Тёмный наследник

На следующий день, едва дождавшись рассвета, Гарри соскочил и с красными от недосыпа глазами помчался в министерство. Ближе к обеду он не выдержал и пошёл к единственному человеку, который мог его выслушать. Ворвавшись в лабораторию без приветствий, он начал: — Гермиона, я не знаю, что делать. Он так изменился. — Это неудивительно, ему сейчас очень тяжело, ты же понимаешь, Гарри. — Гермиона сразу же догадалась, о ком идёт речь. — Понимаю, но сколько можно? Потеря магии это не конец света. Я уверен, можно что-то сделать. Если уж меня с того света достали, то магию вернуть точно можно. — Не знаю. Тут зависит от многого, просто ли это магическое истощение или это деформация магического ядра. Маги никогда не пытались изучать магию научным способом. Все делалось по наитию с помощью ритуалов, обрядов, — дедовскими методами. А в этом я бессильна. — Но нельзя же унывать. Он похож на призрака, не реагирует не на что, глаза потухли. Я так больше не могу. Я не выдержу. Гермиона удивлённо посмотрела на своего друга и между бровей у неё залегла усталая морщинка. — Тогда убей его. — Что? — Гарри от неожиданности вздрогнул. — Убей, — спокойно повторила девушка, — это единственный способ гуманно от него избавиться. Магический брак нельзя расторгнуть, поэтому если он тебя так бесит, убей его. Всё равно, пока вы живы, ни один из вас не сможет нормально жить без другого. А Драко в его теперешнем состоянии умрёт, если ты откажешься от него. — Гермиона, что ты такое говоришь? Я люблю его. — А мне кажется, что нет! — она повысила голос. — Гарри, любят не только когда всё хорошо и не за то, что человек тебе удобен. Любят всегда, как бы это избито ни звучало, поговорка «и в горе и в радости»,  придумана неспроста. А ты при первой трудности в кусты. Тебе с ним тяжело, ты не можешь? А представь, какого ему? Потерять всё. Он думает, что стал для тебя обузой, бесполезным придатком. — Я стараюсь его поддержать, как могу. Но у меня не выходит, совсем. Гермиона с сожалением посмотрела на друга. — Знаешь, это первый раз в жизни, когда мне стыдно за тебя. Я, пожалуй, пойду. И знаешь, если бы Драко оказался на твоём месте, он бы не бросил тебя, он бы сражался до последнего, даже с самим собой. — Я не сдаюсь, я не… я не знаю, что мне делать. И Гарри закрыл лицо руками. Неужели его подруга не понимает, что страдания Драко разрывают ему сердце, он готов отдать свою магию до капли, только бы любимый улыбнулся. Он не привык к отношениям, у него не было любящей семьи, он не получал поддержку от родных или партнеров. У него были друзья, соратники, но это всё не то. Он просто не знает, как себя вести, не умеет показать, что ему важно. Гермиона уже давно вышла, а он всё сидел на неудобном стуле и смотрел перед собой. Подруга права, Драко столько сделал для него, и теперь его очередь помочь мужу. Он бы никогда не бросил его, ни потеря магии, ни что иное не заставило бы его отказаться от счастья быть рядом, любить и жить полной жизнью. И Гарри пошёл единственным известным ему путём. Вернувшись домой, он без стука вошёл в комнату мужа, тот сидел на жёстком стуле у окна и смотрел вдаль. Вся его поза показывала внутреннее состояние. Когда дверь отворилась, он даже не оглянулся. Сердце Гарри сжалось от боли. — Драко, родной мой, любимый. Он подошёл сзади и потёрся щекой об отросшие платиновые волосы, сейчас лежащие в непривычном беспорядке. Драко не ответил и никак не отреагировал на действия мужа. Гарри сглотнул и неожиданно понял, что его сострадание делает только хуже, его боль передаётся блондину, повергая его в ещё большее отчаяние. Гарри тут же подобрался, стряхнул с себя сомнения