли сразу поехать в нужное место. — По флэшке мы и узнаем, что это за «нужное место», – я останавливаюсь на месте посреди тротуара, разведя руки в непонимании, Романофф становится напротив меня, с немым вопросом в глазах. — Я для тебя какая-то шутка? – спрашиваю я, кривя лицо в непонимании. — Знаешь, ты настолько редко используешь свои знания, что все об этом забыли, – делает мне замечание Роджерс. — Кроме ГИДРЫ? – вскользь упоминает Нат. — Кроме ГИДРЫ, – соглашается с ней Капитан. — …Я так-то вообще могу ничего не говорить. — Командуй маршрутом, Нострадамус, – усмехается женщина. Роджерс осматривается, по моим предположениям, подыскивая транспорт. — Как там назывался ваш военный лагерь в Джерси? – мужчина тут же оборачивается, довольно резко уточняя. — Лихай? — Ага, он самый. Роджерс тяжело вздохнул, направляясь в сторону ближайшей парковки. Романофф неторопливо подошла ко мне, обхватывая за руку и уводя за собой. Капитан заглядывает в парочку машин, перед тем как найти нужную. Мужчина садится на корточки и начинает копошиться в замке на двери внедорожника. Пытаюсь выглянуть у солдата из-за спины и почерпнуть немного его опыта, по взламыванию и угону автотранспортных средств, но его спина слишком широка, чтобы я могла хоть как-то вывернуться и посмотреть. Дверь подаётся, и Стив садится в авто, начиная заводить машину. Чувствую, как меня пихают в бок. Наташа просит сесть на заднее. Послушно обхожу машину сзади и заваливаюсь на сиденье. Чистый и аккуратный салон авто даже вызывает лёгкое сожаление, наверняка кто-то отвалил за этот транспорт много денег. Наташа садится на переднее, дожидаясь, когда Роджерс заведёт внедорожник. Иномарка с ревом заводится, щелчок оповещает о блокировке дверей. Авто медленно трогается с места, и мы выезжаем с парковки. Из положения лёжа пытаюсь рассмотреть город за окном. Со временем глаза прикрываются, противится им я не в силах. Организм, предчувствуя что-то необычное для себя, не даёт телу обмякнуть, а сознанию отправиться куда-то далеко. Перед прикрытыми веками маячат звёзды, скорее похожие на лёгкую шипучку. Приглушённый гул колёс, шуршащих об асфальтированную дорогу и порывы ветра от проезжающих по другой полосе машин. На пару секунд мозг теряется, из-за чего я начинаю думать, что еду в Смоленск с мамой. Приглушённые разговоры на переднем сидении не воспринимаются на слух, а потому кажутся обыденными. Тёмное космическое пространство, стоящее перед глазами, заполняется новыми сияющими вспышками. Небольшие расползающиеся пятна разных оттенков овивают небольшие планеты. Звезды холодные, бесчувственные. Они гаснут, рождаются заново. Вся эта немая симфония смерти и рождения будет сопровождать космос не один миллиард лет. Сознание расслабляется, создавая для себя усыпляющие картины из звёзд, умирающих пустых планет и соединяющихся галактик. На фоне слышится звонкий щелчок. Подскакиваю даже слишком резко. Машину слегка тряхнуло, из-за чего меня немного подкосило. Нат и Стив затихают, а я негромко чертыхаюсь. — Не выражайся, – строго проговаривает Капитан, не отрывая взгляда от дороги. — Что это было? – пытаясь проморгаться, хрипло спрашиваю я. — Ямка, ничего такого, – закинув ноги на бардачок, отвечает мне агент, – как спалось? — Я не спала. Нам долго ещё? – присаживаясь на середину пассажирского сиденья и облокачиваясь между Наташей и Кэпом смотрю вперед. Перед глазами маячит большой синий знак, приветствующий нас в Нью-Джерси. — Не особо. Кстати, где это Капитан Америка научился угонять машины? — У нацистов в Германии. И мы одалживаем, опусти ноги