Улыбка Воина

      Все началось в тот момент, когда я умерла. Если бы в газетах Берга был опубликован этот некролог, то в нем бы описывалась не интересная жизнь, скучные люди. Но некрологов не было, потому что день моей смерти стал началом моей новой жизни и также началом новой жизни дорогих мне людей. Но об этом я расскажу чуть позже…       Грязный, не видевший света город; пропитанный гнилью и разными вирусами воздух; «Мертвые» жители. Хотя… их нельзя было назвать таковыми. Они были вполне живыми: дышали, двигались, ели, спали и так далее. Но их лица… Их глаза были мертвыми. Внешне они ничем не отличались от тех же людей, что наверху, но внутри… они ничем не отличаются от животных: им ничего не нужно, кроме как наполнить свой желудок, или удовлетворить низшие потребности; они не имеют ни моральных ценностей, ни целей. Хотя… у них все же была одна цель — выжить. Выжить любой ценой, даже если придётся пожертвовать другими — такими же как и они людьми.       Но даже в этом городе жили существа, похожие на жителей города, но имевшие горящие мечтами глаза и доверчивый характер. Дети… Именно дети этого города наполняли алчный воздух чём-то свежим, чем-то живым… Но даже это стало чём-то обыденным, чём-то обычным и не примечательным. И как же прекрасен закон жизни, что в каждом уголке есть свои исключения и свой неповторимый яркий лучик.       Обитатели мертвого города имели возможность начать жизнь с чистого листа. Могли позволить себе радоваться таким мелочам, как вышедший из густого, надземного потока, единственный и невинный лучик солнца. Но пробраться на поверхность удалось лишь единицам. Поскольку есть люди настолько алчные, что благодаря им мир держится только на деньгах. Поэтому большей части народа это виднеется недосягаемой мечтой.       А в основном, этот город славился собственным законом — «убивай, чтобы жить». Именно такой боевой клич имели преступные организации, а благодаря тому, что «Военная Полиция» слабо контролирует здесь общественный порядок, это стало самым эффективным фактором, чтобы преступники заняли господствующее место.       И вот в таких «прекрасных» условиях жила пятилетняя малышка, радующаяся каждому моменту своей жизни. Все-таки ничем не примечательный ребёнок, но все же было то, что отличало её от остальных, то, что выделяло её как «белую ворону». В буквальном смысле этого выражения. Она была белой. Возможно, это благодаря плохой гигиене места её обитания. Но по всей видимости, не затронуло состояние её здоровья. Только отразилось внешне: неопрятные волосы цвета ясного свинца, бледная кожа и большие глаза, цвета редкого, драгоценного камня, но обитавшего только в катакомбах подземного города — Морганита. «Морганитовые глазки» — такое прозвище ей бы вполне подошло. И как ни странно, её внешность слишком уж сильно выделяла её на фоне остальных детей. А ведь её детская «мордашка» тоже была симпатичной, что мигом заинтересовало людей с нечистыми помыслами…       Гуляя по просторам родного града, причём в людном районе, девчушка вприпрыжку шла по направлению торговых лавок, размахивая маленькой корзинкой. И завидев одну знакомую, быстренько подбежала к ней. Хотя её практически никчемный рост затруднял ей задачу: обратить на себя внимание продавца булочной. Ведь товарный стол был на сантиметров двадцать выше её самой. И приподняв правую ручку, малышка пару раз припрыгнула, чтобы продавец обратил внимание на совсем юную покупательницу. — Дядя Фостер, — произнесла немного скромно девочка, якобы прося себя