Осколки моих миров

      

Эрика (Инга)

      Когда становишься старше либо перестаешь верить в сказки, погрязнув в серой и гнилой реальности, либо, наоборот – с головой погружаешься в выдуманный кем – то мир. Мир, в котором ты, отбросив все наносное, начинаешь смело олицетворять себя с главным героем.       И если ты, все же являешься одной из таких вот безумных мечтателей, то сама же невольно мечтаешь занять место главной героини. И заменив ее, ты сама начинаешь смело представлять свои будущие подвиги и свой собственный гарем из красавчиков. Красавчиков почитающих тебя как новую местную богиню.       И вот в такие моменты, ты, полностью погрузившись в такие волнительные мечты, даже и не думаешь о том, что в выбранном лично тобой мире могут существовать свои собственные законы и реалии, либо соотносящиеся с такими же законами и реалиями нашей серой и унылой действительности, либо слишком сильно отличающиеся от них.       И вот эти далеко не сказочные реалии наивные и мечтающие о чуде «слишком рано повзрослевшие» девочки совсем не учитывают.       А учесть все эти такие невзрачные, и зачастую незаметные мелочи стоило бы. Ведь не всегда в нашей лишенной некой стабильности и предсказуемости жизни можно предугадать, как отзовется одно необдуманное действие, и отчасти продуманный до мелочей поступок.       И вот все это резко перевернуло мою и без того сумасшедшую жизнь с ног на голову, превратив меня, в такую странную героиню.       Вот только я сама не хотела становится такой героиней. Да только кто меня спрашивал: ведь загаданное, пускай и от отчаяния желание, как и все, в лишенной волшебства и какой-никакой надежды, жизни обмену и возврату не подлежит.       И вот это я тогда даже и не учла. А учесть данное обстоятельство все же стоило, ведь с него-то и начались мои далеко не мелкие неприятности.       А началом моих «небольших» неприятностей стал обычный, наполненный невзрачными хлопотами и достаточно странными, но такими привычными мыслями о «куске хлеба», день. А вернее не предвещающий чудес не менее серый вечер, проведенный либо в компании чая и книги, либо он же, но уже с ноутбуком и горьковато-сладким кофе.       Вот только в этот вечер, все пошло совсем не так. И вот это не так началось с того, что мне, после суматошного трудового дня, хотелось с головой погрузиться в любой выдуманный либо книжный, либо игровой мир.       Вот только тогда, вместо своей любимой книги, я почему-то выбрала немного новую, лично для меня, игру, представляющую собой визуальную новеллу.       И этот неожиданный для меня выбор стал роковым: тогда я даже и представить себе не могла, что для меня моя жизнь начнется фактически заново. Вот только в этом «Заново» я фактически перестану быть собой, и стану той «наивной и сладкой» девочкой. В то время как упомянутая мной девочка станет мной, забрав все то, что было моим, возрожденным практически из пепла миром.       А толчком, положившим начало моим собственным приключениям, и моей новой жизни, стал простой, хотя и довольно необычный для такого рода игр вопрос:«Хотели бы, а вернее, желали бы вы что –то изменить?       И что самое странное этот далеко неоднозначный вопрос требовал от выбранного им игрока однозначного ответа: либо только «ДА»,либо только «НЕТ». И что самое интересное, игрок, успевший выбрать один из предложенных ответов, уже не мог его сменить.       Вот только тогда я даже и не обратила внимание на эти странности, приняв их за некий каприз самих разработчиков. А обратить внимание на них все же стоило. И прежде чем нажимать на мышку, стоило задуматься и о подоплеке вопроса. Но тогда было не до этого: устав от своих собственных проблем и давящей безысходностью, а вернее неким отчаянием реальности, я, все же поддавшись собственному любопытству, выбрала то, роковое лично для меня согласие.       А роковым оно стало в тот момент, когда я все же решилась щелкнуть то злосчастное «ДА». И как только раздался щелчок мышки, так и началось самое настоящее светопредставление.       А заключалось оно в том, что из ниоткуда то ли появился разноцветный вихрь, то ли полилось разноцветное сияние, чем-то отдаленно похожее на северное.       Но долго любоваться данным чудом я не могла: это разноцветное явление, достаточно мягко, а вернее даже немного нежно, подхватило меня. А подхватив погрузило в ослепительно белый водоворот.       И вот оказавшись в водовороте, я невольно стала вспоминать все те падения, о которых хотела забыть. И чем дальше несло меня разноцветное явление, тем сильнее сглаживались мои собственные воспоминания. И сглаживались они ровно до тех пор, пока я не встретила, такую же потерянную девчушку, лет восемнадцати на вид, в голос просящую изменить ее собственную, как мне показалось тогда беспокойную жизнь.       