и схватил Драко за плечи, вздергивая его вверх. Тот, наконец, посмотрел на него. — И долго ты ещё будешь здесь сидеть? — А что мне ещё делать? — Тебя никто не освобождал от работы в министерстве. Если ты поправился, то будь добр, займись своим отделом, — Гарри больше всего хотелось обнять мужа, а не высказывать ему упрёки. Но он вспомнил те дни, когда их отношения только начинались, это было отнюдь не нежности и сюсюканье. — Ну так уволь меня. — Нет. Ты будешь работать. Без тебя мы не сможем закрыть дело о Невидимке. Потому явись завтра на совещание и реши уже с Кингсли, что делать с Джоном и его артефактом и как это освещать. Мы должны что-то сказать прессе. Нужна хорошая история, вот и придумайте её, возьми Панси и Рона в помощь. — Не боишься, что твои друзья узнают, что ты, Поттер, теперь младший муж при таком ничтожестве как я? Хотя может магия, как всегда, будет к тебе благосклонна и разорвёт этот союз. Всё же истинными считаются только магические браки, а я теперь не маг. Драко не мог заставить себя сказать сквиб, это было выше его сил. — Наконец-то ты вспомнил, что ты ещё и мой муж. Неважно, старший или младший, главное единственный. Потому возьми себя в руки и помоги разгрести всё, что мы тут натворили. — Ага, натворили все, а разгребать мне, — заворчал Драко, но это было уже не безучастное согласие, а проявление каких никаких, но эмоций. То, что Гарри не повёлся на провокацию, не отреагировал на злые слова мужа, не начал сочувствовать и жалеть, заставило Драко почувствовать забытое чувство собственного достоинства. — И встреться с родителями. Люциус скоро будет на меня бросаться, похоже он всерьёз решил, что я держу тебя взаперти. После происшествия Драко наотрез отказывался от визитов родителей и друзей, сначала ссылался на плохое самочувствие, а потом и вовсе не утруждал себя объяснениями, отклонял все попытки пойти на контакт. Сейчас он молчал, раз уж придется вернуться к работе, то встречи с людьми неизбежны, так почему бы не начать с родителей? И он кивнул, выражая своё согласие. Гарри отвернулся к двери, чтобы не было видно его победной улыбки. Малфой согласился вернуться к работе, а это пусть маленький, но шажок вперед. *** Драко нехотя занялся делами. Он старался как можно меньше бывать в министерстве. У себя в отделе он сказал, что ещё не восстановился и пока не сможет работать в полную силу. Он знал, что уже никогда не вернется к своей работе, потому начал набор новых сотрудников, чтобы сохранить отдел после своего официального ухода. На первом собрании министр объяснил, что от него требуется: собрать все материалы по делу и на основе их выдать удобоваримую версию для прессы и сотрудников. Нужно чтобы в этой версии не мелькало имя Джорджа, Виктора, не было упоминаний о силе Тёмного Лорда и никаких организованных банд маглов. Сейчас не то время, чтобы ещё больше обострять отношения магов и маглов, пояснил министр. Драко, в свою очередь, попросил разрешение осмотреть артефакт, хоть и сам не знал, зачем. В нынешнем состоянии он всё равно не сможет провести никаких исследований, но что-то тянуло к этому предмету. Но министр категорически отказался. После Драко имел еще несколько бесед с Кингсли, но получить доступ к артефакту ему так и не удалось. *** Вечером после очередного собрания Гарри осторожно завёл разговор: — Драко, может нам попробовать «распаковать» эту статуэтку, если она смогла забрать нашу магию, возможно, она же сможет её и вернуть? — Нет, Поттер. Даже не думай. Я не для того лез тебя спасать, чтобы потом, своими же руками, опять открыть этот проклятый артефакт. — Но мы можем уничтожить её. — Не можем! Ничего мы не можем. Ты