заметить. Мужчина среднего возраста и крупного телосложения заглянул под лавочную доску в надежде увидеть источник звука. — Я здесь. — А, — первое, что выдал из себя мужчина, при виде больших доверчивых глаз, уставленных на его припухлое лицо снизу-вверх. — Это ты, мелкая. Тебе как обычно? — Да, пожалуйста, — подтвердила малышка, натягивая уголки тонких губ, от чего на детских щечках появились крохотные ямочки. «Дядя Фостер», коим назвала его юница, перевел свой интерес на деревянные ящики, в которых лежали булки хлеба двухдневной давности. Достав пару мелкого размера, он положил их в маленькую, только что с трудом поставленную девочкой корзинку. И забрал три, терпеливо ждавшие его, никелевые монеты. Напоследок накрыл хлеб лежавшим рядом платком, после чего, наклоняясь через товарную стойку, отдал уже заждавшимся, тянущимся ледяным ручкам. — Спасибо, дядя Фостер! — радостно прикрикнула блондиночка, убегая от ларька по уже выученной дорожке. Он не знал о её жизни, где она живет, даже имени этой девчушки. Но он знал точно, что светло-пепельные волосы и «Живые Морганитовые глазки» у этой юной, постоянной покупательницы, наполняли его легкие непонятным глотком свежести каждый раз, когда она возвращалась…       Пробегая на своих худеньких ножках по торговому кварталу, она ни разу не оглянулась назад, и сколько бы раз не бежала, никогда не оглядывалась. Возможно, это ещё одна зарождающаяся в ней черта характера. Возможно, она просто упрямо бежала к назначенному месту. А возможно, что она просто не хотела смотреть лишний раз на людей, в чьих глазах нет ни мечты, ни надежды на что-либо. А ведь многие были больны. Тяжело больны. И знала, насколько сильно они обеднятся в случае покупки лекарств, если, конечно, вообще хватит, ведь здесь многим людям тяжело найти деньги даже на хлеб и воду. Что уж говорить про лекарства и химию. Так что у них оставалось два выхода: либо бороться, а конкретно – воровать, чтобы выжить, либо надеяться на то, что своими силами они смогут излечиться сами, молясь при этом только Богу в ожидании чуда. Ведь рассчитывать на людей было бессмысленно.       Пройдя ещё приличное расстояние, девчушка наконец-таки завернула за угол одного из кварталов, который вёл её прямиком до небольшого, полузаброшенного домика. Подойдя ближе к почти развалившейся двери, она осторожно потянула за самодельную ручку, сделанную из толстой, слегка разодранной веревки. — Сестренка, Эльзи! — радостно затрепетала девочка. — Я принесла хлеб, как ты и просила, — но, никто не ответил. — Сестренка Эльзи, — с чуть обеспокоенным голосом повторила она, не скрывая волнения в «драгоценных» глазах. Пройдя несколько шажочков по направлению в комнату не откликнувшейся и заглядывая в комнатку, не имеющюю двери, она пришла в негодование. Её «сестренка» мирно лежала на соломенном матраце, спиной к пришедшей. Её короткие угольные волосы водопадом были раскинуты на несколько раз сложившейся ткани, являвшейся подушкой. А худощавое тельце покоилось под тонкой простынёю. Первая мысль, посетившая альбиноску, была более чем предсказуемой: «Уснула, наверное». И подойдя ближе к матрацу, она легонько легла на него. Рядом с самым дорогим ей человеком. Взглянув невинными зеркалами души на «сестренку», удовлетворительно улыбнулась: спокойное, умиротворенное лицо, с прикрытым очами, которые обрамляли прекрасные густые ресницы. И взяв ту за руку, невольно прикрыла глаза. Постепенно проваливаясь в Царство Морфея и медленно чувствуя уходящее согревающее тепло «Сестренки Эльзи».