А дальше, снова свет. Вот только свет разноцветный. Свет столкнувший нас лицом к лицу.       И свет, заставивший меня действовать: поняв, что мы обе теряем драгоценное время, я невольно предложила этой наивной девчонке поменяться местами.       И как только я произнесла эти слова, свет, а вернее сияющий вихрь, в тот же миг перекинулся и на эту девчонку. А перекинувшись, перенес ее сознание в мое «взрослое» тело, оставив ей на память об этой встрече смутные воспоминания обо всех моих взлетах и падениях. В то время как одарив ее «моими» необходимыми умениями и навыками, он, перенеся меня в ее тело, стер почти все мои воспоминания о прежней жизни, оставив знания и навыки, девушки давно закончившей школу, несколько институтов, и уже успевшей где-то поработать.       И вот тогда, фактически теряя свое собственное сознание, я невольно начала осознавать одну простую вещь: что теперь, поддавшись порыву, я невольно заняла место главной героини, в то время как она, чего-то испугавшись, согласилась, сама того не ведая, занять мое.       А дальше нас, разбросав в разные стороны, накрыла спасительная темнота.       Вот только после всего произошедшего, очнулась я в смутно знакомом лесу. Погруженная почему- то в мысли не о «завтрашнем» дне, а о том, что я «якобы должна закончить учебу и перейти в новый для меня профессиональный мир». Вот только почему новый? – все же невольно задумалась я. – Ведь я достаточно давно закончила школу, одно высшее и одно средне специальное заведение, вроде бы какой-то экономический колледж.       И пока я обдумывала свои странные мысли, мои собственные ноги вывели меня на смутно знакомую мне самой поляну.       И как только мое драгоценное внимание от «тяжких» мыслей переключилось на достаточно светлую, но незнакомую поляну, то первым что я все же увидела был странный круг, образованный непонятными грибами.Тогда мне следовало бы испугаться, но вместо страха пришло любопытство. И я, поддавшись ему, все же вступила в него.       И как только я сделала шаг в этот круг, как меня снова окружил белый свет. Вот только сиял он недолго. И как только он затух, я смогла рассмотреть большую комнату, а вернее зал, с большим прозрачным камнем по центру.       И что самое интересное этот камень заманчиво сиял, словно подзывая к себе. И я, поддавшись порыву, все же подошла к нему.       И как только я подошла к нему, то в одной из его граней невольно увидела свое собственное отражение. Вот тогда-то мне и захотелось кричать: вместо двадцатишестилетней девушки невысокого роста, с внезрачной внешностью, яркими чертами которой были длинные русые, чуть осветленные мелированием волосы, да серо-зеленые, меняющие на свету свой оттенок глаза; я увидела ту самую знакомую незнакомку. А вернее девушку, лет восемнадцати на вид, и что самое интересное более высокую и стройную, по сравнению с прошлой мной, с длинными русыми волосами, не тронутыми мелированием, со светлой кожей, и то ли с фиолетовыми, то ли лавандовыми глазами, напомнившими мне аметист, правда почему-то поблекший.       И тогда, я все же закричала. И этот крик, вызванный больше, непониманием ситуации, чем отчаянием, отнял у меня последние силы.       А вот дальше была темнота. Но темнота не полная: если я едва различала окружающие меня размытые предметы и силуэты, то отчетливо слышала абсолютно все звуки, хотя они нещадно били по моей многострадальной голове. И единственное, что отложилось в моей памяти, в тот злополучный миг, было не ускользающее из памяти, свое собственное почти забытое имя, а визгливый женский голос, что-то от меня требующий.       И видимо он, естественно голос, все же добил меня: я окончательно погрузилась в такую манящую покоем то ли темноту, то ли беспросветную мглу.       Но совсем потерять едва – едва тлеющее сознание мне не дал еще один, так не вовремя раздавшийся шум.       И этот же шум стал моим спасением: визгливый женский силуэт, вызвал некоего Хамона. А вызвав приказал расплывчатой башне действовать по какой-то понятной ей инструкции. И как только «башня» подняла меня с пола, так этот визгливый силуэт, названный им Мико, куда-то исчез.       А вот остальное вспоминается урывками: я помню только легкое покачивание. Потом покачивание, легкую тряску, и затхлый запах. Потом снова покачивание, но вот тряска усилилась, словно «башня», тащившая меня на своих руках,посмела ослушаться своего визгливого командира, и вместо, как мне показалось подвала, притащила мою бессознательную тушку в медблок. А поняла я это по довольно специфическому запаху, отдаленно напоминающему аромат нашатыря, как мне показалось с травами.       