вниз, – Романофф ухмыляется, но всё же опускает ноги. — А владелец машины в курсе, что мы её одолжили? Ему как-то все равно будет, какая там у нас благородная цель. — Брось, можешь считать это помощью пенсионерам, – не выдерживаю и выплевываю громкий смешок. Наташа тихо посмеивается, под возмущённый взгляд Роджерса. — Хей! – обиженно откликается он, заставляя меня и Романофф чуть утихнуть, – Мне девяносто пять, я молод. — Все деды так говорят, – отмахиваюсь я, вальяжно откидываясь на спинку сидения. — Ага, и девушки у тебя нет, – агент протягивает мне руку ладонью вверх, и я с гордостью даю ей пять. Капитан закатывает глаза. Произошёл газлайтинг деда. — Это какой-то показатель? – мужчина непонимающе косится в зеркало заднего вида, вопросительно смотря на меня. Я жму плечами. — Именно, – Нат деловито поднимает подбородок. — Не просто найти девушку с таким-то багажом как у меня. — Да ладно, просто выдумай что-нибудь, – небрежно говорит агент. — Как ты? — Знаешь, правда – вещь субъективная. Все видят её по-разному, как и меня. Это удобно. —Да и не всегда она им нужна. Людям проще принять и поверить в удобную ложь, чем в суровую правду. Потому-то и существует самообман, реалити-шоу и государственные СМИ, – устало проговариваю я, потягиваясь на заднем сидении. — Тяжко так жить, – хриплым голосом отвечает Стив. — Это способ не умереть, – таким же тоном отзывается Наташа. — Очень сложно доверять кому-то, если ты совсем его не знаешь. — Да, – соглашается женщина, делая довольно большую паузу, перед тем как спросить: Кем мне быть для тебя? — Будь мне другом, – не отрывая взгляда от дороги говорит мужчина. — Боюсь, ты слишком наивен для этой роботы, Роджерс, – усмехается агент. Мы съезжаем на бездорожье. Высокая трава шуршит об дверцы авто, слегка задевая стёкла. Судя по всему, здесь уже много лет никого не было. Вдалеке виднелся высокий забор из решётки и выцветшие знаки «Стоп!». Машина проехала ещё немного и остановилась. Романофф и Роджерс торопливо вылезли из авто, я навалилась на заднюю дверь, с усилием открывая её. Светлые кроссовки приземляются на чёрную, покрытую пеплом и пылью землю. С губ слетает недовольное кряхтение. — Это здесь, – шагая к забору проговаривает Кэп. — Файл создали по этим координатам, – убирая в карман джинс телефон, по которому ориентируется, проговаривает агент. — Как и меня, – задумчиво бормочет Стив. Пока двое из Мстителей открывали ворота, я с некоей настороженностью осматривала окружение. На улице довольно быстро потемнело. Взрослые проходят вперед, а я торопливо ступаю следом. Одиноко стоящий в глуши военный лагерь напоминал пост-апокалиптический пригород, с полуразвалившимися мрачными зданиями, со стен которых давно облезла краска. Кирпич выцвел и местами искрошился, а деревянные строения покосились. Живя в довольно маленьком городке, я привыкла к большому количеству заброшенных зданий, но подобные места всё равно настораживали и отталкивали. Подсознательно я всё ещё воспринимала эти места как потенциальные притоны для наркоманов, жилища для бомжей и тусовки для ведущих сомнительный образ жизни подростков. Тишина, развеваемая разве что тихим шумом листвы и ветра, давила на мозг, заставляя регулярно шарахаться от каждого звука. — В этом лагере меня тренировали, – доносится тихий голос солдата, от которого я дергаюсь так же, как и от любого другого звука. — Он изменился? – между делом спрашивает Нат, по-прежнему пытающаяся найти источник сигнала. — Немного, – мужчина на мгновение залип, глядя куда-то сквозь воздух. — Это тупик, – убирая источник