***
— Что ж, Алина, ты почти полностью восстановилась, поэтому я тебя выписываю, — заканчивая осмотр произнёс доктор Рюггер. Встав со стула возле кровати, он замолчал, будто что-то вспоминая. Потирая свой подбородок, он смотрел то на девушку, то на пол. «Вот, старый дурень, опять забыл! А это ведь было как-то связано с выходом этого ребёнка из лазарета…» — Ах, да! — Ударяя несильно по лбу, воскликнул мужчина. — Тебе передали сегодня одежду. Её принесла девушка. Для пациента, с которым ты мне помогла нормально поговорить, и для тебя. Она тоже переводчица. Говорила, чтобы ты потом зашла в архив, но не входила внутрь, а ждала снаружи. «Переводчица?.. Архив?.. Аня что ли?» — …Так что быстрее собирайся! — напоследок сказал военный врач и ушёл, захлопнув дверь. — Что? — Только и сказать тёмноволосая, но поняла, что осталась одна в палате. «Где вещи? Как пройти в архив? Да вы издеваетесь! Почему я прослушала-то? Видно не зря мама говорила, что я слишком витаю в облаках, выпадая из реальности.» Вспомнив о маме, у девушки болезненно сжалось сердце. Их разделяют десятки лет. Их разделила какая-то причина. Почему же она оказалась в прошлом? А была ли она первой, кто сделал прыжок во времени? Или были и другие? А если и были, то не могло ли быть, что она заменила кого-то в этом времени?.. «Боже, когда же это всё уже закончится? Как я хочу домой, к родным и на нормальную кровать. Обещаю, что больше не буду говорить, что раньше было лучше, ведь ещё неизвестно о каком прошлом говорится…» — проходя по коридору, решив всё-таки зайти в кабинет к доктору, чтобы её повторили пропущенную информацию, девушка шмыгнула носом. В кабинете никого не было. Воспользовавшись возможностью, она решилась немного осмотреться. Утерев свой нос, Клюева делает шаг. Сразу около двери находиться рукомойник, вместо крана у которого бак с нажимной нижней частью. Чуть дальше находился небольшой стеллаж с каким-то явно медицинскими книгами. Прямо, возле большого распахнутого окна, находился стол, с каждой стороны которого было по стулу. Подойдя по ближе, Алина увидела небольшой свёрток на одном из них. «Может это и есть та самая одежда, о которой говорил Рюггер?» — Приподняв бровь, мысленно спросила у себя девушка. Решив взять и слегка приоткрыть свёрток, она увидела край какого-то грубого тёмно-зелёного материала. Раскрыв ещё больше, она увидела вещь, оказавшимся платьем. Тяжело вздохнув, Клюева прижала к себе не самый любимый элемент гардероба, смиряясь с неизбежностью. От её вещей сто процентов ничего не осталось, кроме ботильонов. Подняв свой взгляд с зелёного платья, Алина заметила фоторамку на столе. Положив вещь на стул, она осторожно взяла фотографию, рассматривая её. Там было всего три человека. Взрослый мужчина, женщина и ребенок возрастом десяти лет. Они выглядели счастливо, создавая своими улыбками образ идеальной семьи. В одном из них Алина узнала заметно постаревшего доктора Рюггера. Образ женщины особо не привлёк внимание девушки, а вот ребёнок… Она уже где-то видела эту улыбку. Только где?***
«Ну, где же она? Почему не пришла вовремя?» — Спрашивала себя Аня, молча идя возле Ивушкина, которого нужно было вернуть ненадолго в лазарет, до начала построения на главной площади лагеря. — «А может её кто-то задержал?» Они должны были встретиться возле архива, ведь с ними хотели о чём-то поговорить, точнее с той странной девчонкой из блока. Наверняка это как-то связано с делом, по которому её тоже вызывал штандартенфюрер. Почувствовав внутреннее отвращение к этому человеку, она мысленно проклинала Ягера. Его поступки не имели никакого объяснения. Сначала наставляет пистолет, а затем защищает. А теперь ещё и эта просьба: говорить о всех действиях и подозрительных диалогах. Что он этим хотел добиться? — Как вас зовут? — Тихо, не поворачивая голову на переводчицу, спросил Николай, желая разрядить обстановку, царившую сейчас. — Анна Ярцева, — на его манер ответила девушка. — Николай Ивушкин, — он улыбнулся краешком губ, мысленно пробуя её имя на языке. «Аня…» — У вас красивые глаза. Такие голубые, как чистое и безоблачное летнее небо. — Вам лучше оставить эти комплименты, — смущённо опустив глаза, она постаралась серьёзно ему ответить. — Не забывайте, что нас сопровождает немец, у которого есть оружие. И оно, я уверена, заряженное. — Упомянутый конвойный чихнул, слегка задерживаясь позади двух людей из Союза. — Как скажете, — только и сказал ей