ещё не понял? Это древняя сила, нам с ней не справиться. Вспомни, что с тобой стало, стоило магии артефакта тебя коснуться, ты даже не попробовал сопротивляться. — Но если мы подготовимся, — протянул Гарри. — Нет и точка. Слишком многое поставлено на карту, чтобы так рисковать. К тому же вернётся и сила Лорда, а я больше не хочу ничего общего с ней иметь. Мне не понравилось, каким я был тогда. — Но Малфой… Гарри не мог отпустить мысль об этой статуэтке. Луна сказала, что это, скорее всего одно из физических воплощений древней индийской богини — Аршвейнам. Упоминаний о ней в классической индийской литературе нет. Кое-где в старых текстах, встречаются Ашвины, братья близнецы, и даже есть упоминание об их сестре, которая соблазнила братьев, за что была изгнана. Лавгуд и все её сотрудники сейчас с головой ушли в изучение статуэтки, хотя открывать её они наотрез отказались. Вторжение богов в физический мир встречалось очень редко, и до сих пор нет понимания, что они из себя представляют. Известно только, что это не люди и не маги. Теперь, когда Полумна нашла вторую часть рукописи, той которую ей передали около года назад, она вцепилась в неё мертвой хваткой. И чует Гарри, не ровен час, она опять наведается к нему с разговорами о древнем пророчестве. Тем временем, Кингсли, старый хитрец, все сетует на то, что «юный Малфой осунулся, побледнел и утратил былую прыть». Причитает, что ему бы хотелось помочь молодому и перспективному наследнику древнего рода. Сделать это можно только расправившись со злополучной фигуркой, но предварительно с неё нужно снять купол и подвергнуться её воздействию. Гарри понимает, что министр просто хочет избавиться от опасной вещицы чужими руками, и поэтому давит на самое больное место, а именно на состояние Драко. Он то знает об их браке, и даже сам просил пока попридержать эту информацию. Игра министра с одной стороны понятна, а с другой слишком уж заманчиво звучат его слова. Пока Гарри держится подальше от новой заварушки, но его мысли всё чаще и чаще возвращаются с индийской реликвии, и в голове зреет план. — Всё, не хочу больше об этом говорить, — в мысли ворвался резкий голос блондина. Драко развернулся и пошел к себе в комнату. Ему было тошно от этих разговоров. Пора было принять то, что его магия не вернётся и попробовать жить с этим. Но как это сделать, когда слишком свежи воспоминания о былом могуществе? А ещё Гарри. Сейчас он, кажется, ещё красивее и притягательнее, чем раньше и это тоже давит. Драко сам себя загнал в угол. Он видит восхищённые взгляды, направленные на Поттера, видит, как тот легко вернулся к делам, и видит его больной взгляд, которым он украдкой провожает Драко, когда думает, что тот не смотрит. Это невыносимо. Работа отвлекает, но дома становится хуже. Нужно поговорить с Гарри, решить, что делать дальше, но Драко банально боится услышать ответы на свои вопросы. Он сам знает, что не подходит на роль супруга героя, и раньше не подходил, а теперь тем более. И каждый день, садясь с ним за один стол ужинать, он с ужасом ждет, когда уже тот скажет, что пора заканчивать этот фарс под названием брак. Но Гарри всё молчит, лишь смотрит побитой собакой, и это тоже бесит. Уж лучше ярость, злость, похоть, но не эта постоянная жалость. Ложась в кровать, Драко вздрагивает от каждого шороха, боится, что Поттер снова придёт к нему. Он и сам не знает, когда мысль о сексе с любимым человеком превратилась для него в кошмар. *** Драко не заметил, как стал каждый день приходить в больницу к Виктору. Сначала он советовался с ним, как лучше преподнести дело о Невидимке, чтобы и общественность не сильно будоражить и всех своих