Цирковое представление

С каждым шагом, отдаляющим нас от этого серого и унылого цирка, я чувствовала прилив легкости и радости. Ночь уже давно вступила в свои права, свежий воздух придавал бодрости, спать совсем не хотелось. Мы шли недолго, уже минут через 10 остановились около большого озера, которое я видела, когда мы с дядей ехали на машине. Вода казалась почти черной, точно смола, но вместе с тем и очень манящей, успокаивающей. — Как красиво, — я села на небольшой скалистый выступ и передо мной открылся великолепный вид. Озерная гладь и отражающаяся в ней огромная луна где-то на горизонте. В такие моменты можно почувствовать то самое слияние с природой, о котором так много говорят. — Я приходил сюда каждый день с тех пор, как мы приехали в этот город. Тут тихо. И нет безумной, вечно орущей мамаши, — Джером грустно усмехнулся. Я нервно поджала губы. Не знаю, что нужно говорить людям в такие моменты. Психологом мне определенно не быть. — Папа говорил, что время － это всего лишь «навязчивая иллюзия». Все плохое или хорошее рано или поздно заканчивается. Стоит только потерпеть. Совсем скоро весь этот ужас закончится, ты сможешь уехать из цирка и обрести новую, счастливую жизнь, — и я правда так думала. Эта мысль помогала мне пережить много плохих дней и надеяться только на хорошее. — Мне бы твой оптимизм! — Джером громко и заливисто рассмеялся, будто это была лучшая шутка, которую он когда-либо слышал. — Ты знаешь, что смеешься, как настоящий псих? — я сказала это почти шепотом, словно пытаясь сохранить какой-то баланс после его громкого смеха. — А ты сидишь прямо сейчас с этим психом ночью, да еще и там, где никто не сможет услышать твоих криков... — его лицо исказилось в хищном оскале, а затем он снова залился смехом и откинулся на скале, где мы сидели. — Ха-ха-ха, — парировала я и улеглась рядом с ним. Небо было усыпано мириадами звезд. — Расскажи что-нибудь, Джером. — Что тебе рассказать? Сказку? — мальчик фыркнул. — Расскажи что-нибудь о своей жизни или о цирке, не знаю, — я пожала плечами. — Скучно, — протянул Джером и показательно зевнул. — Ну, если тебе так угодно, — выдержав драматичную паузу, он продолжил. — Родился и всю жизнь я провел здесь, под величественными куполами цирка, — Джером закатил глаза. — Я побывал во многих городах, видел много красивых мест, но все это не важно, такое чувство, что цирк всегда стоял на месте и ничего не менялось. — Своего отца я никогда не знал. Думаю, никто не знал этого таинственного незнакомца, даже моя мать. Вряд ли она запоминала всех отбросов, с которыми проводила свои бурные ночки, — на этом месте он громко усмехнулся, а затем еще с минуту молчал. — Мое первое воспоминание возвращает меня в ту прекрасную ночь, когда мне было лет 5. Не знаю, в каком городе мы тогда остановились, но там было так чертовски холодно, брр... — Джером обхватил свои плечи и продемонстрировал дрожь. — Мать тогда впервые выгнала меня из дома ночью. Не помню, что я тогда натворил. Может, посуду забыл помыть. Так вот, я провел ночь в одной рубашке, очень холодную ночь, — он выделил последние слова, понизив голос. — Утром меня нашли в каком-то сарае, всего синего и без чувств. Один дрессировщик, Коул, неплохой мужик, поил меня горячим чаем и давал хоть какие-то лекарства. Без него я бы не выжил. А мать еще долго говорила мне, что лучше бы я сдох тогда, — Джером громко рассмеялся, схватившись за живот. — А ведь и правда, — он продолжал хохотать, будто вспоминал самую забавную историю в своей жизни. — Лучше бы я сдох. В тот момент я забыла обо всех своих незначительных проблемах, потому что ничто не сравнится с тем, через что прошел Джером. Я не верила, не хотела верить тому, что слышу. До вчерашнего дня я жила в сахарном домике, полном заботы и любви. А этот мальчик даже не знал, что это такое. Нет, я никогда не носила розовые очки, я знала, что в этом жестоком мире случаются жестокие вещи. Мне всегда говорили, что я очень рассудительная и смышленая для своего возраста. Но сейчас мне было действительно страшно слышать все это. — Когда мне стукнуло 8 лет, мать