***

      Фарлан Чёрч, Изабель Магнолия, Леви, чья фамилия и по сей день оставалась загадкой, были тремя профессиональными разбойниками, господствующими на вершине в глубоких подземельях. Их имена светятся в газетах и на доске разыскиваемых с приличной долей вознаграждения. Даже само упоминание этих имён наводит нескрываемое волнение у слушателя. Ведь эти люди пойдут на все, чтобы выжить. Возможно, вплоть и до убийства. Убьют, чтобы выжить. Но, к счастью, их окровавленные руки не были зафиксированы, только разбойничество и грабеж. И большим сожалением для торговцев являлось то, что никто не смог их поймать. А поэтому судьба жителей была под вопросом. «Военная Полиция» уже давно была признана бессильной. Но что же случиться, если этим троим придётся столкнуться с более сильным врагом? — За нами хвост, — крикнул высокий парень. Его русые волосы развевались по ветру, а глаза цвета прекрасного неба, которого он никогда не видел, блестели то ли от ветра, то ли по иной причине, понятной лишь ему. Тот, что летел слева от него, просто кивнул. Холоден и немногословен. А рыжеволосая девушка с двумя забавными хвостиками, парившая рядом с ними, совершила радостное сальто в воздухе с помощью замудренного устройства, а после понеслась следом за парнями, немного уступая им в скорости. — Опять «Военная Полиция»? — спросила саму себя Магнолия, самонадеянно оглядывая солдат, преследующих их. — Похоже, они не усвоили урок… Эй, братишка Леви, — обратилась она к лидеру команды, чья фамилия остаётся загадкой не только для окружающих, но и для него самого. — Я достаточно дерзко это сказала? — Не валяй дурака, — холодно отозвался бандит, не оглядываясь на девчонку. Вырвавшиеся тросы и газ набедренного прибора стремительно направили своего носителя вперёд. Каким-то то неведомым образом парню удавалось проделывать невероятные виражи и резкие повороты, которые не могли повторить даже солдаты высших рангов. И он безусловно гордился этим, ведь в отличии от остальных, в полёте он контролировал каждую частичку своего тела, хоть это и давалось не легко. Еле заметно ухмыляясь, он чувствовал, как преследующие его солдаты в смятении перебирали рукоятями в надежде догнать беглеца, но именно это их и тормозило, тем самым заставляя терять контроль над устройством.       Это была та самая «Военная Полиция», даже с трудом верится, что в неё поступали лучшие из кадетов, но все же это было правдой. Однако позади этих Дармоедов виднелись более способные бойцы, по крайней мере, в использовании УПМ. Только их лиц не было видно, поскольку малахитового цвета плащи скрывали каждого из них. Компания разбойников сразу заметила их, но только черноволосый лидер удосужился испытать на себе их умения.       Безликие солдаты вырвались вперёд, оставив позади военных дилетантов, догоняя опытного беглеца. Только на следующем здании вырвавшиеся тросы Леви заставили его откинуться назад. Солдаты промчались мимо, не успев вовремя среагировать на его манёвр. Ветер приподнял темно-зеленый плащ, и парень успел заметить вышитый на плаще одного из военнослужащих герб крыльев. И в промелькнувших голубых глазах солдата темноволосый уловил блеск победы, заставивший его испытать легкое смятение. Воспользовавшись шансом, лидер вернулся к своей команде. — Они совсем не из «Военной Полиции», — заметил Черч, немного засуетившись. — Да, — подтвердил Леви, — без сомнений, это они. Эмблема с крыльями свободы — «Разведкорпус».       Изабель и Фарлан переглянулись. Это было всего лишь мгновение. Неизмеримое временем, настолько короткое, что приводит к мысли о том, что все происходит на уровне рефлексов. Команду восприняли оба и в следующую секунду разлетелись в разные стороны, оставляя сосредоточенного и хмурого парня одного. О чем же он думает? Даже его друзья не всегда понимали его поступки. Они не решались лезть в его душу, пережившую множество испытаний. Но они знали, что все его поступки правильны, и доверяли ему как самим себе.       