прикрыть. Вместе они придумали вполне правдоподобную историю про сквиба, рано потерявшего родителей, и решившего с помощью древнего ритуала вернуть и в мир живых. Именно для этого он и совершал ритуальные убийства, но всё закончилось провалом, его сил не хватило для проведения ритуала, он потерял часть жизненной энергии, чудом остался жив и будет предан суду. Эта история за долгие часы их бесед была досконально проработана и казалась идеальной. Виктор пострадал не меньше самого Драко, но к потере магии он отнёсся спокойно. И даже казалось, его не сильно тяготило пребывание в больнице, которая больше напоминала тюрьму. Помимо работы они подолгу разговаривали о жизни, о магии, вспоминали школьные годы. Драко видел в нем товарища по несчастью и тянулся к нему. *** Гарри не знал, что делать — его семейная жизнь летела к чертям. Драко шарахался от него, как от огня, на корню пресекал все разговоры о своём самочувствие. Хоть они и жили в одном доме, но практически не виделись. Гарри мог посмотреть на своего мужа только после того, как тот засыпал. Это уже стало ритуалом, ночью он пробирался в спальню к блондину и там подолгу рассматривал любимые черты. Так хотелось обнять, прижать и никогда не отпускать. Но он слишком хорошо помнил, что произошло в прошлый раз. И потому ждал, когда Драко уже примет себя и сам придёт к нему. Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась эта пытка, если бы не вмешалась Гермиона. Однажды она просто пришла к нему кабинет и села, напротив друга явно показывая, что теперь не уйдет, пока не выскажет всё, что думает. — Гарри, я так понимаю, что до сих пор ничего не предпринял относительно Драко? — Отчего же. Драко вернулся на работу, взбодрился, ему становится лучше. Все в порядке Герм, правда. — Не похоже на правду. Скажи, — Гермиона строго посмотрела на друга, она злилась на то, что ей приходится об этом говорить, — как ваша семейная жизнь? — Отлично. Но это никого не касается. — Ну, раз у тебя все отлично, я пойду, а ты можешь и дальше вести себя как последний кретин и делать вид, что все хорошо, — девушка вскочила с места и с силой дернула, зацепившийся за спинку кресла, ремень сумки. — Подожди. Нет, у нас не всё хорошо. Я бы сказал отвратительно. Драко избегает меня. Я думаю, он тяготится нашим браком. Это всё вышло неправильно. Сначала я закрепил связь без его ведома, а потом практически вынудил подтвердить брак. Теперь нужно сделать следующий шаг — официально провести брачную церемонию, но я даже заикаться об этом боюсь. А про секс и говорить нечего. — Я примерно так и думала, Драко бегает от тебя, а ты от него. Он сейчас очень уязвим и тебе бы стоило проявить инициативу. Сейчас именно ты даёшь ему повод сомневаться в своих чувствах. — Неужели Драко действительно думает, что с отсутствием магии он стал менее желанным и любимым? — Именно так он и думает. А ты это только подтверждаешь своим поведением. — Не может быть. Да что ты об этом знаешь? — Немного, но вижу я всё прекрасно. К тому же Отто, он общается с Драко, и видит его состояние. Ты, например, знал, что Драко ходит в больницу к Виктору? — Нет, но зачем? — Ты постоянно занят. Я тебе не виню, у тебя и правда есть, чем занять в министерстве, слишком много всего накопилось, пока ты занимался своими проблемами. Но Драко не хватает общения, он не может выговориться. Ты не понимаешь, что он чувствует. С детства он воспитан с идеями превосходства крови и магии, а сейчас сам стал сквибом. Для него это сильный удар. И Виктор оказался единственным, с кем он может поговорить, кто его понимает и перед кем ему не стыдно признаться в своей слабости. — Что ты хочешь этим сказать? Что я