тихого пищания проговаривает Романофф, – Ни теплового следа, никаких волн и в рации тихо. Ты точно ничего не путаешь, Лин? — Нет, – чётко проговариваю я, следя взглядом за Капитаном. — В чём дело? – настороженно глядит на него агент. Кэп срывается с места и идёт в сторону одного из тусклых белёсых зданий. Мы с Нат коротко обмениваемся настороженными взглядами, но тем не менее идём за ним. — Армейский устав запрещает хранить боеприпасы ближе пятисот метров от казарм. Это здания явно не на месте, – подойдя к двери вплотную, Стив бьёт ребром щита по замку, размыкая его. Помещение внутри встречает нас мраком и холодом. Сырой чуть затхлый воздух наполняет собой лёгкие, напоминая о чём-то. Медленными шагами ступаем вперед, попадая сразу на лестницу. Чтобы не убиться в этой темноте, хватаю кого-то спереди за одежду, слыша тихий смешок. Стив находит выключатель и по всему помещению медленно загорается свет. На стене впереди вырисовывается на удивление яркая эмблема. — Эмблема Щ.И.Т.а, – проговаривает Романофф, и её голос эхом разносится по зданию. — Может здесь он начинался, – немного задумчиво бормочет Стив. Мы идём дальше, проходя в архивное помещение. Роджерс и Романофф притормаживают напротив портретов, а я рассматриваю содержимое полок, покрытых сантиметровым слоем пыли и паутины. Последняя, заставляет меня передёрнуть плечами и отойти на метр назад. В спину ударяет лёгкий сквозняк, а в ушах начинает завывать ели различимый ветерок. Поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и замечаю лёгкое отклонение среди стеллажей. — Я думаю, нам сюда, – подаю тихий голос, привлекая достаточно внимания со стороны взрослых. Кэп подходит к полкам, внимательно разглядывая их. — Если и так работаешь в секретном месте, – начиная усиленно раздвигать стеллажи, говорит он, – Зачем нужно прятать лифт? Наташа подходит к панели управления, выглядящей отнюдь не на свои года. Девушка достаёт небольшой прибор, просматривая через него отпечатки пальцев на панели. Набрав нужную комбинацию, она открывает дверцы лифта. Внизу нас снова встречает темнота. Делаю небольшие шаги вперед, надеясь не упасть на ровном месте. Лифт за спиной закрывается с лёгким щелчком, заставляя на секунду обернуться. Впереди слабо горят клавиши, на приборной панели. Свет начинает медленно включаться по мере нашего продвижения по комнате. На небольшой платформе стоит ЭВМ с несколькими мониторами и прикреплённой старой веб-камерой. — Пахнет как в музее, – тихо бормочу я, поднимаясь к главному компьютеру. — Согласна. Это, наверное, какая-то ошибка, – нервно посмеивается женщина, – Файл не могли отправить отсюда. Эти технологии – прошлый век. — А вот этот переходник выглядит весьма футуристично для такого места, – кивая в сторону USB приёмника говорю я. Романофф странно косится на меня, неторопливо вставляя флэшку. Помещение начинает наполняться звуком работающей техники, постепенно подключающейся к общей системе. Последняя, окончательно заработав, выводит на мониторе вопрос о собственном запуске. Наташа подтверждает запрос, успевая перекинуться какой-то шуткой со Стивом. На тёмном экране постепенно появляются легкие очертания лица из потока чисел. — Роджерс, Стивен, – раздаётся приглушённый голос плохого качества, – Родился в тысяча девятьсот восемнадцатом. Романофф Наталья Ариановна, родилась в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом. А это… не могу найти никаких данных на тебя, юная особа. — Это какая-то запись, – немного растерявшись проговаривает Романофф. Я, с лёгкой усмешкой смотрю прямо в камеру. Ещё бы