Переключая интенсивность газа и свою скорость, он стремительно направился вперёд. Не оглядываясь. И сколько себя помнил, он никогда не оглядывался.       Тем временем летящие сзади солдаты тоже разделились и направились вдогонку за Магнолией и Чёрчем. Теперь же никто не преследовал Леви. Будто теперь не он их цель. По непонятной причине он почувствовал это и оглянулся. Действительно. Никто его не преследовал. Словно он потерял у них интерес, и беспокойное чувство стало нарастать в нем, немного ослабив бдительность. «Все идёт по плану», — отметил у себя в голове солдат, стоящий на крыше одной из башен. Пристально наблюдая за немного растерявшимся парнем. Его лицо было скрыто под капюшоном плаща цвета тусклого изумруда. И заметив то, что его цель движется в нужном направлении, без колебаний достал клинки, и, зон плавно откинувшись назад, полетел с башни вниз, прямо к жертве.       Бандит же, не увидев никого и устремившись вперед, продолжал парить между полуразрушенных зданий, не понимая происходящего. Ведь практически он их главная цель. Так почему же они перестали его преследовать? Может, они зациклили своё внимание на его товарищах, чтобы выманить его? Заблудившись в собственных мыслях, сероглазый снова оглянулся в назад, чтобы в точности убедить себя в происходящем, заворачивая за угол одного из домов. Как вдруг почувствовал легкий порыв ветра у себя над головой.       «Сверху!» — единственное слово, которое моментально пронеслось в его голове, вернув голову в исходное положение, он был встречен лицом к лицу с ним. С солдатом, чья фракция носит название «Разведкорпус». Это было то самое мгновение перед тем, как лезвие противника устремилось на уровень левого глаза. Леви никогда не жаловался на свою реакцию, но в этот раз все произошло настолько быстро и неожиданно, что ему с трудом удалось отвести голову в противоположную сторону. Но все-таки он был задет своим противником, лезвие прошлось на уровне щеки, оставляя алый след после себя. Разведчикам незачем убивать людей, даже если это преступники. Поэтому их цель более чем предсказуема. Этот удар не был направлен на то, чтобы его задержать, значит…       «Черт! Трос!» — мысленно выругался про себя Леви. Все верно, лезвие противника перерубило его левый трос, от чего тот полетел к земле, но все же ему удалось использовать оставшийся для «благополучного» приземления на крышу одного из зданий. Чуть не оступившись, он продолжал держаться на ногах, достав с задней стороны брюк заждавшегося его нож. Однако не давая ему опомниться, как за разведчиком последовал следующий удар, слаживая крестом клинки, и, упирая их в подставленный нож, заставляя Леви оступиться за край крыши.       «Когда он успел развернуться?!»       Мощный порыв ветра от удара со стороны неизвестного заставил обоих полететь к земле. В коем-то веке брюнету довелось испытать на себе мощь равного ему по силе соперника. Но так просто он не собирался сдаваться. Капюшон все также продолжал прятать личность своего носителя. Его тросы держали их в случае приземления, так что Леви смог его смягчить. И, приготовив нож к следующей атаке, отразил её, ему удалось отбить одно из лезвий нападавшего, но в тот же момент почувствовал скользящую поверхность у себя под ногами, задерживающую его чуть ли на мгновение. Правда даже этого времени хватило разведчику для того, чтобы выбить нож, а в последующем повалить преступника на землю. Это конец. Прижатый к земле, безоружный, с неисправным УПМ. Лезвие стоящего над ним солдата было устремлено прямо на него, не давая возможности шелохнуться.       