плохой муж? — Гарри встал и нервно прошёлся по комнате, остановился у окна и закурил. Обычно, вид бегущего города его успокаивал, но не сейчас. В тишине он докурил сигарету и тут же взялся за новую, Гермиона неприязненно поморщилась. — Гарри, я пришла не затем, чтобы разбирать кто плохой, а кто хороший. Я хочу помочь. Мы с Отто хотим. — А почему он не пришёл? — Он считает, что вы сами должны разобраться во всем. — А ты? — А я слишком хорошо тебя знаю. Иногда ты бываешь невероятно слеп и глух. — Значит я не только плохой муж, но и друг. — Не передёргивай. — И что мне делать? — Ухаживай за ним. Не просто тащи в койку, будь ласков. Вспомни, как у вас всё начиналось, — Гарри нервно хихикнул, он никогда не рассказывал Гермионе, как начались их с Драко отношения, знай она это, никогда бы не посоветовала ему такое. — Я всё же хочу поговорить с Отто. Можешь ему передать, чтобы он пришёл? — Ну уж нет. Хочешь поговорить, приходи сегодня вечером ко мне на ужин, он тоже там будет. — Я не могу оставить Драко. — Он всё равно в это время будет в больнице.  — Нет, я не хочу, чтобы он туда ходил. — Вот опять, ты не хочешь. Всегда ты, ты, ты… только твоё мнение, а может для Драко лучше туда ходить, так он может хоть с кем-то поговорить. Гарри с размаху треснул по столу, стоящие на нем чашки зазвенели, но не перевернулись. Он спохватился и виновато посмотрел на девушку: — Герм, прости. Давай до вечера. — Постарайся к этому времени успокоиться и не разнести мой дом, Отто не будет выбирать слова и беречь твоё эго. После ухода подруги Гарри ещё долго размышляя о её словах. Она как всегда была права, а он закрывал глаза на проблемы, рассчитывая, что они сами собой решатся. Ушёл в работу лишь бы не замечать, что его жизнь катится под откос. И он сам всё пропустил, и состояние Драко, и его встречи с Виктором, и тишину, которая стала нормой в их доме. Он убеждал себя, что сейчас он нужен в министерстве, что он должен наверстать всё, что попустил, разобраться со всеми проблемами которые навалились из-за него. На самом деле он нужен был дома, в единственном месте, где он не бывал. Даже к вечеру успокоиться не получилось. Гарри накинул мантию невидимку, которой не пользовался уже много лет, стал караулить мужа около его кабинета. Драко вышел ровно в пять вечера и пошел к рабочему камину. У него был индивидуальный артефакт позволяющий пользоваться каминной сетью, в принципе летучий порошок позволял перемещаться по сети даже маглам, но артефакт стабилизировал перемещения. Подойдя к камину, Малфой зачерпнул горсть порошка и назвал адрес — больница святого Мунго, зал номер 35. Гарри выругался. Вот теперь он взвинчен, распален и готов действовать. Самое лучшее время отправиться в гости. *** Драко поздоровался с Виктором и присел на гостевой стул. Его кто-то из сотрудников специально принес для Малфоя, больше к Виктору никто не приходил, как и к другим пациентам этого крыла. Драко рассказал об успехе их задумки с невидимкой, но болгарин не спешил поддерживать беседу. — Прости Драко, мне нужно идти. Я обещал сегодня Джорджу сыграть с ним в шахматы. — Ты с ним общаешься? После всего, что он сделал? — Да. А чем он хуже других? Каждый из нас преследовал свои цели и готов был ради них пожертвовать многим. Только мы собирались, а он это сделал. Думаешь, Гарри ради тебя бы не убил пару десятков маглов? — Но он предал тебя. — Я бы поступил так же. Просто он был быстрее. Не думай Драко, я тебя не гоню, и я рад, что ты меня навещаешь. Но я не тот, кто может тебе помочь. Тебе нужно быть с мужем. Поговорите уже, наконец. — Но нужно ли ему быть со мной? — Конечно нужно. Крам вышел, оставляя растерянного