Вот только это понимание и не доставило мне радости:как только «башня», оказался там, то он громко, немного отрывисто и резко кого-то позвал. И на его отрывистый зов, явилось, что-то легкое и пахнущее, как мне показалось медикаментами. И это что-то, видимо узрев мое состояние, резко приказала моей ставшей практически родной «башенке» положить меня то ли на кровать, то ли на кушетку.       И вот после всего этого, я сама окончательно отключилась.       Но в блаженном для меня забытьи я пребывала недолго: та, «ходячая аптечка», как окрестила ее для себя я, каким-то чудом вывела меня из этого состояния. И желая избежать его повторения, она погрузила меня в глубокий и, что самое важное, спасительный сон.       Вот только сам сон был недолгим: его прервал все тот же, ранее уже слышанный мной, визгливый голос.       И этот голосок заставил меня открыть глаза. Вот только зря я это сделала: во- первых вместо зала с огромным кристаллом, так я сократила для себя прозрачный камень, я действительно оказалась в медблоке. А во-вторых, кроме меня был еще один пострадавший, стоявший вместе с другими «странными существами», почему-то напомнившими мне ролевиков, обсуждали какое-то странное нападение, до поры, не обращая внимания на меня.       И мне бы тогда радоваться этому обстоятельству, но что-то внутри меня, твердившее о неправильности происходящего, заставило меня вмешаться в их беседу, задав несколько нелогичных для данной ситуации вопросов: «Как я оказалась в медблоке, если я все же была где-то в глубине городского парка?» и «Приснился ли мне огромный прозрачный камень?»       Вот только про камень я зря спросила: вперед вышла высокая и грациозная, чем-то похожая на лису, девушка с длинными черными волосами с голубыми кончиками и прямой челкой, с голубыми глазами, образ которой завершали аккуратные черные ушки, и почему-то четыре пушистых подвижных хвоста, и снова начала визгливо орать. И орала бы она достаточно долго, если бы в ее «монолог» не вмешался высокий, юноша с золотистыми волосами, с черными кончиками, золотисто черной челкой, и двумя косичками по бокам, и зелеными, напоминающими изумруды, глазами. А вот остальные ролевики, как мне показалось стыдливо жались к стеночке, вместо того чтобы хотя бы попытаться унять эту «сварливую» женщину.       А дальше тишина. Вот только какая-то неуместная. И длилась бы она неизвестно сколько, пока один из стеснительных юношей, с рогом посередине лба, не прервал ее своим, как оказалось уместным вопросом: «Как ты сюда попала»?       «Я не знаю». –Все же пришлось ответить мне. И опасаясь повторения, я все же решила продолжить. – «Мне едва помниться просторная комната и сияющий свет… Яркий и сверкающий вихрь и девушка с пустыми глазами.»       Вот тогда- то на меня уставились все, а я, не выдержав, спокойно прохрипела: «вы же спросили: «Как я сюда попала?»- и я вам ответила. А вот об остальном могла бы умолчать.       И раз я вам призналась, так позвольте спросить: «Где я?»       «Вы в Элдарии. В гвардии Эль.» - взяв инициативу в свои руки, спокойно ответил зеленоглазый блондин. И заметив мое непонимание продолжил: «Я – Лейфтан. А вот кто ты,вернее, как тебя зовут?       Мне придется отвечать? – резче чем, мне самой хотелось ответила я. – «Я не знаю, как я здесь оказалась, и что самое главное я не помню, как меня зовут?»       И вот тут все «ролевики» удивленно уставились на меня.       «А что ты помнишь» - удивленно спросил меня мой новый знакомый.       «Я помню девушку, назвавшуюся «Эрикой». И помню, что искала, что-то что способно скрыть мое имя.»       «И нашла?» - с каким-то участием спросил меня Лейфтан.       «Да.» -все же пришлось ответить мне. – «И кстати, я могу назваться другим именем, если пока не могу вспомнить свое? - все же нерешительно спросила я.       Тогда, все, видимо пораженные моим ответом, не сговариваясь дружно кивнули. А я, приняв их коллективный кивок за согласие все же произнесла: «Пусть пока для всех я буду Ингой. И мое имя станет на время моей судьбой.Судьбой избравшей для меня «Иной путь».       «Хорошо» - спокойно согласился Лейфтан. – «Раз с твоим именем разобрались, то давай попробуем подобрать тебе работу».       Но тут его перебила визгливая бабенция: «Лейфтан, своего согласия возиться с чужачкой я не давала. Да и мы все не знаем на что, она способна. Поэтому ее лучше бросить в тюрьму»       Но эту бабенцию остановили другие ролевики: «А что если дать ей шанс и провести тестирование, позволяющее определить к какой гвардии ее можно отнести..»       Но договорить им эта «Мико», как позже ее назвали мои защитники им не дала и развернувшись к направлению выхода, бросила озадаченным парням: «Делайте, что хотите. И ответственность за ее поступки теперь будет лежать на вас всех."       И после того как, она ушла, парни, немного посовещавшись, оставив меня со смутившимся единорогом, разошлись выполнять свои прямые обязанности.