Именно в этот момент преступник смог более детально оценить состояние тела бойца. На удивление невысокий рост, немного подкаченные, но стройные ноги, которые обрамляли кожаные сапоги на грубой подошве, и обтягивающие белые брюки со множеством тугих ремешков, чьей функцией являлось поддержание железного устройства на бёдрах, а стройная кисть руки уверенно держала рукоять с тонко высеченным лезвием. Полностью оценить достоинства тела не представлялось возможным, как и лицо солдата, поскольку плащ цвета хмурого леса упрямо скрывал даже пол бойца. Из чего можно сделать вывод: либо это не высокого роста и с худым телосложением мужчина, либо… — Хорошая работа, Мера, — послышался приятный монотонный голос с легкой хрипотцой приближающегося мужчины. Следом за ним последовало и два глухих удара. Оглянувшись в сторону звука, парень замер, заметив рядом со светловолосым своих друзей, которых в свою очередь держали рядовые. Чёрч оставался спокойным, хвостатая же продолжала брыкаться в руках одного из подчинённых. Только после оклика капитана боец, приковавший Леви к земле, удосужился раскрыть свою личность. Легко запрокинув голову назад, солдат скинул со своей головы надоедливую ткань. И взору разбойника представились только что раскинутые по воздуху белоснежные длинные волосы, которые после водопадом стекали по плечам. На бледном лице молодые веки, обрамлённые мраморными ресницами, начали неспешно приподниматься, открывая вид на выразительные глаза, чей цвет показался знакомым брюнету, заставив его задуматься: где он мог видеть его раньше? Тонкие уста солдата разомкнулись, выдав из себя еле уловимый слухом усталый выдох. Игра цветов создавала странное впечатление о взгляде разведчицы: холодная радужка придавала скептицизма и недоверия, но едва заметно разрастающаяся зеница говорила о мягкости и любопытстве.       В свою очередь парень тоже был интересен внешне: довольно низкий для мужчины рост, но даже он на несколько сантиметров превосходил беловолосую; короткие, грубо подстриженные волосы вороного цвета, с челкой, разделённой прямым пробором; и даже в закрытой одежде виднелась его развитая мускулатура и подтянутое тело. Но самым интересным являлось его лицо: обманчиво-юное, бледное, с узкими пугающими серо-голубыми глазами и чёрными кругами под ними, тонкие губы были поджаты в полоску, заострённые брови чуть ли не вжимались в переносицу; сам же нос являлся прямым по своей природе, но сейчас он был слегка сморщен из-за раздражения, а его левая щека едва кровоточила от неглубокой царапины. Во взоре темноволосого играли нескрываемые искры злобы, презрения и… вызова? Возможно. Отблеск интереса в его зеркалах невозможно было скрыть. Но также невозможно было и понять, о чем он думает.       Убирая лезвие, тем самым отдавая приказ, двое солдат, схватив его за плечи, вывели из обездвиженного состояния. Поднимая на ноги и в тоже время заламывая ему руки за спину, повели в сторону его товарищей, чьи руки уже покоились в железных оковах. И, к сожалению, он тоже не обошёл их стороной, позволяя приковать себя в металлические браслеты. А позже посадить троицу на колени перед блондином. — Итак, — начал глава, пристально оглядывая нарушителей порядка. — Я задам вам несколько вопросов. Откуда у вас это? — спросил капитан, указывая на УПМ. Ответом ему послужила тишина. Леви и его компания сидели спокойно, склонив голову вниз. Ведь не было смысла отвечать на этот вопрос: они выживали как могли. Некоторые грызут глотки людям, чтобы ощутить хотя бы один глоток свободы, а кому-то и пальцем шевелить не надо, чтобы иметь все прелести под ногами. — Кто вас научил этим пользоваться? — в ответ снова молчание. Ни Леви, ни Фарлан, ни Изабель не издали и звука, все так же продолжая смотреть вниз. Такая обстановка порядком поднадоела мужчине, и он подошёл к тому, кто возложил на них больше хлопот. — Это ты их лидер? Обучался в рядах армии? — Леви поднял голову, устремив взгляд на лицо главного, глубокие голубые глаза пронзались в самую душу главаря, но ответ с его стороны так и не последовал. Поняв, что ответа он так просто не получит, кивнул рослому солдату, стоящего позади них вместе с альбиноской.       