Драко одного в безликой больничной палате. *** Домой Драко и Гарри вернулись почти одновременно, оба возбужденные и нервные. Драко привычно скользнул в свою комнату. Но Гарри накрученный разговором с Отто был настроен поговорить именно сейчас. Он последовал за мужем. — Драко ты не хочешь объясниться? Куда ты пропадаешь по вечерам? Почему избегаешь меня? — Поттер, что за допрос? — Ну официально я уже не Поттер, скорее Малфой-Поттер. — Ах как же я забыл. Ты как младший муж не можешь сохранить свою драгоценную фамилию. Думаю, ты очень переживаешь по этому поводу. Если ты пришёл меня в чём-то упрекать, то можешь не трудиться. — Нет, — Поттер посмотрел на блондина, скользнул взглядом по лицу, по фигуре и остановился на руке, там все ещё поблёскивало обручальное кольцо. Сейчас это была единственная ниточка, связывающая их. Драко расценил этот взгляд по-своему. — Давно хотел тебе отдать, — он стянул кольцо Блэков, которое было надето на средний палец той же руки, что и обручальное, протянул его растерянному мужу. — Оставь кольцо себе, оно тебе больше пригодится. — Зачем? Чтобы кольцо работало, его нужно подпитывать магией, а у меня её больше нет. Оно мне бесполезно. Я бы снял и обручальное, но не могу. Но если тебе очень хочется, ты можешь попробовать отрубить мне палец. Малфой демонстративно покрутил кольцо на пальце, показывая, что оно не снимается. Драко говорил грубо и нахально, и Гарри не заметил тень страха и неуверенности, скрывающиеся за таким поведением. — Ну ты Малфой и зараза. У Гарри от бешенства потемнело в глазах, он схватил Малфоя за шею и с силой толкнул к стене, прижимая своим телом и впиваясь в губы властным поцелуем. Это даже не поцелуй, это насилие. Он ворвался в горячий рот своим языком, яростно и грубо. Одной рукой всё ещё прижимая к стене, вторую по-собственнически положил на задницу, сжал ягодицу и протяжно застонал. Не выдержав, опустил вторую руку туда же, сам сильней прижался к паху любовника. Он почувствовал ответную реакцию. Хоть Малфой и не выказывает заинтересованности, стоял неподвижно, но его член всё сказал за него. У Гарри в голове пронеслась шальная мысль и он заговорил, прерывисто и тихо: — Ты, гаденыш, изводишь меня. Прячешься по углам, а сам тайком бегаешь в больницу к Виктору. Я тебя предупреждал, ты не смеешь ни на кого смотреть, никому даже улыбаться лишний раз. Если ты не понимаешь слов, то придётся преподать тебе другой урок. Драко задохнулся от возмущения. Он хотел ответить, крикнуть, но не смог, Гарри слишком сильно сдавил грудь и из горла вместо ругательств вырвался сдавленный всхлип. Брюнет не выдержал и схватил за волосы, оттягивая голову партнера назад, припал губами к шее и почти вгрызся в неё, потом зализал укус. Когда Драко перестал сопротивляться и немного расслабился, Гарри, всё также грубо, толкнул его на кровать. Остановился на секунду перевести дыхание и взмахом палочки убрал всю мешающую одежду с любовника. Драко вздрогнул, чувствуя на теле прохладный воздух, но Гарри не дал ему времени привыкнуть. Подошел ближе и потянул за подбородок, заставляя привстать. И вот уже блондин полностью на кровати, стоит на коленях, запрокинув голову. Ещё один взмах палочки и на белоснежном теле появляются веревки, оплетая лодыжки и запястья, перетягивая грудь и ноги. Драко набирает в грудь воздух, чтобы возмутиться, но смотрит на мужа и сдается, опускает голову — он это заслужил. Гарри жадно оглядывал тело связанного блондина. Такой покорный, стоящий на коленях с опущенной головой. Поттер медленно стягивает с себя одежду, не отводя взгляда от блондина, тоже залезает на кровать. Проводит пальцами по плечам, ключицам, опускается