ты на меня запись нашёл, ага. Меня здесь официально не существует. — Я ни какая не запись, фрейлин, – весьма возмущённо отзывается на это голос, – Я, конечно, уже не тот человек, которого Капитан взял в плен в тысяча девятьсот сорок пятом, но я его разум. — Ты знаешь, что это? – всё ещё находясь в смятении спрашивает Нат. — Арним Зола был немецким учёным, работавшим с Красным черепом, – обходя машину сбоку отвечал Стив, – Он уже много лет мёртв. — Первая поправка: я швейцарец, во-вторых, оглянитесь вокруг, – он чуть понижает свой голос, – Я никогда не был живее чем сейчас! В семьдесят втором году мне поставили смертельный диагноз. Наука не могла спасти моё тело. Мой мозг, тем не менее, который стоило спасти, храниться на двухстах тысячах футах банка-данных. Вы сейчас… внутри моего мозга. — Звучит отвратительно. — Как вы сюда попали? – довольно резко спрашивает Кэп. — По приглашению, – язвительно и лениво тянет швейцарец. — Это операция «Скрепка» после второй мировой войны, – подаёт голос Наташа, – Щ.И.Т. набирал немецких учёных имеющих… стратегическую ценность. — Они думали, я смогу помочь их делу, а я помог ещё и своему. — ГИДРА погибла с Красным черепом, – отрезает Стив. — Отрубишь одну голову, две другие займут её место. — Докажите, – достаточно громко усмехаюсь на эти слова, что вызывает косой взгляд у присутствующих Мстителей. — ГИДРА была основана на убеждении, что людям нельзя доверять их личную свободу, но мы тогда не понимали, что если попытаться отнять у них эту свободу они будут сопротивляться. Война многому нас научила…, – понимая, что это займёт больше времени чем я могу себе позволить, медленно сажусь на пол, начиная рассматривать пространство вокруг. Монолог учёного продолжается, а я увлеченно думаю о том, что оставила телефон в школе. «— Боги, Старк мне опять будет мозги ебать, если узнает», – смутно проносится в моей голове. Ещё бы понять, как домой возвращаться. Подвести-то меня некому. Со стороны слышу приглушённые разговоры, но пытаюсь переключится на свои мысли. Чёрт, я пропустила несколько уроков, придётся наверстывать дополнительно на выходных. Из раздумий меня выводит громкий треск стекла. Подскакиваю с места, глядя на разбитый Капитаном монитор. — …Как я и говорил, – лицо Арнима появляется на другом экране, игнорируя выпад Стива. — Что на этой флэшке? – нервно и злобно допытывает Роджерс. Мой палец начинает слегка побаливать. — Проекту «Озарение» необходимо зрение. Поэтому я написал алгоритм. — Какой алгоритм, что он делает? – врывается в диалог Нат. Чувствую давление на руке и наконец перевожу на неё взгляд. Кольцо подозрительно подсвечивается, слегка сдавливая мой палец и вибрируя. — Я бы с удовольствием вам ответил, но… К сожалению, вы умрёте раньше, чем я закончу, – Дверь к лифту начинает резко закрываться. Роджерс запускает щит, в надежде затормозить её, но у него не выходит. Рация Романофф начинает пищать. — Ребята, есть проблема. Ракета с термобарическим зарядом, у нас тридцать секунд, – на лице женщины появляется натуральный испуг. — Кто её выпустил? – спрашиваю в унисон со Стивом. — Щ.И.Т. — Боюсь, я тут слишком задержался, Капитан – Наташа выдёргивает флэшку, – Признайте, так будет лучше. Наше с вами время…, – Роджерс озирается по сторонам, пока не натыкается взглядом на решётку в полу. Он подбегает к ней, выдёргивая из земли и зазывая Романофф и меня. Отнекиваюсь, понимая, что места там не хватит и впадаю в тень Нат, которая бежит к солдату. Последнее что слышу громкий треск толстых бетонных стен и жар, оставшийся на спине, – …давно прошло.