Николай. Сзади послышался оклик на немецком языке. Быстрыми шагами сзади приближался ещё один конвойный, и… «Она.» «Переводчица из лазарета…» Подойдя к сослуживцу, второй солдат начал что-то объяснять, иногда жестикулируя руками. Затем, ударив по приятельски первого, он зашагал рядом с ним по тропинке, крикнув что-то темноволосой переводчице. Пройдя вперёд, она подошла к другим лагерным, но старалась держаться от них позади, преследуя, словно тень. — И где ты была? — Строго произнесла Аня. — Я… — Только открыла рот Алина, но увидела слегка поднятую руку и замолчала. — В любом случае, нам нужно сначала отвести этого человека в лазарет, а затем идти в штаб.***
Когда они пришли в штаб, то быстро оказались возле нужной двери. За всё время их пути, советская девушка обмолвилась с Клюевой только пару раз, прося сдерживать свой пыл и не дерзить, как это было на допросе. Хотя, разве можно это назвать дерзостью, если она на тот момент просто устала повторять одни и те же ответы. — Ни на что не соглашайся, — прошептала быстро Аня и постучала в дверь. — И удачи… Подтолкнув Алину сзади, Ярцева прикрыла за ней дверь, оставляя наедине с их общим начальником. В комнате, пропахшей табаком, было только двое. — Слишком долго, — взглянув на настольные часы, произнёс немец, прерывая тишину. Он обвёл взглядом переводчицу, что стояла возле двери. От смелой девчонки, смотрящей с вызовом в глаза, словно не было и следа. Похоже Анна её хорошо подготовила перед этой встречей. «Так даже неинтересно…» — Пронеслось в голове у Ягера. — Может вы уже пройдёте? Я не кусаюсь, — хмыкнув, он положил трубку на стол. Алина молча подошла к столу. Как ей не нравилась эта ситуация с подчинением… Да, в будущем она должна стать учителем, где нужно будет слушать своего начальника, получать выговоры за выходки учеников, но сейчас не та ситуация, где она может просто написать заявление и уволиться. — Так что я должна сделать, чтобы послужить вашей стране? — Стараясь спокойно, как и просила Ярцева, задала вопрос Алина, особенно выделяя конец предложения, напоминая последние слова мужчины перед уходом из блока. — Похоже вам не нравится, студентка Клюева, такой расклад. Но на то и сделка, — штандартенфюрер обошёл девушку, возвращаясь за стол. Наклонившись он открыл внутренний шкафчик, доставая оттуда книжку в черном переплёте. Заглянув вовнутрь, он начал перелистывать страничку за страничкой. — Мда… Вкус, конечно, у вас отвратительный. — Девушка подняла голову и увидела свой блокнот. «Вот же гад! Какого чёрта ему нужен мой блокнот?! Стоп, если он ещё цел, то может быть и другие вещи в порядке?» — Подумала девушка, прикусив внутреннюю строну щеки, чтобы не сказать «пару ласковых слов» немцу, что нагло продолжал рассматривать её зарисовки. Она не спорит, что не художник. Рисование просто помогает отвлечься. Резко закрыв блокнот, штандартенфюрер положил его на стол и сцепил руки в замок. — Рисуете вы неважно, но вот говорите на немецком хорошо. Акцент немного проскакивает не тот, а так, прямо как истинная немка. — Акцент мне поставил мой друг… — Коротко произнесла Алина, не понимая к чему клонит Ягер. Решив не тянуть, она задала вопрос, — что вы хотите? — Мне нужен переводчик, — только и сказал бывший командир танковой дивизии. — У вас же уже есть один… — Да, есть. Но она тоже может быть занята. Да и мне нужен человек, который мог бы докладывать о том, чем дышат советские танкисты, о чём говорят, что готовят. Я должен знать всё. «Ты же вроде Аню просил следить», — вспомнив фильм, она вздохнула, мысленно проводя ладонью по лицу. — «Он ей не доверяет? Прекрасно просто! Я не хочу быть «информатором»! Ах, вот как, он ещё и рукой намеренно «поправил» блокнот. Ладно. Хочешь сыграть — сыграем.» — Ну, студентка Клюева, твой ответ? — Он положил голову на руку, смотря на девушку напротив. Да, он полностью не доверял Ярцевой, потому что она уже потеряла вкус к жизни, в отличие от неё. Всё-таки он был не прав, что девушка присмирела. Её глаза вновь загорелись, как тогда в блоке. — Вот и славно, что мы договорились. «Кто же это договорился? Аня сказала ни с чем не соглашаться, так что я буду говорить только то, что вам нужно будет услышать. Лишь бы мой план быстро не раскрылся.» — Тогда вы свободны, пока что, — вставая с места, он убрал блокнот обратно в шкафчик и взял фуражку, надевая головной убор. — Мне нужно на смотр. Ивушкин должен сейчас выбрать членов команды.