Осознав, что от него требуется, он сел на корточки и, легко схватив того за волосы, резко опустил в грязь лицом. Хватка была крепкой — не выберешься. Это он понял, чуть взбрыкнув. Однако единственное, что он мог сделать, это повернуть голову в сторону разведчика, которому было все равно. — Повторяю свой вопрос, — холодно повторил мужчина, продолжая буравить взглядом Леви, который в свою очередь не предпринимал попыток выбраться и вообще ничего не делал. Только продолжал злостно смотреть на солдата, держащего его и остававшегося невозмутимым до конца. — Мы сами научились, — уверенно ответил Чёрч, пристально смотря на капитана разведчиков. Он не желал того, чтобы его товарищу досталось ещё больше. — Самоучки? — спросил капитан, переводя интерес на Фарлана. — Я не куплюсь на это. — Только так мы можем подняться над всей этой гнилой землёй, — грубо проговорил Черч, приковав свой взгляд к бровастому, не скрывая искры гнева в своих зеркалах, — Вам, людям, привыкшим к солнечному свету не понять этого! — Мы все сказали! Отпусти Братика! — взорвалась Магнолия. — Не веди себя, как тварь, только потому, что ты солдат!       После выпаленных слов девчонки командир вновь покосился в сторону Леви, изучая, рассматривая каждую напряженную мышцу его лица и чарующий взгляд, который нёс в себе уж точно недоброжелательность. Солдату все больше и больше нравился этот парень. Подойдя к нему ближе, рядовой усиленно вскинул голову бандита, ставя его на один уровень с капитаном, который в свою очередь окунул колено в неглубокую лужу. Это жест заставил темноволосого смутиться. Такая халатность по отношению к своему внешнему виду оставила напряженный осадок в его сознании, а ведь он слишком трепетно относиться к состоянию своей одежды, оберегая, как нечто самое ценное. — Моё имя Эрвин Смит. А твоё?       Мокрые вороные волосы свисали к глазам, а грязные капли ползли медленно, как змеи, по очертаниям лица бледнокожего, задевая глаза, губы, словно заставляя ощутить их вкус, и неглубокую царапину, которая неприятно щипала скулу, что жутко его злило. Естественно, не так сильно, как факт того, что он стоит на коленях перед солдатской свиньей. Но все же сквозь зубы отвечает: — Леви. — Леви, — как бы пробуя на вкус данное имя, повторил Эрвин, — как насчёт сделки? — Какой?.. — Я закрываю глаза на все ваши проделки, взамен ты отдаёшь мне свою силу, присоединившись к «Разведкорпусу».       Выдвинутое предложение командира заставило его задуматься. Сильно задуматься. Будто бы с чём-то сравнивая. — А если я откажусь? — Мы передадим вас «Военной Полиции», учитывая ваши заслуги, вам придётся несладко, — поднимаясь, ответил Смит и немного усмехнулся, прекрасно понимая, что не дал им дополнительного решения. — Выбор за тобой.       С неприятной тяжестью в горле парень вновь стал анализировать, что потом, будто бряканьем железа, отозвалось в его ответе: — По рукам. Я вступлю в «Разведкорпус».       Блондин ликовал своей победой, он добился того, чего хотел. Смит приказал освободить их от наручников. И немного поразмяв кистями, сорванцы направились вслед за командиром со своими «товарищами». Но все же, жажда мести не прекращала царапать Леви своими тонкими когтями, он продолжал буравить широкую спину капитана и девушку странной внешности, идущую рядом с ним: — Тебе обязательно нужно было идти на такую крайность? — мягким, словно только что выпавшим снегом, голосом отозвалась альбиноска, но её интонация выражала жесткость, будто треск сугроба. — Я понимаю твои чувства, Мера, но ты ведь сама понимаешь, что объединение противоположностей проходят через боль и кровь, я не могу любить людей так, как это делаешь ты. Однако ты была права, они идеально подходят нам…