по животу, поглаживает опавший член. Пальцы другой руки он просовывает под веревку на груди, заставляя её ещё больше натянуться, пережимая кожу. Сейчас Драко выглядит так развратно, так желанно, как когда-то, ещё до всех этих похищений, браков, и постоянных ссор. Гарри вспоминает то время, когда они вместе расследовали преступления, разбирались с артефактами, часами занимались любовью и не могли насытиться друг другом. Тогда все проблемы казались простыми и незначительными. Он вспомнил, за что полюбил этого несносного парня. Их проблемой было то, что отношения с самого начала были замешаны на сексе, они не умели разговаривать и выражать свои чувства словами. Всё, что они могли сказать, они передавали через прикосновения, поцелуи, ласки. Они сами обесценивали свою любовь, пытаясь высказать, что творится внутри через физическую близость. Именно поэтому, столкнувшись с проблемой, они не смогли её решить, они не умели иначе выражать свои чувства. Драко винил себя за то, что изнасиловал своего мужа после обряда. Гарри считал случившееся следствием того, что блондин не может простить того самого первого их раза. Им предстояло научиться говорить, но сначала им обоим было необходимо сломать стену, которая между ними возникла. Драко поднимает голову и Гарри видит этот взгляд, полный злобы и похоти. Малфой тоже принял для себя решение. Более не колеблясь Гарри придвигается ближе блондину, смотрит на него сверху вниз. Опять запрокидывает голову, обводит пальцем губы и проникает им в рот. И вот он уже заменяет пальцы членом, настырно тыкаясь в раскрытый рот. От слишком резкого толчка у Драко срабатывает рвотный рефлекс, он сдерживается, но от напряжения выступают слезы. На этот раз это продолжается долго. Гарри с наслаждением терзает рот партнера, то проникая в него полностью, то лишь слегка проводя по губам и языку. Драко сам не понимает, в какой момент ему это начинает нравится. Он перестает чувствовать себя жертвой, перестает прокручивать в голове одну и ту же мысль: «я это заслужил». Он вдруг отпускает себя и начинает видеть совсем другую картину. Он видит, насколько сейчас он желанный, в действиях мужа нет жалости или снисходительности, в них только страсть. Сейчас всё встает на свои места и тот первый раз, когда Гарри так же вколачивался в его рот, не кажется таким унизительным, и его собственные действия уже не выглядят пугающими. То что происходит сейчас, это не насилие, это тот же акт любви, но высказанный иначе. Драко сам не замечает, как возбуждается, как шире открывает рот, стараясь глубже захватить чужой член. Как он высовывает язык, выпрашивая продолжения. И когда Гарри изливается, он сам подставляет рот, принимая всё до конца. Гарри приходит в себя и видит безумный взгляд любовника, покрасневшие губы, мокрое лицо, свою сперму струйкой стекающую по подбородку. Драко издаёт стон, и Гарри понимает, что это вовсе не стон боли или отчаяния. Он опускает глаза и видит налившийся член. Значит, его любимому понравилось. Без слов он перемещается за спину мужа и кладёт одну руку на подрагивающий член, другой обводит мышцы ануса, поглаживает едва касаясь. Жестко двигая рукой по члену, он нежно ласкает расслабленный анус, не проникая в него. Всего пары минут хватает, чтобы Драко вскрикнул и его тело изогнулось в судороге оргазма. — Я люблю тебя Гарри, только тебя. — И я родной. И я. Гарри снимает веревки, удаляет следы недавней страсти и ложится, прижимая к себе расслабленного мужа. После были долгие разговоры, оба парня высказали всё, что было у них на душе, поругались, покричали, успокоились, и долго-долго целовались, прижимаясь друг к другу обнаженными телами.