начала использовать меня в качестве обслуги. Наш уборщик мистер Грин был только рад. Я делал всю грязную работу за него, пока он развлекался с моей мамочкой и напивался в хламину. Вычищать вольеры обезьян... не самое приятное занятие, — рыжий скорчил лицо и зажал нос, словно почувствовал дурной запах. — Эти милые и очень дружелюбные животные не сразу признали во мне друга. И как я только не заразился бешенством от их нападок? Иммунитет, наверное, — мальчик хмыкнул, а я скривилась. — Она словно специально выбирала самых мерзких и жестоких мужиков, которые были не прочь замарать руки в моей крови. Уж больно я хорошая кукла для битья. Один раз, это было пару недель назад, кстати, — Джером задумчиво приложил палец к подбородку. — Уборщик мистер Грин перебрал с алкоголем и, вдоволь порезвившись с мамулей, начал отрабатывать на мне удары, а я впился ему в ногу, прилетевшую мне в правое ребро. Ох, сколько крови было! — Джером мечтательно закатил глаза. — Он заорал так, что, наверно, перепугались все соседи, привыкшие слышать из нашего трейлера только мои крики, — мальчик заливисто рассмеялся. — Воспользовавшись моментом, я улизнул на улицу под его крики «Маленький ублюдок!!». Потом мне, конечно, влетело, но это того определенно стоило! — рыжий прикрыл глаза от удовольствия и широко осклабился. — Ну, что мы все обо мне, да обо мне! — Джером бодро вскочил на ноги и потрепал моего пса по голове. — Расскажи мне о жизни в сладеньком королевстве! — он сделал очень заинтересованный вид и шагнул ко мне. — Нет, нет, стой, не говори! — мальчик приставил палец к моим губам, прерывая меня на полуслове. — Дай угадаю. Семейный ужин каждый день, воскресное барбекю на природе, веселые дружные вылазки в парк аттракционов! Каждую ночь мамочка читала тебе сказки, а папуля, после тяжелого трудового дня, устало улыбался и целовал свою маленькую принцессу в щечку перед сном... — Джером мечтательно вздохнул и похлопал длинными ресницами. Мне стало стыдно. Ведь примерно так все и было. Я потупила взгляд, а он чуть ли не истерически заржал. — Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это. Ты прав... я даже представить себе не могу, что ты чувствуешь. Меня всегда любили, я была единственным ребенком в семье. Мои родители погибли совсем молодыми, но они дали мне хорошее детство, — по щеке покатилась скупая слеза и я тихо всхлипнула. — Ой, вот только ныть не надо, — Джером устало вздохнул и вытер слезу с моего лица. — И жалость мне твоя не нужна. Когда-нибудь наступит день, когда моя мать пожалеет, что не утопила меня младенцем, как щенка. Она заплатит за все, что сделала. Заплатит своей жизнью, — рыжий со злостью сжал кулаки и безумно улыбнулся. — Тебе пора домой, Кэтти, — я вздрогнула от его резко сменившегося тона на бодрый. Мне пришла в голову мысль, что или Валеска правда такой хороший актер, или у него раздвоение личности. — Пойдем, я тебя провожу. — Слушай, спасибо, что посидел со мной, — начала я, когда мы уже подходили к моему трейлеру. — И что рассказал все это... Увидимся завтра, да? — я с надеждой взглянула на него и приподняла уголки губ. — Доброй ночи, мелкая, — Джером усмехнулся и зашагал в направлении своего трейлера. «Доброй» － моя фраза растворилась в тишине и вряд ли была услышана мальчиком. Я попрощалась с Джулсом, которого пришлось оставить на улице и зашла в домик. В нос ударил запах перегара. К счастью, внутри оказался только дядя, который раскинулся на диване и громко храпел. Я открыла холодильник, вспомнив, что совершенно ничего не ела, желудок завязался в узел. Внутри я нашла не первой свежести батон и дешевую колбасу. Съев пару бутербродов, я отправилась спать. И все-таки странный этот мальчишка. Я таких никогда не встречала. Он одновременно пугал и притягивал, хотелось проводить с ним больше времени и слушать его эмоциональные речи. Он говорил так, словно не стоял рядом со мной, а выступал на сцене перед миллионной, громко аплодирующей публикой. Громко, артистично, растягивая слова, приправляя все это искусной мимикой и жестами. С этими мыслями я провалилась в страну грез.